Une image de notre amour

—Блять, — прошептал Шастун. Эмоции смешались в единую совершенно непонятную кучу, которая пыталась найти место, постоянно крутясь, но отзывалась лишь болью и звоном в ушах. Антон приложил пальцы к пульсирующим вискам, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-то. Единственное, что очевидно выделялось на фоне окружающих его мыслей, это невыносимая боль, которая с каждой секундой усиливалась или до этого парень просто не до конца осознавал её. Хаотичные мысли и абсолютное отсутствие внимания замыливали взгляд, а в совокупности со рваным дыханием, казалось, что студент и вовсе находится в вакууме, где явно не хватает воздуха и ясной картины мира вокруг, для полноценного существования. Пара минут бессмысленного молчания и бездействия, помогли прийти в состояние понимания окружающих его событий и вещей. Моргнув пару раз, Антон запустил руку в запутанные волосы и устало выдохнул. Парень наконец попытался сопоставить события вечера так, чтобы они сложились в цепочку последовательных действий, которые, обычно, должны иметь логику. Тихое сопение на кровати неожиданно резко поломало все представление, приковывая внимание к себе. Студент повернулся в сторону девушки. Старательно вглядываясь в черты ее лица, он закусил нижнюю губу, прикрыв глаза. Разочарование сжало быстро бьющиеся сердце. Внезапный соленый привкус в рту неосознанно заставил приложить пальцы к губам. Алая струйка скатилась на подушечки пальцев. Пройдясь языком по недавно появившейся ранке, Антон тревожно трясущейся ладонью попытался вытереть кровь чуть ниже. Боль еще не так отчетливо ощущалась, но крайне неприятно было принимать факт существования самой ситуации, именно в данный момент. Руки на кончиках пальцев приобрели слегка красный оттенок. Вздрогнув, парень опустил ноги на холодный пол. Полностью игнорируя подвешенное состояние, он уверенно направился в сторону ванной. Голова закружилась, а звон в ушах становился нестерпимо сильным, затмевая остальные звуки вокруг. Придерживаясь за керамическую раковину, студент осторожно коснулся крана. Пытаясь сосредоточиться, Антон несколько минут разглядывал себя в отражении, но ураган внутри лишь усиливался, поэтому он опустил голову и сплюнул ненавистную кровь, которая медленно растворилась в прозрачных струях. Парень быстро умылся, совершенно не замечая неимоверно низкой температуры воды. С отвращением взглянув в сторону зеркала, Антон вновь отвернулся и захлопнул дверь ванной. Мерзкая мелодия будильника разрушила леденящую тишину спальни. Антон буквально подлетел к телефону, заметив на часах цифру восемь. Быстро отключив звук, он пролистал беседу группы, в надежде найти расписание пар на сегодня. Кроме бесполезных сообщений одногруппников там ничего не было, поэтому тяжело выдохнув, парень присел на край кровати. Отбросив телефон Антон лихорадочно вспоминал какое расписание было в прошлом году, конечно, шанс попадания минимальный, но это единственное, что можно предпринять сейчас. Мягкое касание на плече заставило дыхание содрогнуться. Вываливаясь из собственных мыслей в реальность, студент повернул голову в сторону тонкой ладони, которая осторожно сжимала бледную кожу. — Антон, — ласковый тон раздался где-то за спиной. — Что-то случилось? Парень поджал губы, сильно сдавливая белую ткань постельного белья. Неприятный холод внутри отчетливо ощущался на фоне теплого дыхания в шею. Досадное разочарование и гнев в очередной раз наступили на горло. — Все нормально, — с придыханием проговорил студент. — Не могу вспомнить какие пары сегодня. — Вроде, французский, философия и история, — беспечно ответила девушка. — Подожди, ты сейчас в институт собираешься? — Да, — аккуратно приподнимаясь с постели, спокойно произнес Антон. Подойдя к столу, он быстро выстроил стопку учебников и вытащил флешку с рефератом из ноутбука. Подхватив рюкзак с пола прихожей, студент взглянул на девушку. — Ир, прости, пожалуйста. Ты же знаешь, что мне обязательно нужно ответить, — вглядываясь в карие глаза полные непонимания, парень нагнулся ближе к Кузнецовой. — Останься у меня на сколько тебе нужно. Я ключи оставлю на комоде. Легко дотронувшись ладони девушки, Антон измучено улыбнулся. — Хорошо, — наконец выдыхая, ответила Ирина. — Спасибо. Шастун в один миг отстранился и открыл шкаф, где взгляд зацепился за черную рубашку и футболку. Быстро накинув одежду при этом отойдя в ванну, он вернулся в комнату. Девушка с удивлением следила за действиями парня, который судорожно пытался скрыть смущение и неловкость на лице. — Я ушел,— отозвался Шастун, после чего с грохотом захлопнул тяжелую дверь. Глубоко вдохнув морозный воздух, Антон почувствовал облегчение и невероятную легкость. На улице действительно красиво. Солнца нет, но пушистые облака в безупречно красивом оттенке серого, выглядели на небе поразительно правильно. Ветер несильно трепал макушки размашистых деревьев, скидывая некоторые листья с самого их верха, словно по реке каждый спускался на асфальт, падая в крохотные блеклые лужи. Телефон в руке завибрировал. Парень ответил на звонок, предварительно улыбнувшись высветившейся фотографии Димы на экране. — Шаст! Ты придешь сегодня вообще или алкоголики в это время спят? — Поз, не кричи, молю, — жалобно протянул Антон, касаясь головы. — Да, я уже иду. — Простите, я не слишком толерантен к юным алкашам. — Заебал, лучше скажи, что ты взял аспирин. — Разумеется, но если ты не поторопишься, не успеешь даже взглянуть в его сторону. — А какая пара первая? — Французский. — Блять. Он в аудитории? — Нет. До пары еще пять минут. — Окей, я подхожу. Широко шагая по аккуратно выложенной дорожке возле здания института, студент отсчитывал секунды, потому как голова звенела от ненавистных мыслей, неоправданно сильного разочарования и всего, что только могло задеть сегодняшнюю ночь, даже если косвенно. В данную минуту каждая частичка, раздражающая взгляд, странным и несуразным способом подвязывалась к ситуации. Немного встряхнув головой, парень вошел в огромный холл. Передав пальто в гардероб, он направился к лестнице. Легко проходясь ладонью по идеально белым перилам, Антон вспомнил Арсения Сергеевича, его нежный французский тон и очаровательную улыбку. Картинки поплыли перед глазами, из-за чего студент чуть замедлил шаг. Чистый голубой цвет в сравнении с глубоким океаном въелся под корку сознания, совершенно не желая растворяться в урагане нелепых размышлений. Последняя ступенька провалилась под ногой Шастуна, что заставило его абсурдно размахивать руками в попытках не упасть. Голова вновь неприятно загудела, но до двери в аудиторию оставалась пара метров, поэтому парень решительно подошел к ней, предвкушая долгожданную таблетку аспирина на языке. Дернув ручку, он буквально влетел в помещение сразу усаживаясь на третий ряд. — Поз, аспирин, давай быстрее, — протягивая ладонь, проговорил Антон. Округлив глаза, Дима молча смотрел на студента. Друг нервно сглотнул и дернул головой в сторону кафедры. — Très impoli, Shastun,*— строгий тон эхом прошелся по аудитории. Бархатный голос с рычащими нотками звучал роскошно, почти сексуально. Невероятно нежно, как и все, что он только слышал на французском из уст мужчины, но явная суровость и упрек, словно раскатом грома, проходились поверх его фразы. Судорожно вдохнув, парень повернулся в сторону преподавателя. Мужчина серьезно взглянул на студента, опираясь о стол двумя руками. Раскрытый журнал лежал перед ним, но все его внимание было приковано именно к Антону. Тревожный стук пальцев Арсения Сергеевича, казался неимоверно громким на фоне оживленного шепота вокруг. Возможно, студент чересчур внимательно рассматривал француза, потому на миг выпал из общей картины жизни. Долгие секунды невнятных переглядок прервались очередной фразой преподавателя: — Сharmant, expliquer pourquoi une fois de plus en retard**, — немного приподнимая брови, он чуть склонил голову с заинтересованной улыбкой на губах. «Пиздец, я не ебу, что Вы сказали, Арсений Сергеевич, но выглядите ахуительно.» — подумал Антон, легко толкая колено Димы под столом. Позов осторожно прикрыл ладонью рот и прошептал: — Он спросил причину твоего опоздания и назвал «прелестным». Губы приоткрылись в немом жесте непонимания. Вздох застрял в середине груди. Антон, безусловно, не ожидал такого обращения от преподавателя, но осознание того, что это банальный сарказм и насмешка, сломали безупречное полотно только написанной лирики. Разумеется, аспирин помог бы мозгу переваривать все быстрее, но и сейчас он справлялся достаточно неплохо, если не учитывать постоянную боль в висках. С заторможенной, но вполне логичной реакцией удивления собственным мыслям относительно внешнего вида Арсения, парень поджал губы. Антон связал все с прошедшей ночью, абсолютно не задумываясь. — Excusez-moi, — выпалил парень и развернулся, дабы достать учебник. — Répondez-moi abstract***, — холодно отозвался француз. — En cet instant****. Студент понял лишь одно слово, которое часто встречал на сайтах готовых докладов по французскому. — Abstract, — повторил Шастун, вытащив флешку из маленького кармашка рюкзака. - Ouais, c'est juste ici*****, — указывая ладонью на кафедру, произнес Арсений Сергеевич. Антон легко кивнул, продолжая копаться в листках. Студент достал несколько бумаг из потрепанного файла и направился в сторону мужчины, который сверлил его испытывающим взглядом, отбивая отчетливый ритм тонкими пальцами. Смущенно улыбнувшись, парень неловко прижал реферат к груди, наблюдая за действиями Арсения Сергеевича. Преподаватель тихо усмехнулся, присел на свой стул и аккуратно закинул ногу на ногу. Он изящно поправил черную оправу своих очков, с интересом рассматривая листочки в руках Шастуна. Парень неуверенно встал за трибуну, скрупулёзно раскладывая нужный материал по её поверхности. Едва слышно откашлялся, дабы прочистить и без того пересохшее горло и судорожно сглотнул. Бросив последний взгляд на мужчину, он наконец смог разглядеть ту самую синеву с абсолютно спокойным океаном внутри. Казалось, только от одного взгляда и невероятного умиротворения, которое излучал Арсений Сергеевич, можно согреться приятным теплом. Это можно сравнить с вечерним летним дождем, горячие капли которого осторожно скатываются с лица, утопая в зеленой траве вокруг. Солнце робко заходит за горизонт, все еще не решаясь покинуть небосклон полностью, поэтому слабые, но безупречно светлые, иногда переливающиеся почти незаметным розовым оттенком, лучи выглядывают, обрамляя слегка острые кончики травинок луга. Ветра нет, лишь белый шум в ушах. Потрясающе живая, ослепительно красивая картина открывается перед глазами, что вызывает непередаваемые ощущения. Преподаватель явно пытался поддержать и расслабить и такой способ действительно работал, что не могло не удивлять. Антон довольно быстро отключился от окружающих людей, просто продолжая рассказывать тему. Весьма необычный способ не бояться сцены и пристального внимания, учитывая, что он будущий журналист. За двадцать минут своего пересказа, студент взглянул на Арсения Сергеевича порядка трех раз. Мужчина внимательно слушал каждое слово, изредка улыбаясь собственным мыслям. Руки он сложил в едва сомкнутый замок, при этом оперевшись предплечьем о подлокотник удобного стула. Последний раз он поймал его глаза и чуть прикусанную губу, чему попросту не успел придать никакого значения, вновь возвращаясь к вещанию реферата. Обрисовав во всех красках культуру Франции, парень уверенно приподнял подбородок и в ожидании посмотрел на мужчину. — à la perfection, — очаровательно улыбаясь, произнес преподаватель. — maintenant vous pouvez vous excuser******. Сейчас тон звучал совершенно по-другому, будто ласковое мурчание на ушко, которое так мягко щекочет кожу. — Арсений Сергеевич, я не настолько преисполнялся в познании французского за один день, чтобы понимать все, что Вы говорите, — немного растерявшись, ответил студент. — Можно сейчас на русском, пожалуйста? — Шастун, я ведь хотел верить, что Дима рядом просто тихо кашляет, а не переводит мои фразы, — с наигранным разочарованием, он покачал головой. — Надеюсь, несколько слов извинений Вы смогли выучить самостоятельно. — Да, — приторно сладко улыбаясь, сказал Антон. — Écoute, — поспешно произнес мужчина, отвернувшись в сторону журнала, на что парень едва слышно цокнул. — Прошу прощения, я хотел сказать: «Слушаю». Понимаете, никогда не думал, что на собственном уроке французского языка, не смогу разговаривать на нем. — Je suis désolée , — студент отвел взгляд в сторону, чуть сжав край белых бумаг в попытке подавить накатывающее чувство вины за свою очередную необдуманную фразу. — Отлично, еще как минимум восемь. Минуты мучения показались Антону не сильно раздражающими, потому как Арсений Сергеевич практически не смотрел на студента, а лишь изредка кивал на почти идеально сказанные им слова. Юноша медленно подошел к столу преподавателя, осторожно положил файлик на край деревянной поверхности. Неловко переминаясь с ноги на ногу, Шастун все также разглядывал пол аудитории. Мужчина наконец развернулся, притягивая листки к себе и всматриваясь в текст. С обольстительной улыбкой на губах, он взглянул на Антона. — Отлично, теперь я могу поставить Вам заслуженную тройку. — Почему три? — Парень широко раскрыл глаза, словно маленький ребенок глядел на непонимающего его человека. Тихий смешок сорвался с уст Арсения Сергеевича при лицезрении неосознанно невинного вида Антона. — Вместо двух унылых двоек будет красоваться счастливая тройка, — весело произнес собеседник, выводя оценку рядом с фамилией студента. — Вы что-то хотели еще сказать? — Нет, извините, спасибо, — сухо отрезал Шастун, быстро кивнув преподавателю. Направляясь в сторону третьего ряда, он пару раз поймал озадаченный взгляд Димы, который постоянно опускал глаза в телефон за учебником. Антон присел рядом, открыл тетрадь и для того, чтобы сделать видимость усердной и сосредоточенной работы, записал тему, которую только сейчас продиктовал Арсений Сергеевич. Студент толкнул друга в колено, обращая его внимание на себя. — Шаст, — угрожающе прошипел Дима. — Ты что идиот? — Чего? Я же нормально ответил, это он старые обиды припоминает, — негромко цокнув, произнес парень. — Бля, я про Иру. Точно идиот, — закрыв глаза ладонью, он устало выдохнул. — Ты оставил ее одну в своей квартире и реально приперся в институт? — Поз, — Антон поджал губы, слегка нахмурив брови. — Это неправильно, да, и я не спорю, но... — Ты потрахался и съебался на утро в ебанный, блять, институт, — с максимальной экспрессивностью прошептал Дима, перебив начало оправданий собеседника. — Ты долбоеб, Шаст. — Я должен был ответить реферат. — Тох, ты не думал об Ирине? Как неловко ей сейчас? Она Кате написала, причем выгораживая тебя, сказала, что понимает, но все равно чувствует себя несуразно. Антон закусил губу, совершенно забыв о недавно затянувшейся ранке. Соленый привкус вновь чувствовался на языке, но парень продолжал слушать очевидно правильные нотации от друга. — Тох, неужели совесть не является твоим основным приоритетом? Сам понимаешь, что так нельзя. Можно выкрутиться было, я бы прикрыл, — дотронувшись до плеча, произнес Дима. — Просто представь, что она думает сейчас не только о тебе, но и о себе, хотя абсолютно ни в чем невиновата. — Да, ты прав, разумеется. Напишу ей сегодня и в качестве извинений приглашу в ресторан. — Сейчас, Шаст, пожалуйста, —недовольно вымолвил Дима. — Честно, если бы не Катя, не стал бы вникать в эту историю, но тут ты явно поступил как последний козел. — Блять, я, видимо, им и останусь у меня сегодня допы по французскому, — Антон медленно прикрыл глаза, продолжая терзать нижнюю губу. — С четырех и не знаю во сколько кончатся, тем более он точно что-то даст домой. — Еблан ты, — толкнув ногу рядом, ответил собеседник. — Учеба только началась, успеешь наверстать, тем более проблему с Арсением Сергеевичем ты уже уладил, а проект не дело первой важности. — Мозг совсем не варит. Спасибо, Дим, — благодарно улыбаясь, протянул Шастун. Антон достал телефон и сосредоточился на буквах клавиатуры. Парень хотел написать сообщение так, чтобы извинения выглядели действительно искренне, а приглашение в ресторан не читалось как одолжение. Несколько раз переспросив Диму о правильности и красоте составленных им предложений, он отправил весьма простой, но не лишенный эмоций, текст. Пара закончилась относительно скоро, поэтому Антон легко спускался к кафедре, почти не чувствуя усталости. Аспирин он все таки успел выпить, когда Арсения Сергеевича позвал Павел Алексеевич по поводу каких-то важных бумаг. Преподаватель поднял глаза на стоящего перед его столом студента, в ожидании разглядывая нервно перебирающую лямку рюкзака руку. — Шастун, Вы хотите отпроситься с дополнительных занятий сегодня? — Нет, — категорично отозвался парень. — Хотел узнать до скольки у нас эти занятия. — До пяти, но я предполагаю, что с Вашим уровнем нужно чуть больше времени. — Конечно, — хмыкнул Антон. — Можно сегодня до пяти, а дальше как Вы решите? — Разумеется, можно, — широко улыбнувшись, ответил мужчина. — Ваш перегар не хотелось бы чувствовать дольше часа. Шастун неловко откашлялся, устремляя взгляд в пол. Он учтиво кивнул и вышел из аудитории, стараясь не задумываться о брошенной преподавателем фразе.