Трудно быть Ангелом

      Юноша завороженным взглядом наблюдал за восседающим на его бедрах бывшим наемником: все его оголенное по пояс тело двигалось с поистине змеиной грацией — пластичной, манящей и немного опасной. Медленно наклоняясь к лицу Даниэля, парень хищно улыбался, заглядывая пылающими предвкушением глазами в самую душу, выворачивая на изнанку и заставляя тело само подставляться под случайные прикосновения шершавых пальцев.        Наклонившись к пылающему уху юноши, Азик интригующим шепотом произнес:        — Я сейчас, презики только достану.        Даня не сразу понял, что он сказал, слегка дрогнув от опаляющего ухо горячего дыхания, и растерянно взглянул на слезающего с его бедер красноволосого.        — А?        Присев на углу кровати, парень хитренько усмехнулся и уточнил:       — Что, думаешь, не нужны? Типа все болезни нипочем, если ночью спишь с врачом?        На секунду зависнув, Даня прыснул в кулак, не зная, что он ощущает сейчас сильнее — смех или смущение. Настроение обоих было просто потрясающим: красноволосый после эмоционального всплеска чувствовал настоящую эйфорию, разжигающую желание наброситься и залюбить этого ангелочка до потери сознания, а второй был счастлив, что не безразличный ему человек наконец стал свободным от оков своего тяжелого прошлого.        Внимательным взглядом юноша провожал плавно передвигающуюся по комнате фигуру, изучая, как под тонкой кожей перекатываются мышцы. Даниэль никак не мог понять, как можно быть таким пластичным. Это было просто непостижимо для его ума, заставляло, затаив дыхание, впитывать каждое движение красноволосого, записывать куда-то на задворки памяти, молясь, что потом он сможет вспомнить эти удивительные моменты и воспроизвести в своей голове.        Вот он тонкими пальцами достает из кармана поясной сумки запечатанную коробочку, вот он медленно разворачивается, заглядывая через все пространство комнаты прямо в глаза, медленно сокращает дистанцию с предвкушающим полу-оскалом на лице, словно пантера, подстерегающая свою жертву, вот он ловко забирается, подминая под себя разгоряченное тело.        Когда Азик, гипнотизируя взглядом, наклонился к самому лицу юноши, Даниэль, слегка дрожа от предвосхищения, потянулся навстречу с целью наконец-то поцеловать эти искривленные в усмешке губы, однако, бывший наемник резко отстранился, прикладывая указательный палец к припухшим юношеским губам. Покачав головой и сверкнув глазами он, облизнувшись, припал к такой соблазнительной молочной коже на шее Даниэля, то кусая — то целуя, вырывая из гортани юноши удивленные охи.        Медленно спускаясь все ниже, он покрывал поцелуями тело юноши, одновременно блуждая мозолистыми от большого количества тренировок пальцами по особо чувствительным местам, то невесомо касаясь их — то сильно сжимая. Даниэль, погруженный в бурю доселе неизвестных ему ощущений, просто растекался по постели, сжимал дрожащими пальцами простыню и рвано дышал, прикрыв глаза.        Добравшись до трепещущей груди, Азик с духом истинного исследователя на пробу слегка прикусил нежный розовый сосок, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за сменяющимися выражениями на лице блондина, который, громко охнув, слегка выгнул спину дугой, жадно хватая ртом воздух.       Даня не понимал, что с ним происходит: с одной стороны, хотелось избежать странных ощущений, а с другой — так и подмывало прильнуть еще сильнее, умоляя повторить такие необычные махинации.        Зализав оставленный рядом с набухающим соском засос, бывший наемник начал спускаться все ниже, не давая юноше времени привыкнуть к новым приятным ощущениям в определенной части тела. Слегка прикусив выпирающую из-под спортивных штанов тазовую косточку, Азик провел ладонью по раскрасневшейся шее юноши, невесомо очерчивая подушечками линию челюсти и утробно урча, пока другой рукой он начал немного приспускать резинку серой ткани вместе с трусами.        То, как юноша невинно реагировал на каждое движение, просто сводило его с ума. Хотелось до мурашек в стопах его дразнить, кусать, целовать, вылизывать. Но если так и дальше продолжать — красноволосый и сам мог не выдержать. Он слишком долго об этом мечтал. Азик вылизывал напрягшийся плоский живот блондина, отвлекая от своих манипуляций с его штанами. Правда, в этом не было особой необходимости — Даниэль вообще уже не понимал, что происходит. Он слишком чутко реагировал на каждое прикосновение к своей голой коже, тихо постанывая и тяжело дыша, вцепляясь все сильнее в помятую белую простыню, не зная куда еще деть свои руки.        Расправившись с ненужными предметами одежды, Азик устроился между слегка разведенных в стороны ног юноши, открывая своему взгляду охуенный вид: раскрасневшийся и дрожащий Даниэль со слегка взмокшими золотыми кудрями смотрел на него затуманенным от удовольствия взглядом. Вся его шея и торс были покрыты начинающими проявляться засосами, а сочащийся предэякулятом член поддрагивал.  Красноволосый не удержавшись прикусил собственную губу, жадно впиваясь взглядом в подтянутое распластанное под ним тело.        — Блять, какой же ты….пиздатый…— на выдохе произносит завороженно наблюдающий за трепещущим юношей парень, ласково поглаживая коленную чашечку большим пальцем, дорвавшись наконец до этих доводящих до микроинсульта длинных ног.        Заскулив, Даня потянулся рукой к своему изнывающему от возбуждения члену, но Азик прервал его (снова, как и в прошлый раз). Предвкушающе улыбнувшись, он провел рукой по внутренней стороне бедра Даниэля, оставляя на ней целомудренный поцелуй, и восхищенно произнес:       — Охуеть, у тебя кожа тут такая нежная,— не удержавшись, он потерся щекой о бедро блондина, вырывая из его уст тихий скулеж.        — А-азик….это слишком смущающе,— пролепетал юноша, закрывая пунцовое лицо горячими ладонями, совершенно не зная, куда себя вообще девать. Дане казалось, что он плавится, словно фондю, растекаясь по развороченной постели одной горячей (и сладкой по мнению Азика) субстанцией.        Исступленно целуя нежную кожу на бедре, которая стала для красноволосого настоящим искушением (блять, да ради этих бедер он был бы готов на самое настоящее грехопадение, лишь бы еще один разочек прикоснуться к разгоряченной коже под его губами), Азик невесомо прошелся пальцами по жаждущему внимания члену Дани. Срывающийся с губ умопомрачительный скулеж и движение бедер навстречу руке было самым явным сигналом тому, что Даниэль терпеть больше эту пытку не сможет.        Пошло облизнувшись, Азик ухмыльнулся и, не отрывая взгляда от наблюдающих за ним с полным вожделением серых глаз, прошелся языком по всей длине, одновременно вводя покрытый заранее вылитой смазкой палец в зажатое кольцо мышц.        От неожиданно накрывших ощущений, Даниэль вскрикнул и вцепился рукой в покрывающееся потом плечо бывшего наемника.        — А-азик! Погоди, я….аах~       Когда красноволосый, ласкаемый такими соблазнительными стонами юноши, взял в рот сочащуюся головку, вобрав воздух и создавая вакуум в собственном рту, блондин сорвался на еще более громкий стон, вцепился в ярко-красные волосы длинными цепкими пальцами и качнул бедрами навстречу, погружая возбужденную плоть еще глубже в рот парня. Тот, утробно урча, сам насаживался все глубже, вырисовывал языком известные лишь ему узоры, одновременно растягивая уже двумя пальцами сжимающее их колечко мышц.        Только сейчас, слегка вырываясь из всепоглощающего разум удовольствия, Даниэль почувствовал странное ощущение наполненности где-то внизу, немного отрезвляясь. Однако, осознать ситуацию в полной мере ему не дали — Азик начал двигать головой, доводя юношу до полного исступления, заставляя думать лишь о горячем языке, скользящем по его стволу, о начинающей накрывать волне удовольствия и собственном голосе, вырывающемся из глотки такими странными высокими нотами.        По впившимся в его волосы пальцам красноволосый понял, насколько юноша теряет свой контроль, и, сменяя темп, добавил еще один палец, отвлекая внимание блондина на свой горячий язык, который исступленно вылизывал дрожащий  под искусными ласками член.        — Я….я больше не-       Не успев договорить, Даниэль громко вскрикнул, пытаясь поднять голову сопротивляющегося бывшего наемника, и излился ему прямо в рот, закатывая от обрушившегося на него оргазма глаза.        Распластавшись на кровати, он пытался отдышаться и прийти в себя. Разлепив глаза, он встретился взглядом с довольной мордой Азика, с уголка губ которого по подбородку стекала капля его спермы.        Густо покраснев, он сбивчиво извинялся и уже порывался было подняться, чтобы принести полотенце, в которое красноволосый смог бы выплюнуть всю жидкость, однако, тяжелое тело парня, навалившееся всем весом на него, не дало Дане пошевелиться.        Вглядываясь прямо в растерянное лицо юноши, Азик демонстративно громко сглотнул, облизнулся и осклабился, демонстрируя ряд белоснежных зубов.        Даниэль ошарашено посмотрел на такого парня, потянулся вперед, и, обхватывая руками шею красноволосого, примкнул к соблазнительным губам, стремительно углубляя поцелуй. Азик, утробно зарычав, позволил блондину проникнуть в его рот и сплелся своим собственным языком с его в страстном танце. Вкус собственной спермы во рту казался до безобразия….правильным.        Оторвавшись от таких искушающих губ, Азик усмехнулся и пропел:       — Детка, тебе настолько хорошо, что ты не заметил в себе трех пальцев?— с этими словами он слегка подвигал ими, вызывая в отходящем от первого оргазма теле юноши новую волну возбуждения.        — Это так…странно…я не понимаю…— лепетал блондин, ерзая тазом и пытаясь то ли насадиться, то ли, наоборот, сбежать от блуждающих в нем пальцев.        — Блять,— горячо выругался бывший наемник, со стоном потираясь о бедро все еще заключенным в домашние штаны собственным пахом, со свистом выпуская воздух сквозь сжатые зубы,— Мурзилка, я больше не вывезу, нахуй.        С хлюпающим из-за обильного количества смазки звуком, Азик вытащил пальцы под раздосадованный скулеж Даниэля, после чего отстранился и стянул сдавливающие стоящий колом член штаны с облегченным стоном. Проведя по нему рукой пару раз, он раскатал заранее приготовленный презерватив и полил лубрикантом, не замечая внимательно наблюдающий за его манипуляциями взгляд.        Даниэль завороженно смотрел на сидящего перед ним возбужденного парня. Он даже не думал, что от вида обнаженного, раскрасневшегося и покрытого шрамами тела красноволосого такие мощные волны жара будут растекаться по его телу, а сердце бешено стучать в груди, предвкушая близость.        — Азик, ты такой красивый,— с легкой улыбкой на лице на выдохе прошептал Даня, проходясь горячей ладонью по голому торсу бывшего наемника, мимолетно задерживаясь на каждом из шрамов. Секундное удивление в черных, словно ночное небо, глазах не осталось для юноши незамеченным, так что он приподнялся на локтях и, не отрывая взгляда от изумленного лица напротив, слегка пошире раздвинул ноги и наклонил голову на бок, чуть громче произнеся:       — Ты очень красивый, Азик.        Блять. КАК можно быть настолько пошлым и невинно-нежным одновременно?!        Резко откинув на простыню бутылочку с лубрикантом, парень, довольно облизнувшись, прижался всем телом к юноше и впился в его губы в ошалелом поцелуе, блуждая руками по телу и потираясь собственным горячим членом о начинающий снова твердеть Данин.        Громко простонав в поцелуе, юноша сам начал активнее ластиться, исступленно лаская и облизывая губы бывшего наемника, опуская руку между их телами и сжимая оба члена. Азик угрожающе зарычал, сильно прикусывая нижнюю губу Даниэля, и разорвал поцелуй, пару раз толкаясь в сжатые на стволе хирургические пальцы.        — Все, нахуй,— непонятно кому адресовывая свое высказывание выпалил красноволосый и резко приподнялся, удобнее устраиваясь.        Нависнув над Даней, он закинул одну его ногу себе на плечо и тут же жадно впился в излюбленное место на бедре, оставляя там красочный засос, одновременно раздвигая пошире ягодицы блондина и слегка проталкиваясь внутрь.        Даниэль вытянулся, словно струна, брови его изломанно взлетели вверх, и он тихонько заскулил, пытаясь понять, что сейчас ощущает. Все было так непривычно и непонятно, а горячее дыхание на слишком чувствительном бедре отвлекало от попыток осознать общую картину.        С громким чмоканьем оторвавшись от лакомого кусочка, Азик шумно вздохнул, после чего наклонился и поцеловал замершего юношу, сжимая пальцами соблазнительные стройные ягодицы и медленно погружаясь все глубже.       Даня скулил прямо в поцелуе, обвивая плечи красноволосого руками и тихо хныкая. Он не понимал, больно ему или приятно. Все было слишком странно. Слишком ново. Слишком много всего и сразу, и он совершенно не знал, как и на что реагировать.  Войдя на всю длину, Азик замер, тяжело дыша и вглядываясь в мокрые глаза, покорно устремленные из-под светлых ресниц прямо на него.        Чмокнув напоследок юношу в кончик вздернутого носа, он прильнул к его шее, вылизывая каждый миллиметр покрытой засосами нежной кожи, заставляя ангелочка отвлечься от саднящего ощущения внизу и привыкнуть.       Даня, рвано дыша, запустил руку в алые волосы парня, слегка массируя в каком-то признательном жесте, отчего что-то в сознании бывшего наемника с громким эхом разбилось, и он на пробу попытался начать медленно двигаться, проверяя реакцию юноши. Тот, вцепившись до зуда сексуальными пальцами в корни окрашенных волос, рвано дышал и скулил, не зная, куда себя деть от нахлынувших ощущений.        — Блять, Мурзилка, ты меня точно до смерти доведешь,— жадно вдыхая воздух, простонал парень, начиная двигаться чуть быстрее, ибо терпение его держалось сейчас на одном святом духе.        Как только ритм движений стал более рваным и ускоренным, юноша начал все громче стонать, подставляясь под ласкающий шею горячий язык и начиная двигать бедрами навстречу бывшему наемнику, вызывая у того довольное мурчание и заставляя еще сильнее вцепиться в идеально ложащиеся в его ладони ягодицы блондина.        — Азик…я…ах…мне так странно…и х-хорошо…— стонал юноша под ритмичные шлепки встречающихся в страстном танце тел, пытаясь слиться с парнем над ним в единое целое и прижимаясь все сильнее. От нахлынувшего удовольствия, когда Азик слегка изменил угол проникновения, Даня неожиданно громко вскрикнул, а на глазах навернулись слезы. Хищно оскалившись, парень отлип от растерзанной шеи любовника и жадно впился в стонущий и уже не такой невинный ротик, буквально трахая его языком.        Понимая, что разрядка наступит очень скоро, красноволосый, не прекращая своих движений, начал двигать ладонью по поддрагивающему члену юноши, отчего последний стал словно змея извиваться и еще громче стонать, совершенно позабыв обо всем на свете, погружаясь в неописуемый калейдоскоп удовольствия, заставляя выступающие слезы катиться по раскрасневшемуся лицу, а стройные бедра сплестись вокруг поясницы ритмично двигающегося бывшего наемника.        Новый оргазм, взрывом оглушивший сознание и тело юноши, вызывая искры под зажмуренными веками, как гром оглушил утонувшего в ощущениях Даниэля, и он, разорвав поцелуй, с громким протяжным стоном грациозно изогнул спину, резко насаживаясь на член красноволосого, изливаясь прямо в охватившую его плоть руку.        Это было последней каплей, окончательно сорвавшей на соплях державшуюся крышу Азика. Громко промурчав от удовольствия, он резко ускорился, вдалбливаясь в податливое, расслабленное в послеогразменных судорогах тело под ним, и с тягучим стоном излился, наваливаясь потным телом на жадно глотающего воздух Даню.               Некоторое время оба молчали, восстанавливая убитое к чертям дыхание. Зарывшись в алые локоны, Даниэль с нежной улыбкой на лице методично массажировал кожу головы парня, пребывая в сладостной неге, пока Азик терся гладкой щекой о его грудь, прислушиваясь к отбивающему марш сердцу в груди блондина.        — Ну что ж, Мурзилка, в следующий раз чур ты сверху,— слегка приподняв голову и оскалившись промурлыкал красноволосый, после чего подтянулся чуть выше, наконец полностью выходя из Дани и удовлетворено целуя.        —…а?— томным голосом переспросил ангелочек, не совсем понимая, о чем парень говорит.        Это щенячье личико выглядело настолько невинно, что в паху бывшего наемника за секунду вновь стало слишком горячо. Нависнув над лицом Даниэля, Азик с дьявольской усмешкой несколько секунд любовался опухшими от его жадных  поцелуев губами, после чего до мурашек развратно прошептал:       — Так сколько там, говоришь, у нас с тобой времени до возвращения дяди?