Я люблю тебя, разве это не самое худшее что ты когда-либо слышал?

Сонхун задается вопросом, долго ли он щелкает ручкой, и не взорвется ли от этого голова Сону. Похоже, это действительно может произойти в любую секунду, и это единственное, что удерживает Сонхуна от того, чтобы выколоть себе глаза той же самой ручкой. Он не уверен, как, но заседания совета умудрились стать еще более скучными в преддверии поездки. Не то чтобы раньше они были особенно веселыми, но новый рекорд почти впечатляет. Бубнёжка о бюджетировании, транспортных услугах и бла-бла-бла. Сонхун уже засыпает. Конечно, от того что он совершенно измотан и работает исключительно на чашке кофе, которую выпил сегодня утром не лучше. У них вообще нет никакой реальной причины быть здесь, но Сону все равно созвал собрание. Что-то о доработке планов или что-то типо такого скучного бреда. Несмотря на то, что на данный момент они ничего не могут сделать, все оговорки и подписание контрактов остаются на усмотрение школьной администрации, сейчас было бы невозможно что-либо изменить. И все же они все равно застряли в крошечном конференц-зале. -Автобусы отправляются в 6:15 утра субботы, поэтому нам нужно собрать всех у школы и посадить в автобус к 6:00. Я думаю, нам наверно, следует созвать всех к 5:45, чтобы отчитаться за всех отставших, которые точно будут. Мы не должны никого забыть. — Продолжает бубнить Сону, осторожно жестикулируя, указывая на членов совета и обращаясь к ним, как будто он выступает с проклятым докладом на TED. Для Сонхуна все это похоже на один большой спектакль, всё это для вида. В конце концов, он же Ким Сону. Идеальный. Мелкий. Милашка. Сону. Сонхун просто рад, что у Сону хватает здравого смысла не приставать с этим к нему сейчас. Если бы Сону даже попытался указать на него, как он делает со всеми остальными, это, вероятно, привело бы к драке, которая разрушила бы все иллюзии для других членов совета. В конце концов, они должны хотя бы выглядеть так, будто они ладят. Даже если Сонхун ничего так не хочет, как выбить из него дух. -У кого-нибудь есть что еще добавить? — Спрашивает Сону. Сонхун борется с желанием закатить глаза. Конечно, никому больше нечего добавить, Сону сказал уже всё что можно в своей часовой тираде, где сделал паузу только один раз, чтобы вздохнуть. Сону сияет. От этой глупой улыбки в животе Сонхуна всегда появляется что-то тяжёлое, каждый раз, когда он её видит. -Что ж, тогда, думаю, на сегодня мы закончим. Вы хорошо поработали, ребята, мы почти закончили. Скоро конец недели, и мы покончим со всем этим стрессом и сможем наконец-то расслабиться, да? Я горжусь вами, за то, что вы выдержали. — Затем Сону обходит комнату и пожимает руки каждому по отдельности, даже Сонхуну. Сонхуну нехорошо. Они встречаются взглядами, и Сону улыбается ему так, что любому другому показалось бы будто он искренен. Но Сонхун видит неприязнь в его глазах, особую разновидность ненависти, предназначенную только для него. Он никогда не видел, чтобы Сону не был добр по отношению к кому-то, но даже его вежливость никогда не распространялась на Сонхуна. Не то чтобы он мог сказать, что он вёл себя с Сону лучше, конечно. Честно говоря, на данный момент он так привык ко всему этому соперничеству с Сону, что мысль о том, что Сону мог бы быть добр к нему, раздражает больше, чем то, что он ведёт себя как невыносимый маленький сопляк, которым он и является. Это просто звучит неправильно. За исключением таких моментов, как этот, моментов, когда за ними наблюдают. Как президент и вице-президент школьного совета, они вежливы друг с другом на публике, чтобы сохранить лицо. Приятные улыбки, брошенные через всю комнату, дружеская рука, брошенная на плечо, все, что они могут сделать, чтобы убедить других, что они друзья. Сону убежден, что они должны продолжать играть в шараду, чтобы остальная часть школы не потеряла веру в них или что-то в этом роде. Сонхун не слушал, когда он объяснял это. Он настолько озабочен тем, чтобы их сверстники уважали их, что делает все возможное, чтобы выставить напоказ их «дружбу» перед всем миром. Обычно Сонхуну плевать, он бы не стал прикладывать ради этого столько усилий, но так забавно видеть, как Сону сходит с ума из-за этого, что он даже не против потерпеть его присутствие. -Мальчики! Замрите! — Крикнула их советница. В ее руке фотоаппарат, объектив угрожающе поблескивает там, где он направлен на них. -Нам нужно больше фотографий для ежегодника! Улыбнитесь! И он, и Сону сверкнули своими улыбками перед камерой. Стиснув зубы, Сонхун пользуется возможностью высказать некоторые свои мнения по итогам встречи. -У нас не было никаких причин находиться здесь. — Шипит он сквозь зубы, улыбка ни разу не дрогнула. -Откуда тебе знать? — Смеется Сону, и это звучит почти убедительно. Почти. –Ты не слушал. -Как и все остальные. Я не знаю, как, но тебе удалось сделать скучным даже это собрание. Хватка Сону усиливается. Он сжимает костяшки пальцев Сонхуна, заставляя их громко хрустнуть. Они оба все еще улыбаются, им обоим становится все труднее, так как секунды идут, а из камеры доносится все больше и больше щелчков. -Отлично! Спасибо за терпение. Теперь вы свободны, можете идти. Сонхун отдергивает руку, как будто обжегся. Сону смотрит на него, предположительно за нарушение их негласного правила вести себя дружно перед другими людьми. Сонхуну на самом деле плевать, он просто хочет домой. Он разворачивается на каблуках, спеша забрать сумку со своего места, чтобы уйти, но, очевидно, у вселенной на него другие планы. Их советница снова окликает его, необычайно веселым для конца дня тоном. Сонхун чувствует, как внизу живота начинает оседать лужа страха. -Вообще-то, -Сонхун замирает на месте, чувствуя, как сладкое освобождение свободы ускользает сквозь его пальцы. –Я кое-что хотела вам сказать, прежде чем вы уйдёте! Мне нужно будет иногда заходить к вам если вы мне понадобитесь, так что держите вашу дверь незапертой, чтобы я могла войти, пожалуйста. Сонхун моргнул. Он не уверен, правильно ли расслышал — их комната? Она действительно думает, что он и Сону будут жить вместе? Не то чтобы у нее был какой-то способ узнать, что они ненавидят друг друга, но все же. Одна только мысль о вынужденном общении с Сону заставляет его дрожать. Сону опережает его. -Мэм, мы с Сонхуном не будем жить вместе. Она выглядит удивленной этим. -Что значит, вы не будете жить вместе? А с кем? Сонхун морщится. -Я живу в одной комнате с Джейком, мэм. А Сону живет в одной комнате со своим другом Чонвоном, на другой стороне лагеря. -Так не пойдёт. -Она хмуро смотрит на них. –Я не могу мотаться из одной части лагеря в другую только для того, чтобы передать информацию школьному совету. Вы должны быть в одном месте — что, если вы мне понадобитесь? Нет, вам двоим придется жить вместе. Мгновенно Сонхун чувствует, как паника пробирается вверх по его животу. Он не может жить с Сону, это невозможно. Он сойдет с ума — то есть, если сначала не убьет Сону. Или, что еще хуже, Сону убьёт его. Они ни за что не смогут провести вместе неделю в маленьком пространстве, это будет ужасно для них обоих. Это как Третья мировая война, ожидающая своего часа. Вся комната взорвётся. -Конечно. Это наиболее разумный вариант, поэтому мы с Сонхуном будем счастливы поменяться местами. Сонхун резко поворачивает голову, кидая кинжалы взглядом в улыбающееся лицо Сону. Он стискивает зубы, гнев повышается и отображается на его лице. Он понимает, что они должны вести себя так, как будто они ладят, и что в этом есть смысл, но Сону не может говорить это серьёзно. Даже Сону должен понимать, какой абсолютный хаос возникнет, если их поместят в одну комнату. Он не может быть настолько тупым. Возможно, немного слишком резко, он хватает Сону за запястье и дергает его назад достаточно слабо, чтобы не вызывать беспокойства советницы, которая уже начинает выглядеть обеспокоенно. -Будем жить вместе? — Шипит он на ухо Сону. -Вы уверены, что всё хорошо? – Спрашивает она с сомнением. -Да, — сказал Сону, больше обращаясь к Сонхуну, чем к советнице. –Нас всё устраивает. Нам только нужно рассказать нашим соседям, и всё. Сонхун начинает протестовать, но Сону сильно щиплет его за бок, и любые возможные комментарии съёживаются и умирают у него на языке. Стараясь не взвизгнуть, Сонхун крепче сжимает запястье Сону, зарабатывая его предупреждающий взглядом. -Ну, тогда это все. Увидимся, мальчики, ярким и ранним субботним утром. — Внезапно ее голос становится более тихим и сентиментальным. -Это были удивительные три года с вами двумя, спасибо вам за то, что так долго поддерживали бесперебойную работу студенческого совета. Вы — лучшие дети которые у меня были. — Она улыбается им, нежный взгляд, предназначенный только для самых близких к ней учеников. -Это было замечательно, правда. Его непреодолимое разочарование не позволяет Сонхуну полностью воспринять нежное, искреннее признание их советницы. Это только еще больше разжигает его гнев, внезапная перемена настроений Сону мешает ему воспринять её речь такой, какая она есть. -Спасибо, мэм. -Голос Сону на самом деле звучит искренне, интонация, которая никогда не обращена на Сонхуна. -Мы отлично провели время, занимаясь этим, будет так грустно, когда Сонхун выпустится. Здесь все будет по-другому. Сонхун борется с желанием усмехнуться. Сону устроит вечеринку, как только ему больше не придется иметь дело с Сонхуном. Не то чтобы он ожидал чего-то меньшего — и Сонхун будет праздновать что ему больше не придется иметь дело с этим сопляком. Это звучало как рай. Тем не менее, он всё ещё здесь, поэтому он стискивает зубы и смиряется с печальной реальностью, что ему придётся быть запертым в замкнутом пространстве с единственным человеком в мире, которого он на самом деле законно ненавидит целую неделю. Весело.