Мы только дети.

Стоит Кристине зайти в квартиру, как слышит голос отца. Блять. Он что не на работе? Ну, заёб, что можно сказать. Волновало не лицо, которое может нехило пострадать, а подарок. Вдруг он увидит? Она то, если и будет читать, то не такое. Да и когда книга "вдруг пропадет" и он её не обнаружит, то, что сказать тогда? «Кристина», кажется эхом разноситься по квартире и, словно барабаны, которые неожидано завезли в уши, гремит. Гремит, что блять, кажется стены треснут сейчас. Слишком много ей кажется. Тешит себя иллюзиями, когда все, блять, так и есть. Когда он действительно орет во всю пропитанную водкой глотку. Внезапно в том, что еще осталось в черепной коробке, загорается лампочка и она решает спрятать пакет с книгой в пакет для сменной обуви в школу, который уже отрыла мама на балконе, готовясь перед холодной русской зимою. Сейчас предстоит пройти спидран в комнату и успеть закрыть её, заперев всем, чем только можно, а после, как ребенок заливаться слезами. Наверное, Кристина и есть ребенок. В след лишь грохот какого-то хлама. Победа. Она успокаивается оглядывая привычную комнату, хранящую множество слез и историй в себе, а еще маленькое чудо, которое тут становится еще ближе. За стенкой. Почему маленькое, когда Лиза примерно такого же роста, как и Крис? Потому что Захарова сама её отталкивает, и чудо светит меньше. Светит лишь в 1/100-ую своих возможностей, но блондинка сама её не подпускает. И не подпустит, как уже один раз сделала опортив и себя, без того поганную и ту, которая пахнет слаще шоколада, и выглядит красивее заката у моря. Не подпустит, пока-что. Надо потравить тараканов в голове, чтобы не наделить её и этим. Плакать очень хочется, но лишь залипает в телефоне в очередной раз. Вся лента усыпана новыми экстремальными фоточками Мишки. Потом новости, Вилка откуда-то появилась, пару грустных видео с цитатками, и вот, какое совпадение: Лиза и её та фотка, где она свисает вниз головой не стесняясь кидая в камеру два средних пальца. Закос на Мишель, что-ли? Хуй с ним. Она куда прекраснее Гаджиевой. Сразу всплывают те, уже успевшие отрасти в длинное каре волосы, блестящие зеленые глаза, надпись на шее. Опять вспоминает её. Бесконечно может это делать. При этом описывает ее уже обыденными эпитетами. Необычно и привычно. Трудно донести, но вы, наверное поняли? Надеюсь. Кирюха пишет, спрашивает, как она. [«Хуёва»}с нарочной ошибкой отвечает голубоглазая. Хотя, больше похоже, что красноглазая, ведь она совсем недавно окончила сеанс изливания души паукам, которые уже оглохли, и мертвым духам, которыми, наверное кишит её комната. [«По пивку? Или покрепче?»] отчего блевать охото. Если она согласится, то вероятно вновь пропустит школу в ближайшей мусорке, да и не хотелось. Хотелось к ней зайти. К Лизе, да-да. [«Не, бро, я не хочу»}. Выбравшись из квартиры, стоит и вылупилась в дверь. Стучит, аккуратно так. А Лизка не поняла, кто там может быть. Похоже на тот раз, когда их мамка Андрющенко запалила. Только Кристина уже не пьяная в стельку и не побитая до посинения. —Кристина? Опять..?–Взволнованно оглядывает силуэт, представший у порога. В подъезде слабо светит лампочка отчего добавляется атмосфера, и Кристина выглядит эффектнее с распущенными волосами. —Нет, я–молчит, запнулась, прогнулась под её взглядом. Кажется, будто они местами поменялись.—Я к тебе хотела зайти. Посидеть. Ты пьешь фруктовый чай?–Протягивает чайные пакетики. Молча сидят и пьют чай. Напряженно, конечно, но лучше чем сидеть на хате с бухим батей. —По конфетке?)–Прыснула, не сдержавшись черноволоска и разлилась смехом, когда Кристина нахмурилась начав бурчать что-то про неуважение к ушедшим. —А спорим, что ты даже на мое День Рождение не съешь 2 штуки?–Азарт разыгрался. Она не стебалась над Захаровой, а шутила по дружески, как бы заводя игру. —Спорим!–Она любила споры и прочее, что касалось соревнований. —Если я съем, то...–задумалась. Но в мысли лезет лишь пошлая ересь, что и сказать то стыдно. —Ты выполняешь любое мое желание.–выкрутилась, не давая прямого ответа.—А если не съешь, то не куришь 2 недели–во-блять, сучка. —Око за око, глаз за глаз!–откуда это же ... Кажется, с класса пятого? Ебать, Крис что-то помнит со средней школы. Да и впринципе со школы.—По рукам.–Протягивает руку: побитую, с синяками, на что получает гладкую бархатистую ладонь, едва сжатую. Больно боится сделать? Пхах, прикольно. Лиза сама без понятия, как она смогла подпустить ту, которую боялась с самого поступления в школу. Как она смогла вот прямо сейчас протянуть ей руку, поспорив, пусть даже и по поводу такой мелочи. Да и впринципе, что она забыла у нее в квартире? Маленькая надежда отводила Лизу к предположению, что, может быть, она любит её. Как говорят, “Надежда умирает последней“ и, судя по всему, вера еще горит в глубине сердца. Атмосферу разбавляет Аворахаз, который в отличии от Кристины в еде не привережлев, потому решил, что его ужином станут гостевые тапочки, которые себе присвоила блондинистая гостья находясь сейчас в позе цапли не нуждаясь в этих самых тапках. —Фу! Хаз...–Лиза моментально среагировала и чуть повысила тон, чтобы негодник оставил в покое без того несчастные тапки. —Нельзя, выбрось! —Ты кричать умеешь?–Захарова подняла щенка на руки и стала гладить коричневатую шерсть. —Очень смешно.–звонок на телефон. —я сейчас. То была Виолетта.