Мы только дети.

Виолетта написала, что ей не здоровится и поэтому Лиза пошла в школу одна. Во время учебы ей порой, время от времени казалось, что без Виолетты она опять изгой. На деле все так и выглядело, она не ошиблась. Сидя в столовке на большой перемене, и поедая булку с маком запивая это холодным чаем к ней подошла Захарова. Посверлив так друг другу глаза, Андрющенко решила позмеинствовать, потому шикнула: —Что ты как собака? Встала и стоишь, будто определяешь, есть меня или уйти? Мне это не нравится.-Такое начало Кристине явно не зашло, потому та резко вытянула руку обхватив ладонью татуированную шею и сжала руку. От того Лиза заскулила, запищала на что услышала смешок. —Хах, кто бы говорил,-с ухмылкой произнесла блондинка и развернулась. Кажется, она еще обратиться к индиго, чтобы выместить всю агрессию и агонию на ней. В след Кристине просияла та же кривая давно знакомая улыбка. Захаровой так и хотелось обернуться, увидеть её лицо, однако, гнев оказался сильнее... Любви? Предположения оказались наяву. После школы Кристина и какая-то очередная гнилая компашка удостоили ее честью оказаться для них грушей. Ребята и пинали её, и целились кулаками, пытались сломать нос и даже челюсть. Однако, их желание "убивать" утихло, хотя, скорее всего им стало просто страшно ведь, как только те попали ей по солнечному сплетению и индиго рефлекторно согнулась они сообразили, что если их застанут, будет ебать как хуево. И лежала черноволоска там, пока не полегчало. Поднимаясь по ступеням и уже добравшись до нужного этажа — обидчицы не оказалось, ни у скамейки, ни на ступенях 4-го этажа, как и на всех предыдущих этажах тоже. Издавая звуки умерающего лебедя, она не глядя на щенка, что ластился к ней и встречал её у двери, пошла за мазью и тональником. На теле девушки было множество гематом, а футболка, в которой она шла, стала грязной от многочисленных пинков грязной обувью. 19:52 Лиза сидела за домашкой и уже дописывала доклад, как за стеной послышались женские крики, точно из квартиры Кристины. Женщина умоляла кого-то о чем-то, кричала, но самое пугающее произошло дальше. Послышался какой-то грохот, будто что-то кинули. От этого весь дом пронесся дрожью, громом разнесся этот звук по советскому домишке. Будто даже подпрыгнул, а через пару минут стал слышен плачь. Истерический плачь. Дверь хлопнула. Захаровой было некуда идти—уж слишком верные были ее "друзья", чтобы помочь ей. Поэтому, в краткий срок времени по двери постучали. Индиго неохотно поплелась открывать. Смотреть в глазок было никчему, она уже знала кто это. Надменно глядя друг на друга, Лиза все же сказала ей сесть, прозвучало это холодно и отстраненно. Она принесла голубоглазой тюбик с мазью и тональник. Оба средства уже кончались и Кристине стало неловко, ведь и думать долго не надо было, чтобы понять что и к чему. В это же время щенок Лизы, которого она назвала его сокращенно Хазом, ходил вокруг ног Кристины, что-то тявкал и привлекал её внимание. Андрющенко не сдержалась и издала тихий смешок. —Абсурдная однако ситуация.-Произнесла она: «Раз уж уже не сдержалась, то терять нечего». В ответ лишь тишина. Когда Захарова закончила мазать и маскировать следы от произошедшего, то взяла темного щеночка на руки и поинтересовалась: —Как его назвала? —Аворахаз. Проще Хаз.- Захарова подняла одну бровь. Для неё это было очень странное имя, но она ничего не сказала. А вот для Лизы имя было самое чудесное, ведь она-то знала фишку. Это имя напоминало об обладательнице шелковистых, длинных, блондинистых локонов, изуметильных голубых глаз, оттенка холодного и давно замершего льда. Даже не льда, а целой глыбы. Словно она — наказание Бога.