Песочник 2

      Едва Тони с Роуди победили Хлыста, я перенес внимание на нить вдоль дороги из Лос-Анджелеса на восток. Коулсона я перехватил на заправке, в местечке Чамберс, где он лихо обезвредил грабителей, и дальше двигался прицепившись к днищу. Нить вдоль дороги ощущалась хорошо, волноваться было не о чём.       В местечке Монтойя Коулсон свернул на север, и мне пришлось двигаться на своих четырех, оставляя за собой ещё одну нить для связи. Хорошо, что длилось это не долго, и через пару десятков километров мы прибыли в городок Пуенте-Антигу, в сорока милях к Западу от которого нашелся немаленький такой кратер, посреди которого стоял Мьёльнир.       Коулсон доложился о Находке, и вызвал людей и технику с оборудованием. И уже к вечеру от толпы гражданских, устроивших аттракцион «подними молот», с сопутствующим распитием алкоголя и поеданием барбекю, остались только следы и мусор.       Посмотрев на эту суету, я переключил внимание на городок. Но он вообще ничего особого из себя не представляет. Пара кафе, бар, несколько магазинов, ну ещё здание администрации и больница. Как раз в больнице Лежал Тор пристегнутый к кровати.       К ночи в кратере вокруг молота вырос охранный периметр и куча временных построек. В том числе полиэтиленовые трубы и стены вокруг самого Мьёльнира. Я, незамеченный, проскользнул к нему, и, не удержавшись, попытался его поднять. Собственно, я и не рассчитывал, что у меня это получится, но от чего-то было обидно.       Больше мне тут нечего делать, и я переключился на тело в Лос-Анджелесе. Тут хоть непуганные вампиры водятся.       Вечером в Пуенте-Антигу и окрестностях начался дождь, и мне стало совсем грустно. Так-то я уже вполне могу хоть в воду нырять, и не терять форму, правда для этого надо сохранять концентрацию на телекинетическом экране, от чего приходит ментальная усталость. Поэтому я остался в городе ангелов. Хоть тут тоже был дождь, но и укрытий от него было много.       Собственно, я и сам не знал, чего хочу от Нью-Мексико. Просто хотелось быть поближе к событиям. Из фанфиков я знаю, что должен быть бой Тора с Разрушителем, но лезть в него я не собираюсь. Хотя, было бы интересно попробовать свои силы против него. Но это противник Тора. И как раз этот бой вправит мозги мажористому богу.       Пару дней я просто периодически заглядывал в те края. Ничего особенного не происходило. В тот дождливый вечер Тора повязали, а на следующий день его забрал Сэлвиг, назвав чужим именем. Коулсон не повёлся, но отпустил арестанта. Потом была пьянка в баре и похмелье на утро.       А в пустыне снова сработал Радужный мост, и через него явились друзья-товарищи сына Одина. Однако ребята не успели толком порадоваться встрече, как явился тот, кого я ждал — Разрушитель.       К моему удивлению, вместо спасения себя, команда Фостер и асгардцы начали эвакуацию гражданских. А когда железный гигант вошёл в город, и вовсе попытались прибить его. И, вроде бы даже начало получаться, но детище магического гения оказалось с сюрпризом, и просто так побеждаться не захотело.       В итоге против него вышел Тор, и толкнул эпичную речь, за которую получил по морде. Ну, хоть не огненным лучом. Правда, похоже, что удар гиганта оказался фатальным, и он помер.       Я подумал, что где-то влез в канон и накосячил, иначе, почему умер главный герой?       Но он, всё же, оказался асгардцем, и просто так умереть не мог. И даже смог призвать молот, которым лихо надавал по морде охраннику оружейного хранилища Одина.       Вот тут я и кинулся к поверженному гиганту, и стал исследовать его останки. Вьющаяся вокруг поверженного гиганта песчаная взвесь, внимания не привлекала. Разрушителя пронизывали тонкие энергетические нити, похожие на те, которыми оперируют маги. Это не удивительно, явно Разрушитель — продукт магов.       В районе груди я обнаружил то, что и надеялся найти — суть огня. Или как оно правильно называется? Такую же суть, только электричества, оставил после себя Электро. Теперь вот у меня есть огонь. Не знаю, зачем он мне, но пусть будет. Тем более его поглощение доставляет не меньшее удовольствие, чем остатки Макса.       Поглотив духа огня, я поспешил за асгардцами. Они уже собрались возле круга, откуда их должен был забрать Хеймдалль, и смотрели, как Тор дерет горло, пытаясь достучаться до стража Радужного моста.       Следующее своё действие я сам не смогу объяснить. Оно было похоже на мелкое хулиганство, но имело значимую для меня перспективу. Что я сделал? Насыпал песка в сапог Сиф. Своего песка. Я понимал, что отделенный от меня на огромные расстояния он просто растратит свою энергию. И управлять им я не смогу. Но вот насыпал. Может интуиция подсказала?       Тем не менее, Радужный мост заработал, и унес асгардцев и с ними горсть моего песка. Переход не оказался мгновенным, какое-то время мы словно висели в радужном мельтешении. Я понял, что контакт с песком не потерян, более того, у меня было ощущение, что именно это мельтешение питает возможность связи. И я стал тянуть в себя энергию из этого разноцветного хаоса.       По ощущениям мы переносились секунд пять, за это время я втянул в себя столько энергии, сколько получил бы, поглотив пару десятков вампиров. И даже когда мы оказались возле раненого Хеймдалля, связь с основой не потерялась. Более того, мне не нужно было переключаться с одного тела на другое, я мог одновременно быть и в Нью-Мексико и в Асгарде.       Энергии здесь было полно, конечно поменьше, чем в самом потоке, там она чуть ли не сама в меня лилась, здесь приходилось её тянуть. Даже когда друзья Тора унесли стража, а он сам улетел в город, я продолжал бесконтрольно качать энергию. Лишь прибытие Локи заставило меня спрятаться, но едва он запустил мост в Йотунхейм, я вновь стал качать, даже не отвлекаясь на драку Локи с братом.       Лишь когда Тор начал рушить мост, я метнулся в сторону города, чтобы не провалиться вместе с обломками. А потом, едва увидев одноглазого, но сильно зрячего, старика, спрятался на обратной стороне. И оттуда уже смотрел, как Локи упал в космическую аномалию. Зрелище было печальным, даже зная, что он не умрет, и ещё приведет армию Читаури к Земле. Всё же, какой неудачливый бог, этот Локи.        Один с Тором ушли, а я, опасаясь, что меня обнаружат, спрятался среди торчащих сколов разрушенного моста. Здесь энергетический фон был повышенный, а значит шансы, что меня обнаружат, когда я отключу режим насоса, не велики. А режим придётся отключить, и так чувствую себя как надутый шарик. И тогда я начну фонить магией, которую маги могут заметить. Много энергии мне удалось переправить в свое основное тело, только уж слишком много захапал, и чувствую, что скоро усну, даже выравнивание по всей своей массе не поможет.       ***       Проснулся я от того, что по одной из моих нитей прошёл условный сигнал. Сосредоточившись на нем, я услышал сообщение от Джарвиса.       — Джинн, в сети появилось видео, с боем военных против зеленокожего гиганта. По косвенным признакам, я определяю местность как Университет Вирджинии.       Хм. Вот и события Невероятного Халка. Конечно, сейчас отправляться туда, смысла нет. Я неплохо помню этот фильм, так как пересматривал его раза три. Бэннер, по канону, к этому времени, должен уже сбежать с доктором Росс на руках. А ещё там дождь. В прочем, с последним вливанием энергии в меня, я могу быть уверен, что смогу не намокнуть.       Плюнув на него, все равно мимо Гарлема не пройдёт, я занялся ревизией самого себя. Это не заняло много времени, поэтому я проверил, как поживают мои подопечные. Всё было в порядке. Даже Тони, отошедший от своей депрессии, развлекал мисс Потс в ресторане. А Наташа, в доме Старка, спала в кресле, а на столике, рядом с ней, лежало четыре мобильника. Бедняжка. Похоже, что она до последнего отрабатывает свои обязанности. Хотя, может, решала другие вопросы, те, что касаются Щита.       Вспомнив о своей новой способности дальней связи, я решил проверить её, и спрятал по десятку своих самых мелких песчинок в телефоны.       Последним я позвонил Паркеру.       — Привет, Питер. Как дела, какие планы на вечер?       — Хей, Ричард! У меня всё хорошо. А вечером мы с Гвен…       — Оу, если ты занят, то я не буду беспокоить тебя.       — Постой, Ричард! Если что-то серьёзное, то Гвен меня поймёт. Так что давай подробности.       — Раз так, то давай сегодня, перед закатом, встретимся в Гарлеме. Помнишь то кафе с грузинской едой?       — А! То, которое не из Джорджии, а России?       Я вздохнул. Всё же Питер правоверный американец. И при слове Джорджия, в первую очередь вспоминает штат США. А Грузию по английский называемую так же, воспринимает как часть России. Вот и думай, какая каша у американцев в головах, если даже у самых умных такое.       — Именно.       — Хорошо, приятель. Буду там.       До вечера было тихо.       События начались, когда ещё солнце не скрылось за горизонтом. Мы с Питером сидели в условленной кафешке, и, едва на улицах появились военные, перекинувшись в человеков-пауков в ближайшей подворотне, полезли на крышу. С этой позиции мы наблюдали за развитием событий.       Появление Мерзости пропустить было сложно. Он, с первых секунд появления на улице, стал крушить всё вокруг. Нам с Питером едва удавалось спасти большинство людей. Но трупов избежать не удалось.       Паркер всё порывался напасть на безумного гиганта, но я его одергивал.       — Это не наша весовая категория, приятель. Шестьдесят килограмм, даже сдобренные суперсилой, ему не страшны. Тем более у него самого есть суперсила. Для такого зверя нужен соответствующий охотник.       — И где этот охотник? Скоро от города ничего не останется.       — Вон, — я указал на падающего из вертолёта Бэннера.       — Он же разобьётся! — Питер попытался кинуться ловить смертника, но я его остановил.       — Этого типа не так-то просто убить. Смотри.       Появление Халка я воспринял с облегчением. Наконец-то Блонский займется тем, кто может дать сдачи.       Халк вылез из-под асфальта, и сразу же провозгласил о своем прибытии, заодно вызывая Мерзость на бой. Однако первое же столкновение закончилось неудачно для зелёного, всё же у военного больше боевого опыта. Он перехватил Халка в прыжке, приземлился на него, а потом зашвырнул беднягу. Причем в нашу сторону.       Видя летящий в меня зелёный снаряд, я невольно выставил вперёд руку, и потянул на себя ближайший песок. Надо сказать, что я, готовясь к сегодняшним событиям, стянул сюда его много. Благодаря дополнительной массе, вытянутая рука стала расти, и к моменту встречи с Халком, была больше пяти метров длиной. С соответствующей силой. Поэтому без труда поймала гиганта. А тот, видимо приняв меня за очередного противника, стал брыкаться и дёргаться. А мне и так, для удержания его на весу, пришлось буквально прилипнуть к дороге, и укрепить остальное тело.       — Успокойся, малыш, — сказал я. А затем поправился: — Вернее не успокаивайся. Но твой противник не я. Иди, вон, костлявого поколоти.       Дав такое напутствие, я поставил Халка на землю, и уменьшил руку. Тот настороженно посмотрел на меня, но появившаяся Мерзость, перетянула его внимание. Халк взревел, парой ударов разорвал полицейскую машину, заодно ещё больше распаляя себя, взял в руки по половинке, и пошёл разбираться с Блонски.       — Не наша весовая категория, говоришь? — проговорил ошеломленный Питер. Я пожал плечами.       Дальнейший бой мало отличался от канонного. Генерал едва не поплатился своей жизнью и жизнью дочери, за попытку помочь Халку. А тому пришлось снова пересилить себя, и не только спасти их, но и победить Мерзость. А мы с Пауком продолжали метаться, спасая людей.       В завершение, я собрал немного образцов крови и того, и другого гиганта, завернув её в телекинетический кокон. В ней чувствовалась какая-то энергия, но она была неподатливой. Надо будет разобраться с ней в спокойной обстановке.        Попрощавшись с Питером, я сменил форму, и отправился домой. Я устал.       Однако по дороге я почувствовал, что зазвонил четвертый телефон в сумочке Наташи Романовой. Первые три до этого тоже звонили, но они касались дел Старка. Этот же телефон молчал, и не проявлял активность. Даже определение сети производил реже.       И вот он позвонил. Голос абонента я узнал сразу — Ник Фьюри.       — Наташа, заканчивай со Старком. Есть новая работа для тебя.       — Слушаю.       — В вечерней заварушке снова засветился Песочник. И, благодаря тому, что он взаимодействовал с Человеком-Пауком, теперь мы можем определённой уверенностью предположить, что это Ричард Грант. Твоя задача определить это точно.       Связь была с пятикратным шифрованием. Два из них я смог разобрать, но остальные были слишком сложными. Но очень скоро я понял, что для меня нет необходимости в расшифровке, имея слуховую информацию, ассоциировать её с кодом радиосигнала было просто. Вскоре я смог отделить служебную информацию с шумами, и начал разбирать отдельные слова прямо из волны.       — Уровень воздействия?       — На твоё усмотрение. Но имей ввиду, что если всё подтвердится, то он может войти в команду Мстителей.       — Поняла. Когда приступать?       — Мы отправили ему приглашение на собеседование от Нью-Йоркского Медицинского Колледжа, куда он направлял свои документы.       — А не слишком поздно?       — Поздно, конечно. Но доктор Калвер, который будет вести собеседование, объяснит задержку утерей документов. Ты записана на собеседование перед Грантом.       — Поняла.       Связь прервалась. Жаль. Того, что я запомнил — мало, надо послушать ещё. И тогда я смогу обойтись без телефона Наташи.       Но главное, сама тема разговора. Мне не удалось скрыть свою песочность, и теперь, похоже, Романова будет работать над моей вербовкой. А ещё мне дали добро на поступление в NYMC. Я уже и забыл, когда отправил то письмо. Интересно, почему, на самом деле, на него не ответили сразу?        Завтра посмотрим, что можно извлечь из этой ситуации.       Письмо из колледжа действительно ожидало меня, и я стал с нетерпением мечтать о Наташе. Сам не знаю, чего ждал от следующего дня, но он меня разочаровал. Ближе к концу рабочего дня я прибыл в институт, и уже подходя к нужному кабинету, увидел, как из него выходит идеальная красавица. Профессионально нанесённый макияж, легкое платье, подчёркивающее фигуру, босоножки. Весь ее вид манил меня, но он же и напугал. Сам от себя такого не ожидал, но когда Наташа, как бы случайно столкнулась со мной, выронив папку с документами, я смог еле промычать пару фраз и извиниться. Ну, хотя бы помог собрать рассыпавшиеся бумаги, старательно пряча глаза.       В конце не удержался, и посмотрел на неё, невольно восхищаясь её хищной красотой. В глазах агента Щита была усталость и, какая-то легкая обречённость. Если можно так выразиться. Похоже, что она хотела сразить меня своей красотой, и перестаралась. И в телефонном отчёте Фьюри, отметила, что клиент из тех, кого красивые девушки вводят в ступор. Поэтому будет менять образ на более простой. И готовиться к долгой осаде.       На следующий день я отправился в библиотеку, за литературой, список которой рекомендовал доктор Калвер.       Как и ожидалось, тут я снова встретил Романову. На этот раз она не выглядела знойной красоткой. Волосы стянуты в хвост, минимум макияжа, а платье такое же, как вчера, только цвет другой.       — Привет, — поздоровалась она первой.       — Привет, — ответил я. — Тоже в библиотеку?       — Верно. Доктор Калвер настойчиво рекомендовал ознакомиться с книгами из этого списка.       — Меня тоже, — кивнул я. — Вот, думаю, может, стоит некоторые из этих книг купить?       — Лучше пока не торопиться. Сначала надо ознакомиться, а потом уже решать. Кстати, я — Натали.       — Оу. Действительно. Я — Ричард. Как-то даже не подумал, что мы ещё не знакомы.       — Бывает, — мило улыбнулась девушка.       Мы ещё немного поболтали, а потом она предложила завтра встретиться, и обсудить впечатления от книг.       Встретились мы в кафе, неподалёку от колледжа, и за чашкой кофе поболтали. Потом пошли в парк, и бродили по дорожкам, говоря о том, о сём. Чисто медицинских тем у нас было мало, поэтому поговорили и о новостях города. Тему событий в Гарлеме Наташа не поднимала, а я играл свою роль парня со второй жизнью.       Когда стало темнеть, Наташа вдруг спросила:       — Ричард, ты же мужчина?       Я удивлённо посмотрел на неё.       — Смею надеяться, что не только внешне. Но к чему этот вопрос?       — Я тут сняла квартиру, а там, на стене три полки, так нижняя еле держалась, и сегодня отпала. Не мог бы ты приделать её?       — Думаю, смог бы, — кивнул я. Хотя и сомневался, это похоже на то, как будто меня завлекают в гнездышко девушки. — Только у меня нет инструментов.       — У меня что-то есть. Пойдём, посмотришь, вдруг этого будет достаточно.       Квартира оказалась недалеко. В старом доме. Я прислушался к своим ощущениям, никаких скрытых камер и микрофонов не было. А вот сломанная полка, к моему удивлению, действительно была. Я осмотрел проблему. В принципе понятно, строители сэкономили на цементе, и штукатурка получилась хрупкой. А мастер, вешавший кронштейны для полок, применил дюбеля, которые ещё больше ухудшили ситуацию. Со временем стена просто не удержала в себе их.       Поковырявшись в дырке, я обнаружил, что основа стены деревянная, и кронштейн достаточно прикрутить на длинные саморезы. Что и проделал. А Натали самостоятельно взяла полку, и установила на кронштейны. В этот момент оторвалась верхняя полка, на которой стоял горшок с каким-то растением. Это кашпо «удачно» упало прямо на голову девушке, разбилось, и усыпало ее землей.       — Вот дерьмо! — выругалась Наташа, похоже, что посуда была хрупкой, и досаду ей причиняла только почва в волосах.       Вот оно! А я думал, что тут какое-то странное соблазнение, с ремонтом полки. Теперь она должна пойти в душ, потом позвать меня помочь расстегнуть лифчик, ну, или спинку потереть. А там она обязательно должна начать приставать.        —Ричард, мне срочно надо в душ, — ага. Ну, это логично. — Ты можешь, пока я моюсь, прикрутить вторую полку? Я постараюсь не задержаться. Если что, вот, посмотри телевизор, — Натали включила широкоэкранный аппарат, и упорхнула в ванну.       А я остался работать. Но сперва немного подождал, давая шанс позвать меня, но приглашения не последовало. Может, я ошибаюсь?       Ладно, пока поработаю. Для начала пришлось пропылесосить грязь, а потом уже заняться самой полкой. Имея опыт с первой полкой, со второй получилось быстро. Я проверил, на всякий случай, и третью полку, затем, убедившись, что она держится крепко, помыл на кухне руки, и сел смотреть кино.       А оно оказалось занимательным. Не думаю, что случайно, это была лёгкая эротика. Пульта от телевизора нигде не было, так что можно сказать, что я был вынужден это смотреть. Хотя, чего греха таить — не без удовольствия.        Наташа вышла из душа, завернутая в одно лишь полотенце. Хоть и довольно широкое. Она села рядом со мной на диван, прижалась титькой к моей руке, и, как ни в чём небывало, стала смотреть фильм.       Я поменял пигментацию щёк и ушей на красную. Изобразив смущение. Затем погладил руку Натали, проверяя ее реакцию. Её не было. Тогда я стал действовать смелее, шаг за шагом приближаясь к своей цели…       Ночь получилась долгой. Особенно для девушки. Я не стал показывать какие либо особенные техники. Такое бы было за гранью моего образа. Но и двумя простыми позами, помогая рукой, я смог довести Наташу до состояния, когда она потеряла контроль, и стала просто получать удовольствие от процесса.       В результате она так вымоталась, что просто вырубилась. И это позволило мне просканировать её тело. В особенности репродуктивную систему. Нет, натёртостей не было, с чего бы? От телекинеза их быть не должно. Вообще, конечно же, меня интересовала та история, где говорилось о том, что в юности, в Красной комнате, её сделали бесплодной.       Мне кажется, что это можно считать изощрённой жестокостью по отношению к любой нормальной девушке, у которой есть инстинкт размножения. Даже если она, по молодости, считает, что переживёт без этого, то однажды осознает — дети и есть смысл жизни. И тогда депрессии не избежать. И Наташа Романова близка к этому.       К ней применили так называемую трубную окклюзию, конкретно в данном случае с прижиганием маточных труб. Гуманнее было бы удалить яичники, но тогда и характер бы стал более мягким. Но в Красной комнате готовили бойцов, о каком мягком характере может идти речь? За годы, прошедшие после вмешательства, трубы полностью заросли, а яичники словно атрофировались. Даже не знаю, помогут ли в этой ситуации мои печати. Но на всякий случай наложил.       До утра, пока Наташа спала, печать убрала ожоги, но что делать дальше я не знал, и направить лечение не смог. Не знал как. Поэтому просто поправил мелкие нарушения в организме девушки. Думаю, после пробуждения, она будет чувствовать себя прекрасно.       Приготовив завтрак и кофе, я растолкал спящую красавицу.       — С добрым утром, солнышко, — улыбнулся я.       — Привет, — улыбнулась она. А потом прислушалась к своему самочувствию, и сказала: — Ну ты и монстр. Настолько меня укатать…       — Я старался, — смутился я. — И завтрак приготовил.       После завтрака я отравился домой, промямлив Натали, что надо позаниматься. А по дороге подслушал ее отчёт Фьюри.       — Сэр, пока ничего не ясно. Парень производит впечатление увлеченного наукой, но непонятно в какой сфере, — блин! Это мой прокол. Надо было показать более глубокие знания в… А в чём? Что показывать, если этих знаний нет? А то и показывать — поверхностное знание. В прочем, в таком лучше не притворяться. — С полкой справился прекрасно, а в душ подглядывать не лез. — Это как она такое определила? Или какие-то шпионские штучки? Камер не было, уж это-то я сразу проверил. — Что до основной цели, то пока ничего прояснить не удалось. Попробую напроситься в гости, и посмотреть на него в домашней обстановке.       Последнее вынудило меня задуматься о своем доме. Его сложно назвать жилым, главным образом потому, что я не ем. А значит, не готовлю, и сопутствующих запахов там нет. Несложно прийти к мысли, что я там не живу. Но что делать? Снять квартиру? Но Щит не та организация, которую можно так тупо обмануть. Уверен, о Ричарде Гранте им известно практически всё. Кроме смерти и подмене.       Значит, пару дней надо избегать встречи, и плотно поработать на кухне. Может, тогда запахи еды помогут не навлечь ненужных подозрений.       Готовка готовкой, но у меня были и другие дела. Слава богу, Эндрю не вмешивает меня в дела управления фермой. Но вот работу в клинике Осборна ни на кого не скинуть. А ещё Питер вылез с очередной просьбой подменить на патруле. Пришлось схитрить, заказать пиццу, и оставить её открытой.       ***       Разбег по крыше. Прыжок. Короткий свободный полёт. Выстрелить струю песка в сторону угла карниза противоположного здания. Песчаную нить отводит от цели ветром — поправить направление. Зацеп. Рывок за нить, направляя свое тело в нужную сторону. Совсем как настоящий Человек-Паук. Но законы физики неумолимы, и в полёте я не смогу избежать столкновения с углом. Тогда я делаю то, что не может Питер. Нить изгибается, оттягивая меня от угла. Вектор полёта тоже меняется, но это ерунда. При следующем зацепе поправляю его.       Всё происходит почти на автомате, и я даже получаю удовольствие от таких прыжков. И понимаю Питера.       Полночи я рассекал по Манхеттену, стараясь максимально походить на Человека-Паука. Не обошлось без выдернутой из стены фасадной панели. Всё же, чутье Питера, в таких вещах — отличная штука. Оно, на подсознательном уровне, не даёт целиться паутиной в ненадёжные места. А я так не могу, и оставляю после своих нитей деформацию на некоторых местах, за которые цеплялся.       ***       Звонок от Наташи застал меня на ферме.       — Привет, Ричард. Ты дома?       — Ну… Да, — замялся я. Дело в том, что всего пару часов назад я закупился в супермаркете, и притащил два полных пакета домой. Но готовить пока было рано, и я переключился на запасное тело. Вот и пришлось экстренно перескочить обратно, от этого появилось чувство дискомфорта. Впрочем, оно быстро прошло. — Да, я дома.       Получив мое подтверждение, Наталья технично напросилась ко мне в гости, и уже через десять минут стучалась в дверь. Я только и успел, что выкинуть, успевшую подсохнуть пиццу. А коробку оставил.       — Привет, — поздоровался я.       — Привет, — ответила девушка, и, переступив порог, поцеловала в щёчку. Мило покраснев при этом. — Я ужасно голодная. У тебя не найдётся чем перекусить?       — К сожалению, пиццу я уже доел. Так что придётся подождать, пока чего-нибудь приготовлю.       — Ничего страшного. Потерплю. А ещё могу помочь с готовкой.       — Это замечательно, проходи сразу на кухню.       В четыре руки мы нарезали овощи и запекли с рыбой. У меня создалось впечатление, что Наташу учили готовить, только практика у неё никакая.       Плавно наступил вечер. Десерт съеден, вино выпито, и мы, по программе, оказались в постели.       В этот раз я не стал доводить девушку до изнеможения. Поэтому, немного отдохнув, я начал признаваться:       — Натали, я должен тебе кое-что сказать.       — Да? — снизу вверх посмотрела на меня она. Это у неё поучилось столь невинно, что я, на миг забыв о шпионской квалификации девушки, чуть крепче прижал её к себе, таким образом, выражая свою заботу.       — Понимаешь, у меня есть одна способность, с помощью которой я могу рассмотреть тело человека.       — Ну как? Понравилось? — соблазнительно выгнулась чертовка, выставив на обозрение упругие титьки.       — Несравненно. Но я немного о другом, — я немного подождал ещё одной реплики, но она заинтересованно молчала. — С помощью этой способности я могу рассмотреть человека почти на клеточном уровне, — на самом деле уже немного глубже, но пока это не важно. — И в ту ночь, когда я был у тебя, а ты уснула, я немного осмотрел тебя. Не всю. Но в тот момент меня интересовало устройство женщины. Ну, — я смутился, — конкретно половая система. Короче, я рассмотрел, что твоя матка вся в ожогах, и эти ожоги перекрывают маточные трубы.       По мере моей речи, лицо Наташи из игривого становилось серьёзным, а затем она вовсе отвернулась от меня.       — Я не хочу об этом говорить.       — Прости, Натали, если расстроил.       — Ты не виноват. Просто это болезненная часть моего прошлого.       — Понятно. Прости. Я просто хотел сказать, что эта же моя способность позволяет мне немного ускорять заживление ран. И если ты захочешь, то мы можем попробовать починить тебя.        Наташа резко повернулась ко мне, и прищурив глаза спросила:       — Это правда?       — Пока мне удавалось лечить людей. Правда с ожогами ещё не сталкивался, да и репродуктивной системой тоже. Я и в колледж-то поступил, чтобы лечить не наобум.       — Я… — начала было она, но осеклась. — Мне надо подумать.       Романова встала с постели, и, как была — обнаженной, подошла к зеркалу. Её правая рука легла на стекло, а левая прижалась к животу. Она долго стояла и смотрела на себя. В какой-то момент я заметил серебристую дорожку на её щеке.       Женские слёзы, это коварное оружие. Я всегда терялся, когда их видел. Даже если понимал, что это обычная манипуляция. А уж если они вызваны объективными причинами, то и вовсе, иррациональное чувство вины терзало меня. Вот и сейчас, я знал, что происходит на душе Наташи. И я виноват лишь в том, что дал ей надежду. Но казалось, что лучше бы ничего не делал.       Подойдя к Натали, я приобнял её сзади, обещая поддержку. Она в ответ теснее прижалась спиной, и замерла.       — Мне пока нельзя беременеть, — сказала она через некоторое время. — Но и отказываться от такой возможности я не хочу.       — Давай просто проверим возможность излечения, и уже тогда будем планировать.       — Хорошо. Что мне нужно делать?       — Просто полежи. Это может занять несколько часов.       Однако у нас ничего не получилось. Первой проблемой стало то, что подсознание Натальи не впускало меня в тело. Ничего удивительного, ведь взрослая женщина и не могла бы довериться малознакомому человеку. Эту проблему мы решили с помощью подозрительной инъекции, которая на три часа вырубила её.        Следующей сложностью стали сами шрамы. Механика печати не справилась со столь старой раной. Да и яичники не проявляли никакой активности, хоть и выглядели вполне здоровыми.       — Прости Натали, но простой способ на таких шрамах не работает. Я не говорю, что не смогу помочь, — поспешил заверить я, увидев погрустневшее лицо девушки. — Даже сейчас я могу помочь, но работать придется вручную. То есть миллиметр за миллиметром изменять рубцовую ткань. А на это надо много времени. В лучшем случае пару месяцев.       Хоть и не быстрый, но шанс стать мамой у девушки остаётся, возможно, от этого она не выглядит разочарованной.