стокгольмский синдром

глава 11 «чудовище». дрожь била по исхудавшему телу, руки заледенели. он вернулся через часов 12, не меньше. молча кинул на девушку холодный пустой взгляд, освещая белые шрамы теплым оранжевым светом от маленькой керосиновой свечи, что медленно тлела, а ржавая ручка мерно нагревалась. изуродованный повесил ее у входа, аккуратно приблизился и сел на корточки перед ней. она бросила на него затравленный заплаканный взгляд. в его сердце что-то кольнуло. надолго ли? вопрос риторический. парень погладил ее по щеке. – я тебе не нанесу вреда, – в ответ лишь молчание, рвущееся хриплыми вздохами, – ты такая холодная… он нежно взял ее холодные ладошки в свои грубые шершавые ладони, медленно поднося ко рту и стараясь согреть их, пока влажные пальцы дрожали от накатывающего страха. – я не сделаю больно.. – страстно зашептал он, зацеловывая тыльные стороны ее ладони, кидая нежный взгляд в синие глаза. – я тебе не верю… – ей хотелось верить в лучшее, а не в сказки сумасшедшего маньяка со шрамами на лице, руках, душе и детской психике. – я обещаю, мередит… ему хотелось верить, что она полюбит его, такого, как он. убийцу. хотя его социальных ролей можно насчитать много, и многие из них будут асоциальными. но он ведь тоже человек и тоже заслуживает любви? такой как он — нет. впрочем, так считал и он сам, но в глубине души, его детская наивная душа верила. верила, что когда-то парень будет счастлив. хотя бы на миг он снова сможет почувствовать: какого это быть любимым. *** пятый стал выпускать ее из подвала, но до ужаса боялся, что она снова сбежит. потому приковывал ее запястье к своему холодными железными наручниками. когда же уходил из дома, то на толстую длинную цепь в углу кухни прикреплял теми же наручниками. мередит оставалось лишь терпеть холод жесткого метала. он укладывал ее спать с собой, как фарфоровую куклу, боясь разбить. но лишь на время сна открывал цепи и давал ей свободу. парень поворачивался спиной к ней и лицом ко входу, в обзор на скупую комнатушку со старой скрипучей кроватью, застиранными простынями и одеялами. *** в очередной раз перед сном пятый отвернулся. мередит лежала лицом к его спине, рассматривая рваные белые шрамы на пояснице и выпирающие кости в синей тьме, освещаемой серебряной луной. он часто отдавал ей теплое одеяло, шерстяные носки или шерстяной свитер. этой ночью она впервые аккуратно приобняла его за поясницу, вжавшись лицом в позвонки. даже мередит ощущала мурашки, которые шли по его холодному телу. это был первый звоночек…