стокгольмский синдром

едкий, но в то же время приятный и будоражащий, дым ворвался в легкие, заполняя до предела и через пару секунд выходя в виде дыма и пара в зимнюю холодную ночь. костяшки заледенели и занемели, покрываясь алыми пятнами. лёгкое тепло согревало кончики тонких белых костлявых пальцев. из под снега, покрытого бурыми яркими пятнами, освещаемые серебряной луной, торчали ногтевые пластины, замёрзшие насмерть и покрытые голубым инеем. на тонкой шее висел аккуратный лазурный кулон на серебряной цепочке. он ещё не знал. не знал… *** суровая весна. вечные грязные лужи, при минусовой температуре покрывающиеся коркой мутного льда. застиранное темное пальто, прокуренный голос и бесконечные пачки сигарет в левом кармане. мимо мелькали привлекательные фигуры, но он искал лишь одну, которую выслеживал уже месяц. а вот и она. миниатюрная, синеглазая, аккуратная, юркая фигура. взгляд устремился лишь на неё, пробуравливая зорким глазом. она лишь оглянулась, от волнения. нервно заправила непослушный локон за ухо и устремилась на остановку. герой медленно пошел за ней. платформа девушки стучала о лёд, но выбор таковой обуви был не самым лучшим. она в очередной раз поскользнулась, но опоры уже не было. пятый моментально подскочил и поймал ее под руки, крепко прижимая к своему телу. девушка испуганно глянула на него, прижимая руки к себе. – с… спасибо… – заикаясь, сказала молодая особа. – не стоит, – прохрипел пятый, поднимая ее и ставя в вертикальное положение. она попыталась отстраниться, но он не дал. – пустите, – пролепетала девушка. парень лишь промолчал и резко прижал к ее губам и курносому носу. тело дернулось, руки припали к старой вонючей тряпке, а руки парня огибали ее под рёбра, сжимая до хруста и расслабления. теперь, она его. и лишь его.