Вопросы без ответов

Дождь за окном не прекращался уже третий день. Майлз и рад был бы уехать из маленького отеля в какой-то глуши, если бы не штормовое предупреждение по радио. Они застряли. Лететь в такую погоду было опасно. Владелица гостиницы согласилась подбросить путешественника — по легенде — до ближайшего города только после того, как всё стихнет. Добираться пешком — такой вариант отпал сразу. Всё же Апшер не был тренированным, как, например, военный. Марш-бросок или долгий поход казались ему далёкими байками, никак не реальностью. Вернее, он мог пойти хоть вприпрыжку посреди дороги в проливной дождь, но за результат мутной авантюры не ручался. О последствиях думали две головы, пусть вторая существовала условно. Вальридер оберегал сосуд, стоял на страже даже во время отдыха и, по возможности, спасал от безрассудных выходок. Как бы он ни пытался привести мозг в порядок, восстановить ткани и нейронные связи, иногда, как говорил журналист, крышу срывало. Нано-рой, способный уничтожать армии, лишь наблюдал за тем, как мозг лихорадочно пытался справляться с информацией о произошедшем. Прошла пара месяцев с тех пор, как Майлз Апшер умер. Минуло всего несколько недель, как «нанопаразит» оставил попытки сломать разум и тело. После смерти Билли многое поменялось, но человек, ставший объектом гиперопеки, был рад далеко не всем изменениям. Существо, природу которого не успели исследовать хотя бы немного, жаждало контролировать всё. Действия, поведение, мысли. Вальридер, казалось, проникал в самые потаённые уголки сознания, исследовал воспоминания и мысли. Пока дух наблюдал за каждым вдохом, Апшер искал любые способы отгородиться. Разговоры не помогали, просьбы и угрозы — тоже. — Значит, мы останемся здесь навечно, — однажды сказал носитель. Они вышли размяться, хотя бы ненадолго, и наткнулись на небольшую беседку рядом с отелем. Там-то журналист и уселся, демонстративно скрестив руки на груди. Сырая холодная лавка намочила штаны, и Вальридеру ощущения явно не нравились. Сперва он попытался молча взять контроль над телом. Когда почувствовал сопротивление — отступил. Высвободился из тела, чтобы увидеть чужое лицо: порой эмоции говорили куда больше слов или действий. Крупные холодные капли намочили шею и немного — волосы, но Майлзу казалось, что так даже лучше: он чувствовал отрезвление. Но вовсе не замечал собственного оскала и бешено бегающего по Вальридеру взгляда. Невинные капли дождя обратились бензином, и он готов был вспыхнуть от любого действия духа.