Ритуал посвящения

Жан устало брел по коридору академии Сина. Влажные всклоченные волосы делали его похожим на попавшую под струю разбрызгивателя собаку. Тренировка команды по лакроссу* выжала из него больше пота, чем он мог ожидать. Посмотрев направо, Жан вяло улыбнулся веснушчатому сотруднику по работе со студентами, Марко Ботту. — Как тебе твоя первая неделя, Жан? — спросил он с искренней улыбкой. — Ну, за три дня меня обозвали «лошадиной мордой» всего двенадцать раз и всего двое спросили, приехал и я в Сину, чтобы сбежать от папарацци, докучавших мне из-за прекрасно исполненной роли Сухаря в «Фаворите»*, — перечислил Жан c притворным благодушием. — Кроме того, я попробовал себя в команде по лакроссу. — Ого! Правда? Тебя приняли? — Марко казался заинтригованным. Жан кивнул, поправляя галстук школьной формы. Он пожалел, что не купил для него булавку. — Этот Йегер сказал мне, что любая здешняя спортивная команда будет рада использовать силу и скорость такого жеребца, как я, — процедил Жан, пытаясь затянуть этот проклятый предмет гардероба. — Так что да, думаю, меня взяли. В этой школе нет ни секции гимнастики, ни танцев, но мой отец играл в команде, так что я решил попробовать это. — Ну, — протянул сочувствующе Марко, — каждые два года мы ставим мюзикл, может у тебя будет шанс поучаствовать. Или же ты можешь попробовать себя в группе поддержки, — его тон казался совершенно серьезным. Жан усмехнулся и покачал головой. — Нет, спасибо, мне не идут мини-юбки. Они свернули за угол и шли по коридорам вместе, пока Марко не заметил девушку с двумя косичками, стоящую у подножья лестницы. Его лицо посветлело и он, дружески похлопав Жана по плечу, произнес: «Мне пора идти. Надеюсь, остаток недели пройдет лучше». Мина Каролина, к которой направился Марко, казалось, была смущена. Жан наблюдал, как они обнялись. Сам он совсем не умел разговаривать с девушками, так как его прошлая школа была исключительно для мальчиков. Кроме того, единственными женщинами, с кем он регулярно общался, были его мать и домашняя змея Козетта. Марко ушел с Миной, и Жану не оставалось ничего другого, как продолжать путь в одиночестве. «Вспомни, что у тебя дальше, тупица. Хм… Художественная литература?» — подумал тот и полез в карман брюк за расписанием. — Биология с Х. Зое в кабинете 111. Ладно, ну и где, черт возьми, этот кабинет?» Разглядывая номера кабинетов в коридоре, где он остановился, Жан решил, что он просто будет двигаться в направлении убывания номеров, пока не найдет свой. 128, 127, 126… Он почувствовал гордость за то, что уже в первые дни в академии смог сам без помощи перемещаться от кабинета к кабинету. Однако, в секунду, как Жан повернул за угол, его лицо вплотную познакомилось с тарелкой с макаронами, и от былого приподнятого настроения не осталось и следа. Громкий звук влажного шлепка разнесся по коридору, за ним — взрыв хохота придурков, бросивших проклятые макароны точно в цель. Соус стекал по его лицу, и Йегер снова рассмеялся: — Добро пожаловать в Сину, Лошадиная морда! — Ритуал посвящения для новичка! — крикнул другой парень. Поднявший голову Жан не узнал грузного светловолосого ученика. Но слова на его спортивной майке идентифицировали его как Р. Брауна. Было два пути выхода из такого рода затруднительного положения. Жан мог наброситься на обидчиков и выбить все дерьмо из Йегера и Брауна. Или же он мог сломаться и расплакаться от стыда. Но он пошел другим путем и просто стоял там, совершенно ошеломленный. Он совсем не хотел быть исключенным за драку на первой же неделе обучения. Тем не менее, сделав глубокий вдох, он выкрикнул: — КАКОГО МАТЬ ВАШУ ХРЕНА! К счастью, в коридоре было не слишком людно, и не многие наблюдали за ритуалом посвящения. Йегер и Браун оставили Жана, последний же пытался убрать достаточное количества соуса с глаз, чтобы снова видеть. Тот обжигал, вероятно из-за лука и чеснока в его составе. Поняв, что дальше вытирать глаза бессмысленно, он снял контактные линзы, что сделало мир вокруг крайне размытым. Стирая салфеткой с волос эту гадость, Жан услышал приближающиеся шаги. Поднимая голову, он ожидал сновать увидеть у своего носа еду из столовой. Он все еще видел красное, но на этот раз это были не макароны, а пигмент на шарфе. Его зрение, может быть, все еще было слабым, но он сумел различить очертания девушки его возраста с широкими плечами и решительным выражением лица. Ожидая худшего, Жан вздохнул: — Снова объедки, полагаю? — Ступай за мной, — приказала девушка и крепко схватила его за руку.