Не позволяйте Клавишнику творить

— Та-да! Клавишник с гордостью скинул ткань со своего нового творения. Это была фарфоровая кукла ростом ему чуть ниже пояса, созданная на основе внешности Флейтиста. Аккуратные и изящные кости, экспрессивные мазки широкой кистью и замысловатые узоры. Клавишнику было проще выразить все свои чувства и показать искренность через искусство, нежели управляться сладкими эпитетами или вдохновляющими поступками, так что ему было не впервой выражать любовь и уважение столь необычным образом. Флейтист внимательно рассматривал работу друга. Было странно и пугающе видеть миниатюрную версию себя: хотя скелет и выглядел реалистично, в нём не чувствовалось никакой жизни, а пустые глазницы устремились будто вглубь тела. Но по крайней мере Клавишник старался — это ли не главное? Для бездушного существа сама попытка выразить чувства уже окутала Флейтиста нежностью. А потому это был хоть и пугающий, но приятный подарок. — Тебе нравится? Да? — Флейтист осматривал творение и медленно кивнул. Клавишник улыбнулся и издал смешок, слегка прищурившись, — Ещё бы! Но пригласил я тебя не ради похвалы. Ты не находишь, что что-то с ним не так? Я думаю, моим работам порой не хватает живости и эмоций. Вот я и пригласил тебя — эксперта! Ты можешь как-нибудь сунуть чувства в фарфор? — звёздочки в глазницах сменились на вопросительные знаки. Флейтист опешил, услышав сказанное. Предложение использовать магию в таких целях звучало чудаковато и, к тому же, опасно — типичные идеи Инков. — Не думаю, что столь… экзотичная попытка пройдет успешно. Я ни разу не пробовал использовать свою магию на неодушевлённых, — он глянул на Клавишника и замялся, — Неживых предметах. — Да ну, что такого сделает маленький клочок чувств? Уверен, ничего не произойдёт, а если и так, то… Кто его знает! — Клавишник засмеялся, — Разве тебе самому не интересно попробовать? Может, мы с тобой новую форму искусства сейчас создадим! Ну или, что более вероятно, у нас ничего не выйдет. Любопытно же узнать! С убитым выражением лица Флейтист встал перед куклой, вытянул руки и абстрагировался от мира, чтобы сосредоточиться. Долго спорить он не мог. Клавишник уселся рядом и внимательно следил за происходящим. — Какие эмоции ты хочешь вложить? Я не обещаю точность, но… — Всё разом! Флейтист вышел из подобия транса и косо, насколько это возможно без зрачков, глянул на друга, но работу продолжил, капнув себе на руки краски Клавишника. Между ладонями образовался комок эмоциональной магии. Он потихоньку рос, становился однообразнее и устойчивее. Сначала это были разрозненные капли красок и свет позитива. Вскоре они превратились в единую белую субстанцию — баланс был достигнут. Вдруг магия направилась к скульптуре. Флейтист прижал теплые руки к груди куклы, и остатки «впитались» в фарфоровые кости. Тишина. Друзья расстроено взглянули сначала друг на друга, а затем и на куклу. — Ничего не произошло? — после затяжной тишины протянул Клавишник. — Похоже на то. Я предупреждал, что эмоциональная магия на вещи не работает, так что это было ожидаемо, думаю. Могло быть и хуже. — Эх… Клавишника опечалило произошедшее: такой исход ему показался нудным и банальным. Он ожидал как минимум вспышки, искры, всплеска чувств, или хотя бы маленький взрыв, но не такую скудную реакцию — целое ничего. Но неожиданно кукла моргнула.