Пётр Фауст. (Патриан Фауст.)

И ангела себе я воскресила Он был подобен мне, но не как я. Он был моим спасителем и гре́хом, О чадо ты моё! Ну как же так!? Тебе родней луна и сумрак Ты словно чёрный кот в глуши ночной А бирюзовые глаза, подобны пламю Сверлят и скрежут души зной. Ты нежен, ласков и спокоен, Но не понятна мне твоя душа. Что ищешь ты? Кого же внемлишь? Богов иль Чёртов, что пленят тебя ? Быть может ты скучаешь и не веришь. Бедняга, мне так жаль тебя, Ты всё пытался что-то сделать, Ломая голову с утра. Но мир тот не спасти, ты понимаешь? О нет! Постой! Куда идёшь, дитя? Пожалуйста, остановись, но вновь, Идёшь упрямо к свету, ты туда. Дитя... Куда? Куда же ты?! И под покровом ночи ты выходишь, Под светом блещущей луны. Никто не знает твоё имя Не даст покоя, похвалы. О Петя! Сын мой, творение моё! Пожалуйста, не плачь, родной. Ведь завтра будет и наступит, Пока ты держишь ноши боль. И думаешь как сам святой. Идёшь вперёд не спотыкаясь. И смотришь вдаль не озираясь. Твой взгляд горит лазурным блеском. А волосы, подобно всплеску И цвет вороньего крыла. Ах как кружится голова! От бледной кожи до красивого лица! Кошачий хвост и когти есть в придачу, Да ты силён, раз вызвался дать сдачи! Но всё же... Мира, хочется тебе. И ты теряешься в судьбе! О милый сатанист, подобен ты святому. Но ты ведь знаешь и молчишь. Есть грех, который ты не икупи́шь. Твой страх—твоя же слабость, боль. Твой гнев— твой стимул, твоя роль! Подобно равноценному обмену, Ты потерял, подобно тлену, Свою родню, семью, сестру! И помнится мне одиночество твоё, Как ты скитался после комы По переулкам у забора. Как ты мечтал вернуть их снова, Но силы нет, как и покоя. Душа желает ласки, утешенья, Но боль в душе желает воскрешения. И вот прошло четыре года, Ты вырос, сын мой, но тревога В душе осталась навсегда. О сын мой! Что сделала с тобой судьба? И ты идёшь туда, мой юный сатанист, Не знав, как сильно культ изменит твою жизнь. Ты стал лечить людей и помогать им Бранив себя за то, что ты предатель. Твои способности развились, заполняя Твою душонку грешную всё забирая. Ты одинок, скитаешься по лесу И твари всё, подобно бесу, Окружены огнём лазурного кудеса. Ты сам есть тварь, И сам ты так считаешь. Ты выбрал путь, который ты желаешь, —Уж я то вижу, как это нелепо. Мой сын, ты глуп, раз так считаешь! Не поддавайся смерти и борись! Давай, вставай и вознесись! И над собой ты не глумись. Ты жив, а значит не так просто Судьба сложила этот путь. И вот прошло ещё немного Всего шесть лет и ты могуч. Ты наделён священной силой Под сатанической личиной. Встречаешь ласковый рассвет, Но плачешь, почему бы нет? И тело в ранах изнывает, Ах как оно покой желает! Ты вытер слёзы и ушёл, Ты врёшь всем, что судьбу нашёл. Обман, обман, кругом обман! Все люди маски нацепили! И вот ему все изменили, Кто предал, кто ушёл, Кто в крысу облачён. Ты одинок и ты смирился, Что будешь вечно ты страдать, Бессмертие тебе не снять И не увидишь ты родных И не увидишь ты святых. И смело в Ад ты попадёшь Ведь глупостями ты живёшь. Ты мог лишь полностью отдаться, Но нет, ты начал вырываться! Из этой мглы ты вышел в свет, И жизнь твоя сказала— бред! Я была в шоке, наблюдая, Как ты боролся, сострадая Своему верному врагу. Вставая с болью и, идя ко дну. Сынок, ты весь в крови. Ты умираешь. Себя совсем не защищаешь. Ты всё боролся за народ, В тени испытывал ты гнёт, И ненавил тебя культ. И жил ты словно тонкий лёд, Держась за хрупкую снежинку, Ты замерзал, и как покровная пластинка Защиту устоял свою... И вот появился он, Дракон! Твоя душа пылала светом, Огнём и пламенный рассветом! И начал силой отвечать, Враг отступил и стал молчать. И вот! Ты снова стретил друга. Дракон решил стать твоим слу́гом. Ты начал силу позновать, Свои науки открывать. Душе настало воскрешение! И начал жизнь ты пробуждать! Осколок за осколком стал мозаичной картиной, Судьбу ты понял, как сломать! Ну а теперь, Осталось открыть дверь. Но именно есть в этом вся загвоздка, Ты осознал, что мира нет. Что жизнь твоя, лешится смело Души прекрасной и умелой И одновременно гнилой Судьбы дорожки заплетой. Он выдыхает и идёт. Кошачьи уши заостряя, Хвостом своим смело́ виляя, И когти впились до крови В свою же руку, от нужды. От страха смерти и свободы. Ты снова вдруг расплёл дороги, И в одиночку стал идти, лишь новый друг с тобой един. Он есть его душа и память, Он проводник в загробный мир, Он человек, лишенный смысла, Он монстр, что затих в тени... И дьявола себе я воскресила Он был подобен мне, Но не как я. Он часть моей души, Которую я возродила. Вдохнула жизнь и привела сюда.