Недосказанность

      С её дня рождения прошёл уже месяц. Ровно месяц после того, как они последний раз виделись и общались с Марком.

***

      В этот день многие веселились на славу: Юля пригласила только самых близких, но и их было достаточно для бурного дня и ровно такой же ночи. Она была дико удивлена тому, что смогла совладать с собой и уделить всем гостям равное внимание, а не вертеться только вокруг Марка, как это было всегда. Зачастую он перетягивал на себя всё её внимание, заставляя на время забывать о том, что происходит вокруг.       Недосказанность между ними определённо была. Появилась она с того самого путешествия в Италию, как бы очевидно это ни звучало. Сейчас весна две тысячи двадцать первого года, и к этому дню Юля для себя осознала всё. Она любила друга, потому и отношения с Александром не сложились ни в первый раз, ни во второй. Её сердце было отдано в руки Марку и, кажется, безвозвратно. Паршута видела и его чувства, нисколько не сомневаясь в том, что это правда. Его взгляды, касания, желание проводить как можно больше времени вместе, нередкие «случайно» вылетающие фразы об их передружбе-недоотношениях — всё это кричало о том, что чувства взаимны.

***

      — Юль, давай ко мне сегодня, а? По пробкам не хочется ехать, — Юля не знала, зачем он пытается оправдываться, ведь она никогда не была против того, чтобы переночевать у друга.       Оба сильно устали на концерте, куда их пригласили со своими песнями. Они исполнили свой не так давно записанный дуэт и несколько сольных песен, но помимо этого они ещё и вели это мероприятие. Когда пошёл шестой час концерта, ноги еле держали каждого, поэтому и Юля, и Марк были невероятно счастливы, когда можно было сесть в машину и уехать домой.       И вот сейчас, когда весь путь был пройден, они смогли только кое-как попить чай и свалились на кровать в спальне Марка. Обычно, когда девушка оставалась у него, Тишман стелил себе на диване в гостиной, но сегодня он был настолько истощён, что даже на такую процедуру сил не было. Юля это видела и молча потащила его за руку в кровать, уложила сначала его, а потом и сама легла рядом, но всё же на небольшом расстоянии.       Паршута заснула практически сразу, а вот Марк, несмотря на дикую усталость, не мог закрыть глаза и любовался рядом лежащей девушкой. Смотрел на её прикрытые веки, слегка подрагивающие ресницы, аккуратный нос и приоткрытые губы. Хотелось прижать её к себе и не отпускать до утра. Здравый смысл пытался остановить его, но спустя почти двадцать минут Марк всё же придвинулся ближе и перекинул свою руку через её талию. Когда Юля зашевелилась, мужчина испугался, что она уже проснулась и сейчас же оттолкнёт его, но вместо этого девушка сильнее прижалась к нему, располагая руки на его груди, и куда-то туда же опустила лицо. Только после всех этих действий Марк смог заснуть.       Утром Юля обнаружила себя в кольце рук друга и сразу же аккуратно выбралась из него. Она боялась торопить события, не хотела расставаться с Марком совсем. Да и на другом конце Москвы её ждёт их с Александром холодная квартира, в которую всё-таки нужно возвращаться.       Марк проснулся примерно через полчаса, когда девушка готовила завтрак для них обоих. Каждый раз, когда он видел Юлю с собранными в неаккуратный пучок волосами на своей кухне, он замирал на пороге, не в силах отвести взгляд от этой картины, которую хотелось бы видеть каждое утро.       Сейчас произошло то же самое, и, когда Марк всё же пришёл в себя, подкрался к девушке сзади и оставил невесомый поцелуй на её шее, приобнимая за плечи. Паршута не вздрогнула даже — знала, что кроме него так не сделает никто. Но в ту же секунду по телу побежали мурашки, которые всегда вызывали эти «дружеские» касания. Тишман отстранился почти сразу, а ощущение губ на шее с собой не забрал, оставив Юлю один на один с желанием почувствовать это снова.

***

      Проблема обоих была в том, что никто не решался на первый шаг. Юля не могла этого сделать, потому что страх брал своё, хоть она и понимала, что Марк не похож ни на одного из тех парней, с кем она когда-то состояла в отношениях. Паршута, скорее, боялась обжечь Марка, который очень трепетно относился к таким вещам: он дважды впадал в дикое отчаяние после неудавшихся отношений. Она в деталях помнит, как помогала ему справляться с таким грузом во второй раз — первый произошёл ещё до их знакомства, — и это останавливало её от тех самых слов, которые, она уверена, разрушат их долгую дружбу, разбив её на два возможных пути, один из которых Юля никогда не сможет принять.

***

      — Марк, пожалуйста, хватит себя мучить. Я понимаю, каково тебе сейчас, но, прошу, приди в себя и оставь её. Я уверена, она не хотела разбивать твоё сердце. Все люди ошибаются, ты же знаешь, это была её первая попытка создать семью. Прости её, Марк, тебе станет легче.       Марк и не винил ни в чём свою теперь уже бывшую девушку. Понимал всё то, о чём говорит сейчас его подруга, но смириться с произошедшим получалось слабо. Тишман поднял глаза и посмотрел на Юлю, которая сидела на диване рядом с ним, и почувствовал необходимость в касаниях. Хотелось ощутить ту самую заботу, которую теперь сможет получить совсем не скоро.       Видимо, это отражалось и в его глазах, потому что в то же мгновение Юля оказалась совсем рядом и прижала его голову к своей груди, исполняя одно из его желаний.

***

      Сейчас, когда время подходило ближе к двум часам ночи, все уже были достаточно пьяны — в том числе и те, кто практически не пьёт, — и многие начали разъезжаться по домам. В квартире осталось несколько очень хороших друзей Юли и Марк. В какой-то момент он вышел из образовавшегося круга людей и расфокусированным взглядом уловил Юлю, которая стояла где-то в углу комнаты одна, такими же совершенно пьяными глазами смотря на него. Тишман нетвёрдой походкой направился к девушке, по пути прокручивая в голове все те сны и картинки из своих мечтаний, и дошёл до неё с нарастающим желанием поцеловать. Стал вплотную, прижав Юлю к стене и расставив руки по обе стороны от её головы, и прижался губами к её щеке — в таком состоянии трудно было не потерять ориентацию в пространстве. После осознания того, что что-то пошло не так, Марк издал звук, чем-то напоминающий рык, исходящий откуда-то из глубины его груди, и пальцами обхватил её лицо, следом впечатываясь ровно в губы.       Юля не знала, сколько они простояли в этом углу, но пришла в себя она тогда, когда почувствовала, как Марк пытался расстегнуть её комбинезон и, не найдя молнию, начал просто стягивать его вниз.       — Юля, иди сюда, срочно! — Паршута узнала голос Родригеза, в котором слышались нотки требовательности. Знала, что если через полминуты не явится туда, то Тимур сам придёт к ней. Но Юля не хотела покидать Тишмана ровно так же, как и не хотела раскрывать кому-либо причину своего отсутствия в кругу друзей.       Девушка приложила немало усилий, чтобы принять решение и отпрянуть от таких желанных губ не менее желанного мужчины. Она зацепилась глазами за затуманенный взгляд Марка, но в ту же секунду уже скрылась из его поля зрения. Тишман думал, что подруга не оставила бы его, если бы хотя бы немного желала продолжения, и в то же время осознавал, что его любовь взаимна. Но покрытый алкогольной пеленой разум развернул всё это в совсем другую сторону, поэтому Марк собрал все свои силы на то, чтобы уйти из её квартиры.

***

      Минул месяц с небольшим, и Юля с Марком должны были встретиться, чтобы прорепетировать песни в дуэте для концерта. По пути к Патриаршим Паршута раздумывала над тем, как они будут себя вести. Ей хотелось узнать, почему он сбежал тогда, почему не звонил и не писал, что для него значил тот поцелуй и значил ли вообще. Она хотела сегодня же покончить с этой недосказанностью, которая разлучила их. Зная Тишмана, понимала, что их мысли и желания схожи: если бы Марк не хотел пересекаться с ней, отказался бы с ней и петь. Но он сам отправил Юле сообщение, в котором просил о встрече, с кратким описанием ситуации. Юля на него так и не ответила, но уже и не было смысла, так как её машина была припаркована, а дверь в нужный подъезд открыта.       Юля вошла в его квартиру, невольно осматриваясь и замечая, что здесь всё так же, как и месяц назад. Изменилось только положение синтезатора в его спальне — Марк зачем-то часто переставлял инструмент с места на место. Паршута отказалась от предложенного кофе, и тогда Марк сел на стул, настраивая прибор.       Они пытались петь несколько раз, но, видимо, произошедшее давило на обоих достаточно сильно. Поэтому, когда Марк доиграл мелодию в очередной раз, Юля решила разобраться во всём.       — Марк, нам нужно…       — Юля, давай погово…       Оба сразу же замолчали, переводя взгляды друг на друга.       — Юль, я был пьян тогда, — после нескольких секунд молчания Марк решил сказать первый, — будь я трезвый, не сбежал бы. Верь мне, пожалуйста.       — Я все эти дни ждала хотя бы короткого сообщения от тебя, — девушка не отрывала от него взгляда, пытаясь в голубых глазах найти ответы.       — Я боялся за нас. Юль, я думал, что мы поторопились. Тем более, мы были… Не в том состоянии, чтобы здраво оценить ситуацию. Всё могло ограничиться не только поцелуем, ты же понимаешь?       — Поторопились? Марк, мы уже почти четыре года ходим вокруг да около, а ты считаешь, что мы поторопились? Я благодарна тому дню за то, что он дал тебе пинок под зад и развязал узел на твоём языке!       После её слов Марк вспомнил все те ощущения от поцелуя, которые не сошли бы с него даже под действием самого сильного удара в голову чем бы то ни было. Вспомнил её нежные податливые губы: как они обжигали его собственные, когда она отвечала на поцелуй, всю ту страсть, которую Юля вкладывала в эти движения. Вспомнил, как в какой-то момент случайно коснулся её языка своим, а разорвать это касание уже был не в силах. Они просто сплелись, распаляя в обоих неистовое пламя желания.       На тот момент это было желание тел, вызванное в большей степени затуманенным алкоголем разумом, а сейчас Марк чувствовал потребность в Юле целиком и полностью. Хотел целовать её, хотел говорить с ней, хотел ощущать её присутствие рядом с собой. Поэтому сейчас он подорвался со своего стула, в один шаг преодолел расстояние между ним и Юлей и поцеловал её, сразу же углубляя поцелуй так, как мог. Хотел показать ей, что его намерения серьёзные и что сбежал он тогда только потому, что просто запутался в своих покрытых алкоголем мыслях. А сейчас он был готов горы свернуть и реки высушить, чтобы быть рядом с ней.       Юля почувствовала, что её слегка толкают в направлении стены, и губы растянулись в улыбке. Когда опора была найдена, Марк поднял девушку и прижал к стене, придерживая за бёдра и не разрывая поцелуй. Юля запустила пальцы в его уже не такие длинные волосы и немного оттянула их назад, чтобы таким образом попросить Марка сбавить обороты и позволить ей вести. Тишман отстранился совсем и посмотрел в её глаза, пытаясь привести дыхание в норму.       — Юль, ты уверена?       — Марк, молчи и просто продолжай.       Тишман призыв услышал и не мог его проигнорировать. Снова прижался к её губам, целуя со всей страстью, на которую только был способен. Юля переместила руки на его шею, ногами держась за бёдра мужчины, и вторила движениям его губ, иногда покусывая их. Всё, что они делали друг с другом, сводило с ума обоих. Мыслить здраво уже не получалось: когда губы были истерзаны, Марк спустился ниже, к шее девушки, покрывая поцелуями каждый сантиметр. Дыхание Юли сбилось, и Тишман не смог сдержаться и немного углубил поцелуй, а когда услышал её первый стон, мысли окончательно покрылись туманом, после чего на шее девушки явно остались отметины, которые проявятся завтра.       От шеи Марк снова перешёл к губам, не имея возможности оставить их в покое. Ему жизненно необходимо было ощущать их, ощущать каждое движение, иногда покусывать, чувствуя в ответ её негромкое мычание. Он привёл все свои мысли в действие, а Паршута, убрав одну руку с его шеи, слегка толкнула в плечо, предлагая переместиться в спальню. Марк предложение охотно принял, подхватывая девушку поудобнее, и на огромной скорости, не разрывая поцелуй, понёс её в комнату. После того, как оба оказались на кровати, одежда начала исчезать с их тел со скоростью света.

***

      — Марк! Иди сюда! — на часах было уже десять утра, когда оба проснулись. Ещё несколько минут они пролежали в обнимку, целуя друг друга, а сейчас возмущённый голос Юли из ванной заставил мужчину встать с кровати и пойти к ней. Он открыл дверь и увидел Паршуту, которая стояла перед зеркалом в одном нижнем белье. Марк сглотнул, ощущая, как снова просыпается то самое чувство, которое заполнило его вчера ночью, и постарался перестать так открыто разглядывать девушку. Но Юля заметила его изменившееся состояние и не могла не продолжать получать от этого удовольствие, поэтому развернулась к Марку всем телом, показывая на причину своего возмущения, — ненасытный ты мой, как мне выступать теперь завтра? — Тишман оторвался от созерцания её тела и перевёл взгляд туда, куда она указывала. На шее красовались два ярко-красных пятна: одно находилось ближе к уху, а второе с другой стороны под подбородком. Марк не смог скрыть улыбку и подошёл к девушке ближе. — И чего ты улыбаешься?       — Ты всегда можешь отомстить мне, — после этих слов Юля заметила в его глазах бегающие огоньки и сама сократила между ними оставшееся расстояние, думая о том, что все сегодняшние планы можно послать к чёрту, и снова поцеловала его, надеясь на повторение происходящего этой ночью.