Страх и любовь часто путают

      — Кросс.       Монохромно одетый скелет моргнул, выходя из оцепенения, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Дрима, чьи ярко-золотые глаза уже с беспокойством впились в него. Он положил руку в желтой перчатке на плечо Кросса, тем самым успокаивая его.       Они вдвоем сидели в королевском саду, щурясь от солнца, что ярко светило, подсвечивая каждую травинку преломленным светом. Окружающие их цветы не были скупы на разнообразие тонов и оттенков, развеивая по воздуху насыщенный аромат лилий и маргариток.       — Что такое?       — Почему ты… Всегда ведешь себя так рядом с мной? — тяжело вздохнув спросил Дрим, положив голову на плечо Кросса.       Кросс напрягся, переведя взгляд на огромное лезвие в своей руке, он пару раз провел им по траве, разрезая тонкие стебли цветков.       — Я не понимаю к чему ты клонишь, но… Разве ты не счастлив?       Дрим ответил не сразу, вжавшись щекой в теплый пух на куртке Кросса, будто пытаясь спрятаться. Вздохнув, он прикрыл глаза.       — Как всегда. Ты всегда спрашиваешь меня об этом, почему? Я имею в виду… Да, понимаю, что у нас отношения и все такое, но, — по-кошачьи зевнув, Дрим еще сильнее закутался в пух воротника, на что Кросс залился пурпурным румянцем, утягивая сонного скелета в свои объятия.       — Я просто должен знать, что ты счастлив.       — У меня есть вопрос.       Кросс промолчал, разглядывая начавшие скручиваться в уродливый кокон лепестки цветов.       — Кросс…       — Да, моя любовь?       — Есть что-то, о чем ты мне недоговариваешь?       На мгновение дыхание Кросса остановилось.       Одно его неверное движение способно истребить каждую травинку, пока земля не покроется пеплом. Неправильный шаг, способный навсегда забрать ясность неба, разрушая цивилизацию. Животные, хрипя и болезненно вздыхая, медленно умирали, пока плоть их братьев и сестер была разбросана по земле, истерзана, окрашивая землю кровью. Мир начнет превращаться в каннибальское безумие, забирая возможность всех разумных существо трезво мыслить. Счастья и радости больше нет. Прежний мир станет ничем иным, как древней легендой для монстров, оказавшихся в ловушке бесконечного ада и вечной агонии, прикованных цепями без надежды на спасение.       Восседающий на троне залитых кровью костей, был ответственен за это, наблюдая восцаряющийся ужас и жестокую борьбу за выживание. Его единственный глаз устремлял свой обжигающе-жестокий взгляд на все, в попытке выловить оставшиеся улыбки, с ликованием учуять любой восторг, облизывая зазубренные зубы. Оно с остервеневшей жадностью поглощало позитивную ауру, принимаясь дальше за физическую материю, причмокивая, сдирало сухожилия грудной клетки, в попытках найти что-то более мясистое. После окончания трапезы оно начисто вылижет пол от свежей крови, словно пробуя на вкус дорогое вино.       Ни одна из костей демона не была прикреплена к туловищу. Его спинной мозг был раздроблен до неузнаваемых кусочков; каждый позвонок отделен, добровольно сломан пополам, для создания неестественной, змееподобной гибкости. Никогда подобия на фаланги пальцев ног не прикасались к земле, передвигаясь на щупальцах, неся свое изуродованное тело, подобно искривленному пауку, он лишь безвольно покачивал ставшими бесполезными руками и ногами.       На голове обезумевшего монстра подсвечивалась маленькая корона, закручивающаяся в две небольшие спирали в центре.       В зубах чудовища остались клочья черно-белого шарфа.       — Кросс?       Ошарашенный своим воображением, Кросс перевел боязливый взгляд вниз, будто его фантазии могли начать материализовываться, но наткнулся лишь на великолепно-проницательный взгляд Дрима, зрачки которого казались ему в тот момент самыми восхитительными оттенками золотого, подсвеченные еще ярче от отраженного в них солнечного света. Прижатый к боку Кросса, щекой прислонившись к белоснежному меху, тот обернул руки вокруг его талии, словно напуганный маленький ребенок, старающийся быть еще ближе ко взрослому. Где-то вдалеке раздавалась умеренно-сладкая песнь птиц.       — Все в порядке, Дрим. Я просто хочу, чтобы ты улыбался.