Освободи меня

      — Тошикуни, дорогой, ты собрался? — интересуется госпожа Андо, стоя за дверью.       — Да, мама.       — Хорошо, мы с отцом ждём тебя внизу.       Спустя пару минут Тошикуни спускается на первый этаж дома к приёмным родителям.       — Папа, мама, я готов. Можем ехать?       — Можем ехать, — кивает мужчина и направляется на улицу.       Спустя какое-то время семья Андо приехала в дом друга и делового партнёра отца.       — Доброй ночи, Изао, Мияко, юный Тошикуни, — кивая каждому, приветствует семью Акихиро, а после приглашает их в дом, а следом и гостиную. — Скоро прислуга подаст ужин, а сейчас перейдём к теме вечера.       Пока приёмные родители и Мацумото обсуждали спонсирование для разработки лекарства, младший Андо принюхался к лёгкому, но очень вкусному запаху. Запаху крови.       — Прошу прощения, могу я прогуляться? — обращается парень к хозяину дома.       — Да конечно. Там лево по коридору кухня есть, можешь чая попросить.       — Благодарю, — Тошикуни поднимается с дивана и скрывается за дверью, а вскоре находит комнату, из которой идёт этот запах.       Андо открывает дверь и видит то, чего совсем не ожидал: за дверью находилась большая комната без окон, большая часть которой отделена решёткой с толстыми прутьями, а за решёткой на футоне сидел парень.       — Ты ещё кто?       Парень поднимается на голос и смотрит на вошедшего.       — Камадо Танджиро.       — Ясно, — Тошикуни полностью заходит в комнату и закрывает за собой дверь. — И кто ты такой, Камадо Танджиро?       — Да никто, — пожимает парень плечами. — Ты что-то хотел?       — Что ты здесь делаешь? — подойдя ближе к Камадо, интересуется парень.       — Живу.       — Что за запах крови?       — У меня несколько ран есть, из них течёт.       — И как ты здесь оказался?       — Меня из дома забрали.       — Вот оно что.       — Как тебя зовут?       — Андо Тошикуни.       — Ясно. Красивое имя. А ты что здесь делаешь?       — С родителями по их делам приехал.       — Ясно.       — Сколько тебе лет?       — Не знаю, — пожимает плечами Танджиро. — Смотря какое сегодня число.       — Ты не знаешь какое сейчас число?       — Не-а.       — Третье марта тысяча девятьсот двадцать третьего года.       — Ого. Тогда мне, получается, пятнадцать. В этом году шестнадцать будет. А тебе сколько?       — Тоже пятнадцать.       — Ровесники, получается. Классно. Надолго ты здесь, Тошикуни-сан?       — Не знаю, как будут уходить — позовут.       — Ясно. Ты не спешишь никуда, случайно?       — Нет.       — Поговоришь со мной? Пожалуйста.       — О чём с тобой поговорить?       — Не знаю. О чём угодно. Расскажи, как у тебя дела, как учишься, чем увлекаешься. Расскажи о родителях. Что угодно, я всё послушаю.       — Что угодно? Ну давай расскажу. Учусь отлично, но на дому, увлекаюсь ботаникой и химическими опытами. Мой отец владеет фармацевтической компанией, а мама иногда ему помогает, хотя в основном занимается моим обучением.       — Интересно. А почему на дому учишься?       — У меня кожный недуг. Не могу на солнце находиться. И мои родители пытаются изобрести лекарство от этой болезни. Я тоже этим занимаюсь.       — Изучая ботанику и проводя опыты?       — Именно.       — Классно.       — А ты здесь чем занимаешься?       — Ничем. Лежу только и ем.       — Интересная жизнь. Как ты здесь вообще оказался?       — Ну я же сказал: из дома забрали.       — Взяли и забрали?       — Да. Ночью заснул у себя в комнате, а проснулся здесь.       Тошикуни даже сам себе не мог объяснить, почему сидит здесь с этим парнем, а не слушает разговоры родителей и Мацумото. Впрочем, компания Камадо, тем более с этим запахом, казалась приятнее сидящих в гостиной людей.       Раз в неделю, пока «приёмные родители» общаются со спонсором, младший Андо проводит время с Танджиро, общаясь с ним на различные темы. Начиная со второй встречи, Тошикуни носит парню книги по ботанике, которые тот прячет под футоном и читает, когда остаётся один. На третью встречу Андо всё-таки находит в кармане пальто Мацумото ключ от дверцы и теперь проводит время с Танджиро без преграды в виде решётки.       Тошикунии не нравится наличие у парня множества синяков и не нравится то, что он не может ходить. Когда он спросил об этом у Танджиро, тот сказал, что сломал ноги, и они срослись неправильно, поэтому ходить он теперь не может. То, что это ложь, было очевидно. И он обычно лжи не терпел, но этому парню почему-то простил, и даже сделал вид, что поверил.       Но если ситуация с ногами пока была не до конца понятна, то насчёт синяков сомнений не было: Мацумото издевается над Камадо. Не ему это осуждать, но кулаки непроизвольно сжались так, что даже короткие ногти проткнули кожу, а на лбу начали пульсировать вены. Появилось непонятное желание наказать спонсора за подобное отношение к парню, но пока было нельзя. Его финансы ещё понадобятся.       Тошикуни ненавидел чего-то не понимать. И злился на то, что сейчас происходило в его жизни. Из-за чего такая злость на спонсора? Откуда такое волнение за непонятного парня в клетке? Как так случилось, что он, Кибуцуджи Мудзан, начал общаться с Камадо? Как так случилось, что он начал носить ему книги, своровал ключ от дверцы и сидел возле парня в клетке? Как так случилось, что теперь ему хотелось поскорее увидеть Танджиро? Ответ на вопросы пришёл неожиданно.       — Тошикуни, прости, можно вопрос? — как-то за ужином начала разговор Мияко.       — Конечно, мама.       — Та девушка, прислуга Акихиро-сана, тебе нравится?       — Что? В смысле?       — Ну, ты говорил, что уходишь от нас на кухню попить чай с девушкой. Как ты сказал её зовут?       — Азуми-тян?       — Вот, Азуми-тян. Как мы не придём к Акихиро-сану, ты постоянно уходишь на кухню. Вот мне и показалось, что тебе, возможно, нравится эта девушка, если ты так хочешь с ней время проводить. Ты конечно можешь не отвечать, но я не могла не спросить.       Тошикуни уткнулся взглядом в тарелку с раменом и думал над словами приёмной матери. «…тебе, возможно, нравится эта девушка, если ты так хочешь с ней время проводить». Пусть Танджиро и не девушка, но время проводить с ним он хочет. Даже слишком.       Осознание пришло слишком неожиданно: он влюбился. В парня в клетке. Уму не постижимо. Так ещё и простая смертная, что моложе его в несколько десятков раз, поняла это раньше него.       — Я как-то не задумывался об этом, мама, — всё ещё находясь в шокированном состоянии, говорит парень.       — Ох, ну, судя по твоей реакции, ты только сейчас это понял. А сколько ей лет?       — Лет? Семнадцать.       — Ну, два года не такая большая разница, как думаешь, дорогой?       — Не знаю. Но если она тебе действительно нравится, то я против не буду.       — Я тоже, — кивает женщина. — Для нас главное, чтобы ты был счастлив.       — Спасибо, папа, мама. Прошу прощения, но могу я уйти в свою комнату? Мне нужно немного подумать.       — Да, конечно.       Тошикуни благодарит госпожу Андо за ужин и встаёт из-за стола, а после направляется в свою комнату.       «Теперь определённо ясно, что со мной происходит. Но влюбиться в человеческого ребёнка?!» — от злости на себя у Мудзана на лбу вздулись вены, а кулаки сжались. «Так дело не пойдёт. Нужно прекращать общаться с парнем, мне не нужны эти чувства» — даже мысль об этом вызывала злость.       Принимать свою влюблённость не хотелось, поэтому Кибуцуджи твёрдо решил: завтрашняя встреча с Танджиро последняя.       Что странно, в этот раз дверь открыл не хозяин дома, а его прислуга.       — Здравствуйте, — кланяется девушка гостям и тут же отходит в сторону. — Проходите, пожалуйста, Мацумото-сама скоро подойдёт.       Впрочем, Тошикуни это не волнует и когда Мацумото всё же соизволил явиться в гостиную, он как обычно просит у хозяина дома погулять, на что тот его отпускает, и парень идёт в комнату к Камадо. Сейчас скажет, что общению пришёл конец, а после положит такой же конец своим мерзким чувствам.       Однако все планы рушатся, когда он застаёт Танджиро в луже собственной крови. Ярость непроизвольно заполняет всё тело, но Андо, не обращая на неё внимания бежит к дверце, по пути доставая из кармана ключ, а после открывает её и подбегает к парню.       — Тошикуни? — голос хриплый, но, кажется, счастливый. — Привет.       — Что произошло, Танджиро?       — Всё в порядке.       — В порядке? Ты весь в синяках и крови.       — Ничего страшного. Слушай, можно небольшую просьбу?       — Ну?       — Обними меня, пожалуйста.       Тошикуни не понимает почему, но всё же кладёт парня себе на колени и обнимает, а Танджиро прижимается к нему в ответ.       — Ты ведь не человек? – говорит Камадо, скорее утверждая, нежели спрашивая.       — Демон, — почему-то честно отвечает Мудзан.       — Если честно, я давно это понял. У тебя запах другой. Люди так не пахнут.       — Значит, настолько нюх тонкий?       — Настолько. А сколько тебе действительно лет?       — Немного больше тысячи.       — Ого. А тебя так и зовут? Или имя другое?       — Кибуцуджи Мудзан.       — Ясно. Спасибо, что появился в моей жизни, Мудзан. Знаешь, ты стал для меня лучом света в этой мерзкой клетке. Я с нетерпением ждал новой встречи. И, на самом деле, долгое время мне казалось, что я вскоре сойду с ума и останусь лишь тупой оболочкой, но в моей жизни появился ты. Наши беседы и книги, что ты приносил мне, были единственной радостью в моей убогой жизни. Спасибо, что тратил на меня время. Я люблю тебя, Мудзан.       Раньше демону подобная речь показалась бы мерзкой и слащавой, но сейчас благодаря этой самой речи он понял, что не может потерять Танджиро. Он боится его потерять. Мудзан уже попросту не может представить себе мир без этого парня.       Поэтому Кибуцуджи слегка кусает край своего языка и целует Таджиро, таким образом передавая ему свою кровь. Спустя лишь одну секунду Мудзан залечивает рану, чтобы в организм и без того слабого парня не попало слишком много крови.       Поцелуй разрывает Танджиро, повернув голову в бок. Парень учащённо дышал, а зрачки на глазах сузились. Парень с силой зажмурил глаза и сжал зубы, вероятно, от боли.       Мудзан осторожно положил Камадо на футон, а сам сел рядом и наблюдал за превращением. Пара минут — и все синяки на теле Танджиро исчезают, а сам парень садится напротив Мудзана и смотрит на него ярко-красными глазами с узкими зрачками.       — И как?       Взгляд у Танджиро слегка отстранённый, он то и дело облизывает губы и сглатывает слюну, и Кибуцуджи знает это состояние: первый нечеловеческий голод.       Точно так же Мудзан знает, что у Танджиро отличный нюх и он точно чувствует людей в соседних комнатах. Но он не может позволить парню их убить: «приёмные родители» ещё должны помочь ему с лекарством от солнца, а Мацумото Кибуцуджи принесёт парню, когда тот будет в здравом уме.       — Танджиро, смотри на меня. Сейчас я аккуратно выведу тебя на улицу через какое-нибудь окно, а там тебя заберёт, а после и накормит мой подчинённый, понял?       Парень кивает, и Мудзан направляется к дверце, а Танджиро за ним.       Выйдя за решётку, Кибуцуджи поднимается, а после протягивает руку Камадо.       — Встать можешь?       Парень, с непривычки чуть не упав, встаёт на ноги и смотрит на Мудзана.       — Отлично, идём, но тихо.       Тихими шагами Мудзан доводит Таджиро до ближайшего окна, открывает его, и отправляет на улицу, а следом выходит и сам.       — Вы вызывали, Мудзан-сама? — Вторая Высшая луна уже стоит на коленях и ждёт приказаний.       — Доведи парня до крепости и накорми чем-нибудь.       — Слушаюсь, — Доума поднимается с колен и протягивает парню руку. — Идём.       — За руку его держать не обязательно, — и Вторая Высшая тут же опускает руку. — Иди, не бойся, он тебя не обидит.       Танджиро кивает и подходит к демону, а тот начинает его вести к крепости.       Мудзан же возвращается в дом, закрывает окно и направляется на кухню.