Апофеоз, или рисунок на рунах собственного

Мне пора. Мое наказание должным образом исполнено. Руки Курана в крови. На лице Канаме застыло выражение неподдельное отчаяние. Ты потерял меня, я так этому рад. Теперь ты полноценный апофеоз, а я твой сосуд, уже уничтожен. Зеро замер в луже собственной крови. Его Зеро больше не издают даже вздоха, лишь хрупкие пальцы замерли на полпути от Курана. У Зеро бледный цвет лица и за стекленевшие зрачки. Я уже мертв? Смотря на свои собственные руки, перебирая пальцы, Канаме задается именно этим вопросом. Для чего теперь мне нужен этот мир? Я же теперь пуст, абсолютно верно, у меня не осталось ничего. Канаме Курану больше не нужен этот бренный мир. Для него он ничтожен и отвратителен. То, что было ему дорого покоиться пред его глазами. Знаешь, Зеро ты действительно мое самое настоящее наказание. Если вспомнить то, что было в прошлом, стало началом одержимости. Ты вечно отводил от меня взгляд. Ты никогда не смотрел в мое лицо и всегда убегал. Я спрашивал тебя, почему ты убегал, ты трясся от страха. Ты даже не пытался со мной заговорить. «Я не хочу с тобой играть». Ты, Зеро мусор? Мусор я сам. Ты то, чем было наполнена моя бессмысленность. Мне и правда, больше не видно света. Ценности, вера, чувства, моя собственная мечта, все это безысходность. Ведь все это носило имя, одно дорогое мне имя которое сейчас навсегда утеряно — Кирию Зеро. Зеро не должен был предпринимать таких действий. Зеро поистине совершил просчет, он хотел обойти Курана? Глупость. Какая очевидная ошибка. Но в том взгляде, когда Зеро отказывался от своей собственной жизни, не было и тени сомнений. Зеро был уверен в своих действиях, и все рассчитал. Это не было ошибкой, все было гораздо трагичнее. Канаме знаешь, я хотел теберассказать одну легенду. Легенды о том, как апофеоз — сосуд, что скрывал в себе тьму на самом деле поглотил и Монстра и физическую свою оболочку, того мальчика. Тот апофеоз после поглощения управлял и манипулировал ими раз за разом. Быть может то дитя желало обрести счастье? Быть может, ребенок был очень добр к окружающим? Но апофеоз был достаточно расчетлив, чтобы свершить свою резню. — Канаме, я хочу привести в действие обратный отсчет. От чего в своей душе Куран чувствует смутное беспокойство, и оно разрастается и растет в его душе с невероятной скоростью, подобно тому, как пятно от воды расползается по ткани. Только я чувствую это боль. Верно? Только мне сейчас кажется, что вокруг меня сплошная тьма? Только я сгорал от желания быть всегда, всю жизнь вместе, обнимать, властвовать, целовать? Я устал от всего этого. Я устал от этой любви.Я совершенно ничего не чувствую? Что происходит с моим телом, что с моей душей? Спаси меня, от меня же самого. Кто-нибудь скажите, я, что уже мертв? Что с моей головой? Эй, Зеро, скажи, почему я во тьме. Беспорядочно, дрожа от боли Курана нажимает на панель вывоза медицинской службы. Он не надеется, но тот, кто потерял, до конца цепляется за малейшие крупицы надежды. От того, слыша приятный, монотонный женский голос оператора, он трактует адрес собственной квартиры. Надежда не оставит его. … Мои чувства, моя гордость, они разлетелись на кусочки… … Знаешь, Канаме я всегда тебя боялся! Всегда, всегда. Ведь именно ты, в тот день именно ты указал мне на слабость. Именно ты помог мне понять, что я такое. Я не хочу быть мусором. Я хочу значить для кого-то столь высокую цену, как будто я бы мог убить этого человека, неубивая его вовсе. Ты, это был ты, был тем, кто показал мне стену столь отвратительных эмоций. От того, пропитался к тебе этими чувствами. Мне страшно. Но единственное мое желание, тебя спасти. Ах, теперь я вас вижу, мои любимые друзья. Я вижу силуэт моего возлюбленного — Такумы-сана. Так тепло на душе. Невнятный огонь желания горит в моей душе. Наконец-то я обрету столь долгожданный покой. Я все забуду. Мечта так близко. Вот силуэт Сенри Шики, он в белом, он сам бел и его сиреневые волосы сейчас, кажутся мне бордовыми, словно венозная кровь. Но Сенри улыбается, наклоняет голову. Шики в этом месте очень хорошо. Я вижу и силуэт Риммы. Я ее вижу столь отчетливо, что могло разглядеть серые зрачки ее глаз, которые сейчас напоминают мне хрусталики драгоценных камней. Римма тоже улыбается, она замерла в совей белой ночнушке и ее волосы, кажутся слишком неестественными, словно солома, опаленная огненными лучами света. Я так ждал их улыбок. — Зеро, идем с нами. Зеро, теперь мы одна семья. Ты говорил правду… — Я… Зеро глотает слезы и пытается откашлять ком, застрявший в горле. Его цель достигнута, и он счастлив от того, что может находиться рядом с теми, кем дорожит. — Так идем с нами, Зеро. — Где Такума сан? Вот он, стоит подле него. Зеро чувствует, дурманящий запах Ичиджоу, столь знакомый и столь любимый. Затем, Такума обнимает его и Зеро вздыхает. — Я устал, Таукума - сан. Я хочу, пойти с вами. — Зеро… В голосе Такумы звучит скорбь. Но почему? Что не так? Все ведь идет, так как задумано? — Не говорите ничего… — Ты должен вернуться, Зеро. — Нет! Тебя не отпускают. — Низачто! Я наказал его. Я не вернусь, он… — Ты должен вернуться!Уничтожь источник своих мыслей, Зеро. Только тогда твое сердце обретет спокойствие и истинную победу. Убей этого человека. Это он помеха нам воссоединиться вновь. Ты должен вернуться в то место, где тебя ждут? Но это Такума первым развернулся, ушел? Именно его любимый сам отказался от него. Так о чем может быть речь? Позади Зеро неясные обрывки воспоминаний. Впереди, белая пелена неизвестности. Все это как немой указатель на то, что вся его жизнь была прожита впустую. По ту сторону никто его не ждал. По ту сторону… Нет… Все не так… Это ему не позволили… Виноват во всем, лишь… … Однажды мне приснился сон, в том сне Канаме пожирал меня.— Пусти! Пусти меня! Я пытаюсь зацепиться за край открытого окна, я желаю спрыгнуть. Я помню белые стены и запах нашатырного спирта, ударяющего в голову. Канаме сдавливает мое горло, и решает меня возможности двигаться. Он победно усмехается. В его пальцах лезвие ножа. Я перепуган? Я уверен, что он убьет меня и в то мгновение, стоило мне это осознать, я становлюсь счастливым. — Подожди немного, скоро ты освободишься. Смеется Куран, сдерживая меня по рукам и ногам. Его губы касаются моей лодыжки, поглаживают сухожилия, а потом он отпускает мою правую руку. Я не сопротивляюсь, я хочу, чтобы он скорей добил меня. Лезвие ножа скользит вниз по бедру, останавливается у стопы. Вжуух. Всплеск молний в небе, удар грома. Боль и резкий выпад вперед, из моих глаз брызжут слезы. Алая кровь пропитывает пол. Вновь блеск лезвия ножа, очередной выпад и его тихий смех. Кровь, везде одна кровь, то моетело покидает свобода. Мы абсолютно не понимает друг друга. Мы не можем этого изменить и продолжаем жить в своем черном отчаянии. — Мне нравятся эти узоры, Зеро. Это был не сон. Зеро находился в больничной палате. Его спасли, и Куран закончил свое черное дело. На нежных стопах виднеются четкие, углубленные шрамы от порезов прямо в районе сухожилия. Зеро больше не может ходить. — Я люблю тебя, мой Зеро. — Ты мне ничего не ответишь. Тишина. Ровное дыхание, Зеро прячет лицо в ладонях и слышны его сипы. — Почему ты плачешь? Разве ты не счастлив от того, что твой герой спас тебя? Все это время он пытался сбежать от монстра, что находиться рядом с ним в эти секунды. Но сегодня, придя в себя и обнаружив, что все попытки ничтожны, пустота вдруг одолела все его тело. Что я такое? Кто я? Наклон головы. Что я должен сказать? КакКакмне поступить? Почему он прикасается ко мне? Кто он? Он действительно меня знает? Тогда где все мои воспоминания? Вопросы вертятся в голове. — Зеро, как же ты мил. Легкое касание губ, затем властный толчок на постель. Ах, да, я пустота. Я ничтожество. У меня совершенно ничего нет. Что я сейчас делаю? Ничего, я уже давно мертв. После выписки Канаме очень часто занимается с ним любовью. Но Зеро только лишь, уставившись в потолок, продолжает задавать себе вопросы и отвечать один ответом — я есть пустота. Хочешь, я подарю тебе небо? Зачем мне оно? Чего же ты попросишь у меня? Прошу, убей меня. Словно робот Зеро может говорить лишь на одну тему. Он часто размышляет о том, что он такое, почему он не оказался в том месте, где его ждали. Зеро не реагирует на ласки, кажется в момент обладания, он просто умирает или погружается в совершенно иной мир. Сейчас Кирию очень часто спит, все свое времяон проводит в постели, он не может двигаться. Он находиться в закрытом помещении без окон. Теперь юноша в тюрьме связанный по рукам и ногам. На его теле три шрама и все они оставлены по причине существования одного человека — Канаме Курана. — Ты Канаме? Что мне дает твое имя. — Мою любовь. — А зачем мне любовь, если я мертв. Пустой взгляд аметистовых глаз, выражение полного безразличия на лице. — Канаме Куран это же ты мне не позволил исполнить свои долг? — Верно! — Но почему? — Чтобы ты стал мусором. Я хочу спать. Прости, но глаза слипаются. Поспи, впереди еще у нас целая жизнь. Жизнь? Нет, я в аду. Это резонанс.