Апофеоз, или рисунок на рунах собственного

Это его аромат — аромат, кожи, трав и морской свежести. Такума нежно касается его лица, затем слегка целует его в виски. Чуть впереди кожаный диван… надпись на перекладине… та надпись гласит: «Кирию Зеро«…. Голова начинает гудеть, Зеро вздрагивает, его сердце лихорадочно стучит в груди. — Что такое, Кирию- кун? Серые разводы, навязчивое гудение. — Ты чего-то боишься? Скажи мне Кирию- кун, чего ты боишься? Тепло от прикосновений Ичиджоу-сана. Зеро бьет озноб, губы начинают хаотично хватать воздух, он не то стонет, не то смеется. Но все же делает шаг вперед. Зеро садиться на тот диван и его пальцы скользят по обшивке. Такума стоит у окна и улыбается. Очки валяются у спинки диванчика… стук ручкой по корпусу столика… шуршание бумаг… Прикосновения… тихий шепот. — Скажи мне чего ты боишься?разбросанныелистья бумаги с пола, в какой-то момент он замирает и вскидывает взгляд на Такуму. Доктор стоит и смотрит в даль. Доктор кашляет, а вопрос так и не срывается с губ Кирию. Все, что лишь ему дано так это смотреть на то как корчится от боли его любимый и родной человек. Кровь… На его пальцах кровь…он замирает в кровавых разводах… кругом соколки стекла… протяжный вой сирен. Треск… Зеро съеживается на диване, прижимает колени к подбородку и просит чтобы это прекратилось. Его куртка падает с вешалки… белый халат Доктора… дверь громко распахивается и вновь кто-то кричит. Горячо… — Ты любишь мятный чай, Зеро? — Его любите вы, но и мне он стал нравится. Улыбка Такумы-сана. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, Зеро? — Я хочу прикоснуться к вам, поговорить с вами, большего мне не надо.Теплые ладони взлохмачивают пепельные волосы. Прямо перед собой Зеро видит выразительное лицо Ичиджоу. Зеленые глаза искрятся радостью, а губы тронула такая привычная и родная улыбка. Тонкие пальцы доктора перебирают его волосы, а потом Ичиджоу просто притягивает его к себе и крепко обнимает. Дрожь, всем своим телом Зеро чувствует это волнительное тепло, всем своим телом он тянется к чему то дорогому и столь родному. — Кирию- кун, ты столь мил когда краснеешь. Бархатный голос… Очертания кабинета начинают терять свой профиль, белый халат, кажется теперь его вообще нет, тонкий аромат парфюма и зеленого чая. Открытая форточка и ветер заставляет немного поежиться от холода, но там где его касается Ичиджоу становится столь жарко, что даже сквозняк, совершенно не страшен. Ичиджоу целует его в губы, тот поцелуй медлителен и нежен, он будит странное волнение и трепет в теле. Зеро кажеткажется, что он что-то драгоценное, что-то такое, что может разбиться в любую секунду. Так он себя чувствует в этих объятиях. Поцелуй становится глубже, тонкие пальцы доктора расстегивают его белую рубашку, оголяют молочную кожу шеи, но поцелуй не прерывается. Зеро любит этот запах. Зеро обожает это тепло и цвет зелени глаз. Нет, не только, столь странное волнение это все от того, что Такума все еще понимает его, все еще чувствует зов души Кирию. Руки доктора смыкаются на его талии, аккуратно укладывают Кирию поперек дивана и теперь губы уже скользят вниз по шее. Треск… Воспоминания… звуки дождя… пряные обещания… тихий смех Ичиджоу. — Ты такой глупый, Зеро. Он встает на цыпочки и вглядывается в глаза доктора, мальчишка насмешливо усмехается. — Может я притворяюсь? — Не стоит мне врать, Кирию-кун. Вновь приятный смех. Такума берет ладони Зеро в свои и показывает Зеро на тонкие линиижизни. — Я могу тебе объяснить их значение… Рубашка спадает на пол… детская куртка падает с вешалки… совершенно случайно, то ли от переизбытка удовольствия, то ли от серости перед взглядом, Зеро дергается вперед и ударяется головой о край столика. Бумаги с грохотом обрушиваются вниз, белым дождем, плавно опускаются на пол. Дверь издает грохот… вновь крик… Режет нервы, Зеро несколько раз хлопает глазами, пытается прикусить губу, но вновь поцелуй заставляет его забыться. Нежная музыка… кажется Бетховен «Мелодия слез». Зеро запрокидывает голову и сознание его полностью мутнеет, теперь он пуст, теперь он чистый лист бумаги. Все, что остается для него это образ Такумы, его нежный голос, его музыка, смех и прикосновения. Все это Такума и нет сомнений. В момент когда поцелуй прерывается и слышится шуршание расстегиваемой молнии на бриджах, «Мелодия слез» стастановится все тише и тише. Тогда, словно раскат грома среди ясного неба, звучит Бах «Токката и фуга». Иная мелодия режет по нервам, Зеро невольно поддается вперед. «Токката и фуга» набирает громкость, Зеро стонет, кричит. Вновь очертания кабинета, совершенно пустого, голая вешалка и открытые двери, сигнал мобильного телефона, что звучит в кармане бриджей Кирию. Зеро дергается вперед, осознает, что кто-то сильнее теснит его к дивану, тогда реальность ужасной картиной предстает перед его глазами. Ханабуса Айдо бесстыдно целует его тело, рубашка Кирию валяется где-то у ножек стола, а сам он в агонии мечется в чужих объятиях. Тогда и запах становится ему отвратителен — запах резкого мускуса. Сиплое дыхание, чуждое его телу тепло постороннего, все это вдруг вызывает невыносимое чувство отвращения. Зеро начинает бить насильника по спине. — Пусти! Пусти меня! Требует он, но разгоряченныйстрастью Айдо кажется не слышит его. В душе пробуждается волна гнева, подобно лавине огня, она с головой захлестывает Зеро. И тогда Кирию начинает панически кричать, требовать и нащупав что-то на столике с бумагами, он в ярости кричит. В короткий момент, когда сердце бешено колотится в груди, резко размахнувшись Зеро ударяет тем самым предметом Айдо по голове. В тот момент он переполнен чувством своего гнева и злости. — Как ты посмел! Зеро била нервная дрожь. Юноша начал ходить взад вперед по кабинету, он что-то кричал, а что именно и сам потом не мог вспомнить. Кажется он ревел, в приступе безудержной ярости, Зеро сгреб все на пол, опрокинул мебель, и ни разу не бросил взгляда на человека, который по сути своей валялся на полу, в кабинете, истекая кровью. Все, что Зеро помнил это то как он впопыхах натянул на себя рубашку и выскользнул вон из этого гиблого места Он несся по улицам, сшибалпрохожих, он не извинялся, а вновь дрожа, лишь кричал на них, от чего люди замирали и порой перекрашивались. Словно загнанный в угол дикий волк, Зеро метался по улицам. Стоило ему заметить яркие, пестрые цвета светофора, как он нервно вскрикивал. Несмотря на проезжающие мимо него автомобили, Кирию кидался прямо на автостраду. Он бежал, его еще трясло, в голове его стояли такие мысли, которых в скором времени он даже вспомнить не сможет. Но та же каша мыслей и гнала его вперед. Дальше и дальше. Вновь слышалась мелодия Баха, тогда Зеро с визгом выбросил проклятый телефон в сторону кустов на проезжей части. — Хватит! Дернулся Зеро в истерике. — Прекрати! Вновь устремился он в сторону улиц. Бежал он до тех пор пока силы постепенно не покидали его, а гнев не исчезал. Наконец, оказавшись в парке, в тот самом месте из его детских воспоминаний, Зеро присел на берег и заглянул в водную гладь. Вечерело, солнце уже исчезлоза склоном гор, теперь лишь сумерки окружали его, однако Зеро всмотрелся в свое отражение. Сердце в его груди гулко билось, его бил жар, глаза безумно блестели, а лицо раскраснелось. Сейчас всё, что представлял из себя Кирию — Зеро это пустышка в теле человека, ибо душа его была загнана в угол, и металась в невнятных ответах. Когда волна гнева начала проходить, Зеро всмотрелся в свое отражение. Что он там видел? Что значило то отражение? Он не помнил с того вечера больше ничего… — Такума-сан… Такума-сан. Слезы в его глазах совершенно не поддельные, боль, что сковывает его грудь, эта правда о предательстве. Зеро тянет Такуму за рукав и замирает. Отстранившись от доктора, словно от прокаженного, Кирию бледнеет и резко меняется в лице. Такума стоит напротив него, в вопросе склоняет голову. — Что такое Кирию-кун? Зеро не знает как начать разговор, он не может этого сказать. Юноша и так уже слишком многое натворил. Он предал. Больно… Сердце замирает, пульс стучится в голове, мысли хаотичны, кровавые фейерверки в сознании и боль в лобовой доле. — Я вас… Он глотает слезы… В отражении истинный он, тот он сейчас лишь сплошное серое пятно, которое не имеет своего собственного лица. То пятно не двигается и не говорит, лишь смотрит на себя. Оно сипло дышит и от чего-то вновь начинает рычать, подобно дикому зверю. Именно то не человек, то пятно это монстр, чудовище и рычит оно от того, что сотни отвратительных чувств переполняют нутро этого монстра. — Зеро, что такое? Зеро… Такума встряхивает его, а потом бережно прижимает к себе. Так тепло, так знакомо. Широкие ладони доктора гладят его по волосам, медленно, плавно, но Зеро все еще продолжает дрожать. — Я предал вас! — Предал? Такума наклоняет голову и задумывается. — Каким это образом? — Я пытался коснуться вас. Я пытался целовать вас и пойти дальше, это можно считать тем что я плюнул в икону с божеством. Я… я… Чудовище дергается и расплывается на водной глади, его рык горном проносится по миру. Тот рык, это его порыв гнева и отвращения ко всему. — Разве это не глупо? Корить себя за то, чего ты не делал? — Нет! — Зеро кричит, отталкивает от себя руки Такумы и со злостью во взгляде смотрит на доктора. — Вы не правы! Вы не понимаете! Я плюнул в собственные принципы, я предал то во что я так страстно верил. Это.. это… Смех. — Зеро-кун, успокойся, отдышись. Такума аккуратно садит его на черный кожаный диван и протягивает Кирию чашку зеленого чая. — Теперь объясни все, что произошло? Какой приступ вновь тебя посетил? — В зелени глаз Такумы беспокойство.— Я целовал вас. Я сознательно представлял, что это вы, и я касался вас, переходил на близость. Я же верил, что наши отношения чисты и… — Хватит. — Такума слишком резко его прерывает. — Не важно, что там было, то была иллюзия. Ты не целовал меня, а лишь подсознательно желал этого. Думаешь я не хотел бы перейти с тобой на физические отношения? Да, и у меня, как у взрослого мужчины были такие мысли, разве это плохо? Все равно есть же что-то, что ты ставишь выше этих мыслей, я ведь прав? Зеро молчит. Такума вновь гладит его по волосам, в конце концов, прижимает ближе к себе и утыкается носом в пепельные волосы. — Я бы тоже хотел любить тебя, Зеро. В этом нет ничего злого и отвратительного, просто ты так же как и я хочешь стать ближе. В отражении все расплывается. Ложь… все ложь… Он слегка касается водной глади, легкая рябь искажает отражающееся лицо, в черное отвратительное пятно. Он лишь тихо смеется на это. — Значит, в том нет ничего дурного? Я не предал себя? Я не растоптал свои чувства, свои цели и устои? — Совершенно нет, Кирию-кун. Люблю…Люблю… Все же, он сам все уничтожил… Треск…Боль в голове… Зеро совершенно один в замкнутом цикле. Вокруг него лишь пустота и он обнажен. Сколько бы Зеро не пытался придти в себя и открыть глаза, он лишь понимает истинную реальность. Отражение в зеркале, отражение в водной глади вызывает в нем лишь отвращение. Но Такума-сан любит именно это отражение, доктор ни раз говорил, что именно оно делает Зеро индивидуальностью, и именно в его отражении скрывается вся суть того, что он так ищет. — Я не хочу любить вас, так… Я хочу, чтобы именно наши отношения остались чистыми и настоящими. Зеро не то шепчет, не то плачет в широкую грудь родного человека, доверчиво прижимаясь всем телом к Ичиджоу. — Все слишком серо. Только вы … Я не хочу испортить нашу связь, поэтому Такума-сан, я желаю вырезать те воспоминания, как когда-то вырезал из памяти часть своего прошлого… …Канаме просто не мог заснуть этой ночью. Зеро обманул его, это он знал точно. Канаме сидел за столом и нажимал на включатель настольной лампы. Чирк… Переключатель издавал отвратительный звук и свет тух. Вновь один и тот же цикл, теперь настольная лапа ярко вспыхивает. Так снова и снова, повтор за повтором. Для чего он это делал? Канаме чувствовал некое удовлетворение лишь от того факта, что он заставляет столь легкий механизм подчиняться его воле. Воле? Зеро все это время отказывался принять его простые желания, а он все равно не может отказаться от Кирию. Только лишь одно удручает: почему Зеро полюбил кого-то другого, а не его? Почему Зеро забыл прошлое? Ведь именно Куран когда-то был единственным человеком о ком мог думать Кирию Зеро. Когда-то в прошлом… В детстве, он Куран управлял всей мотивацией Зеро, а ведь тогда помниться, Зеро даже боялся его, отходил от Канаме в сторону, бледнел, словно заправская девица, опускал взгляд и все мысли Зеро были лишь о нем. Но то было раньше. Что же изменилось? Вновь свет вспыхивает, пальцы снова находят выключатель и нажимают на рычаг. Чирк… Свет гаснет. Зеро встретил Такума Ичиджоу вот, что повлияло на то, что их отношения начали меняться. Тогда как сам Зеро забыл даже о том, что раньше его связывало с Кураном. Хотя в последнее время воспоминания у Кирию все же начинали возвращаться, но они были далеки от общей картины. Зеро совершенно не помнит кого стоит бояться.Зеро забыл то, что сделало его настоящим, а не подделкой. Скрип двери, бледный Зеро входит в квартиру, останавливается в коридоре. Когда свет вновь вспыхивает в комнате, Зеро на автомате подходит к Курану, и в неком порыве притягивает Курана к себе впиваясь, словно пиявка в губы. Зеро требует ответа, жадно дергая рубашку Канаме на себя и срывая пальцами пуговицы, он оголяет торс шатена. Со всем своим пылом Кирию искал утешения в объятиях любовника. А Канаме не стал ничего спрашивать, напряжение этого дня играло и на его нервах, он лишь достойно ответил на поцелуй Зеро. Впечатав мальчишку в стенку, Канаме яростно начал сыпать бледную кожу поцелуями. — Ты виноват. Каждый раз касаясь бледного тела Зеро, говорил он. — Да, да, монстр виноват. Отвечал ему Зеро.