Апофеоз, или рисунок на рунах собственного

Что именно вы хотите знать? Аметистовые глаза смотрят на человека в белом, что внимательно слушая клиента, записывает все сказанное подростком, в блокнот. - Когда у вас начали проявляться признаки буйного поведения? Пауза, высокой блондин поправляет очки, его изумрудные глаза продолжают сверлить, сидевшего на кожаном диванчике подростка. Тишина, мальчишка будто старается что- то вспомнить , что- то такое, что связанно с вопросом, он хмурит лоб, глаза направлены в одну точку и закусанная нижняя губа. Затем слабый вздох: - Кажется мне было двенадцать, я ударил младшеклассника. - Хорошо. Доктор записывает, затем продолжает опрос, но клиент слушает его как- то не внимательно. Нет, подросток дает точные ответы, он говорит и числа и причины. Но говорит это монотонно, так будто все, что было совершенно вовсе не его рук дело. Да, и ответы таковы, что сомневаться в твердой психике ребенка, доктор просто не может.Прием ничего не дал, все что может сказать профессор- это только, что пришедший к нему подросток попросту здоров. * * * Их всегда было двое - две разменные стороны одной монеты. Один веселый, жизнерадостный, знающий себе цену и стремившийся стать лучшим в спорте. Он был само дарование, люди просто тянулись к нему, хвалили, он получал поклонников, улыбки и любовь. Он был днем, таким же безмятежным и солнечным, теплым и в тоже время знойным. Да, Бог наделил его и внешностью, стройный, с длинными собранными в хвост пепельными, как снег волосами, бледной кожей и большими аметистовыми глазами. С такими данными он мог бы стать и моделью. Он был открыт для общества, всегда с добрыми словами приветствовал одноклассников и соседей, не страшился знакомиться с новыми людьми и горел азартом к приключениям. Он был младшим в семействе Кирию, и он был любим родителями, все лучшее они отдавалиименно ему - Кирию Ичиру. Второй же был полной противоположностью брату - мрачный, скрытый и нелюдимый, он любил книги, постоянно по возвращении со школы, закрывался у себя в комнате и читал, или играл на фортепьяно. Возможно, в нем погибал будущий писатель или музыкант, но он даже не задумывался об этом. В Классе у него не было друзей, он практически был изгоем, просто приходил в школу, садился за последнюю парту и молча ждал окончания занятий. На вопросы людей, он старался отвечать односложно, предпочитал держаться в стороне от громких собраний людей. Он был изгоем и в своей собственной семье. Нелюдимый, нелюбимый ребенок, что давно сошел с ума, так говорили о нем собственные родители, косо посматривая в его сторону. Он и сам- то не особо заморачивался, предпочитал уединение, да, и не отнекивался от обвинений. Внезапные приступы агрессии, явно свидетельствовали обего отнюдь не здоровой психике. Однако, он ничем не уступал по внешности от своего собственного брата: те же пепельные волосы, только подстрижены; те же аметистовые глаза, но не горят радостями жизни; та же бледная кожа, но строение тела намного хрупче, чем родной брат, и печальное осунутое лицо. Эти двое были близнецами. Один старше, второй младше. Они были до того разные, что казалось будто и вовсе не являлись родными. Две стороны одной медали, две родные души. Но казалось будто, одного породила сама тьма, а второй сошел с небес. А ночь и тьма никогда не смогут ужиться вместе. Эта история о тьме, которая носила имя- Кирию Зеро. Это его история. * * * Он лежал на диване, его взгляд был уперт в потолок, а пальцы нервно теребили провода от наушников. В ушах играло что- то знакомое, и приятно давило на нервы, он чувствовал тошноту и головокружение иэто приводило его в экстаз. Снизу с первого этажа, там где готовился ужин для особо важного гостя, слышались крики и постоянный топот. Но Зеро его не замечал, теряясь в собственных мыслях. Наконец чувствуя, как сон затягивает его, парень глянул на часы. Двенадцать, на дворе обед, наверняка сейчас у него возле двери лежит поднос с прописанными доктором препаратами и стакан воды. Зеро медленно стянул наушники и шаткой походкой побрел к двери, затем приоткрыл ей, и действительно на черном подносе, красовался глубокий стакан и блюдце с таблетками. С неохотной подняв свои обед, он скрылся в комнате и закрыл на замок дверь. Поставив поднос на столик, лег на постель. Зеро точно не помнил, что приходило у него в тот момент в голову. Мысли были беспорядочны, спутаны, иногда просто исчезали, ускользали от него. «Надо мной издеваются родители.» Была его первая ложь своемупсихологу. «Они меня травят и бьют. Моя душа изранена.» Сомнительный поклон головы врача, его теплая улыбка. «Ты все просто принимаешь близко к сердцу.» «Нет, вы не правы, они ненавидят меня. Я им не нужен. Почему, они не понимают- все, что я делаю, я делаю правильно?» Опять... «Значит напав на мужчину в магазине и ударив его тележкой для товаров, ты делал правильно?» «Верно, он обвинял меня, всего лишь из-за того, что я нечаянно задел его плечом.» «Чего ты этим добивался?» «Я хотел показать ему, что если он что-то потеряет, каково будет ему. Я прав, доктор?» Доктор улыбается, его зеленые глаза прекрасны. Зеро поражен. Он все еще не может понять этого человека, но тайна, что скрывается в психологе, его вечный монотонный голос, его спокойствие и знание всего, это заставляет восхищаться. Он хочет спросить. Вопрос вериться на языке, но секретарь оповещает о конце сеанса. Один … Он медленно погружается в сон, таблетки так и стоят на столике возле кровати, он даже не притронулся к ним. И ему сниться сон. Нечеткие разводы, размытость, жар. Что-то черное, что с хлюпаньем поедает его душу, медленно, оно бормочет и то бормотание похоже на сипы и утробное рычание, это черное, оно довольно собой, чем больше ест, тем сильнее рык. Оно ластиться к нему. Он дотрагивается до шерсти, гладит медленно проводит за ухом, а потом сдавливает... Разводы меняются, сон теперь похож на несобранную мозаику- разноцветные пятна, синий красный, белый и много, вновь много красного. Жар усиливается, он стонет, а потом, перед глазами пролетает образ неба и яркого солнечного диска. Вновь жар, вновь красные полосы и чей- то зов. «Чего ты этим добиваешься? Ничтожество. Не подходи ко мне. Прости, Зеро но я не могу понять и принять тебя.» Брат? «Зеро, я хочу поговорить...» Кто этот шатен? Почему он так смотрит на меня? Молчание. Брат напротив него, он неотрывно следит за Зеро. Зеро касается лица Ичиру, проводит вниз по щеке и с любопытством наклоняет голову. «Что ты видишь?» Тихий шепот. Он ударяет кулаком. Звон разбитого стекла, зеркало разлетается на части, много мелких осколков и кровь, его горячая алая кровь, то отражение был не он? Или это Ичиру смотрел в зеркало? Кто из них действительно существует? Это был Зеро, или то отражение сам Ичиру. Жар, он медленно приоткрывает глаза, шум что доноситься снизу становиться громче и действует на нервы, сдерживая позывы рвоты, Зеро смотрит на часы. Третий час, кажется ему говорили не выходить из своей комнаты именно в это время, втечении двух- трех часов, он бы и так не вышел, если бы не пустой желудок и желание хоть чем нибудь перекусить. Опять [да?] Он, что не может даже выйти отсюда что бы перекусить? Решив что- то для себя, Зеро натянул свои халат и медленно выскользнул из-за двери. Победа. Никем не увиденный, он спокойно добрался до кухни, никого внизу не наблюдалось, видимо остальная толпа сейчас где- то на втором этаже. Родители отставили Ичиру наедине с его другом или друзьями, неважно. Главное он спокойно открывает холодильник, и так же тайно похищает оставшуюся там утреннюю пиццу с сыром. Затем в полнейшем молчании поднимается на верх. - Ичиру, это ты? Незнакомый мужской голос, Зеро застывает на верхней ступеньке лестницы. - Вот досада. Шепчет он, обдумывая что предпринять: в быстром темпе покинуть лестницу и стоит завернуть за угол, как он окажетсяпрямо около своей комнаты. Но то значит сбежать подобно трусу; и второй вариант: развернуться, встретиться с тем кто его застукал на преступлении и ответить на заданный вопрос, но это однако будет значит то, что он просто проигнорировал слова запрета брата и родителей. - Ты что - то сказал? Голос уже практически за спиной, видать незнакомый человек принял его за брата и посчитал, что его попросту игнорируют. Зеро выбрал второй вариант, он развернулся и его аметистовый взгляд встретился с темным омутом кофейных глаз. - Я не Ичиру. Сказано довольно грубо, но шатен замирает и Зеро замечает в его взгляде интерес. Они стоят напротив друг друга. Зеро наверху, а незнакомец ступенькой ниже, однако это не мешает карим глазам изучать внешность старшего Кирию. - Ты его брат? -Канаме... Голос Ичиру доносится откуда- то снизу. Младший появляетсяв холле, совершенно неожиданно. Он замирает и сверлит Зеро злобным взглядом. - Что ты здесь делаешь? Зеро не слышит в голосе близнеца ни нотки приветствия. - Выходил на кухню. Уже ухожу. Надо поспешно ретироваться, Зеро не настроен разворачивать цирк сегодня, ему хватает пустого желудка и уже накатившей мигрени. - Подожди! Брюнет явно не собирается его вот так просто выпускать, он перехватывает запястье старшего Кирию и тянет на себя. Хватает минуты, что бы Зеро понял, что стоит ему повернуться лицом, как его небольшой секрет спрятанный за спиной будет обнародован. Прищуренные аметистовые глаза, слабая попытка вырвать запястье, а потом он просто с силой толкает ни о чем не подозревавшего шатена с лестницы. Как в замедленной съемке, он видит расширенные карие глаза, удивленное приоткрытые губ. А потом незнакомец совершает полет вниз по лестнице ксамым ногам младшего. Зеро мгновенно скрывается за поручнем лестницы и в несколько секунд оказывается в своем спасительном мирке. Там где в полумраке он со спокойной душой, поставит блюдо с пиццей на столик и помолившись Богу примется за трапезу.... ...- Кто это был?. Глаза Канаме Курана расширенны, не то от удивления, не то перенесенной боли. - С тобой все в порядке? Ичиру нагибается над парнем и проверяет ударенное место. - Да, полет был не сильным. - Это Зеро, у него не все в порядке с головой. Так, что я и не хотел тебе рассказывать о нем. - Хм... Мимолетная улыбка скользит по острому аристократическому лицу. - Я скажу ему... - Не надо. Ичиру замечает, что его друг взволнован. Куран поднимается с пола, потирает ушибленную при падении ногу и эта его улыбка ни говорит ни о чем хорошем. -Кирию Зеро, значит.* * * Чужой [чужой]. Холодный кабинет психолога, Зеро в четвертый раз здесь, сам доктор сидит за столом, что находиться в приличном расстоянии от дивана, кажется Ичиджоу занят разбором бумаг, в то же время попутно ведет допрос. - Значит у тебя был повторный приступ? Голос Ичиджоу монотонный и приятный. Зеро с минуты молчит, а затем смотрит в окно, что открывает довольно таки прелестный вид на небо. - Я бы так не сказал. - Но твои родители говорят, что ты едва не убил друга своего брата? - Это вопрос или утверждение? Ичиджоу отрывается от своих бумаг и теперь смотрит на пациента. Зеро знает, что не нравиться доктору, ему не нравиться то, что Зеро скорее не отвечает на его вопросы, а задает свои. Вопрос на вопрос. Кто с кем играет в психолога, неужели Такуме не нравиться, что он Зеро прекрасно понимает его, пракпрактически может читать мысли и даже предсказать вопросы, которые задаст ему доктор. Ведь Зеро мечтает стать точно таким же, невозмутимым, спокойным, не реагирующим на боль. - Повторюсь, ты столкнул подростка с лестницы преднамеренно? - Нет, я всего лишь хотел что бы он забыл о моем присутствии. Такума что-то пишет у себя в блокноте, а Зеро смеется, он редко позволяет себе улыбаться, однако, сегодня на душе весело, так на него влияют встречи с доктором, может он таким образом идет на поправку? - Значит ты хочешь остаться никем не замеченным. Зеро задумывается, он выпрямляется на диванчике и закидывает ногу на ногу. - Не говорите так, вы же знаете о том, что говорите это о себе. Доктор вновь переключает внимание на документы. - Никогда, так не думал. - Но ваша жизнь- разве вам не скучно? Вы считаете себя тенью не больше, ходите на работу, спите, роетесь в бумажках,ваша жизнь тень общества, тогда как моя, напротив полна трагедией и неожиданностей. -Ты говоришь о синдроме отложенной жизни? Больше Зеро ничего не говорит, настроение окончательно пропадает и он замирает, затем доноситься голос секретаря, оповещающий о конце сеанса. Во тьме [где?]. Он возвращается в свои темный мир. Мир закрытый в одном пространстве - мир под названием его собственная комната. * * * В школе скучно... Зеро улыбается, похоже он начинает перекладывать на себя проблемы доктора Ичиджоу. Это не весело. Преподаватель водит по доске, ребята перешептываются, а он рисует в тетрадке, успевая запоминать тему, да и его предпочитают не трогать, понимают, к чему может привести его раздражение. Звонок. Перемена. Кто-то весьма доволен коротким освобождением от нудного учения, а кто- то спешит в стостоловую, потешить свой желудок. Сам же Зеро предпочитает остаться в кабинете и заняться просмотром взятой в библиотеке книге. Кажется, Такума Ичиджоу говорил именно о ней. Он открывает оглавление, сколько неизвестного, сколько ему стоит понять, что бы приблизиться к идеалу. -Ты, Кирию Зеро? Зеро поднимает глаза, друг Ичиру? Он кивает. - Я могу с тобой поговорить? Улыбка скользит по лицу брюнета. Зеро немного растерян, но потом вновь кивает и указывает на стул, стоявший у соседней парты. - О чем разговор? Я не собираюсь извиняться. Карие глаза становятся суровее, улыбка исчезает с лица, вместо нее теперь одна лишь усмешка. - Я этого и не прошу, меня интересует совершенно другое. Вопрос.... Полный Хаос в мыслях и Зеро откладывает книгу. - Говори, что надо.