И тебе это вовсе не снится...

      С женой и ее ученицами Арбенина встретилась уже на Московском вокзале незадолго до отправления «Сапсана». На базу она не ездила, встретилась с Денисом, чтобы дать ЦУ на объекте, который продолжал работать, несмотря на погоду — там проводился демонтаж двух бараков. Понаблюдав несколько минут за тем, как экскаватор крушит стены и спокойно ползает по руинам, альфа повернулась к Сусину и Жданову.       — А вы помните, что там подвал? — ласково поинтересовалась она.       Сусин нахмурился, поправил каску и кивнул.       — А наш мальчик за рычагами? — так же ласково продолжила она, снова повернувшись к экскаватору. — И то, что мы не знаем, какой глубины этот подвал? В планах этого просто нет, да и сами планы… Одно название.       Жданов поджал губы и процедил:       — Я несколько раз акцентировал внимание, чтобы он был аккуратнее!       — Хорошо… — протянула Арбенина, вручила им стопку подписанных бумаг и развернулась к воротам. — Надеюсь, я не получу сообщение, о том, что он провалился, когда буду в поезде!       До вокзала добралась на такси. Вначале она заметила высоких девчонок со скрипичными кофрами и рюкзаками, что-то активно обсуждавших и стоящих немного в стороне. Света же несколько напряженно, иногда привставая на цыпочки, высматривала кого-то в толпе. Диана улыбнулась и подкралась со спины:       — Надеюсь ты меня ждёшь, цыпленок? — и ухмыльнулась, глядя, как омега подпрыгнула на месте от неожиданности.       — А кого ещё? — Сурганова развернулась, обхватила альфу за шею и чмокнула в уголок губ. Зашевелившийся было где-то глубоко в душе червячок ревности тут же сдох при одном только взгляде в сияющие, серые глаза жены. — Ты где потерялась? Жду-жду, думала уже звонить… — немного обиженно пробурчала женщина.       Арбенина стянула с плеча жены футляр со скрипкой, перехватила из ее рук небольшую спортивную сумку и хмыкнула:       — Ты же знаешь, стоит только расслабиться, и обязательно что-нибудь случается.       Света фыркнула и махнула девочкам, те тут же подтянулись, не переставая обсуждать, как Диана поняла, прочих конкурсантов.       — Это все твой перфекционизм! — омега погладила жену по плечу, чмокнула ещё раз, уже в щеку, попыталась отобрать у нее хотя бы скрипку, но безуспешно.       — От идеалистки и слышу, — парировала Арбенина, выстраиваясь в арьегарде, и они двинулись в сторону перрона.       Когда «Сапсан» набрал скорость, и за окном замелькали размытые силуэты деревьев, Диана обратила внимание на то, что Света, наклонившись, потирает ноги и морщится.       — Что, цыпленок, отекают?       Омега виновато шмыгнула носом:       — Ага… Лучше бы ночным поехали, в купе было бы хорошо.       Арбенина закатила глаза, покосившись в сторону юных скрипачек, которые прекратив шептаться мирно спали, заткнувшись наушниками.       — Все-таки надо было мне настоять на самолете. Я конечно понимаю, что «Сапсаном» удобнее, но ради твоего здоровья надо было лететь. Ничего, я бы оплатила нам такси и до Пулково и от аэропорта до гостиницы.       Света сморщилась ещё сильнее — летать она не любила. Но приходилось теперь конечно — к матери в Сибирь. Альфа покачала головой, опустила подлокотник и похлопала по своим коленям:       — Перелазь!       — Динка, с ума сошла? Я тяжёлая! Ты как будешь?       — Бараний вес! — фыркнула Диана, перетягивая жену на колени, и прижала к себе боком, чтобы омега могла вытянуть ноги на теперь пустующее кресло.       От лёгкого массажа лодыжек Света уже через несколько минут облегченно выдохнула, благодарно поцеловала Арбенину в щеку и вскоре засопела, откинув голову на ее плечо. Диана улыбнулась, зарываясь лицом в волнистые волосы любимой.       Каждый раз сжимая в объятиях жену и вдыхая ее горьковатый полынный запах, Арбенина не верила в реальность происходящего. Ей все время казалось, что это только сон, и когда она проснется, то все вернётся на круги своя. Она точно так же будет обнимать только не свою омегу, дышать ее ароматом впрок, чтобы запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Она ни на миг не сомневалась, что Света будет только счастлива избавиться и от бремени, и от ее присутствия в своей жизни. А пока… У нее есть ещё немного времени, чтобы бережно держать в своих руках эту женщину, растирая отекшие в последние дни беременности ноги. Осторожно гладить огромный живот, который уже казался больше самой омеги. И пытаться сказать те слова, что крутились у нее в голове уже не первый месяц, но всегда застревали где-то в горле. Желание говорить о своих чувствах, точно так же как и в принципе чувствовать, ей отбили навсегда. По крайней мере она так думала. Пока не появился этот взъерошенный, кудрявый цыпленок.

***

      Кольцо Диана купила, когда отвезла Свету в роддом, и тоже вроде бы спонтанно. Ляховецкая уложила Сурганову где-то за неделю до обозначенного срока. Сгрузив сумку на кресло, Арбенина помогла омеге расположиться на кровати. Потопталась у двери прежде, чем уйти.       — Я завтра ещё заеду. Если что-то понадобиться, звони в любое время мне или Ларисе.       Света кивнула, задумчиво разглядывая палату. Сев в машину, альфа вырулила в сторону базы. Чем ближе становился день Х, тем замкнутее и отстраненнее становилась женщина. Где-то за пару недель сказала, что будет спать одна: так ей удобнее. Совсем перестала звонить и присылать сообщения, а на Дианины отвечала односложно или ограничивалась смайликами. Она просто отдалялась, и это причиняло боль, как бы Арбенина не убеждала себя, что все идет как планировалось изначально.       Вот только все ее планы рассыпались как хрустальный замок, погребя под своими осколками. И каждый из них бил точно в сердце, стоило представить свою дальнейшую жизнь без Светы. В том, что это только ее вина, Диана даже не сомневалась. Желание получить своего ребенка, на которого не сможет претендовать омега, выносившая его, перевесила все возможные последствия. Кажется, жизнь решила таким образом в очередной раз поиздеваться над ней, дав то, что она хочет и даже больше, но лишив той, без которой она уже не смыслила себя. Если бы все можно было вернуть назад, пойти другим путем… Но история не знает сослагательного наклонения, и ей остаётся только смириться и благодарить судьбу хотя бы за те две маленькие жизни, которые вот-вот появятся на свет.       Длинная пробка на Московском шоссе из-за каких-то слишком рано начавшихся ремонтных работ, по радио очередные плаксивые истории любви, разбавленные бодрым вещанием дикторов и идиотской рекламой. Диана хотела кофе, а лучше — что покрепче. Не выдержав, она свернула в сторону к крупному ТЦ. И сразу же отправилась на поиски фуд-корта, бессмысленно разглядывая витрины, и неожиданно затормозила у ювелирного салона. Зайдя, хмуро глянула на молоденького консультанта в темно-синем костюме и потребовала показать кольца. Одного взгляда на бархатную стойку хватило, чтобы понять какое именно кольцо она видит на пальце своей омеги. Уточнив про размер, с которым определиться было легко — она очень хорошо изучила изящные, музыкальные пальчики Светы — и расплатившись, она все-таки дошла до кафе.       Сидя за столиком и задумчиво вертя цыплячье-желтую коробочку, Арбенина не могла ответить себе на вопрос: «Зачем она это сделала?» Она просто видела это кольцо на пальце Сургановой, хотела, чтобы та стала ее женой. Только вот это были скорее всего только ее желания, озвучить которые она все равно не сможет. И даже если сможет, то сомнительно, что омега, после таких унизительных условий контракта захочет с ней общаться.       И Диана не смогла! Когда увидела Свету впервые после родов, все, на что ее хватило — это поблагодарить за воистину «королевскую двойню» и попытаться найти в потухших, усталых глазах хотя бы сотую долю того, что творилось в ее душе. Если бы только Света подала знак, она бы не задумываясь согласилась на что угодно, даже отказалась бы в ее пользу от двойняшек, лишь бы услышать, что она может быть в жизни омеги чем-то большим. Но не услышала — Сурганова смотрела прямо перед собой, молчала, и будто бы ждала, чтобы Диана ушла.       Потоптавшись на пороге еще немного, альфа вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Мысли путались — неужели все? Вот так все и закончится? Если бы омега осталась в Питере, то возможно Арбенина смогла бы добиться вожделенных слов, но та после выписки сразу улетела в Новосибирск к матери. Диана же узнала об этом случайно, услышав разговор между Ларисой и Лизой. Как оказалось, Пальцева отвезла вещи омеги на Кавалергардскую, предлагала забрать и ее саму, но та попросила закинуть ей только кота и ключи, сказала, что собирается уехать.       Чтобы выяснить подробности пришлось немного потрясти лучшую подругу омеги — Жукову. Та не знала подробностей, только то, что Сурганова улетела к матери и возвращаться не собиралась. Альфе оставалось только стиснуть зубы и заняться теми, ради появления на свет которых и затевалась эта авантюра. Да, Диана получила что хотела — ребенка, альфу, бонусом еще одного — бету. И судьба, решив, что этого с нее достаточно, окончательно перемолола ее сердце в своих жестоких руках.       Было больно, порой казалось, что невозможно дышать, что острые осколки, бывшие когда-то сердцем, впиваются в легкие. Как же ей хотелось ничего не чувствовать, найти спасительную пустоту в алкоголе, как тогда, после гибели Марты. Но такой возможности у нее не было. Дети требовали внимания!       Проблемы с ними начались почти сразу, как Диана привезла их домой — они орали! Выбранные няни не могли успокоить двойняшек, и пришлось в спешном порядке их менять. Но ситуация не изменилась. Казалось, что дети орали постоянно, мгновения тишина наступали только, когда они были заняты едой или спали, что было редко… Врачи разводили руками — дети абсолютно здоровы, но нахождение в подобном стрессе может негативно сказаться на их развитии и психике. Только вот причины стресса были не ясны. Няни менялись чуть ли не каждый день. Асет, казалось, занималась теперь только поиском новых, отложив все остальные дела. Арбенина, понимая, что у нее просто нет морального права сваливать этих мелких монстров на Лизу, которой они хотя бы позволяли себя кормить без особых истерик, стала работать удаленно, переложив полностью все личные встречи с партнерами и застройщиками на Сусина, а проведение совещаний и еженедельные объезды объектов на Жданова. Проблема была в том, что и ее дети особо не воспринимали — смотрели на нее своими огромными глазенками и будто осуждали.       Лиза полностью перебралась во Всеволожск через три недели, когда няни попросту закончились. Сарафанное радио сделало свое дело: все крупные агентства отказались предоставлять кандидаток, и даже внесли телефон Асет в черный список. В одиночку Диана не вывозила и понимала это. Минуты тишины теперь казались непозволительной роскошью. Арбенина чувствовала постоянную усталость. Спать приходилось урывками и чаще всего она даже не добиралась до кровати, отключаясь на тахте в детской.       — Голосистые ребятки… — тихо произнесла Лиза, протягивая ей тарелку с пирогами и кофе. Прошло всего два месяца, а Диане казалось, что она существует в этом кошмаре вечность.       — И не говори… — согласилась она, в несколько глотков приговорив напиток, не обратив внимания на обжигающую температуру. Есть особо не хотелось, но, поймав выразительный взгляд беты, Диана выбрала самый маленький румяный пирожок и отхватила сразу половину. — Как тебе удалось их уторкать?       — Чудом… — выдохнула женщина, откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза на мгновение. — Темка, похоже, просто выдохся и отключился, а за ним и Марта подтянулась. Видимо орать в одного ей не нравится. Я вообще не понимаю, как они сами себя выдерживают… За продуктами надо бы… — переключилась на насущные дела Лиза.       — Отправь завтра Захара со списком… Я одна вздернусь с ними… — конечно, признание поражения слегка било по самолюбию, но Арбенина была готова это сделать. Она не справлялась.       От неожиданного звонка мобильника Дианы вздрогнули обе и тут же втянули головы, ожидая сдвоенного ора проснувшихся двойняшек. Альфа поспешно схватила телефон — звонила директор одного из агенств по найму домашнего персонала.       — У них появилась новенькая самоубийца? — пробормотала она и тут же ответила на вызов.       — Диана, — голос женщины был сух, но в нем слышались нотки сочувствия. — У меня есть для вас необычный сотрудник. Она абсолютный профи с многолетним стажем и, даже если откажется сотрудничать, то хотя бы предложит варианты решения проблемы с вашими детьми. Ее зовут Арина Родионова.       Арбенина поспешно занесла номер потенциальной няни в телефонную книгу и, едва директор отключилась, тут же перезвонила. Голос по ту сторону телефона был явно немолодой, дребезжащий. После описания ситуации с детьми, на удивление, согласилась хотя бы приехать.       — Господи, что это за дыра-то? — отключившись, пробормотала себе под нос альфа, изучая адрес, продиктованный потенциальной няней. — Гатчина, Кобрино какое-то…       — Лар, — тут же набрала она Пальцеву, — дуй по этому адресу! Кажется, у нас все-таки будет няня! Только не на «Форде», возьми свою. Судя по голосу, она ещё Создателей помнит…       Потенциальную няню Лариса привезла только уже ближе к вечеру, когда двойняшки устроили свой обычный концерт. Они орали самозабвенно, зажмурив глаза и сжав крохотные пальчики в кулачки.       Когда Арина зашла в комнату, Диана едва не выронила из рук истерящего Артема. Маленькая, сухонькая, в темном платочке, завязанном под подбородком, и длинном, до щиколоток, черном одеянии — эта бета действительно, казалась не просто ровесником Создателей, но, кажется, даже видела их предков. Подтаскивая одну ногу, она двигалась на удивление легко. Арбенина сама не заметила, как Артем перекочевал на руки этой странной няни.       — И кто тут у нас возмущается? — старушка присела в ближайшее кресло и покачала орущего Артема. На удивление, тот почти сразу заткнулся и только моргал глазенками, изучая склоненное над ним сплошь покрытое морщинами лицо женщины. Его примеру последовала и Марта — она тоже прекратила орать и даже загулила, пуская изо рта пузыри, чего Диана ни разу ещё не слышала. Арбенина с облегчением рухнула в другое кресло: кажется, эту няню двойняшки приняли. И, кажется, она наконец сможет выспаться.       — Арина, может быть, вы возьмёте над ними шефство хоть иногда? — умоляюще состроила брови альфа. — Они вообще не затыкаются. Неонатологи уже предупредили, что это может плохо закончиться… А кроме Мартемок из родных у меня больше никого!       Родионова подхромала к кроватке, уложила Артёма — тот немного поквасился, но тут же замолчал. Бета вернулась в кресло, пощипала выдающийся нос и вздохнула:       — Мамка им нужна… Ихняя… Я что, только ненадолго могу успокоить. Пуповина у них не разорвана до сих пор…       Услышав последнюю фразу, Диана испуганно икнула и бросилась к кроватке.       — Не телесная, — усмехнулась странная старушка, глядя, как поспешно альфа распеленовывает двойняшек. — …а ментальная. Та, которой их души связаны были ещё в утробе. Вот она и не разорвана до сих пор. Далеко мать, аж в горы сбежала — пуповина тянет, душа болит, а сказать они об этом не могут. Вот и орут… Побуду я с ними немного, боль сгоню… Иди уж, не мельтеши. Выспись по-людски, а то краше в гроб кладут…       Уже на пороге Диана оглянулась, до нее только сейчас дошли некоторые слова Родионовой.       — Откуда вы знаете, где Света? — уставилась альфа на няню, потирая глаза, которые категорически закрывались.       — Ведуньи мы, весь наш род, вот и знаю… Иди давай, спи…

***

      Диана вывалилась из воспоминаний, покосилась на размытый пейзаж за окном, поморщилась и сверилась с часами. Осторожно коснулась губами виска любимой омеги и прошептала:       — Просыпайся, цыпленок, мы подъезжаем к столице.       Света забавно наморщила носик и зевнула, немного поморгала.       — Я поди тебе все ноги отсидела, — смущенно пробормотала она, сползая обратно на свое кресло.       — Не придумывай, — отмахнулась Диана и погладила жену по острым коленкам.       Минивэн на встречу Арбенина заказала прямо на вокзале, несмотря на бухтение жены, что им проще и быстрее добраться до гостинице на метро. В машине было удобнее, но до отеля они, в итоге, добирались почти час. Альфа тихо фыркала в ладошку, глядя, каким грустным взглядом Света провожает очередную вывеску общепита.       — Хорошо, что твои ученицы альфа и бета, а не омеги, — шепнула Диана на ушко Сургановой. Та недоуменно уставилась на нее. — Иначе вы бы уже стенали на три голоса, — хихикнула она. — Тебя, как я понимаю, надо кормить?       Света слегка потупилась. Арбенина нырнула в свой рюкзак, покопалась там и достала несколько протеиновых батончиков.       — Не густо, конечно, — пробормотала она, вручая парочку Свете и, поворачиваясь к девчонкам позади, раздала им остальные. — Школота, перекус! Есть пойдем или сразу в гостиницу?       — В гостиницу! — тут же хором выдали те. Диана ухмыльнулась и покосилась на жену. Та с крайне серьезным выражением лица пережевывала лимонный батончик.       — Там недалеко бургерная, если что, — добавила альфа обращаясь к ученицам.        Те одобрительно загудели. Хотя сомнений в том, что они в состоянии найти себе еду у Арбениной и без того не было. Больше ее волновало, где кормить жену. Конечно можно было сделать заказ из отельного ресторана или зайти в ту же бургерную, но эти идеи ей не понравились сразу. Свету ей всегда хотелось баловать! И вкусная еда была одним из способов. Изучив на карте близлежащие заведения, Диана все-таки нашла неплохой ресторан в одном из отельных корпусов. Заселившись и оставив в номере вещи, альфа тут же потащила жену туда.       — Наверно это стало неожиданностью…       Света оторвалась от изучения меню и в недоумении уставилась на нее.       — Такая особенность омег, — пояснила свою мысль Диана. — В самом начале, я думаю, никто не ожидал такого аппетита и метаболизма у вас.       — Мамулечка всегда говорила, что это совершенно неожиданный, необъяснимый побочный эффект, — пожала плечами омега и очаровательно улыбнулась подошедшему официанту.       Диана хмыкнула и покачала головой, особо не вслушиваясь в заказ, лишь после добавила для себя форшмак, пельмени с бараниной и пряными травами и кофе.       Ужин проходил спокойно: приятная атмосфера, легкая, ненавязчивая мелодия, ресторан был заполнен где-то наполовину. Арбенина же большую часть ужина наблюдала за женой, не обращая внимания на то, как она время от времени таскает еду из ее тарелок. Света была невозможна красива в чуть приглушенном, теплом освещении: светлые волосы будто отливали золотом, серые глаза казались темными, свинцовыми, затягивающими водами Невы. На ней была легкая белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами и чуть закатанными рукавами, черные классические брюки и любимые черные кеды.       — Цыпленок, — позвала альфа тихо. Света оторвалась от порции говяжьего языка на гриле и вскинула голову, вопросительно изогнула одну бровь. — Ты знаешь, что я тебя очень люблю? — серьезно задала она вопрос.       Сурганова демонстративно задумалась.       — Ну, что-то такое я слышала, — наконец выдала она, в глазах блестели смешинки. Альфа фыркнула и увела последний кусок языка с тарелки.       — Эй! — тут же возмутилась омега.       — Что? Ты съела все мои пельмени! — парировала Диана.       — Неправда! — надулась Света. Арбенина многозначительно хмыкнула и подтолкнула к ней чайничек чая, облепихового с яблоком и медом.       Белокаменная в отличие от Северной столицы радовала сухой и теплой погодой. В воздухе витал аромат весны — деревья уже стояли все покрытые молодой, свежей листвой, яблони красовались белыми и розовыми цветочками. Выйдя на улицу, Арбенина глубоко вдохнула свежий майский воздух.       — В номер или прогуляемся? — поинтересовалась она, притягивая жену к себе, и беря под руку. — Можем дойти до Измайловского Кремля или до Усадьбы Измайлово?       Света прильнула к альфе ближе.       — Пойдем в номер, — тихо попросила она. — Я что-то устала…       Диана кивнула, разворачиваясь в сторону отеля и не замечая полыхнувших хитрыми огоньками глаз жены. И поэтому для нее стало неожиданностью, когда омега, едва дождавшись закрытия дверей лифта, приперла ее к стене и впилась губами в ее, на что Диана ответила таким же яростным поцелуем. Ей всегда было мало Светы! А сейчас, когда до течки оставалось всего пара дней, усиливающийся полынный запах ее омеги, иногда просто сводил с ума. Арбенина не понимала, как могла столько лет прожить без этой женщины! И сейчас, казалось, потеряй ее тогда, пять лет назад, она бы просто сдохла от тоски. Не спасли бы даже дети!       Задыхаясь от нежности, альфа впивалась в жадные губы омеги, чувствуя, как низ живота наливается приятной тяжестью. Голова кружилась от насыщенного травяного запаха. Ладони беспорядочно шарили по спине женщины.       — Динь, ты знаешь, как я сильно тебя люблю? — прошептала Света прямо в губы Дианы.       — Не знаю… — мотнула головой альфа, сжимая пальцами талию жены.       — Сильно!       Лифт наконец мягко остановился, и обе женщины буквально выпали из него. Преодолеть метры до двери номера и не целуясь на каждом, казалось просто пыткой, потому как внутри все настолько было напряжено, что тронь — и будет взрыв. Сколько раз Арбенина уже зарекалась себе не носить узкие брюки и короткие куртки, находясь рядом с женой!       Ввалившись в номер, Диана тут же прижала Свету к стене рядом с косяком. До одури хотелось взять ее немедленно — клитор, уже трансформировавшийся, кажется, рвал брюки, а желание разрывало мозг. Превозмогая себя, альфа провела губами по напряжённо вытянутой шее жены, трясущимися пальцами, стянула с нее легкое пальто и принялась расстегивать одну за другой противно-мелкие пуговицы на ее блузке.       — Диня… — раздался над ухом голос Светы, и Арбенина сама не поняла, как оказалась пришпилена к стене, а тонкие музыкальные пальчики уже расстегивали ремень и молнию на брюках. — Мне так нравятся твои эти штаны, — самодовольно продолжила женщина, прикусывая мочку и проникая языком в ушную раковину. — Ты в них так хороша… А еще они всегда показывают, как ты меня хочешь… — после этих слов омега опустилась на колени, стянув брюки вместе с трусами до щиколоток, и тут же принялась облизывать клитор.       Диана прижалась затылком к двери и прикрыла глаза. Опустив ладонь на голову жены, она попыталась прижать ее к себе ближе. Но та лишь продолжила свои неторопливые ласки: гладила ладонью по промежности, иногда лишь слегка проникая одним пальцем, второй рукой проводила по бедру, уходила на ягодицы, крепко сжимая их.       Арбенина с неимоверным трудом удерживалась на ногах, судорожно цепляясь пальцами за стену — умолять любимую омегу было бессмысленно. Пока та в полной мере не измотает ее, доводя до края и вновь отступая, пока в полной мере не насытится своей властью, она не позволит ей кончить.       — Свет… — собственный умоляющий голос прозвучал дребезжаще и сорвался на фальцет, когда Сурганова одним крутящим движением ввела сразу три пальца и сильнее сжала губы на клиторе.       Диана, жадно хватая воздух открытым ртом, с трудом балансировала на грани реальности, желая как можно дольше продлить мгновения приближающегося наслаждения, но тщетно. Разом под закрытыми веками вспыхнули радуги, и по телу прокатился жар, унося ее в небытие.       В себя она пришла все там же, у стены, сидя на собственных вещах. В голове вертелась только одна мысль — о мести. Сейчас ей хотелось доставить такое наслаждение жене, чтобы та умоляла ее! Дождавшись, когда сердце перестанет пытаться выскочить из грудной клетки, а ноги смогут хотя бы стоять, Диана сначала поднялась на четвереньки, а затем и на ноги. Повертела головой в поисках Сургановой — и двинулась в сторону ванной, откуда доносился шум воды.       Незаметно проскользнув в помещение, она рывком раскрыла стеклянные створки и замерла при виде тела жены — она не переставала им восхищаться. Даже беременность не исказила его, лишь слегка прибавила округлости бёдрам, делая ещё более совершенным.       Не говоря ни слова, она одним движением выключила воду, другим закинула Свету на плечо — та слегка побрыкалась, но после слов Арбениной: «Мстя моя будет страшна…» — притихла.        Альфа приволокла жену в спальню и, осторожно сгрузив на кровать, нависла над ней, жадно облизываясь и с наслаждением втягивая в себя горьковато-полынный запах, который не смог перебить даже гель для душа.       — Динь… — Света обхватила руками шею альфы, притягивая ее лицо к своему. — Динечка… — и прижалась губами к ее, тут же проникая языком внутрь. Битва была жаркой, но короткой — омега, тяжело дыша, откинулась на подушки и слегка выгнулась, глядя потемневшими глазами из-под полуприкрытых век и полностью отдавая себя на волю Арбениной.       А той хотелось все и сразу. Вылизать сверху донизу — от тонкой шеи до кончиков пальцев ног, перевернуть на живот и пройти языком по хрупкой спине, задержаться на крепких ягодицах, прикусывая нежную кожу… А потом развести ее ноги и насладиться влажностью и терпким запахом. Диана избрала второе — рывком перевернула омегу на живот, затем подтянула, ставя на четвереньки. Света слегка изогнула спину, опустив голову вниз.       Промычав что-то невнятное, Арбенина тут же впилась зубами в нежное, кремовое плечо, одновременно проникая между раздвинутых ног ладонью. Не обращая внимания на жалобные вздохи Светы, она водила по влажным складкам, раздвигая их пальцами, изредка, самыми кончиками проникая внутрь. Гладила внутреннюю поверхность подрагивающих бедер, ребром ладони задевая клитор, и тут же отступала.       Уткнувшись носом в шею, жадно вылизывала ее языком, мыча от наслаждения и втягивая совершенно сводящий с ума запах своей омеги. Жалобные вздохи сменились умоляющим скулежом, но Диана не сдавалась, только ее проникновения стали глубже и чаще, и клитор она уже трогала сильнее, пальцами.       — Диня! — всхлипнула Света и двинулась назад, пытаясь содрогающимся нутром поймать в очередной раз ускользающие пальцы жены, но та, уведя руку, только слегка шлепнула ее по заднице и хрипло шепнула на ушко:       — Я ещё не отомстила! — и снова прикусила плечо, а затем резким движением вогнала два пальца внутрь.       Слегка раздвинула их внутри, проворачивая, ответом был довольный стон и движение им навстречу. Но тут же пальцы альфы выскользнули и переместилась на клитор, вдавливая его вращающимися движениями. Так она повторяла раз за разом, пока умоляющее бормотание не сменилось на нечленораздельные стоны, а запах не стал настолько густым, что сводило скулы от собственного желания вкусить ту влагу, что сейчас сочилась из омеги.       Тогда в последний раз выдернув пальцы, Диана пошире раздвинула ноги Светы и нырнула под нее. Лишь несколько секунд она любовалась открывшимся ей видом, а потом положила руки на бедра и резким движением опустила женщину себе на лицо, тут же торопливо ныряя языком внутрь. Вылизывая подрагивающие стеночки, она, причмокивая, собирала влагу, наслаждаясь солоноватым, слегка полынным послевкусием.       — Диня! — голос Светы стал звонким, дрожа на высоких нотах, и тогда Диана ввела три пальца, сразу начиная двигаться, а языком перемещаясь на клитор. Громкий протяжный стон взорвал спальню, стеночки несколько раз сжали пальцы, а затем расслабились.       Осторожно сняв с себя омегу, Арбенина уложила ее, пристроилась рядом, облизывая пальцы и глядя, как судорожно поднимается и опускается грудь любимой женщины.       — Я тебя когда-нибудь убью… — прохрипела та осипшим голосом, не открывая глаз, но альфа только усмехнулась.       — Выступление твоих девочек только с утра, так что спи давай, — улыбнулась Диана, поглаживая пальцами нежный живот жены.       Та пробурчала что-то нечленораздельное и сладко вздохнула, переворачиваясь на бок и устраиваясь удобнее. Арбенина поднялась, прошлепала по номеру в поисках их вещей. Собрав свои с пола и захватив оба мобильника, она кинула их на тумбочку, на всякий случай проверив будильник.       — Диня! — заныла омега, оторвав голову от подушки и протягивая руку. — Иди ко мне!       Альфа улеглась рядом, накрывая обеих одеялом. Света тут же устроила голову у нее на плече, для надежности закинула ногу на бедра и быстро заснула. Арбенина нежно поглаживала шею у основания черепа, прижималась лицом к мягким кудряшкам. Неожиданно потянуло в прошлое…       В последние недели беременности, когда Сурганова начала целенаправленно отдаляться, они почти перестали пересекаться. Омега все время пряталась у себя на чердаке, а Диана с каждым днем все сильнее ощущала тоску. Было странно скучать по человеку, с которым живешь в одном доме.       Привычно возвращаясь поздно с базы, она осторожно поднималась наверх и замирала у двери комнаты. Внимательно вслушивалась и, убедившись, что Света спит, осторожно входила. Зависала у двери, прислонившись к стене, и просто любовалась омегой. Ловила каждое мгновение — кажется теперь из этого состояло ее существование. И что будет, когда она останется одна, без этой женщины, Диана в такие моменты даже боялась представить…