what do you feel?

«Самая большая ненависть возникает к тем, кто сумел дотронуться до сердца, а затем плюнул в душу» Эрих Мария Ремарк

— Мда, че, спишь еще что-ли, алкашня? — сон старшего разрезал недовольный голос младшего, стоящего в дверном проеме и сложившего руки на груди. — Да даже если и сплю, отъебись от меня, — выяснять отношения сейчас не хотелось, но обычно Хван не позволял себе подобные выражения в сторону парня, поэтому сон все равно как рукой сняло из-за неуверенности в своих словах. — Мм, ясно, — Ли стал уходить на кухню, специально громко хлопнув дверью спальни перед этим, чтобы окончательно спровоцировать Хенджина на конфликт. И он не промахнулся в своих действиях. Буквально через десяток секунд он оказался прижат к стене вместе с руками, что были крепко зажаты в руках старшего. Он осматривал его лицо, в попытках понять, для чего Феликс все это делает, какие эмоции испытывает и что он сам хочет вообще от своей жизни. Не найдя ответ в зеркале души, пришлось спрашивать напрямую: — Что ты от меня хочешь?? — звучало почти как крик души, сказанный практически равнодушно - выдавала лишь небольшая дрожь по телу от страха ответа. — Ничего, ты мне, еблан, вообще не нужен, — на лице светловолосого не было ни одной эмоции, он будто бы был сам уверен в своих словах. — Вали к своему Чанбину. — Значит мы расстаемся? — еле сообразила кипящая голова Хвана. — Как хочешь, мне все равно. И все. Младший из хватки выпущен, а старший остался стоять в одиночестве на кухне, не понимая что делать ему с полученной информацией и как бы правильно с ней поступить. Сердце его снова на кусочки рвется, хотя он не первый раз слышит подобные слова Феликса, и каждый раз уйти он либо не решается, либо снова находит своего парня среди всех остальных, не видя никого другого рядом с собой. — Так вы расстались?? — с чуть взволнованным голосом спрашивал Со, снова делающий несколько глотков алкоголя. — Нет, но сейчас будет да, — немного дрожащими руками Хван берет свой мобильник и набирает номер, что выучил уже наизусть за время всех их ссор, когда он был в черном списке и просил у друзей позвонить или написать с их телефона. Звонок, на удивление, принимают, и на фоне уже привычного недовольного голоса Феликса, Хенджин слышит какую-то включенную дораму и смех. Чужой смех. Не его Ликси. Чуть грубоватый, ниже, чем у младшего, смех, того самого Хо, которым Ли вечно грозился. И видимо догрозился. — Чего тебе? Я занят, — слышится по ту сторону трубки, а на фоне смех затихает. — Мы..расстаемся? — старший еле подбирает слова, в голове борясь с диким желанием приехать прямо сейчас и одному зарядить в глаз, за то что знает об их с младшим отношениях, а другого вжать в кровать и практически убить всей своей накопившейся любовью, которая за все это время никак не может найти себе выхода. — Мне похер, сам решай, — все такой же холодный голос Феликса продолжает резать сердце Хенджина. — Значит завтра забираешь свои вещи и сваливаешь из моей квартиры, — старший первый обрывает звонок, перед этим убедившись, что Ликс его правильно услышал и начал что-то отвечать. А на сердце какое-то неприятное чувство. Чувство, будто бы неправильно поступил, будто бы можно было все исправить, будто бы у них еще был шанс на жизнь вместе и счастливое будущее. И в глазах плывет, то ли от давно подействовавшего алкоголя, то ли от накатывающих слез обиды за свою так нагло израненную душу. «Давай встретимся и поговорим, дай мне еще один шанс», — приходит на телефон сообщение от Феликса. И видя его, Чанбин сразу же идет к соседнему столику на салфетками, ибо Хван уже не сдерживая слезы рыдает на весь бар, в голове проклиная свое преданное и верное сердце, что из раза в раз будет возвращаться к своему истязателю, в ответ также терзая его.