Шаг назад

      Брюнет сделал шаг назад, медленно выпуская из своей бледной руки тёплую ладонь шестнадцатилетнего мальчишки, собираясь исчезнуть из его жизни, наверное, навсегда…        — Просто обними меня, идиот! — Уён бросился на старшего и крепко обнял, практически повисая на шее, а из глаз его брызнули горячие слёзы, что он так долго и усердно сдерживал.       — Ну-ну, маленький! — переборов лёгкий шок, Сан осторожно и ласково обнял парня одной рукой за спину, а второй забрался в выкрашенные в розовый волосы, легко массируя затылок. — Не плачь, пожалуйста, Ён-а, я чувствую себя очень виноватым, когда вижу твои слёзы… — честно признался он.       — Ты их не видишь, придурок! — всхлипнул младший, только крепче сжимая Сана в объятиях. — Ненавижу тебя!       — Так почему тогда держишь? — грустно усмехнулся Чхве.       Он прекрасно знал, насколько этот мальчишка дорожил им и как защищал его перед собственным отцом, когда тот с криками и угрозами приказал вампиру ни за что не появляться рядом с их семьёй, домом, а лучше — даже рядом с их городом. И Сан знал, что мужчина абсолютно прав.       — Чтобы ты не ушёл от меня, дурак! — крикнул ему прямо в ухо Уён и отчаянно прижался влажными от собственных слёз губами к ледяным губам старшего, нежно, но настойчиво целуя их.       Вампир тяжело выдохнул в поцелуй и зажмурился, изо всех сил стараясь сохранить контроль. Ещё секунда и ослабевшие изящные холодные пальцы Сана плавно отпустили чёрный шёлк концертной рубашки Уёна. Но сам Уён не желал отпускать Чхве, кем бы он ни был, человеком, вампиром или ещё невесть кем… Это совсем не важно, ведь он не перестанет быть Саном. Тем Саном, которого Уён знал и любил сильнее, чем кого-либо на этом свете.       Сан не двигался, не обнимал и не отвечал на поцелуй…       Он должен уйти прямо сейчас. Пока не стало хуже. Отец Уёна прав. Сан представляет огромную опасность для этого парнишки.       Сан — вампир третьего поколения.       Конечно, он не такой сильный, как первородные и их дети, но, тем не менее, он всё ещё намного сильнее маленького Чона. К тому же, Чхве — хищник. Почти что животное. Всё, что держит его около этого мальчика — только зверский голод и желание вонзить острые жемчужно-белые клыки в гладкую и такую манящую кожу его шеи, и выпить его до последней капли вместе с его прекрасной душой, что горит несмелым огоньком в этих умоляюще-карих глазах…       Как же хочется…       Сан зажмурился крепче, скрывая под веками горящие цветом свежей крови глаза зверя, которого он сам в себе ненавидел так сильно, как человек ненавидит того, кто погубил самую близкую ему душу…       — Дай мне уйти, Ён-а, прошу тебя! — прошептал Чхве в губы младшего, осторожно отстраняясь.       — Но ты нужен мне, Сан!       — Я едва не убил тебя! — неслышно прошептал Чхве, напоминая парню о том, что произошло с ними буквально пару дней назад…       Сан тогда впервые укусил Уёна.       Перехватил его посреди пустого школьного коридора, когда тот честно собирался сбежать с алгебры. Уён тогда даже не пытался упираться и с готовностью побежал за Чхве в сторону уборных, где они, заперев дверь на хлипкий замок, с упоением целовали друг друга, не обращая никакого внимания на, мягко говоря, не самую романтичную обстановку вокруг…       Уён тяжело дышал, его сердце гулко билось в ушах Сана, его невероятно горячая и манящая кровь текла по венам, что красивыми голубоватыми узорами оплетали открытые до локтя руки, сводя вампира с ума до красных светлячков перед глазами.       Сан жадно целовал мягкие губы человека, остатками мозга понимая, что в эту секунду играет даже не с огнём, а с самым настоящим пожаром… Но остановиться не хватало сил. Сан был жутко голоден, а Уён так доверчиво прижимался к нему ближе, так призвано откидывал розововолосую голову назад, открывая шею… Сан не выдержал и в какой-то момент отпустил себя, сдался тому пожару внутри, и вот пульс Чона уже барабанной дробью колотил по холодным губам вампира…       Сан поступил, как слабак.       Он должен был быть сильнее.       Появившиеся сами собой клыки царапнули нежную смуглую кожу шеи парня:       — Не кусайся, Сан-и, — рвано выдохнув с едва слышным стоном, попросил тогда Уён, даже не подозревая, что происходило на самом деле.       Почти в беспамятстве Сан прижался губами к тонкой царапине под самым подбородком Чона, а уже в следующую секунду, резко распахнув глаза, обнаружил себя пьющим густую и такую невероятную кровь парня, что едва не терял сознание, но почему-то продолжал слабо улыбаться, как какой-то сумасшедший:       — Сан-а… — задушенный шёпот младшего отрезвил вампира, и тот, с большим трудом переборов себя, отстранился, с ужасом подхватив на руки начавшего оседать без сознания Уёна…       Тогда, молясь всем существующим и выдуманным божествам, чтобы Уён остался жив, Сан пообещал самому себе, что больше никогда не причинит вреда этому маленькому ангелу.       — Придурок! Мне всё равно! Слышишь? — продолжал кричать Уён, пытаясь донести до Чхве простую и очевидную истину, которую тот от чего-то в упор не замечал и отказывался даже пытаться увидеть. — Я люблю тебя, Чхве Сан! Я верю тебе и знаю тебя, понимаешь?! Тебе не нужно никуда уходить, как же до тебя всё не доходит?!       — Уён, прекрати, это глупо, — пытался вразумить его Сан, всё ещё не открывая глаз и со всей силы сжимая руки в кулаки.       А силы у Сана было более, чем много, поэтому вскоре на светлый линолеум актового зала тёмными густыми каплями закапала вампирская кровь, что тут же испарялась, чёрным дымом растворяясь в повисшем между парнями напряжении.       — Сан-и, ты поранился! — Уён схватил раненые руки Чхве в свои ладони и поднес их ближе к глазам, чтобы оценить полумесяцы порезов на коже и придумать, как помочь…       Чон совсем не слышал слов Сана. Или не хотел слышать. Но, как же он всё не поймёт? Сан опасен. Сан не человек.       — Отпусти меня! — со страхом приказал старший и с силой вырвал обе уже здоровые руки из заботливых ладошек, уставившись своими алыми, горящими звериным голодом глазами. — П… Прости, Ён-а! — тут же извинился он за свою резкость, не сумев устоять перед этим глубоким, почти чёрным, взглядом его Уёна, который, не издавая больше ни звука, одними глазами просил старшего остаться, ломая этим и его, и самого себя.       — Сан… — едва смог прошептать готовый снова расплакаться старшеклассник, но Чхве перебил его:       — Тебе нужно репетировать, Ён-а, твой конкурс уже совсем скоро, — c этими словами Сан сделал новый уверенный шаг назад и растворился в клубах чёрного дыма, оставив после себя только орущую на всё здание школы пожарную сигнализацию и разбитое вдребезги сердце плачущего навзрыд старшеклассника Чон Уёна.