Имя моей борьбы

Те немногие связи, которые были в жизни Алима Сурана, были с мужчинами. Но он никогда не был уверен: это его природная наклонность, или просто вынужденная мера. Другой парень после секса не будет ждать, что вы возьметесь за руки и, объявив это любовью всей жизни, радостно рванете в закат. Не в этой стране, где подобное считалось грехом пострашнее магии крови. С девушками было сложнее. Они не терпели не внимания. И по большей части не желали себя растрачивать на связи, не ведущие ни к чему. Конечно, были и исключения. Но Алим слишком дорожил своей обособленностью, чтобы рисковать. И если возникала обычная физическая потребность зажаться с кем-то в темной подсобке, он выбирал наиболее верный вариант – такого же измученного изголодавшегося паренька. По-настоящему Алим никогда даже не был влюблен. Никто из его партнеров не заботил его ни до, ни, тем более, после того, как все случилось. И уж тем более, его никогда не заботил тот, с кем ничего даже не было возможно. И тут этот долбаный храмовник. Мысли все время навязчиво возвращали к нему. Как он? Что с ним будет? Что он думает? Слишком много вопросов. Слишком много внимания к одному человеку. Алим не мог понять, что это на него нашло, и его это просто выводило из себя. Хотелось нахлестать себе по щекам, чтобы глупые мысли просто вылетели из его головы. Он попробовал – не получилось. Его бесило все. И то, как тепло, по-дружески относился к нему Каллен. Как он внимательно выслушал его и легко согласился помочь. Просто так. Без оговорок. Даже после того, как Алим в лицо сказал ему, что использует его в качестве инструмента для своих личных целей. Бесило и то, как просто Алиму оказалось ему довериться. С чего вообще? С какой такой радости он все как на духу выложил этому благородному дураку? Просто взял и сунул все карты в руки. Тайный договор со Старшей помощницей рунолога, план по неразрешенному использованию ингредиентов, тем более, лириумной пыли! Всего этого с лихвой хватило бы на пару недель карцера. А Каллен, вместо того, чтобы развернуться и сдать его рыцарю-командору Грегору, записался к нему в заговорщики. Это тоже бесило! Он ломал всю логику мира, тщательно простроенную Алимом в голове за все долгие годы в Круге. Уничтожал непреложные правила. И, что еще хуже, заставлял Алима самого их нарушать. Довериться храмовнику. Скажи кто эльфу месяц назад, что он сделает что-то подобное – он бы только рассмеялся. Ведь это было невозможно. А теперь Алим доверился. И тревожило его не только это. Что станет делать Каллен с письмом? Реально пойдет к рыжей потаскухе и объяснит ей, что, как он сказал, «Рыцари Храма таким не занимаются»? Ага, щас. Во-первых, еще как занимаются. Уж Алим-то знал. Во-вторых, с чего ему отказываться? Нет, не так. С чего кому бы то ни было в здравом уме отказываться от такого легкомысленного предложения? Эйлин молодая и, надо признаться, весьма привлекательная особа. У нее есть все атрибуты настоящей красавицы: большие карие глаза с томной поволокой, пухлые губы, женственная фигура, огненно-рыжие волосы, обычно небрежно разбросанные по хрупким плечам. Едва ли запертый в Круге храмовник сочтет более приятным общество Устава. «Я не ревную. Мне просто его жаль. Да и с чего бы мне вообще его ревновать? Он мне никто!» - убеждал себя Алим. Как убеждал себя, что спокоен. Как убеждал себя, что храмовник вообще ни капельки, ни чуточки его не волнует. Но тогда какого демона он уже полчаса лежит на кровати и обдумывает, как бы ненавязчиво узнать о результате их свидания с Эйлин?! Алим раздраженно соскочил с кровати, отшвырнув в сторону ни в чем не повинную подушку. Нужно было заканчивать с этим. Немедленно. Эльф и опомниться не успел, как вошел в лабораторию рунологов. На первый взгляд, в зале было тихо. Лишь где-то у дальней стены за стеллажом с книгами позвякивали переставляемые кем-то склянки. - Здравствуйте! – Подал сигнал о своем присутствии Алим. – Есть кто-нибудь? Секунда, и из-за стеллажа, словно призрак, выплыла бледная Эйлин. Увидев Алима, она остановилась и грозно посмотрела на него. - Пришел, значит, - прошипела она. – Хватило наглости. Алим почувствовал тревожный холодок, скользнувший по коже. Девушка была в ярости. Но давать слабину и показывать, что ему не по себе, маг не собирался. - Ты просила передать послание. Я передал. – Как можно беззаботнее ответил он. - А просто сказать, что вы вместе, ты не мог? – вскипела она. – Язык бы отвалился? Алим выжидающе посмотрел на нее и неожиданно спросил: - Что же такого он додумался тебе сказать, что ты сейчас в такой ярости? Глаза Эйлин метали молнии. Воздух стал плотнее, как перед грозой. «Ох, Алим, сам на себя беду кликаешь!» - подумал эльф, но ничего не мог поделать. Он должен был знать. - Ничего, вроде бы особенного, - Эйлин вновь перешла на ядовитый шепот. – Просто, что я ему не интересна. Без каких либо веских причин. Зато вашу связь он отрицал уж очень горячо. Так старался, так краснел, что было понятно – врет. Говоря все это, девушка нервно вышагивала по залу, размахивая руками. Щеки ее раскраснелись. Огненно-рыжие волосы взлохматились. Она была похожа на живое воплощение демона гнева. Наконец, резко остановившись, она угрожающе посмотрела на Алима и выплюнула: - Ты выставил меня такой дурой! Алим едва удержался от того, чтобы рассмеяться. - Во-первых, я не заставлял тебя писать письмо. Так что дурой ты выставила себя сама. А во-вторых… Алим хотел сказал, что Каллен, похоже, просто скромный девственник. И, на самом деле, между ними ничего не было и нет. Но не смог. Помешал файербол, прилетевший Алиму прямо в лицо, обжигая кожу, сбивая с ног. Очнулся Алим уже на полу. Боль на лице была такая, что хотелось орать на всю башню Круга. Да и голова раскалывалась от того, как крепко он приложился ею об пол, когда падал. Левый глаз, на который пришлась большая часть удара, заплыл кровавой пеленой и с трудом открывался. Эйлин, опомнившись, уже осознав, что она натворила, бросилась прочь из лаборатории. То ли за помощью, то ли просто, чтобы скрыться с места преступления, бросив Алима лежать, задыхаясь в луже собственной крови. Бессильно лежа на полу, Алим слушал свой странный внутренний диалог: «Вот будешь с этим Калленом путаться, всегда будешь так получать. Нравится?» «Нет» «Тогда зачем ты сюда приперся?» «Я должен был знать» «Потому, что с какого-то хрена решил, что ревнуешь?» «Я НЕ ревную»