the heart of the northern pack

      

🌕🌖🌘🌑

      Тэхён стоял за широкой спиной брата, и откровенно говоря, не знал, как реагировать на происходящее.       Они всё ещё были сонные, потому что не ожидали, что их вызовут к вожаку едва в окне забрезжит рассвет. Младший Ким, правда, уже не спал, когда на пороге появился взволнованный Чимин. Омега — насколько позволяли обстоятельства — мягко растолкал Нани с Чанёлем, потрепал по голове Хосока, который от звуков слишком ранней, по его мнению, возни прохрипел что-то нечленораздельное и только сильнее зарылся в одеяло. Действительно отрезвляло только серьезное лицо Сокджина, вскочившего с кровати так стремительно, что ему пришлось хвататься за стенку, чтобы не упасть. Тэхёну показалось, что красивое лицо брата словно постарело за последние недели, нарисовав на бледной коже тёмные мешки под глазами и морщинку над переносицей из-за часто хмурящихся бровей.       Тэхён ожидал многого, правда. Сценариев их дальнейшей жизни было не сосчитать, хотя бы потому что они знали местных жителей каких-то пару суток. У этой стаи, как и у любой другой, были свои порядки и традиции, которые никто не будет менять из-за пятерых омег, неожиданно свалившихся на голову. И всё же слова Намджуна, сказанные им буквально несколько секунд назад, несколько ошарашивали.       — Как это понимать?       Джин стоял ближе всего к вожаку, неосознанно закрывая грудью младших. Он с возмущением уставился на огромного мужчину, который только что сообщил, что их пятерых распределят альфам, словно какой-то диковинный товар. Сокджин почти скалился на Намджуна, расправляя широкие плечи и сжимая ладони в кулаки. Его природный запах на уровне инстинктов обострился, потяжелел, и удушливо клубился возле альфы, за спиной которого удивлённо притихли Юнги, Чимин и молодой мужчина с чёрными смоляными волосами.       Тэхён знал натуру брата. Джин умел постоять за себя, потому что по юности часто отваживал особенно непонятливых альф и от себя и от младшего брата. Поведение старшего Кима вызывало восхищение, но каждый в этой комнате понимал, что сопротивление было бесполезным.       Намджун разглядывал воинственного омегу со смесью раздражения и чего-то отдаленно напоминающего любопытство. Альфа стоял напротив со скрещёнными на груди руками, распуская вокруг себя тяжелый аромат древесины с нотами кориандра. Он мог, не моргнув и глазом, поглотить сладковатый медово-молочный запах омеги, мог накрыть его своим сильным феромоном и без лишних слов заставить склонить голову, но отчего-то этого не делал. Атмосфера была такой напряжённой, что воздух почти искрился вокруг них. Тэхён крепко сжал ладонь Хосока, который привалился к нему плечом, чтобы не опираться на больную ногу, а с двух сторон их облепили младшие, которые, к удивлению Тэ, держались молодцом. Чон взирал на вожака со всей своей серьёзностью и задумчиво жевал губу, позволив Джину вести диалог.       — Так и понимать, омега. Здесь всего два пути: или смириться со скорой смертью, или признать это место новым домом, а как следствие — принять местные порядки, — Намджун коротко шагнул вперёд, уменьшив дистанцию. Уголок его пухлых губ дрогнул, стоило заметить, что чужак на это движение только сильнее нахмурился, но не отступил. — В нашей общине не принято, чтобы омеги были сами по себе. Из отчего дома они уходят в семьи к мужьям, которые заботятся о них всю оставшуюся жизнь. Этим порядкам десятки лет, только благодаря им наша стая процветает.       — И кому же мы будем нужны? — хмыкнул Джин. — Какой альфа примет в своём доме чужаков? Я уже не молод, Хосок ранен, а Чанёль и Нани слишком юны для замужества. Они же ещё совсем дети. Или для тебя, вожак, это не имеет значения?       Тэхён почувствовал на себе острый взгляд Намджуна и едва подавил желание нервно сглотнуть от подступившего страха. Он был сильным альфой, в конце концов не за красивые глаза являлся главой такого огромного поселения, пускай и выглядел на первый взгляд вполне дружелюбно. Намджун на уловки Сокджина не попадался. Быстро определил, что пусть не все, но многие из омег могли беспрепятственно войти в дом подходящего альфы.       — Не делай из меня дикаря, Сокджин. Если среди вас есть раненые и больные, стая позаботится об этом в первую очередь. Совсем молодых омег сначала отправят в специально выделенный дом для сирот, а может быть их возьмут на попечение семьи, которые не могут иметь собственных детей. Остальные же будут выданы замуж, как того и требуют наши порядки.       Тэхён встретился взглядом с кукольными глазами Нани на самом дне которых плескалось облегчение. Вчера вечером Ким слышал, как младший плакался Сокджину о том, что страшно боялся смерти и не мог просто взять и смириться с подобным исходом. И сейчас омега, вцепившись в Хосока, глубоко дышал и пытался успокоиться. Тэхён был рад за ребят. Если всё будет так, как обещал им вожак, омега готов принять вынужденное замужество. Он даже попытается полюбить человека, которого ему выберут и пообещает себе уважать будущего супруга. Мыслей в голове было так много, что Тэ почти упустил нить разговора между его братом и вожаком.       — Ты всерьёз думаешь, что я позволю раздать нас твоим альфам, словно экзотические трофеи за преданную службу? — Джина потряхивало от злости, пока он пытался сдерживать рвущееся наружу рычание.       Альфа молчал несколько секунд. Его пронзительные тёмные радужки словно пытались прожечь Джина насквозь. Спустя пару секунд он окинул взглядом жмущихся друг к другу омег и поморщился.       — Разве вас хоть пальцем тронули за двое суток? Хоть один альфа отнёсся к вам неуважительно?       Сокджин горько усмехнулся. Его лицо исказилось от смеси отрицательных эмоций. Тэхёну удавалось видеть только вытянутую шею брата и его напряженную челюсть, но он ясно представлял о чём думал Джин в тот момент. Тэхён ощутил сильный порыв прижать старшего к себе и долго не выпускать из рук. Он коротко взглянул на хмурого Хосока и осторожно освободился из объятий, двигаясь к брату, чтобы взять того за руку. Сокджин даже не вздрогнул, переплел их пальцы и легонько сжал, безмолвно говоря «я здесь и я рядом».       — Что помешает вам сделать это позже? Я никому из вас не верю и никогда не смогу доверять.       Намджун отзеркалил его усмешку, разводя руки в стороны.       — Как жаль это слышать, учитывая, что в ближайшее полнолуние нас с тобой навеки соединит мать-Луна.       Повисло молчание. Брови Тэхёна взлетели от удивления — его брата выбрал себе в пару вожак. Намджун, не отрываясь, гипнотизировал Сокджина. Юноша почувствовал, как ладонь старшего мелко задрожала, а сзади них послышались взволнованные перешёптывания омег. Позади Намджуна удивлённо хлопал глазами Чимин, бросая вопросительно-ошарашенные взгляды на своего мужа, который, казалось, не видел в происходящем ничего странного. Тэхён пару секунд разглядывал спокойное лицо Юнги и вдруг наткнулся на колючий взгляд мужчины, стоящего чуть левее. Альфа — у Кима даже не возникло сомнений на этот счёт — смотрел на омегу, не моргая. Черты его лица не казались столь же острыми как у Юнги или крупными как у Намджуна, его даже можно было посчитать миловидным, если бы не чёрные радужки, пронизывающие Тэхёна холодом, и недовольно нахмуренные брови. Он был значительно выше мужа Чимина, с широкими плечами и выразительными мускулами на руках, которые плотно обтягивала тёмно-серая рубашка с поясом на талии. Весь его вид буквально кричал «не подходи».       — Это шутка такая? — Сокджин издал нервный смешок.       Намджун вопросительно повёл бровью.       — Разве похоже, что я шучу?       Помолчав несколько секунд, Джин перевёл взгляд на альф позади, на Чимина, который задумчиво прикусил внутреннюю сторону щеки. Его грудь часто вздымалась от возмущения, а ноздри шумно выпускали воздух, пока он сверлил вожака взглядом.       — Здорово же вы тут устроились, ничего не скажешь. Удобно, правда? Поймали на окраине омег и приволокли домой, чтобы сделать из них личных секс-рабов и развлекаться потом всей стаей, — язвительно протянул Джин, а Тэхён сжал ладонь брата сильнее, намекая остановиться. — И замужество даже приплёл, надо же. Ты за кого меня принимаешь? Мне уже давно не пятнадцать лет, чтобы верить в сказки.       Тэхён боялся поднять глаза на вожака. Он слышал, как сзади заскулил Нани и громко выдохнул Хосок.       — О, священная Луна, дай мне терпения, — пробормотал Намджун, подняв лицо к потолку. — Никто не собирался вас насиловать, глупый омега. Когда я говорю «выдать замуж» я имею ввиду именно это, а не то, что ты себе напридумывал.       Сокджин хмыкнул. Он выглядел так, словно весь разговор придерживался девиза «сгорел сарай — гори и хата». Для Тэхёна, который ещё несколько минут назад наивно верил, что они выйдут из этого дома живыми, происходящее казалось кошмаром. Брат не реагировал на его невербальные жесты, даже ладонь из его пальцев выпутал, чтобы ярко и возмущённо жестикулировать прямо перед лицом удивительно терпеливого вожака.       — О, правда? Предлагаешь мне вышивать цветочки на платочках и рожать тебе щенят по штуке в год?       Сзади снова кто-то обречённо заскулил и Тэхён подумал, что полностью разделяет это чувство. Он не понимал чего добивался Сокджин. Чего он вообще ожидал от сегодняшнего разговора?       Намджун глубоко вздохнул, с раздражением растирая переносицу. Он обернулся на брюнета с чёрными глазами, который — Тэхён неслабо удивился — смотрел на происходящее с усмешкой, толкаясь языком в щеку. Вожак от увиденного только сильнее нахмурился и вновь уставился на омегу.       — Довольно. Завтра утром я рассчитываю на конструктивный диалог, — вожак прошёлся взглядом по каждому из пятерых. — У всех вас есть выбор, и сделать его нужно до завтра. Ваша судьба в ваших руках.       Сокджин недовольно засопел, а сзади раздался хриплый голос Хосока.       — И за кого же планируется отдать остальных?       — Ты пока останешься у лекаря, он проследит, чтобы с травмой не было осложнений. Партию мы подберем позже. Младших утром переведут в дом для сирот, а последний из вас пойдёт за Чон Чонгука, — Намджун хмыкнул. — Если, конечно, вы предпочтёте смерти замужество.       Сердце Тэхёна застучало громче, стоило осознать, что речь шла о нем и для него уже подобрали возможного партнёра. Он был уверен, что ранее слышал это имя от местных. Разум твердил вести себя скромно, молчать хотя бы потому что Джин совсем не поймёт его глупого энтузиазма на этот счёт, но вопрос вырвался раньше, чем Тэхён смог себя остановить.       — Чонгук?       Стоило имени слететь с губ, на него уставились сразу несколько взглядов и даже те самые мрачные чёрные глаза, которые Тэхён мог бы сравнить в непроглядной ночью и ее таинственной тьмой. Их обладатель выжидающе приподнял брови и вот тогда омега, наконец, сложил два и два. Он резко опустил взгляд в пол и почувствовал, как щёки заливает жар. Тэхён скакал от одной мысли к другой, но в каждой из них проскальзывал страх, ведь по первому впечатлению его будущий муж показался человеком далеко не доброжелательным. Тэхён безуспешно пытался убедить самого себя, что недовольство, которое он разглядел в чёрных ониксах напротив, ему только показалось.

🌕🌖🌘🌑

      Джин бурчал всю дорогу до их домика. Он пытался выпытать подробности из Чимина, но тот клятвенно уверял, что о решении вожака узнал вместе со всеми. Тэхён был уверен, что слышал, как Чимин распылялся угрозами, которые применит к Юнги этим вечером за умалчивание подобных вещей. О том, что даже знай Чимин некоторые подробности, совсем не факт, что он поделился бы этим с чужаками, подумали многие, включая Тэхёна.       В натопленном домике первые часы висела напряженная тишина. Даже Сокджин замолчал, и только с щемящей нежностью провёл по вьющимся волосам Тэхёна тёплой ладонью и устало опустился на кровать. Все выглядели озадаченными и потерянными. Хосок с облегчением устроился на кровати, вытянув припухшую от нагрузок ногу, а молодняк расположился на широких ступенях порога. Тэхён лишь урывками слышал их взволнованный шёпот.       Ближе к обеду к ним заглянул лекарь Со, от души пожурил Хосока, нога которого распухла сильнее. Однако так же быстро успокоился, стоило омеге спросить того о составе мази, которую мужчина наносил на кожу. Человеком он казался увлечённым, влюблённым в собственное дело, а оттого и рассказывал о свойствах собственноручно собранных ингредиентов интересно и с энтузиазмом. Тэхён заулыбался, когда заметил горящие глаза Хосока — тот всегда шёл навстречу новым знаниям.       Чуть позже пришёл Чимин, и Тэхён снова вызвался помочь ему с доставкой еды. Поначалу разговор не шёл, они молча шагали по улицам, держа по сумке в каждой руке, пока Тэхёна не начало распирать любопытство.       — Чимин?       Омега оторвался от разглядывания цветочного кустика, мимо которого они проходили, и вопросительно замычал.       — Намджун сказал, — Ким сглотнул, крепче ухватываясь за ручки сумок. — Сказал, что для меня выбрали…       Чимин замедлился, чуть развернулся корпусом в сторону Тэхёна, чтобы тот смог разглядеть, насколько демонстративно он закатывает глаза.       — Этот идиот только выглядит так, словно у него непрекращающийся заворот кишок, но на деле, всё не так страшно. За такого альфу, пожалуй, только глупец не пойдёт. Гук работящий, хозяйственный, руки у него золотые, да и собой хорош, — омега усмехнулся. — Дурной, правда, по своему. Но кто сейчас хороший? Его семейная жизнь быстро уму-разуму научит.       Тэхён энтузиазма Чимина не разделял. Вспоминал, как мурашки по телу пробежали, стоило столкнуться с альфой взглядами. Не ясно, то ли это Тэхён ему так не приглянулся, то ли этот Чонгук вообще жениться не хотел, но вполне очевидно, что радости тоже не испытывал.       — Мне тот альфа не показался таким уж счастливым, — Тэхён не понимал почему, но реакция мужчины что-то в нем задевала, пропитывая голос горечью.       Чимин криво улыбнулся, ещё немного сбавив шаг. Они почти подошли к гостевому домику.       — Юнги тоже когда-то не хотел. Отец за его будущее сам взялся, договорился с моими родителями и поставил его перед фактом, мол, вот — муж твой будущий, прошу любить и жаловать, — взгляд омеги медленно спустился с Тэхёна на резной забор позади него, он улыбнулся чуть шире, вспоминая. — Юнги особенно не брыкался, но и на контакт не шёл. К концу первого месяца это его лицо кирпичом заводило меня с полуоборота. Много же я ему нервов потрепал, а сколько посуды было разбито, и не вспомнить всего.       Ким сдул с носа тёмную прядку, которая щекотала ему нос последние пару минут и с интересом склонился ближе.       — И что было дальше?       Чимин заулыбался шире, его глаза превратились в очаровательные щёлочки, сквозь которые пробивался их удивительно медово-золотистый цвет.       — А дальше я взял ситуацию в свои руки, и как видишь, недовольных не осталось.

🌕🌖🌘🌑

      Сокджин закончил с едой одним из первых, едва притронувшись к ароматной похлёбке и мясному рагу, даже не смотря на то, что не ел с самого утра. Аппетита не было, были только тяжкие думы и простое человеческое раздражение.       После встречи с вожаком осталось странное послевкусие. Для Джина было очевидно, что их, словно глупых оленят, ловко загнали в ловушку. И Намджун этот строил из себя святого, создав мнимую иллюзию выбора. Джин негромко усмехнулся. Мало кто вынесет сам себе смертный приговор.       Он и сам не собирался. Как бы не складывались обстоятельства, умирать Сокджину не хотелось. Пожил он ещё сравнительно мало, да и Тэхёна оставить было не на кого. Выбранный вожаком альфа доверия не внушал (как и любой другой местный), а догадаться, что Тэхён выбор свой уже давно сделал, не вызывало трудностей.       За брата омега переживал страшно. Невинный, наивный и совсем ещё юный Тэхён может здорово обжечься, попадись ему в мужья какой-нибудь неблагоразумный альфа. Но младший об этом, судя по всему, не думает, а зря.       Пожалуй, действительно раздражало только то, насколько легко восприняли предложение остальные. Хосок вообще вёл себя удивительно тихо, молодняк не переставал щебетать весь оставшийся день, а Тэхён молчал. И, зная своего брата как облупленного, Джин предполагал, что тот уже выбирал узор для занавесок в его новом доме. Тэ всегда был куда более… омегой. Он умудрялся приготовить вкусный ужин из объедков, которые доставались им в прошлой стае. Младший привносил в их ветхий покосившийся домик чистоту и даже маломальский уют, которого отчаянно не хватало брошенным детям. Сокджин же всё сознательное детство и юность провёл на улицах в поисках подработок. Он привык к тяжелому труду, привык к грязной работе и даже к сальным взглядам, которыми его одаривал почти каждый работодатель, стоило омеге в нём раскрыться к четырнадцати годам. Джин был плох в готовке, паршиво мыл полы и привык рассчитывать только на самого себя. Ничто из этого не складывалось в понятие омеги, который должен находиться подле вожака.       И если сам вожак своей оплошности пока не видит, Джин будет только рад доказать, насколько они друг другу не подходят.

🌕🌖🌘🌑