Синяя Ниточка Судьбы

Прошёл год. Мне было шестнадцать и я стал периодически прогуливать школу, зависая на пустых детский площадках, сидел в бесетке с сигаретой в руках и переписывался с Арсением, который не смотря на всю нелюбовь к учебе, всё таки туда ходит, дабы не расстраивать родителей. Он сидел на уроках и писал мне, что ему просто до смерти скучно без меня, что учитель по русскому опять спизданул какую-то херню, что химичка завалила тестами по знаниям таблицы Менделеева и что класуха в очередной раз наорала на не в чём не виновную девочку. Я улыбался не смотря на всю боль в моей душе, я улыбался когда читал его сообщения, что были полны иронии, черного юмора и грамматикой. О да, Арсений был чертовски грамотным человеком и не смотря на учителя русского языка и литературы, которого Арсений ненавидел всей душой и сердцем, он любил предмет и знал большую часть правил и даже те, которые мы никогда не проходили. Я встречал Арса после уроков и мы шли гулять, разговаривая на самые разнообразные темы, начиная от любимой еды, заканчивая философскими размышлениями, из разряда "как ты думаешь, в чем смысл бытия?". Мы разговаривали часами, а под ночь расходились по домам выкуривая напоследок по сигаретке. В этот вечер разговор зашёл про психологические заболевание и селфхарм. Именно в этот вечер Арсений впервые увидел и узнал о том, что мои руки полностью исполосованы белыми линиями. Некоторые, самые большие от кухонного ножа, те что поменьше от лезвия или канцелярского ножика, а те что самые маленькие и в ряд это бритва. Как вы понимаете я испробовал херову тучу способов самоповреждения, начиная избиением себя канцелярской резинкой по запястьям до синяков, заканчивая тушением сигарет о ноги и разбиванием костяшек о все возможные твердые предметы. И знаете что я вам скажу, Всё это дерьмо собачье. Да, боль есть, но жить становится только сложнее, ведь если ты изрезал руки, тебе нужно их прятать, так как если это увидят, тебя загребут в больничку одним махом, а оттуда ты выйдешь ещё большим овощем, чем был до неё, если вообще выйдешь. Так что несмотря на всю моральную боль, я максимально старался не вымещать физически её на своем теле, ведь ещё больших проблем мне не хотелось. Именно по этому я начал искать другие способы вымещения эмоций, способ отвлечься от всех мыслей таящихся в моей голове. Знаете. Периодические насмешки, оскорбления, избиение... Это сделало меня очень закрытым, молчаливым в большом кругу людей, стыдливым и немного перепуганным человеком, но многие знают, что закрытый, замкнутый в своей голове один на один с мыслями подросток, это человек, который не будет долго терпеть это, просто потому, что наложит на себя руки ещё до своего совершеннолетия. Я прекрасно это понимал, понимал, что если не перестать замыкаться в себе, не перестать вспоминать всё то, что мне говорят, то я просто умру. Именно из-за этого я начал искать спасение во всём. Я завел личный дневник и по вечерам, как маленькая девочка записывал туда все мысли и все эмоции, начал много рисовать, хотя эти рисунки скорее можно назвать сатанистическими, страшными и чертовски непонятными кусками чего-то целого. Находя где-то деньги, я ходил по клубам, знакомился с кем-то, так как моя мордашка позволяла и многие люди которые не знали подробностей моей жизни считали меня симпатичным, я напивался за счет другого человека, танцевал, срывал голос под любимые песни, трахал незнакомую девчёнку в туалете и неизвестным для меня образом попадал домой, а на утро болел жесточайшим похмельем и стараясь собрать из вспышек целостное кино, рассказывал всё Арсению, наблюдая на его губах спокойную улыбку, а в глазах необъяснимое беспокойство. Он боялся. Боялся, что в одну из таких тусовок я слечу с катушек и суициднусь, он боялся, что знакомясь с очередным парнем, тот подсыпет мне наркоту или сильнодействующий психотроп и пока я буду пытаться придти в себя изнасилует, а после оставит в грязном туалете умирать от моральной боли. Он боялся за меня, боялся всем сердцем, но ничего не говорил, ведь он прекрасно знал, что я не буду ничего слушать. Раньше я не понимал его беспокойства, не понимал, как можно придумывать такой бред, насколько сильно должна работать фантазия, насколько яркие краски должны быть в её палитре, что бы придумать такое. Я просто не понимал, как Арсений мог настолько не доверять и презирать людей, но после того, что произошло в наших жизнях, я поверю кажется во всё. Всё таким же волшебным образом добравшись до дома после очередной тусовки в клубе, наутро я проснулся от неприятного зуда в области паха. Я ушел в ванну, где умывшись осмотрел кожу. Чувство невероятного дискомфорта не оставляло меня и я увидел что-то вроде выпуклой родинки, которой никогда раньше в этом месте не было, небольшая паника накрыла меня и в тот же день я сдал все необходимые анализы, дабы узнать что со мной происходит. Через пару дней я узнал что болен ВПЧ среднего риска. Это одна из самых распространённых вирусов передающийся в основном половым путем. И так как медикаментозно этот вирус не лечится, мне стоит либо смериться, либо заплатить деньги что бы меня вылечили. Эта новость застала меня врасплох и я понял, что дороги назад нет, что это конец. Об этой новости узнал и Арсений, который был в не меньшем шоке и пытался максимально меня поддержать, к счастью он даже не заикался и не пытался сказать, что в этом лежит исключительно моя вина, что это из-за распутного образа жизни я подцепил то, что не лечится таблетками. В гостиной родители смотрели новости, где рассказывали про очередного маньяка орудовающего поздними вечерами, но я не слушал. Я лишь читал информацию про своё заболевание и прибывал в полном шоке от каждого прочитанного мою предложения. Я понимал, что пытаясь спастись и утешить моральную боль, я заразился тем, что стало опасно для моего существования. Ворочаясь на постели уже битый час, я не мог придти в себя и просто начинал плакать каждый раз, когда понимал, во что превратится моя жизнь. Ведь у меня нет денег на то, что бы сделать даже самое бюджетное лечение. А я ведь мог просто купить пачку презервативов и никаких проблем не было, ничего этого бы не было. *** Вечер. Десять часов. Весна. Я иду по асфальтированной дорожке и смотрю в небо, смотрю на деревья чьи ветви окутаны до невозможности красивым мраком. На дороге небольшие лужи от недавно прошедшего дождя, в которых отражаются облака. Наушники свисают с шеи, а музыка выключена. Я слушаю ветер и даже на секунду не могу оторвать взгляд от великолепного пейзажа. В многоэтажках горит свет, в окнах мелькают люди, а я иду по улице. Я один, но мне не капли не одиноко. Моё лицо безэмоционально, но в душе я улыбаюсь. Через серые облака можно разгдядеть полную луну и небольшое количество звезд, которые светят ярче остальных. В свой семнадцатый день рождения я стою у Арсения на кухне. Так как за окном темно, комнату освещает лишь холодный свет люстры. Родители Арсения в очередном отъезде, а сам парень сидит за кухонным столом сложив руки в замок и обеспокоенными глазами смотрит на меня. Я молчал, молчал минут десять крутя на пальце дедушкино любимое кольцо, а после, тяжело выдохнул и промолвил -- Арс, я... - кажется сказать самому ценному человеку в жизни, который относится к тебе как к родному сыну или младшему брату, если проще, то любит больше всех на свете, тяжело признаться ему, что прямо сейчас он слышит меня, видит и может прикоснуться ко мне в самый последний раз. Ведь сегодня, именно в этот день, я принял окончательное решение покончить со всеми муками которые преследуют меня на протяжении всей жизни, покончить с собой. Я наконец понял, что ничего путного из меня не выйдет. Я был рожден для того, что бы исполнить свою единственную мечту. Умереть от своих рук, в свой день рождения, одиннадцатого апреля в 23:11. Арсений отводит взгляд в сторону. В его голове сразу всплывает моё обещание. "если я захочу себя убить, клянусь, я приду к тебе для того, что бы попрощаться". Он медленно выдыхает, видимо что бы остановить слезы и вставая со стула подходит ко мне, крепко обнимает и тихо, севшим голосом произносит -- Я всё понял котенок. Спасибо что сдержал обещание. - он отпускает меня и наклоняясь, аккуратно целует меня в губы. Это был короткий поцелуй, но он был полон любви. -- Спасибо тебе, за всё - я виновато опускаю глаза и разворачиваясь быстро ухожу из дома. Включая музыку на всю громкость в наушниках я быстрым шагом иду по дороге к уже выбранному мною месту. Арсений со слезами на глазах смотрит в окно, он видит как Антон опустив глаза идет, идёт туда, откуда уже не сможет уйти. Он был готов к этому, он знал что это произойдет, но он не знал, что будет так больно. Он вытирает слезы и замечает в нескольких метрах от Антона высокую, ростом чуть ниже Арсения фигуру, всю в черном и с зелёным логотипом на куртке. -- Нет, нет, нет. Только не это - он бежит в прихожую где надевает кроссовки и куртку, а после выбегает на улицу, трясущими руками закрывая дом на замок. Он знает куда собрался идти Антон, так что не теряя и секунды бежит туда. Когда две фигуры оказываются в его поле зрения, он замедляет шаг и просто следует за ними, надеясь успеть. Через небольшое количество времени, Антон заходит в подъезд, за ним заходит и человек, лицо которого прикрыто черной медицинской маской, а на руки надеты перчатки. Залетая в подъезд, Арсений остаётся на первом этаже и только через несколько секунд начинает медленно подниматься по лестнице. Он залезает на крышу и видит, что Антон сидит на краю в наушниках и просто смотрит в пустоту, ожидая назначенного времени. Человек достаёт из кармана кофты тесак и начинает медленно подходит к парню, совершенно беззащитному, который смотря в телефон достаёт из чехла лезвие. -- я не позволю тебе сделать это - оскаливается Арсений и видит как карие глаза сверкнули в темноте в тот момент, когда человек поворачивался. -- две жертвы всегда лучше одной, но прости смельчак, у меня принципы, я не убиваю двух. Моей жертвой должен был стать он, но теперь ей будешь ты.- низкий, мужской голос звучит как гром среди ясного неба и человек делает несколько шагов вперед, замахивается и рассекает острым лезвием воздух, но не касается Арсения, который умело уворачивается и бьёт человека в челюсть. *** когда часы показывали 23:09 я поднёс лезвие к руке и уже был готов нанести первый и наверное единственный порез, как почувствовал, как что-то сзади меня упало на бетонное покрытие крыши. Моё лезвие выпадает из руки и летит прямиком вниз, неслышно ударяясь о землю. Я поворачиваюсь, мои глаза расширяются, а голос срывается на крик. В грудь Арсения вонзается нож, который почти сразу вновь оказывается в руках неизвестного и наносит ещё один удар, а после валяется на полу, в то время, как сам человек убегает. Я подбегаю к Арсению, который ещё стоит на коленях, из его рта бежит струйка крови. Я держу руку на его груди. Тук...Тук...Тишина. Я чувствовал последние два стука его сердце. Я наклоняя голову упираюсь лбом в руку с синей ниточкой на запястье и истошно кричу. Я этого не хотел. Не хотел...