К чему приводит пьянство

Морвран отстранился, любуясь видом. Его брат великолепен, восхитителен и так желанен. За грубыми чертами лица все эти годы скрывалась невообразимая нежность, которая теперь проявляется в этой складочке над переносицей, ямочках под глазами, крепких сильных руках и умиротворённый улыбке на мужественном лице. Он улыбается. Искренне. Как он прекрасен. Морвран нащупал брошенный рядом фиал с жидкостью. Вылил его на ладонь, провёл вдоль шрамов дорожку от паха до соска. Сжал его. Снизу послышался тихий вздох. Сжал сильнее. Его пальцы накрыла ладонь Эмгыра. Другой рукой Морвран отвёл левую ногу брата в сторону. Вгляделся в полутьму. На внутренней стороне бедра было что-то написано. Протянув руку к стоявшему рядом на прикроватном столике канделябру, Морвран осторожно вытащил свечу. Поднёс к коже. Невольно ахнул: на ней было вытатуировано "Neen ratreut". –Я не посмею отступить, – словно отвечая этой фразе, выдохнул генерал, подумав, что обязательно спросит у императора, где же он успел набить эту надпись. Поставив свечку обратно, присев и закинув ногу Эмгыра себе на плечо, Морвран, огладив торс и пах, спустился рукой, смоченной в масле, ниже, массируя кожу и тугие мышцы. Встретился с братом взглядом и, не разрывая зрительный контакт, медленно, по миллиметру, ввёл внутрь один палец на фалангу. Эмгыр поморщился – было неприятно. Морвран поцеловал ногу у себя на плече, стараясь отвлечь его от ощущений. Обрисовал языком завитки букв татуировки, прикусил кожу до синяка, тут же зализал укус. Поставил рядом точно такую же отметину. Посмотрел на любовника. Тот закусил губу и глядел на что-то слева от Морврана. Это был канделябр. Секундное замешательство – и намёк был понят. Свечка тут же была вынута из лунки и занесена над грудью Эмгыра. Раз. Горячая капля упала на кожу. Эмгыр вздрогнул, мышцы сжались вокруг пальца и тут же расслабились. Два. После второй капли Морвран дождался, пока Эмгыр привыкнет и аккуратно, прислушиваясь к реакции партнёра, продвинул палец глубже, стал осторожно по кругу двигать им, слегка толкаясь внутрь, пристально следя за выражением лица кузена. Тот напрягся и сильнее закусил губу. В его глазах плескалось ожидание, помноженное на возбуждение. Он снизу вверх взглянул из-под дрожащих ресниц на Воорхиса, который плавно ускорил темп. Три. После третьей капли, Морвран помассировал анус и ввёл ещё палец до середины. Не видя на лице Эмгыра особых перемен, он продвинул его до конца, и возобновил толчки. Наконец, Воорхис попал в нужное место – брат резко втянул воздух и еле слышно застонал, стараясь сдерживаться, чем только сильнее возбудил партнёра. Морвран постепенно ускорил темп и уронил на живот последнюю горячую каплю. Воск на свече закончился, и она была поставлена обратно на канделябр. Морвран свободной рукой обхватил член любовника, поглаживая его, и на пробу просунул фалангу третьего пальца, предварительно долив на него масла, и, получив одобрительный кивок от любовника, ввёл его по сантиметру дальше. Эмгыр рвано выдохнул, вздрогнул, сжался и заёрзал, находя удобную позу, обхватил его ногами за пояс и притянул к себе для поцелуя. Морвран начал медленно двигать рукой, растягивая партнёра, стараясь попадать по нужному бугорку. Его брат до сих пор пытался давить стоны, но тут уже не сдержался и выдохнул чарующий звук прямо в рот любовнику. –Ты такой красивый, – полушёпотом произнёс Морвран. Эмгыр просто прикрыл глаза, смакуя комплимент. Всё было на своих местах – он, его кузен, эти странные чувства и спонтанный секс. – Могу ли я надеяться на большее? – голос Морврана доводил до экстаза. – Я могу приказать, если ты не уверен. – Так прикажи, – голова кружилась от запаха масла и раскалившегося воздуха. – Neen ratreut, – император вздрогнул и запрокинул голову от удовольствия внизу. – Слушаюсь, – пальцы были убраны, руки перемещены на ягодицы. Положив под поясницу партнёра подушку, Морвран приставил ко входу член и смазал его. Встал около кровати в полный рост, приподнял бёдра лежащего на ней Эмгыра, тут же крепко обхватившего его ногами и, медленно, растягивая удовольствие, вошёл него под умопомрачительный стон. В нём было так тесно и так хорошо, что захотелось взвыть от накатившей эйфории. Сдерживаясь, чтобы не вытрахать всю душу из кузена на месте, Морвран, контролируя дыхание, начал плавно двигаться внутри брата, стараясь смотреть ему в глаза. Эмгыр, не разрывая зрительного контакта, приподнялся на локтях и потянулся к своему члену, но тут же обессиленно упал на кровать, когда Воорхис вогнал до конца. Сдерживаться и молчать уже не получалось, благо стражи возле покоев нет. По мере нарастания темпа, Морвран начал понимать остатками разума, что стонет, если не кричит, сам – сказалась напряжение в теле от веса партнёра, и великолепное чувство от хорошего секса, сносящее все барьеры самоконтроля. Последней здравой мыслью было то, что после его пальцев на ягодицах и бёдрах Эмгыра останутся синяки, а сами руки будут дрожать ещё дня два, но умозаключение растворилось в новой волне возбуждения. Эмгыр, в свою очередь, уже просто не мог сдерживаться и всхлипнул, закатив глаза. Подумать только, за последние несколько лет без слёз, его довели до них именно таким образом. Рефлексию по этому поводу он решил оставить на потом. Сейчас есть только это чудесное чувство внутри тела, сладкий аромат масла; простыни, которые он уже чудовищно смял и маячащее сверху лицо кузена, смотревшего только на него. Не хватало только желанной разрядки. Волосы разметались по кровати, а тело из последних сил подавалось вперёд на член брата, с которого уже тёк пот от напряжения. Мерцающие в темноте капли стекали вниз по животу, прямо к раздвинутым ногам Эмгыра, судорожно хватающего ртом воздух между стонами и всхлипами. Морврану, видящему эти припухшие, красные от укусов губы; влажные, мерцающие в темноте глаза, напряжённые мышцы и текущий предсеменной жидкостью член, хватило ещё пары движений, чтобы кончить, громко и сладко застонав. Эмгыр, бывший уже на пределе, и не отдававший себе отчёт в том, что происходит, услышав этот звук, окончательно потерял голову и, в последний раз бросив расплывающийся взгляд на лицо заходившегося в оргазме брата, выгнулся в экстазе, и с протяжным всхлипом кончил сам. На несколько секунд мир перестал существовать. *** Морвран обессиленно рухнул на кровать, чудом не налетев на брата. Полежал так с минуту и, отдышавшись, притянул его к себе в объятия. Сцеловал слёзную дорожку, прижался лбом к щеке и тихо рассмеялся. Как хорошо, что он рядом с ним. С таким нежным, податливым и чувственным кузеном. Ни с одной девушкой не было так хорошо, как с Эмгыром. Никто не был так откровенен, как он. Плевать на родственные узы, на титулы, звания, на то, что они мужчины. Всё это второстепенно. Нет ничего лучше, чем вот так вот почти невесомо целовать его и плавиться рядом с ним от прикосновений. Морвран потянулся за краем одеяла и, как смог, накрыл их обоих. Он пробудет здесь в блаженстве до утра, прижимаясь к любимому, который всё ещё пытается прийти в себя. Тише, мой хороший, спи, завтра важные дела. Эмгыр отдышался и уткнулся в шею кузену, который успокаивающе поглаживал его по спине. Как же он приятно пахнет, просто невозможно хорошо. Такой понимающий, чуткий, столь близкий и родной, взять бы в руки и не отпускать до самой смерти. Ни Паветта, ни ЛжеЦири не были так понятны и приятны, как он. Из полудрёмы его вырвал голос Морврана над ухом: – О жарких вздохах губ твоих И громких вскриках обладанья Ногтях, дерущих спину в кровь О том, что делаем мы в спальне. – Это ты к чему? – Ни к чему. Один эльфийский поэт. – Нашёл время, – хмуриться не было сил, зато почему-то очень хотелось улыбаться. Его поцеловали в висок: – Спи давай.