После конца: Пепел и Надежда

— Это конец нашего «путешествия», д’Артаньян, — сказал Павел с нотой печали. — Но позволь мне сделать тебе небольшой сюрприз. В честь нашей дружбы, так сказать.       Этими словами красный немного осадил паренька. Он и так спас жизнь Артёму, провёл его сквозь опасности, чуть не умерев при этом несколько раз от пуль фашистов или ядовитых жал пауков. Их путь был относительно небольшим, но за это время они успешно сблизились, даже очень. Паша, на правах старшего, вечно старался чему-то научить Артёма. Делал он это всё не через гнев или грубые нотации, как это делали бы другие, а через юмор и ласку. Он понял, чего не хватало юному рейнджеру. Проснулась в Павле его добрая половина, даже совесть заиграла, кричала, что нужно остановиться, ведь план его состоял в том, чтобы привести спартанца на свою станцию и допросить, выбить (в прямом смысле слова) всю нужную информацию. Но эти кристально чистые, полные надежды глаза что-то надломили внутри, и теперь Паша просто не знает, как ему поступить.       Артëм слегка наивно посмотрел на друга, улыбнулся и облокотился о стену. Он устал, а перспектива устроить отдых, да ещё и с другом, начала казаться куда более привлекательной.       — Ты меня удивил, — тихо отозвался паренёк. Его меланхоличный голос снова задел струны души Паши, заставляя как-то по-детски улыбаться.       — Я вижу, приятель… я устрою нам ужин. Как тебе идея? Так сказать, прощальный.       — Идея отличная, но не говори так… печально. Я думаю, мы ещё ни раз встретимся. По крайней мере, я хочу в это верить, — смущённо пробормотал Артём. Паша с первых секунд их знакомства заставлял сердце биться в бешеном ритме. Наверное, это и есть любовь.       — Тогда ты можешь сначала сходить в душ. Вижу, тебе хочется отдохнуть, заодно и отмоешься от сырости туннельной, а я пока всё организую.       Конечно, Артём согласился. Он давненько не мылся нормально. То времени не было, то возможности. А Красная линия — одна из самых развитых станций с нормальной системой водоснабжения и канализацией. Нельзя не сказать, что на принятие решения также повлияло обаяние самого Павла, он уговорил паренька, кокетливо подмигнув на словах «тебе понравится».

***

Эти слова цепко засели в голове Артёма, он всё повторял их про себя, пока расстёгивал свою куртку, снимал амуницию. На его щеках появился румянец, уши покраснели, а в животе будто бабочки начали плясать. Да так сильно, что по всему телу начало колоть. То тут, то там будто взрывались вулканы от возбуждения. Артём тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Он не может выкинуть из головы образ Павла. Его мягкие пухлые губы, хитрые глаза, красивые линии лица, изгибы. Парень не мог сдерживать свои желания. Он хотел Пашу.       Хотел заполучить его тело, наслаждаясь каждым его сантиметром, целуя холодную кожу, почувствовать горячее нутро. Артём пытался сдержать развратные мысли, ведь не мог порочить своего друга, но по маленьким кусочкам в голове появлялась картина. Сердце громко застучало, а бабочки вдруг пропали. Их заменил узел, что затягивался всё сильнее и сильнее с каждой секундой. Дышать становилось тяжело, воздуха не хватало. Чтобы хоть как-то справиться с этим, Артём просунул свою руку между ног, сжал ткань на штанине. Старался сильно не прижимать кисть к стремительно набухающему члену. Парень надеялся, что сможет перебороть это желание.       — Мхм… чëрт, — голос его дрожал. Спустя несколько минут Артём почувствовал, что начинает успокаиваться, он старался не думать о Паше, но случайно всë-таки коснулся паха, и все старания ушли коту под хвост. — Мхм! Чëрт… сволочь. Приди в себя…       В штанах уже начал появляться стояк, он временами упирался в ширинку, чем вызывал всё новые и новые волны наслаждения. Но Артём не хотел спускать на своего друга, даже если был влюблён. Как-то это ощущалось так, будто рейнджер без согласия завладел другим человеком. Поэтому парень поспешил избавиться от мешающей одежды.       Оставшись в одном белье, он подошёл к ванне и поставил её набираться. Тело ныло и требовало отдыха. Парень перебрался к зеркалу, в отражении увидел своё раскрасневшееся лицо. На лбу выступила испарина, набухли венки на шее, а на груди цвело парочку синяков, случайно оставленных Павлом. Тогда он крепко схватился за грудь парня, чтобы оттолкнуть, либо наоборот притянуть, Артём уже не помнит. Но зато ощущение прикосновения вновь появилось.       Своей рукой парень накрыл ушибы. Начал массировать напряжённые мышцы. Боль была незначительна, поэтому он продолжил себя трогать, представляя, как бы это делал Павел. Было бы это мягко или грубо? На удивление, такие мысли возбуждали только сильнее. Паховая область практически горела уже, выдавливая из Тëмы грубые стоны. Он прикрыл глаза, задрал голову и стал поглаживать область шеи, спускаясь всё ниже, при этом думая о том, как хотел бы отдаться своему красному другу. Да, так даже предпочтительнее.       Послав здравый смысл куда подальше, Артëм уделил-таки внимание ноющему члену и провёл по всей длине, мягко сжимая и разжимая кисть. Как же его тело ныло от недостатка ласки. Температура в кратчайшие сроки поднялась вновь, а возбуждение когтистыми лапками вцепилось и не отпустит, пока Артём не снимет напряжение. Другой рукой парень оперся о стену, так как ноги начали подводить, они стали мягкими. Голова же превращалась в вату, высвобождая всё новые и новые мысли, что хранились в потаённых уголках разума.       Артëм продолжил неторопливо надрачивать себе, пока не почувствовал, что его член полностью не встал. Бëдра начали сами двигаться навстречу удовольствию. Всё это заставляло парня хоть и тихо, но уже непрерывно стонать от удовольствия. Он прикусил нижнюю губу и закатил глаза.       Павел не мог поверить своим ушам, пока стоял за дверью и слушал эти непристойные звуки. Неужели Артём и правда мастурбирует? На кого-то или просто так, чтобы снять напряжение? Охотнее верилось в первый вариант, ведь эти стоны и периодически выдыхаемое что-то имя явно говорили. Вот только красный не мог расслышать, кого так нежно звал его друг. Возможно, девушку? Это всё сильно возбуждает. Паша никогда не был тем, кто подглядывал за людьми во время их любовных утех, но Артём… ох, этого мальчика он считал своим, даже если сам парень против.       Оглядевшись и поняв, что прихода людей можно не ждать, коммуняка сжал да посильнее свою промежность, член стал потихоньку набухать, а влажные мечты не покидали голову. Вот бы сейчас зайти к Артёму и помочь ему снял это напряжение, приласкать его и грубо присвоить себе. Но нет, Паша не может себе это позволить, парень же ему доверяет.       Мужчины одновременно с силой прислонились к одной и той же стене, но с разных сторон. Паша это понял и улыбнулся.       — Мой мальчик… — почти про себя сказал он не своим грубым тоном.       Артëм уже чувствовал, как приближается разрядка. Он не мог терпеть, быстро водя по стволу вверх-вниз, размазывая смазку по головке. Большим пальцем он слегка надавил на чувствительную плоть, и из его рта вырвался громкий, короткий стон, полный удовольствия.       — Ох, Паша, как ты мне сейчас нужен, — проговорил он из последних сил.