Секс-бойкот

– Твою мать! Медведева резко принимает положение сидя и характерно вскрикивает. Сердце бешено бьётся, а на лбу, к которому того и гляди прилипнет прядь волос, виднеется капля холодного пота. Девушка оглядывает комнату с нескрываемым ужасом в глазах и тяжело дышит. От подобных действий на соседней стороне кровати Этери волей-неволей просыпается, недовольно смотря то на часы, то на девушку. – Жень? Ты чего не спишь? – Я родила дочку, а роды у меня принимала Щербакова, и она хотела себе ребёнка совместно с Трусовой, – Медведева проговаривает всё с такой скоростью, что Этери даже усомняется в личности сидящей напротив. На секунду кажется, что это минимум Тина Канделаки. – Чего? – Это всё был сон. Слава тебе, Господи, какой кошмар.. – Женя облегчённо запрокидывает голову назад и истерично усмехается. – Аня принимала у меня роды, представляешь?! – Ты не устаёшь меня удивлять, конечно. О чём ты думала вечером, что приснилось такое? — Я уже не помню. Тебя кроме этого ничего больше не смущает? – Женя возмущённо смотрит на возлюбленную, уже начиная повышать голос. – И, кстати, ты во сне отвергла имя для нашей дочери, вот не стыдно так с беременными? И мы поругались из-за этого, вот так вот. Этери эта ситуация забавляет – поругаться с Женей можно и ночью из-за сна. Отлично. – Что за имя-то хоть? – Я предлагала Аврору, а ты Эвелину, и мы поругались, потому что не смогли прийти к общему решению. – Ни то, ни другое, Жень, – Тутберидзе заботливо заправляет выбившуюся прядь волос Евгении за ухо. – Понятно, к общему решению мы в жизни точно не придём, – девушка недовольно цокает и закатывает глаза. – Ты и не беременна, чтобы к чему-то приходить и о чём-то думать, – язвит старшая и, немного подумав, добавляет, – И я, кстати, тоже. – Ты и не будешь беременна, не переживай. – Кто тебе такое сказал? Может, я уже? – если у Жени брови ползут на лоб от подобных заявлений в 3 часа ночи, то Этери уже открыто смеётся. – Я тебе дам, беременна она. Спать ложись, мамочка. – Сама разбудила, сама спать гонит. Ни секса, ни слова доброго. А настроение Жени теперь указывает ей не возмущаться, а язвить в ответ. Ещё и возможность совместить приятное с приятным греет душу – пусть помучается с желанием. А то с именем гипотетической дочери не соглашается, ишь что удумала. – Какой секс? Я подобными вещами не занимаюсь, мне с утра на службу в церковь. – Нашлась тут монашка, – Этери удивлённо смотрит на Женю, не понимая, в какой момент что-то пошло не так, – Прям в рай без очереди. — Вы слишком пошло мыслите, женщина. Приходите к нам в храм на службу, мы вас очистим от подобного. – Значит, придётся заказывать проститутку, – наигранно обижается Этери и уже планирует отойти в царство Морфея. Медведева разворачивается лицом к источнику ночного негодования, приподнимая брови от удивления. – Ты ничего не перепутала случайно? – Я? Нет. Вдруг приснится секс с тобой что ли. – Вот теперь точно только сниться будет. Сладких снов. Теперь обе находятся в смятении, понимая, что секс-марафон плавно перетекает в секс-бойкот. И ни одна не собирается сдаваться. |<•>| После ночного инцидента проходит три недели, и на самом деле бойкот пошёл не по плану Медведевой. Секса нет всё это время, а самоудовлетворение не приносит такого удовольствия, которое было необходимо, но женщина не теряет самообладания. Она всячески отшивает Женю, когда та пытается спровоцировать её. Короткие топы и шорты уже не работают, ведь Этери вообще не интересует её внешний вид дома. Данные обстоятельства начинают выводить девушку из себя с каждым днём всё больше и больше. Когда в очередной раз желание достигает пика, Медведева, не дождавшись возлюбленную с работы,  уходит в ванную комнату, чтобы принять прохладный душ. Ну, возможно, не только ради него, кто ж может знать. Этери возвращается домой после тяжёлого рабочего дня. Вся эта ситуация, которую Тутберидзе назвала "детским садом", уже порядком поднадоела. Несмотря на внешнее спокойствие и безразличие, женщина думает отнюдь не о программах, ближайших соревнованиях и безобидных разговорах с возлюбленной. Услышав звук льющейся воды, Тутберидзе сразу понимает, чем занимается и о чём думает Медведева, поэтому решает, что пришло время действовать. Женщина надевает короткие шорты, домашний топ и, как ни в чём ни бывало, садится пить чай. Через какое-то время Медведева выходит из ванной комнаты обновлённой и живой. Она, естественно, слышала, что женщина вернулась домой, но сейчас настроения провоцировать у Жени нет. Девушка проходит на кухню и тут же останавливается возле стола, рассматривая полуголую фигуру возлюбленной, которая спокойно пьёт чай и ни о чём не думает. Женя громко сглатывает и проходит к холодильнику, чтобы забрать свой йогурт. От вида женщины у Медведевой вновь начивает нарастать ноющее чувство внизу живота, из-за чего она проклинает эту жизнь ещё больше. — Прикрылась бы хоть, садист хренов. Забрав свой йогурт, Женя в последний раз злобно взглядывает на возлюбленную и направляется в сторону спальни, дабы не мозолить себе глаза. Этери победно улыбается, направляясь следом. – Зачем? Я у себя дома, но могу переодеться, без проблем. Женщина прям перед глазами Жени снимает топ, обнажая грудь, а потом надевает другой. – Вот, так лучше. Женя сидит в шоке, лишь хлопая глазками и пытаясь вновь вдохнуть порцию кислорода, что не получается от слова совсем. Низ живота предательски ноет, и от этого хочется просто куда-то уйти. Медведева не хотела, но ей придётся вновь хоть как-то востанавливать свой авторитет в этом доме, потому что, кажется, её уже никто ни во что не ставит. — Отличный топ, я тебе его покупала, носи хоть круглый год, – девушка встаёт с кровати, снимая свои домашние шорты, и остаётся в футболке и стрингах, откидывая вещь в сторону. Как бы невзначай приподнимает футболку, открывая вид на задницу, – Я не переодеться, мне просто жарко, – после этих слов Женя выходит из комнаты, обратно возвращаясь на кухню. От увиденного Этери громко сглатывает. Хотелось взвыть от возбуждения, но сдаваться эта женщина не привыкла, поэтому она принимает тактику "ожидание и последующая атака" и садится за работу с документами, чтобы отвлечься. Женя же перекусывает и уже после своей трапезы идёт прямиком в гостиную, потому что только там на данный момент ей светит простое человеческое спокойствие. Девушка ложится на живот, забирает с прикроватной тумбочки книгу и пытается сосредоточиться на тексте, что совсем не удаётся. Этери решает ещё больше побесить Женю, поэтому полностью раздевается и проходит в гостиную, где вальяжно садится на кресло и включает телевизор. Медведева краем глаза смотрит на вошедшую женщину, и тогда её зрачки увеличиваются втрое. Она тут же отводит взгляд, вновь утыкаясь в книгу и нервно теребя её страницы, но теперь строчки просто проходят мимо, будто у девушки дислексия. А когда Женя отдалённо слышит шум от телевизора, то тяжело выдыхает и демонстративно падает лицом в книгу. — Почему нельзя хотя бы раз не мешать мне читать?! Можно хотя бы выключить телевизор? – конечно, корень такой эмоциональности был далеко не в постороннем шуме. – Окей, без проблем, – подозрительно быстро соглашается Этери, выключает телевизор и проходит к домашней библиотеке, которая располагается прям под носом Медведевой. Женщина демонстративно выбирает себе книгу около трёх минут, проще говоря, крутит голой задницей меньше, чем в метре от Жени. В какой-то момент девушка не выдерживает, и в комнате раздаётся звук смачного шлепка по этой самой заднице, сопровождаясь протяжным стоном Медведевой, которая мечтала это сделать, наверное, всю свою сознательную жизнь. Этери же беззлобно усмехается, поворачиваясь лицом к возлюбленной. – Легче? — Ты не представляешь насколько, – это больше похоже на жалобное скуление щенка под дверью. От безысходности Женя разваливается  на диване, утыкаясь лицом в подушку и хныкая. А вот у Тутберидзе, кажется, всё идёт по плану. – Совсем плохо, да? — Да, плохо человеку, а у тебя ни капли совести. – Ты же у нас монашка, – вспоминает она слова девушки трёхнедельной давности, – Ой, я сегодня мимо раздевалки проходила, слышала разговор Щербаковой и Трусовой. И вот Аня та-а-ак проникновенно рассказывала про пикантные подробности жизни с Даней, ты бы слышала, – более, чем убедительно врёт Этери. Отвратительное чувство, когда желание нарастает с каждой секундой всё больше и больше, заставляя буквально корчиться от боли или забить и просто уйти в душ. Пятый за день душ. — Это издевательство надо мной.. за что ты так?.. – Ты же сама знаешь, три недели назад... Так вот, Аня та-а-ак расписывала полученный оргазм... ммм.. Вы бы созвонились, послушала. — Да пожалуйста.. Я прошу, не надо таких подробностей мне! Я уже не помню, каково это, а ты тут заливаешь, – Женя сама не замечает, как ведётся на все уловки. – Это подробности из жизни твоей подруги, должно быть интересно, – наигранно удивляется Тутберидзе и продолжает свою плазменную речь, – о Ой, а какие там прелюдии... Ты бы слышала. И как он кончиками пальцев пробирается к груди, и про нежные посасывания напряжённых сосков, – Этери присаживается рядом с девушкой, невесомо проводя подушечками пальцев по её ключицам,– И про ласки языком... — Нет-нет-нет, отстань, ты же сама прекрасно знаешь, на что надавить, и нагло пользуешься моей беспомощностью, хва-а-атит, – жалобно тянет Женя и жмурится, желая хоть немного прогнать от себя образовавшуюся в голове картинку. Конечно, если бы секс у неё был хотя бы пару дней назад, то можно было бы включить мозг и понять, что Аня о подобном даже заикаться не будет, но так как в жизни нет сослагательного наклонения, Медведева продолжает вестись на всё, словно маленький ребёнок. Этери же забавляет реакция Жени, поэтому ей просто остаётся ждать момента, когда она не выдержит и начнёт канючить. Ну, или жёстко её трахнет, тоже неплохой вариант. – А я тут ещё вспоминала на днях наш секс... ммм... Мокрые дорожки поцелуев, невероятные ласки. Сама вспомни: язык, один палец, а потом и второй. Стоны наслаждения.. Обсуждение собственного секса – запрещённый приём, которым так нагло пользовалась Этери, и Женя сочла это едва ли не за оскорбление, что и стало последней каплей девичьего терпения. В глазах девушки чёртики не просто забегали, а заметались. Дикое желание обладать взяло верх над разумом – стало абсолютно всё равно на возможное последующее доминирование – сейчас она обязана взять инициативу в свои пальцы и губы. Медведева бесцеремонно присела на колени своей женщины, заглядывая в её карие глаза. – Сейчас я тебя трахну, и после этого ты закончишь весь тот цирк, что устроила дома, – она говорила чётко, отделяя слова друг от друга, чтобы у Этери не возникло и мысли как-то ей помешать. Неуверенный кивок последней выступил в роли капоте – Женя буквально набросилась на женщину, грубо примыкая к её губам. Девушка подушечками пальцев спускается от ключиц к талии возлюбленной, словно рисуя на её изгибах, от чего Этери уже покрывается мурашками. Увидев и почувствовав подобную реакцию на свои действия, Женя ухмыляется и разрывает поцелуй, чтобы заглянуть в глаза напротив. Их взгляды слишком разнятся: в одних – непросветный туман, пелена , в других – похоть. Через пару секунд девушка вновь возвращается к влажным от поцелуев губам, постепенно переходя к шее и прикусывая её. В комнате раздаётся глухой стон, и лицо Медведевой озаряет похотливая улыбка. Она начинает ласкать грудь Этери, круговыми движениями массируя, скручивая напряжённый сосок и ловя каждый стон губами. Сильно прикусив нижнюю губу, Женя разрывает поцелуй, переходя к соскам уже губами. Руки в это время покоятся на ягодицах, выцарапывая на них какой-то рисунок. Вдоволь наигравшись с грудью, девушка спускается ниже, языком исследуя кожу живота, но не задерживается там надолго. Наконец добравшись до внутренней поверхности бедра, Женя аккуратно пробирается к заветной точке, и с каждым действием находится всё ближе. Мазнув по складкам половых губ, Медведева услышала протяжный стон, который так ласкал её слух. Девушка акцентирует своё внимание на клиторе, массируя и возбуждая его. Темп движения пальцев быстро меняется и не даёт привыкнуть, от чего Этери жалобно скулит. Через какое-то время Женя останавливается, слушая недовольный стон. Девушка облизывает два пальца и резко вставляет их до конца. Блондинка вскрикивает скорее от неожиданности, чем от боли. Подождав несколько секунд, Женя начинает медленно входить и выходить. Старшая же подаётся вперёд, желая ускорить процесс. – Проси, – властным, не терпящим возражений тоном, произносит младшая. – Пожалуйста... – Этери сейчас готова не только попросить, но и квартиру переписать, лишь бы ей позволили кончить. – Ещё. – По..по.. – голос совершенно не слушается Тутберидзе. – Жалуйста, – договаривает Женя за возлюбленной, – Простое слово. Говори. – Пожалуйста.. Дай мне кончить. Поняв, что на сегодня издевательств достаточно, Женя начинает двигаться всё быстрее, пока женщина не начинает стонать едва ли не оглушающе. Этери кончает громко и с именем девушки на губах, а её тело содрогается в нервных импульсах. Секс-бойкот заканчивается на такой приятной ноте. Значит ли это, что пришло время для недельного секс-марафона?..