two bros chillin'

Рука Баки — это холодное оружие. Может меняться состав металлов в ее сплаве, но это уже никак не исправить. Он с этим навсегда. Ей можно душить людей, гнуть железо и ловить пули — они будут отскакивать, не оставляя вмятин. Оружие не предполагает того, чтобы им пользовались как-то иначе, кроме как вредить или защищаться. Поэтому Баки не знает, куда эту руку деть, когда Сэм слишком близко. Не знает, как расположить ее так, чтобы не соприкасаться с его кожей, потому что кажется, что достаточно задеть — и она порвется, как бумага, или на ней так легко останутся синяки от малейшего давления, и это какой-то совершенно глупый почти ничем не подкрепленный страх, но с ним ничего не выходит сделать. Сэм обычно решает проблему сам: касается первый. Кладет ладонь на широкое запястье, обводит пальцами рельеф стыков пластин, и даже не смотрит, не следит, улыбается только тепло, и Баки сквозь поцелуи едва чувствует, как по металлу перебирают пальцы. Есть в прикосновениях что-то бережное. Сэм если касается, то делает это так, будто Баки очень много значит, и Баки не уверен, что этого заслуживает. — Я не рассыплюсь, — говорит Сэм, устраивая руку из вибраниума на своем бедре, и Баки смотрит на блестящий металл и матовую темную кожу, не может перестать смотреть, потому что опасается, что иначе сожмет пальцы слишком крепко. — Бак, посмотри на меня. Баки медлит, но смотрит, и Сэм настойчиво повторяет: — Не рассыплюсь.