Всё, что ни делается, делается к лучшему

Рон кружился по комнате с довольной физиономией. Гарри оторвался от книги и посмотрел на друга. — Ты бы лучше подготовился! Завтра же последний экзамен! — попытался вправить Рону мозги Гарри, оторвавшись от фолианта. — И что? Я сделал предложение Гермионе! Теперь мне можно всё! Поттер округлил глаза, но Уизли, будучи под действием эйфории, не заметил этого. — А… А она что? — Что? Согласилась, конечно! Я же красивый, умный, сильный… Рыжий ещё долго перечислял достоинства, которыми «обладал», но Гарри его не слушал. Его мир разбился на миллион осколков, словно стеклянный, под действием фразы о согласии Грейнджер. Он залез в рюкзак и посмотрел на дорогое кольцо, купленное для лучшей подруги. «Надо же», — с грустью подумал Поттер. — «Кажется, Рон меня опередил…» Не влюбиться в Гермиону оказалось невозможным не только для Гарри, и теперь он не понимал, что ему делать. С одной стороны, раньше Рональд совсем не проявлял каких-то признаков влюблённости к кому-либо, но не станет же он против воли делать предложение Гермионе? С другой стороны, кто он, чтобы мешать счастью лучшего друга? На лицо Гарри опустилась маска притворного счастья за Рона. На самом же деле его съедали грусть и понимание, что придётся принять неизбежное. Он будет один.

***

Несмотря на подготовку, Гарри еле-еле сдал экзамен, а его лицо было бледным всю неделю. Свадьба лучшего друга и любимой девушки была для него неумолимо приближающимся стрессом, но признаться Гермионе в своих чувствах он не решался. Однажды, когда Гарри в очередной раз любовался каллиграфическим почерком Гермионы, сидя в своей комнате (подписывала приглашения она вручную), к нему подошел Невилл. — Гарри, что с тобой? — поинтересовался он, заметив болезненно бледный вид однокурсника. — Ничего, — отмахнулся брюнет, пытаясь скрыть внезапно накатившие слёзы. Почему, когда кто-то спрашивает о нашем состоянии, когда нам плохо, в большинстве случаев мы тут же начинаем плакать? — Я же вижу… — неуверенно сказал Невилл, сомневаясь, стоит ли оставлять Гарри в таком состоянии одного. — Рон… — только и успел сказать Гарри перед тем, как зарыться в подушку, рыдая. Невилл догадался сразу же. — Ты любишь её? Гермиону? Гарри кивнул, не отрываясь от подушки. Его очки не позволяли ей намокнуть, поэтому следов «преступления» остаться было не должно. — Так признайся ей, Гарри! Чего ты ждёшь? Может, знак свыше уже был, а ты пропустил его, не веря своему счастью? — Как ты себе это представляешь? Сорвать свадьбу? — горько рассмеялся Поттер, и у Лонгботтома от этого смеха по коже пошли мурашки. — Попробуй просто поговорить с Гермионой, — посоветовал Невилл, с сочувствием наблюдая за Гарри. — Уверен, она выслушает тебя. — Прежде чем ударит, если под рукой не будет палочки, — «оптимистично» дополнил Поттер, не надеясь на положительный исход событий. — Лучше попробовать, даже если провалишься, чем не пробовать и не пытаться, — сказал Невилл и всё-таки решил предоставить выбор самому Гарри: — Но это должен быть твой выбор, парень. Он оставил друга одного, решив не мешать ему принимать решение. И это был правильный ход с его стороны.

***

В комнате, которую Гермиона делила с несколькими гриффиндорками, была только сама она. Девушка просматривала результаты экзаменов и сравнивала их с ожидаемыми, причём, судя по виду, была очень даже довольна. Гарри попросил разрешение и, только получив его, вошёл, чем заслужил одобрительный взгляд Гермионы. Между ними завязался непринуждённый разговор, и парень никак не мог перевести его в нужное русло. К счастью, это сделала сама Гермиона: — Что ты думаешь по поводу нашей с Роном свадьбы? — поинтересовалась она, чем вызвала у Гарри лёгкое недоумение. — Я… Рад за вас, конечно, — сказать полную правду у парня не хватало смелости. — А я не знаю, — вдруг честно призналась девушка. — С одной стороны, я согласилась и уже отправила приглашения, но с другой… Рон никогда не проявлял ко мне романтического интереса: не делал мне комплименты, не смотрел на меня типичным влюблённым взглядом, встречался с Лавандой Браун… И, когда я соглашалась, была словно в бреду! — окончательно объяснила своё мнение Гермиона. — Ты… Думаешь, что это могло быть колдовством? — уточнил Гарри, опасаясь, что не так понял девушку. — Да, — кивнула она. — Пусть Рон, мягко говоря, посредственный зельевар, но миссис Уизли в своё время побеждала не в одном конкурсе! В зельеварении она превосходила даже некоторых слизеринцев! От удивления Гарри потерял дар речи. — После того, как я об этом узнала, я тут же пошла искать противоядие от любовного зелья, которое она сделала менее концентрированным, поэтому его действие не было таким очевидным, как у Рона. — Поэтому сейчас ты сидишь здесь, а не на коленях у Рона? — от одной мысли о том, что его любовь могла сейчас уделять время его хитрому лучшему другу, голова Гарри отказывалась функционировать. — Можно сказать и так. Но он не должен об этом знать, пока я окончательно не удостоверюсь в правильности своих догадок. У меня взяли кровь для проверки на наличие в ней любовного зелья, а результаты придут завтра. — Но завтра же у вас свадьба, разве нет? — Да, — настроение Гермионы вмиг улетучилось. — Видел бы ты, какое красивое платье я выбрала… Жаль только, что свадьбы не будет. Гарри кивнул. В комнату постучали, и за дверью послышался голос Рона: — Гермиона, ты здесь? — Прячься, Гарри! — шепнула она, и парень тут же достал из заколдованного кармана мантию-невидимку, накрываясь ею. — Рон ужасно ревнивый собственник, — добавила Грейнджер. — Я наверняка не вовремя, — шепнул ей в ответ невидимый Гарри. — Но я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя! Услышав разрешение Гермионы, Рон вошёл. Поттера там уже не было — с помощью заклинания «Акцио!» он призвал метлу и полетел на ней к себе в комнату, наслаждаясь обходными путями.

***

— Согласны ли Вы… Взять в жёны… Любить в… Из-за переживаний Гарри не обращал внимания на церемонию бракосочетания, слушая всех лишь обрывками, не следя за нитью повествования. Только ответ Гермионы, значительно всполошивший семью Уизли, сидящую рядом с парнем, заставил его прийти в чувства. — Но… — Что не ясно? Она. Сказала. Нет! — послышалось из рядов приглашённых. Это была Луна Лавгуд, сидящая рядом с женщиной в сдержанном синем платье. Последнюю никто не знал, но сейчас всем вдруг стало интересно, кто же она такая. Гарри снова словно выпал из реальности, но в этот раз из-за счастья. Ему не верилось, что всё так хорошо… Очнулся он только тогда, когда Луна, подошедшая к нему, взяла его за руку, обращая на себя внимание. — Рона и миссис Уизли забрали в Министерство, — кратко сообщила она. — На Гермиону набросились остальные члены семьи, не посвящённые в истинные причины свадьбы, поэтому она сбежала. Я могла бы утешить её, но считаю, что будет лучше, если это сделаешь ты. Я вижу, что ты к ней чувствуешь. Улыбнувшись, Лавгуд вернулась на своё место. Гарри подумал, что надо будет купить ей что-то как вознаграждение за внимательность и помощь в таком сложном деле, как первый шаг. А если Гермиона услышала, что он сказал перед тем, как улететь? Решив, что этого не может быть, Гарри бросился искать подругу. В таком длинном и наверняка неудобном платье она наверняка не смогла убежать слишком далеко. Это оказалось правдой — грустная Гермиона сдерживала слёзы, сидя прямо на газонной траве. Не раздумывая о запачканном костюме, Гарри тут же сел рядом и обнял её, успокаивая. Они не говорили. Сидели молча, пока через несколько минут Грейнджер не подняла на него свои заплаканные глаза, в которых была видна благодарность. — Спасибо. — Не за что, — сказал Гарри. Он встал и протянул руку Гермионе. — Пойдём. — Да, — кивнула девушка, поднимаясь следом, и спросила: — Гарри… То, что ты сказал мне вчера, правда? Парень покраснел, но честно ответил: — Да. — Тогда я хочу, чтобы ты тоже кое-что знал. Я тоже. Я тоже тебя люблю. Ничего желанней этого Гарри никогда не слышал. Так они и шли — она, едва передвигаясь в прекрасном белоснежном платье невесты, которое каким-то чудом не испачкалось после сидения на траве, и он — придерживая её за талию и счастливо улыбаясь. «Не стоит забывать верить в чудо», — подумал Гарри, наслаждаясь волшебным моментом. — «Боритесь за своё счастье!»