Cold Little Heart

      Несколько дней спустя после неожиданной встречи с Асланом, повлекшей за собой раскрытие столь неприятных тайн, Ярен расхаживала по собственной комнате, собираясь на открытие фонда Умута, которое должно было состояться вечером. И, хотя мероприятие не слишком интересовало девушку, а скорее даже вызывало раздражение из-за всеобщего восхищения ее благодетельной сестрицей, Ярен пребывала в слегка приподнятом настроении, так как впервые за долгое время она готовилась к выходу «в свет». Ярен испытала почти забытое удовольствие, увидев себя в зеркале в новом наряде и с макияжем. Любуясь блестящими локонами густых волос, девушка поняла, как скучала по таким маленьким радостям жизни. После бегства из города она месяц проходила практически в единственном заношенном свитере, без намека на макияж прическу, и теперь наслаждалось возможностью вновь почувствовать себя привлекательной.       Мероприятие было вечером, но Ярен подготовилась уже утром — она собиралась заехать в кондитерскую по поручению матери, чтобы продегустировать торт для запланированного на следующей неделе дня рождения Хюмы. Хандан пригласила гостей — она находила место для житейских радостей даже во время, которое сторонний наблюдатель без преувеличения мог бы сравнить с военным. И, возможно, это была одна из причин, по которой Джихан так в ней нуждался — в жизни, полной мести и опасности, жена помогала ему обрести чувство, что все идет своим чередом.       Ярен знала, что нынешняя нормальная жизнь — лишь иллюзия, затишье перед новыми штормами, помнила она и об их делах с Фюсун. Но настоящего спокойствия на горизонте не предвиделось, и Ярен старалась жить здесь и сейчас, не убиваясь из-за того, что она не могла изменить. Ее способность быстро переключаться и как будто забывать о всех ужасах, обрушившихся на ее семью и нее саму, одни назвали бы стойкостью духа, другие сочли бы Ярен бесчувственной и неисправимой. Но если на девушку иногда и накатывали волны ужаса от осознания хрупкости своего положения и мыслей о неизбежном наказании за интриги, она на секунду закрывала глаза, глубоко вздыхала, а затем делала следующий шаг навстречу судьбе.       Ярен до сих пор никому не рассказала об Аслане — она решила не разыгрывать эту карту, пока это не приносит ей никакой выгоды, и ждала подходящего момента. Она научилась у старших тому, что для каждой тайны предназначен свой час.       Еще раз убедившись в безупречности своего внешнего вида, Ярен сделала глубокий вздох и покинула свою комнату. Выйдя из дома, девушка села в машину с водителем, назвала ему адрес и погрузилась в свои мысли. Ярен в очередной раз подумала, что вечером столкнется лицом к лицу с Харуном, и испытала одновременно страх и необъяснимое нетерпение. Харун скорее всего уже знал о том, что Ярен на правах наследницы перевела часть его денег на указанные Фюсун счета, а еще часть обналичила — также под руководством свекрови. Ярен никогда не разбиралась в финансах, но в бумагах и договорах, которые она подписывала, речь шла о суммах, исчисляемых миллионами долларов, и даже Ярен хорошо понимала, что в этом мире нашлось бы не так мало людей, готовых убить за то, чтобы забрать такой кусок пирога. Холодок пробежал у нее по спине, когда она вновь подумала о том, как сильно она могла подставить Харуна и как он в очередной раз злится на нее. Но в конце концов, это его мать заставила ее это сделать, причем недвусмысленно намекая на последствия в случае отказа Ярен. Ярен отмахнулась от чувства вины — у нее не было выбора, а Харун пусть как хочет налаживает отношения со своей ненормальной матушкой. «Еще одна сумасшедшая семейка, где каждый любит плести интриги, Харун, наверное, научился использовать людей у своей матери-кобры» — подумала Ярен, успешно заглушая чувство вины злой обидой — «Да и что он мне сделает? Не убьет же, в отличие от Фюсун. И едва ли он станет устраивать сцены на приеме». Еще одним неприятным обстоятельством было то, что по их уговору с Фюсун Ярен не должна была никому говорить об участии свекрови в данной авантюре.       Погрузившись в свои размышления, Ярен не сразу заметила, что они выехали из города и сейчас ехали по дороге вдоль полей. Ярен насторожилась — по ее представлениям они должны были поехать по другому пути. -Почему мы поехали здесь? Вы не заблудились? — обратилась она к водителю с привычной капризной интонацией. -Госпожа Ярен, не беспокойтесь, это кратчайший путь… — уклончиво отвечал молодой человек.       Как бы не так. Уж кратчайшим этот путь назвать было никак нельзя. -Эй, куда мы едем? Немедленно останови машину, — поздно запаниковала Ярен. -Мы и так уже почти приехали, — вновь ответил водитель.       Ярен дернула дверь машины, но она была заблокирована. Машина, не сбавляя скорости, мчалась вдоль безлюдных полей. -Госпожа, успокойтесь, вы разобьетесь, если выпрыгнете.       Ярен зло откинулась на спинку сидения. Она запустила руку в маленькую сумочку, и нашла там небольшой складной ножик — слабое оружие, тем более в руках хрупкой девушки, но после стычки с Асланом она носила его при себе, чтобы вновь не оказаться такой беспомощной, если кто-то попробует напасть на нее. Ярен взволнованно вглядывалась в окно, надеясь понять, куда они ехали. Наконец она разглядела вдалеке знакомые очертания машины и человека и с легким облегчением разжала руку, державшую нож, позволяя ему упасть в глубь сумки. Спустя несколько мгновений они остановились, и Харун, поравнявшись с дверью машины, распахнул ее, как бы приглашая Ярен выйти. Ярен взглянула на него снизу вверх, манерно закатила глаза и вышла из машины со скучающим видом. Если Харун и был удивлен ее самоуверенной манере себя вести, виду не показал. Он кивнул водителю, и машина уехала, оставляя их наедине. -Здравствуй, женушка, или вернее будет сказать вдовушка? — Ярен с первых нот узнала саркастичный тон, которым Харун любил с ней разговаривать, когда они только познакомились. Его широкая улыбка диссонировала с холодным и колючим взглядом, и Ярен едва поборола внутреннее желание отвести взгляд. -Здравствуй, муженек, так по мне соскучился, что решил не дожидаться нашего вечернего рандеву? — поддержала его игру Ярен. -Конечно, — губы Харуна вновь растянулись в фальшивой улыбке. Он окинул девушку беглым взглядом. -Мы так и будет стоять и дышать свежим воздухом или ты скажешь, что ты от меня хочешь? — с деланной беззаботностью спросила Ярен, как ни в чем не бывало.       Харун усмехнулся, слегка склонив голову на бок. -Ярен, думаю, ты догадываешься, что я хочу — свои деньги. -Я не понимаю, о чем ты, — ответила Ярен, смотря куда-то в сторону. -Браво, Ярен, я поражаюсь твоему двуличию… Моя лживая до мозга костей благоверная не изменяет себе, — рассмеялся Харун. -Мне было с кого брать пример. Да и на что ты вообще рассчитывал, когда решил играть с ученицей дьявола? — бросила Ярен, набравшись мужества вновь посмотреть ему в лицо. -Хотя бы на то, что ты будешь немного умнее. Что ты делаешь, Ярен? Ты настолько глупа, что думаешь, что тебе удастся просто так это провернуть? Смотри, хорошо, ты вернулась домой, но зачем тебе эти игры? Правда не понимаешь, что ты не выйдешь победителем? — уже беззлобно спросил Харун, предприняв попытку повернуть разговор в конструктивное русло.       Но Ярен упорно молчала, выводя этим мужчину из себя. Он раздраженно закрыл глаза, злясь на глупую самонадеянность девушки. Затем он приблизился к Ярен и хищно навис над ней. Ярен замерла, оцепенело глядя ему в глаза, блестевшие недобрым огоньком. -Я терпеливый человек, Ярен, но и у моего терпения есть предел. Даже когда речь идет о такой очаровательной девушке, как ты. Если ты не захочешь решить этот вопрос полюбовно, я заставлю тебя сильно пожалеть. Поверь, ты не хочешь видеть меня своим врагом, — вкрадчиво проговорил Харун.       «Спокойно, вы это уже проходили, ты знаешь его, он ничего не сделает» — пыталась успокоить себя девушка. Но сердце продолжало ускорять бег. -Что, уже не боишься стать похожим на свою мать? — язвительно спросила Ярен, стараясь не обращать внимание на подкравшийся страх. Харун, прищурившись, окинул ее ледяным взглядом. -Зачем нам с тобой эти варварски методы, дорогая, я предпочитаю решать вопросы цивилизованно. Сначала через суд я верну свои деньги, а затем, — Харун подошёл совсем близко к Ярен, сокращая расстояние меду ними до минимума, — я посажу тебя в тюрьму — и за мошенничество, и за выстрел. -Дело закрыли, твоя мать… -Это не имеет значения, она тут не причём, защищать тебя она точно не станет. А мне хватит связей, чтобы ты надолго села. И никто тебе не поможет, ни Насух, ни Джихан, я тебе обещаю. С твоим «чудесным» характером тебе в тюрьме плохо придётся. Ты оставишь там и молодость, и красоту, и надежду, ты этого хочешь Ярен? -Ты так не поступишь… -Почему же? -Потому что…потому что тогда я расскажу всем, что твой дружок-псих жив и скрывается, — вдруг выдала Ярен. Она действовала наугад, не будучи уверенной, что в ее угрозе есть смысл. -Ай, Ярееен, — протянул Харун и покачал головой, словно сожалея о том, что Ярен снова совершила ошибку. Он выдержал паузу, заставляя Ярен понервничать в ожидании его реакции. Девушка чувствовала, как ходит по краю его терпения, и боялась, что нарушила какую-то невидимую границу, перейдя которую она больше не могла бы рассчитывать на снисхождение со стороны этого человека. -Очень опрометчиво с твоей стороны пытаться мне угрожать. Ты не понимаешь, что я могу тебе сделать? — проговорил Харун, задумчиво перебирая ее локоны. Ярен стояла, не шелохнувшись. — Как думаешь, что будет, если на суде я скажу, что ты выстрелила специально, планировала завладеть моим наследством с самого начала?       Не зная, что ответить, Ярен потупила взгляд и молчала. Она была похожа на готового расплакаться ребенка, которого родители отчитывали за шалость. -Дадут лет 15-20, — продолжал Харун, которого невольно начинал забавлять ее вид, — Будешь носить наряды в полосочку, подлецу все к лицу… Когда выйдешь, Хюма с Умутом уже будут ходить в университет, возможно проживут первую любовь…- Харун театрально посмотрел куда-то в даль, изображая, что замечтался о картинах прекрасного будущего, а потом рассмеялся, — И не жди, что я тебя пожалею, Ярен. Ты перешла границу много раз. Ты веришь мне, красавица моя?       Ярен кивнула. -Я правда не могу вернуть тебе деньги, — нерешительно начала она. -Тшшш, — перебил Харун, прикладывая палец к ее губам, — не нужно сейчас ничего говорить, Ярен. Я дам тебе немного время подумать, чтобы ты приняла правильное решение. Будь умной, — еще раз окинув ее взглядом, Харун ухмыльнулся и направился к машине. Ярен растерялась. -Ты что, оставишь меня здесь? -Тут не больше 10 км, прогуляешься, как раз обдумаешь мои слова. Чуть не забыл, хорошо выглядишь, богатство тебе к лицу. Так редко видел тебя на каблуках, рад, что ты сделала исключение сегодня. -Ты издеваешься? -Да, — решительно ответил Харун, сверкая улыбкой, — И надеюсь увидеть тебя сегодня вечером на знаменательном мероприятии. Порадуемся вместе за людей, способных на благородные поступки.

***

      Добравшись спустя несколько часов до дома, Ярен без сил завалилась на кровать у себя в комнате. От утреннего приподнятого настроения, а заодно и ухоженного вида не осталось и следа. Но теперь это мало волновало девушку. Почему она думала, что сможет противопоставить что-то Харуну при их встрече? Конечно, выбирая между дурацкими шутками Харуна, похожими на издевательства мальчишки, дергающего одноклассницу за косу, и пулей — далеко не резиновой — от Фюсун, Ярен не сомневалась ни минуты. Но на этот раз Харун грозился ей не только долгими пешими прогулками и романтическими вечерами с шашлыками, но и судебным разбирательством, и Ярен почему-то чувствовала, что он не блефует. Что ж, его можно было понять, но девушке от этого легче не было. Она устало вздохнула и грустно взглянула на себя в зеркало. «Увидимся на приеме». Да шёл бы он к черту, увидеть его злорадную мину ещё раз было выше ее сил, и Ярен решила не идти на мероприятие, прикинувшись больной.       Узнав об этом, Хандан, не имевшая ни малейшего понятия о приключениях Ярен, была страшно недовольна и долго пыталась уговаривать дочь собраться, попутно ругая ее за то, что она так и не доехала до кондитерской, но Ярен не поддавалась, и мать была вынуждена сдаться. И все же вечером, уже после мероприятия, Хандан вновь зашла к ней в комнату, чтобы посетовать на то, как много упустила Ярен, не поддержав семью и сестру в столь знаменательный момент. -Дочка, ты не можешь так поступать! Ты проявила неуважение к семье, к Насуху, к сестре, — объясняла Хандан. Когда-то Ярен считалась украшением семьи Шадоглу, но теперь она стала ее позором, и Хандан неустанно ставила Реян в пример непутевой дочери. -Думаю, моя фальшивая улыбка — последнее, что Реян хотела бы видеть в этот радостный момент, — скривилась Ярен, — Ты же знаешь наши отношения.       Хандан недовольно покачала головой, разглядывая безнадежную дочь. -По-моему, кое-кто все же хотел тебя там увидеть, — вдруг многозначительно произнесла Хандан, развеселившись и чуть ли не подмигивая Ярен. -И кто же? — спросила Ярен, хотя уже начала догадываться, к чему клонит мать. -Харун. Было, конечно, неловко с ним говорить после того, что случилось, но… он сам поинтересовался. Милый мальчик, неужели до сих пор беспокоится о тебе. -Да уж, беспокоится, — хмыкнула Ярен, вспоминая заботу муженька. -Может вам…тебе попробовать… -Мама! Ты с ума сошла? Тебе ничего не нужно напомнить? Мы с вами его умирать в поле оставили! А теперь ты спокойно болтаешь с ним на приеме? — завелась Ярен. Иногда «непробиваемость» матери, унаследованная и ею самой, все же поражала девушку. -Ярен, а тебе ничего не нужно вспомнить? Девочка, ты понимаешь, в какое положение ты ставишь нашу семью, знаешь, сколько про тебя слухов ходит? Что мне соседям, знакомым говорить? Кто тебя замуж возьмет? Вот Реян с Мираном наладили отношения, а через что они прошли! Брала бы пример с сестры… Да что я пытаюсь, божье наказание, а не дочь, — махнула рукой Хандан на Ярен, которая сидела, плотно сжав зубы, чтобы ничего не ответить матери. Та еще раз досадливо покачала головой и вышла из комнаты. Когда дверь закрылась, Ярен разрыдалась в подушку.