Кофе

Пустые улицы, брошенные дома. Улица простирается вдаль бесконечным коридором, но густой, состоящий из пыли, туман грязно-бежевого цвета не давал разглядеть переулок дальше пары метров. Казалось, что вот-вот - и ты зайдёшь прямо в туман, начнёшь падать, окутанный приятно покалывающим кожу облаком, и будешь падать, падать, падать, пока не уснёшь... Но ожидания, увы, не оправдывались, и на доходя до очередной развилки, пред тобою простирались очередные потрёпанные жизнью объекты архитектуры. Именно объекты, ведь в этих домах вряд ли станут жить самые непривередливые люди, не создают офисы почти обанкротившиеся суетливые директора, и даже отчаявшийся в поиске крова и тепла странник не решался вломиться в открытые двери наших домов. Однако никто не подумает, что улицу бросили все бывшие обитатели, оставив свои вещи и спешно сбежав на более привлекательное место жительства. Нет, здания казались именно нетронутыми, но созданными для такого одинокого существования. Даже редкие вывески магазинов, выцветшие пару столетий назад не могли убедить прохожего в обратном. Но что это? Пока герой, погружённый в свои мысли забрёл в очередной переулок, мы можем увидеть первое - и, кажется, единственное - здание, наполненное жизнью. Внешне эти стены и окна выглядели даже более блекло и тускло, чем всё это пространство. Но внутри него теплился уютный огонёк. Нет, ощущение "жизни" тут было не такое же, как в шумном магазине, но схожее с атмосферой в казалось бы брошенном захолустье, где живёт лишь один уставший человек, месяцами не видевший света. Конечно, среди безжизненных и пустынных развилок даже такая атмосфера казалась чужеродной и непривычной, и именно поэтому, и отчасти из любопытства и усталости, герой решил заглянуть за странную дверь, за которой очень кстати оказалась забегаловка. Первой, что привлекло внимание, оказалась витая дверная ручка, все ещё тускло поблёскивающая из под толстого стоя пушистой пыли. Вероятно, в начале своей жизни она была задумана иметь форму некого существа или растения, однако сейчас лишь казалось слегка знакомой своим мотивом из почерневших асимметричных прожилок. Герой провёл некоторое время в нерешительности, как будто боясь обжечь руку, нарушить вековую нетронутость двери или просто запачкать руки. Но время шло, сомнения рассеивались и герой всё же к ней прикоснулся - сначала подушечкой указательного пальца, а вскоре и самой ладонью. Ещё подождав, он толкнул дверцу, опираясь всем телом, но не прилагая больших усилий. Дверь поддалась.