Просто скажи, что не любишь меня!

Гвен плачет. Много плачет. И сейчас говорить ей что мы в п*зде, весьма не разумно. Что мы отправились в неизвестно куда, неизвестно когда и зачем? Как? Может в то время как мы здесь, кто-то убивает наших родных. Может... да что угодно может! И Гвен это понимала. — А ты не знаешь как давно мы здесь? -(ее срочно надо отвлечь. Лучше нам завести непринуждённую беседу, так будет легче дождаться момента когда мы прыгнем обратно. ) — Понятия не имею... я проснулась и мы... уже здесь. -( она всхлипывала и по уже алым щекам катились слёзы.) Неужели ей так страшно. С ней такое явно в первые. Со мной тоже. Но подобные ситуации мне уже попадались, меня предупреждали что иногда могут происходить неконтролируемые прыжки, и готовили на такой случай. Но Гвен как видно нет. Я тоже без понятия почему мы здесь. Почему мы здесь вместе! На совпадение это не похоже. Что мы прыгнули почти одновременно, в одно и тоже время... но если я расскажу об этом Гвени, все только усугубит ситуацию. Нет ничего лучше чем соврать ей сейчас, что все будет хорошо. — Да брось, все могло быть куда хуже. Мы могли быть по отдельности, где-то в средневековье, когда этих домов ещё не было. Падали бы со второго этажа, и воообще были непонятно когда. — Вот именно! Почему мы вместе? -( понятия не имею как ей соврать) — Ну может у одного из нас произошёл неконтролируемый прыжок, и он утащил другого. Понятия не имею. -( Такого никогда не было, и даже гипотетически произойти не могло. Ну наверное, теперь я и сам не в чем не уверен. Она подошла ко мне и обняла, сильно вжалась и я подумал что она меня задушит.)- но нам стоил только чуть чуть подождать и мы со всем разберёмся когда вернёмся. Дом теперь было не узнать. Мебель была совершенно другая. Теперь все стены были однотонные. Все было по другому. Повсюду пыль и видно что здесь никого долго не было. Повезло лишь тем что здесь тоже была спальня, просто другая кровать на том же месте. Я специально договорился с Хранителями, чтобы именно этот дом всегда был не заперт и его никто не покупал и входить не смел. Чтоб во время каких либо проблем я смог сюда прийти и взять все необходимое. Тут были деньги со всех времён. Одежда и некоторые консервы которые мне меняли специальные люди, на случай если вернусь. Гвен потихоньку начала отходить от шока и голос дрожать перестал. Она явно не выспалась, мы заснули где-то в четыре утра, а сейчас по видимому утро. Часов девять, и к тому же у нас было небольшое похмелье. Все чего хотелось, это спать. Поэтому, когда мы пришли в себя и перестали бояться что сейчас, в нашем времени кого-то убивают и там полный хаос (это была моя фантазия), мы просто вернулись и пошли спать. Гвендолин ни на минуту от меня не отходила. Всегда была в поле зрения. У неё появилась новая нервная привычка, она переминалась руки, хрустела пальцами и сжимала кулаки. Через немного времени можно было заметить надавленные дуги у неё на ладонях (от ногтей). Это было не очень хорошо, она может так сильно надавить на себя, что пойдёт кровь, и туда попадёт заражение, а этого нам не надо. Я держал ее за руки, чтоб она сжимала их, а не свои. Ее сердце бешено билось и дыхание не могло успокоиться. Ее страх и тревога передавались мне. И все же, как хорошо что мы здесь вместе, по одиночку, мы бы с ума посходили. Ну Гвен как минимум. За все время пока мы просто лежали и пытались уснуть, она не говорила ничего, просто вжалась в меня и нервно дышала. Сон уже начал побеждать меня. Было два часа как мы проснулись и поняли что находимся в прошлом столетии. Поэтому, в худшем случае мы вернёмся ещё через два часа. С этой мыслью я посмотрел на Гвендолин, она уже спит. Ь Так мило. Напоминает кота, который валяется под солнцем. Как мне с ней повезло. Из восьми миллиардов людей на этой планете, именно я сейчас с ней. И именно она заставляет меня забывать как дышать. Люблю ее, что сказать. Мы спим... .................. Все плохо. Я проснулся, за окном глубокая ночь. Явно не нашего времени. Не двадцать первый век. А мы все ещё тут. Гвен все ещё спит. Прошило явно больше чем два часа, значит одно из двух. Нас отправили сюда с хронографом. Не знаю как? Зачем? Кто? Но, вероятность того что мы обратно уже не вернёмся, все больше с каждым часом. Или ... не знаю. Слишком много вариантов произошедшего. Но в этом доме нам делать нечего. — Гвен, Гвен, подъем! У нас намеревается путешествие. Она была сонной и ещё не понимала что происходит и как все плохо. — Что? Мы ещё не вернулись? Почему? — Не знаю. Но смесь мы ничего полезного не узнаём. Нам надо ехать. — Куда? — К Джонатану и Тимоти Де Виллеру. Маргарет Тилини живет не далеко от их имения. Думаю, они нам помогут. Вставай. Она снова была испуганна как загнанный олень на охоте. У меня была одежда этого столетия (которую заносили так же как и еду, раз в семь-десять лет). На третьем этаже был основной склад вещей. Куча костюмов, шпаг и подобной фигни. Я дал Гвен какое-то платье. Казалось сейчас такие и носят. Я в этом не особо разбирался. Светло желтое платье в пол, много всяких деталей на воротнике и рукавах. У меня же обычный костюм. Вечная классика. Гвендолин больше не плакала. Держала себя в руках, него все равно было видно, она беспокоится. Я ее понимаю. Мы вышли и до главной дороги надо было пройтись совсем не много. Улицы как всегда грязные и повсюду мусор. Особенно сейчас. Даже воздух, затхлый и гнилой. Последнее время, по ту стали быть популярны заводы и фабрики, от которых выходило куча дыма и сажи. Сейчас об экологии никто не заботился, и чуть ли не каждый второй болел астмой, холерой и всем что связанно с легкими и грязным воздухом. Выйдя на главную улицу, мы «словили» карету. Автомобили уже появились, но их могли себе позволить лишь богочи, хоть и для них это было дорого. Ехать надо пол города, и ещё приличное расстояние после. Это было невероятно хорошим временем. Сейчас почти никакой угрозы возникнуть не должно. Все наши врачи недруги, все заняты здоровьем. Поэтому, это словно перемирие, пока все беспомощны и больны. В ближайшие десять лет все будут заняты борьбой с болезнями, вызванными этими фабриками и анти санитарией. А потом начнётся вторая мировая. За четыре года до неё, сюда переедут Пол и Люси. После рождения Гвен. Флорентийский альянс затих. С 1897 до конца второй мировой, они как сквозь землю провод лились. Бояться нечего. Близнецы де Виллеры добрые и веселые. А главное умны. Маргарет Тилини профессионал в разгадывание загадок и тайн. Являлось одной из умнейших женщин. Пока мы ехали за приделы Лондона, я только заметил как нервничала Гвен. Вела себя она достойно, но нервы не давали ей успокоиться. Всю дорогу она держала меня за руку. Очень крепко ее жала. Мы почти доехали, осталась четверг пути. — Гвен, ослабь хватку. Я руки не чувствую. -( наконец приврал я гробовую тишину и свою муку) — Что прости? -( она не замечала что делает. Я поднял свою ладонь на уровень ее глаз. Она была уже синей. Я нечего ей не чувствую)- А. Ой! Прости. -( она положила мою онемевшую руку себе на колени и теперь нежно гладила пытаясь разогнать мою кровь обратно). — Гвен. Когда мы войдём... сейчас права женщин все так же ничтожны, и если ты что-то скажешь, все воспримут это как просто пустой звук. Давай говорить буду я. -( на что она лишь кивнула)- и вообще было бы прекрасно, если бы по притворялась дурочкой. — Хорошо... -( и она снова умолкла). Мы вышли. На дворе стояла ночь. Пока мы ехали, заходящее солнце сменилось луной и показались первые звёзды. Думаю сегодня мы просто так не уснём.