Снимки колдографа

      Вечер, я сижу напротив камина и думаю о сегодняшнем дне и том, что же лучше написать в письме. На улице ужасный ливень. Приятная дневная погода сменилась холодом и ветром. Всё это уж явно не напоминает тёплый июльский дождь, а скорее больше похоже на сцену из фильмов ужасов. И вдруг все мои мысли обрываются из-за стука в дверь. Сначала я думала, что мне показалось, ведь кому придёт в голову идти куда-то в такую погоду, но когда стук повторился, я понимаю, что мне не послышалось. Я с ужасной неохотой скидываю с себя свой тёплый плед, поправляю пижаму и иду открывать, параллельно взглянув на часы. Уже так поздно, и такая погода...кого там могло занести? Думая обо всём этом, я даже забываю спросить, кто ко мне пришёл, и машинально открываю дверь. На пороге стоит Перси. В одной рубашке, замёрзший и промокший насквозь. -О, мой Годрик! - я обнимаю его, и завожу в дом, закрывая дверь второй рукой. -Ты же простынешь! Что на тебя нашло? Говоря всё это, я бегу наверх за полотенцами, параллельно думая, где у меня лежат какие-нибудь футболки и штаны, в которые он бы смог переодеться. И найдя всё нужное, я спускаюсь к нему. Кажется, всё это время, он так и стоял у входа, совсем неподвижно. Я беру его за руки и усаживаю в кресло, он смотрит в пол, словно меня тут нет, а я сижу перед ним на коленях и пытаюсь обтереть его. -Эй, Перс, смотри, тут сухая одежда, тебе стоит переодеться, а я пока схожу на кухню и сделаю нам горячий чай. Идёт? И после этих слов, он резко сжимает меня в своих объятиях. Так крепко, что мне даже становится трудно дышать. -Прости меня, прости меня, Мэри! Прости прости прости прости, умоляю, прости. Слёзы градом льются из его глаз, а моя пижамная рубашка становится такой же мокрой, как и его вещи. Я с трудом ослабляю его объятия, и нежно поглаживаю его по голове и лицу. -Тише, тише, ну перестань, я рядом, всё хорошо. Давай, нам нужно снять с тебя мокрую одежду. Я, расстёгиваю его рубашку, смотря на спинку кресла, в котором он сидит, пытаясь так сбежать от всей неловкости этой ситуации. Всё так же, смотря куда-то позади него, я помогаю ему снять рубашку и надеть футболку. -Так, ну вот, теперь ты стал чуточку суше, но штаны всё равно нужно переодеть, держи, - и я кладу штаны ему на колени, а сама ухожу на кухню, чтобы сделать чай.       Я стою, облокотившись на стену, и закрыв рукой рот, пытаюсь не заплакать. Я чувствую, как ему больно, чувствую, как всё больнее становится мне. Что дальше? Что сказать? Что сделать? Как лучше себя вести? Я в полной растерянности, а мои былые чувства, которые так и не угасли, начинают разгораться во мне всё с новой силой.

***

      Прошло уже где-то полчаса, и за всё это время мы с Перси не достигли особого прогресса. Он переоделся, я принесла горячий чай, и мы просто молча сидели в гостиной, слушая, как потрескивают поленья в камине. Кому-то из нас явно надо было заговорить. Я медленно встала с дивана и подошла к нему, присев на подлокотник кресла, в котором он сидел, я осторожно приобняла его. -Если бы ты только знал, как я рада, что ты пришёл. Несмотря на то, что я говорила очень тихо, Перси слегка вздрогнул от моего голоса. -Тебе совсем не обязательно говорить мне всё это. Я могу просто допить свой чай и оставить тебя в покое. По-моему, я уже и так принёс тебе достаточно неудобств. -Что? Годрик, нет, Перс! Я говорю это максимально искренне. Я так боялась, что тот наш разговор у тебя дома мог стать последним. И мне было так стыдно, ведь ты прав во всём, что сказал мне. Я должна была не переставать пытаться, я должна была продолжать быть рядом, и я безмерно счастлива и благодарна, за то, что ты даёшь мне сейчас второй шанс. Он наконец посмотрел на меня. -Спасибо, Мэри, - он слегка улыбнулся и тут же перевёл свой взгляд обратно на камин. Между нами снова повисла тишина. Я было собиралась сказать ему что-то, но тут же услышала тихий всхлип, за которым последовал следующий, но уже гораздо более громкий. Он опять плакал. -Мэри, о, Мерлин, Мэри, я уже не знаю, что мне делать! Порой мне кажется, что я схожу с ума... Каждый вечер я смотрю в зеркало и вижу за собой его отражение. Мне так жаль, мне так жаль, - он говорил и захлёбывался в собственных слезах. Перси сидел, обхватив руками голову, и казалось, что он вот-вот закричит от отчаяния и боли, которая засела где-то глубоко у него в груди, и безумно сильно рвалась вырваться наружу. Я снова села перед ним на колени и взяла его лицо в свои руки, осторожно вытирая слёзы с его щёк. -Эй, эй, Перси, дорогой, послушай меня. Ты ни в чём не виноват, абсолютно ни в чём. И если и есть что-то, в чём ты можешь себя винить, то только в том, что стал с ним ближе так поздно. Но послушай меня, милый, ты должен радоваться, тому, что это случилось. Что спустя столько лет, ты смог увидеть в нём не "шута и позор семьи", а только своего горячего любимого младшего брата. И ведь у тебя всё ещё есть 4 не менее прекрасных брата и замечательная сестра, которых ты продолжаешь отталкивать от себя. А что если в один момент будет слишком поздно, чтобы перестать это делать? Фред любил тебя, и ты любил Фреда. Вы были братьями, вы были семьёй. Всегда. И это самое главное. Так не рушь это главное теперь с остальными. Люби их, будь любим, будь с ними семьёй. Представь, как он был бы счастлив, зная, что ты счастлив, зная, что вы все счастливы, и что вы все вместе. К тому же, ты умудрился оттолкнуть от себя даже того, кому гораздо тяжелее, чем тебе. Кому безумно нужна поддержка.. Вы с Джорджем нужны друг другу. А ещё у тебя есть я. Я с тобой, и я безмерно люблю тебя, Перс. Пока я говорила всё это, он постепенно успокаивался, а его дыхание приходило в норму. -Ты можешь обещать, что ты всегда будешь рядом со мной? Что бы ни случилось? -Ну конечно, конечно, милый. Мы крепко обнялись, и я глубоко вдохнула свой любимый запах ментола, которым постоянно пахли его волосы.

***

      Мы просидели в гостиной ещё около часа. Пили чай, старались говорить на более отвлечённые темы. И к тому моменту, как мы пошли спать, погода на улице стала ещё хуже. Я изо всех сил старалась не показывать Перси, что я до сих пор боюсь грозы, а потому застелив ему в гостевой, и пожелав спокойной ночи, я чуть ли не побежала к себе в комнату. И только укрывшись с головой своим мягким и большим одеялом, я почувствовала себя хотя бы чуть-чуть в безопасности. Спустя несколько минут мне показалось, что гроза начала утихать, и моё сонное состояние начало брать своё. Я даже не заметила, как отключилась. Вот только вся эта моя сладкая идиллия длилась совсем не долго. То, что я приняла за конец грозы, оказалось лишь затишьем перед настоящей бурей. Все мои чудесные сны мгновенно превратились в кошмары, и я проснулась. Одеяло уже не помогало, и не придумав больше ничего лучше, я решила набраться смелости и дойти до комнаты Перси, вдруг он ещё не спит.       Дойдя до гостевой, я осторожно постучалась. Тишина. “Что ж, видимо, Перси всё-таки спит”, - подумала я про себя, и уже собралась уходить, как дверь открылась. -Годрик, я так и думал! Ты вся дрожишь от страха, - и мой спаситель притянул меня в свои объятия. И тут же всё внутри меня начало успокаиваться. Я наконец почувствовала себя в безопасности. -Я знаю, ты, наверное, очень хочешь спать, к тому же, у тебя ведь режим, но можно мне хоть чуть-чуть посидеть с тобой, мне ужасно страшно… -Я вломился к тебе чуть ли не ночью. Тебе ли говорить мне о неудобствах? - он слегка улыбнулся мне. Мы зашли в комнату, Перси снова лёг под одеяло, а я уселась у него в ногах, облокотившись на спинку кровати. Снова начались наши разговоры обо всём. Мы так давно не общались с ним, а потому всё это делало меня сейчас безумно счастливой. Вот только в комнате было немного прохладно, а моя лёгкая пижама не особо то и согревала. Поэтому я аккуратно укрыла свои ноги краем одеяла. -Тааак, по-моему, кое-кто замёрз. -Нууу, если только самую малость. -Что ж, тогда милости прошу, - и он приподнял одеяло, приглашая меня лечь к нему. Я легла рядом с ним, и меня мгновенно накрыло странное желание. Я вдруг осознала, что больше всего в своей жизни, я хочу засыпать так каждую ночь, и просыпаться так каждое утро. Быть рядом с ним. Меня настигло кое-что гораздо страшнее грозы - мои чувства. А что если?... -Знаешь, Перс, а я ведь знаю один очень хороший способ для того, чтобы быстро заснуть и спокойно проспать всю ночь. -Серьёзно? Тогда то, что ты мне его до сих пор не рассказала - это преступление! - и он слегка наигранно нахмурился. -Нуу, просто я не знаю наверняка, подойдёт ли тебе такой метод…понравится ли он тебе… -Если ты не расскажешь мне его сейчас же, то я оставлю тебя тут одну, и посмотрим, как он тебе поможет. -Нет нет нет, это против правил! Но так уж и быть, я раскрою тебе этот секретный способ. -Я весь в нетерпении. -Тогда для начала тебе нужно будет закрыть глаза. И он послушно выполнил моё указание. -А теперь… - и я приблизилась к нему, собирая остатки своей решимости в кулак. -А теперь я наконец-то сделаю то, о чём так давно мечтал, - и он неожиданно резко притянул меня в сладкий и долгий поцелуй. Жаль, воздух не вечен, а потому нам пришлось отстраниться друг от друга. Я смотрела на него, а внутри меня, словно взрывались фейерверки, вспышки которых отражались в моих глазах, дополняя тем самым мой и без того влюблённый взгляд. -Я люблю тебя, Перси Уизли. -Но не так сильно, как я люблю тебя. -А вот и нет! Я сильнее! - и я нахмурила брови, пародируя взгляд маленького обиженного ребёнка. -Как же хорошо, что у тебя ещё есть целая жизнь, чтобы доказать мне это, - и он притянул меня в свои объятия, нежно поцеловав в щёку. -Сладких снов, милая. -Доброй ночи, родной. Я прижалась к нему, закрыла глаза и глубоко вдохнула. И впервые за долгие годы все запахи в моём доме, которые до этого казались такими уютными, стали мне совсем безразличны. Всё, чего я сейчас действительно желала - бесконечно долго чувствовать аромат ментола, зубной пасты и только что выстиранной одежды. Вот, как действительно пахнет для меня уют. Вот, как пахнет для меня счастье. Вот, как пахнет моя любовь.