Выбора нет

      Эхо от её каблуков, яростно вбиваемых в плиты пола, гулко разнеслось под сводами потолка. — Ваше величество… — Исчезни.       Вокс, послушно склонив голову, удалился в пустые, пыльные коридоры.       «Сука! Дрянь!»       Что-то не получалось. Планы расползались, как ржавчина под пальцами. Вокс поежился: здесь было холодно. Королева (он по-прежнему называл ее так - в конце концов, титулы - лишь условности) в очередном приступе ярости выбила Силой все стекла в этом коридоре, и теперь свежий (даже чересчур свежий) вечерний ветер свободно гулял здесь, трепал ленты и пыльную драпировку торжественного убранства.        Что ж, было, из-за чего гневаться. Голову Алекси Гарина, аккуратно отсеченную сайбером, Ксанато прислали в поздравительной упаковке. Глава Верховного Совета Телоса расценила этот претенциозный жест как личное оскорбление.       Ну и разумеется, уход «Черного Солнца» с внешнего рынка не сулил владелице новоиспеченной горнодобывающей компании ничего хорошего.       Все, все сыпалось и летело в трубу. «Дальние Миры» крупно вляпались в историю — кто-то напел Сенату об использовании рабского труда, и канцлер устроил форменный скандал (можно подумать, это было для него сюрпризом. Но ему нужна была образцово-показательная порка виноватого, и Ксанато потребовались огромные денежные вливания, чтобы выплатить штрафы и замять дело). Теперь приходилось быть осторожнее, нести дополнительные расходы…       В кабинете королевы что-то со звоном ударилось в стену. Вокс шумно выдохнул сквозь зубы и отошел к окну.       Отсюда было видно огромное изваяние, изображавшее правительницу, протягивающую вниз раскрытые ладони. На каменном лице играла теплая, застывшая улыбка: Вокс Чан мог бы поклясться, что никогда в жизни королева так не улыбалась. Но необходимо было поддерживать имидж, и искусно выполненные статуи из дорогих камней и металлов, имя королевы на товарах, портреты на местной валюте появились во всех городах Телоса за очень короткий срок.        И это все тоже стоило денег. Немалых денег.       Вдруг в самой голове Чана раздался неприятный вибрирующий звон, а потом резкий голос Ксанато, произнесший:       «Подойди ко мне!» — Ненавижу, когда она так делает, — борясь с тошнотой, пробормотал Вокс. Одернул китель, развернулся и четким, чеканящим шагом вошел в кабинет королевы.       У дальней стены когда-то стоял изящный письменный стол из стекла, сейчас его осколки блестящим ковром рассыпались по прорезиненному покрытию пола. Сама королева Телоса сидела на полу рядом со стойкой для традиционных телосских тренировочных мечей — единственным украшением кабинета. Сами мечи также валялись кучей неподалеку, их шелковые ленты были спутаны, разорваны.       Вокс помедлил. Опустил голову. — Ваша светлость…       Ксанато сидела, скрестив ноги, опустив голову. Растрепанные длинные волосы падали на обнаженные плечи. Тонкие золотые браслеты поблескивали на бессильно сложенных запястьях.       Вокс замер в нерешительности. Подходить ближе совсем не хотелось. Чан больше не питал иллюзий насчет своей правительницы. Она унаследовала вспыльчивость своего отца с лихвой, но тот по крайней мере, не был обученным форсъюзером.       Но… Что поделать. Медленно, осторожно ступая среди хищно поблескивающих осколков стекла, он приблизился к своей королеве. — Вокс… Свяжитесь с вашим сыном, — глухо произнесла она. «Что?» — Его зовут Брук, верно? — Ксанато подняла голову и посмотрела прямо в глаза Воксу Чану. — Я хочу с ним поговорить.       Чан вздрогнул, встретившись с ледяным взглядом темно-синих, почти черных глаз. Зачем?.. — Зачем вам Брук? — едва шевельнул губами казначей. — Он еще совсем мальчик… — Пришла пора послужить Телосу, — тихо проговорила королева. — И показать себя примерным сыном. Я щедро вознагражу вас обоих.        Вокс усилием воли заставил свои ладони не дрожать. Поклонился. — Да, ваша светлость. Будет исполнено.       Повернувшись спиной и уходя прочь, он представил, как стискивает пальцы на горле этой суки. И плевать, что она это знает.