Дивнозёрские драбблы

— А у меня крылья больше, чем у тебя! И машу я ими сильнее! И взлечу выше! К самому солнцу! Вот! Белоснежный толстенький щенок, смешно подбрасывая кургузый зад и перебирая лапками, быстро побежал по сырой от росы траве, изо всех сил взмахивая крылышками, которые топорщились у него на спине. Маленький котосов позади него так и покатился со смеху, глядя, как товарищ и соперник тщетно пытается взлететь: — Вон ведро валяется! Ты с ведра прыгай! Или с забора! Что он сам и сделал, ловко вскарабкавшись на почерневшую от непогоды изгородь. Оттолкнувшись от неё, он замельтешил собственными уже хорошо оперёнными крыльями и быстро набрал высоту. — У меня перья! Настоящие перья и крылья! — хвастливо прокричал он, снижаясь над щенком, как крохотный самолёт. — А ты… Он явно хотел брякнуть ещё что-то обидное, но тут рассерженный щенок подпрыгнул и цапнул хвастунишку зубами за хвост. Тот так и кувыркнулся с небес — прямо в картофельные грядки. — Вот тебе! — щенок торжествующе выплюнул приставшие к зубам пушинки, но тут же забеспокоился: — Эй ты, фитюлька! Ты чего разлёгся? Ты что, расшибся? И он со всех лап кинулся к товарищу, который сел, хмуро глядя на него. Понимал свою неправоту, но и нападавший тоже был хорош. Взял и вцепился прямо в хвостик! — Оба вы хороши! — будто подтверждая его мысли, сообщил вывернувший из-под крыльца ещё один щенок, но уже не крылатый, а просто четвероногий. Кудлатый и рыжий. — Чего цапаетесь? Я-то вот никогда не буду летать. Вообще-вообще никогда! Сказав так, он грустно повесил голову, исподлобья косясь на приятелей. Не то что ему было по-всамделишному грустно от такой мысли, просто этих дурачков надо же было как-то примирить. Расчёт оказался верным: дурачки наперебой загалдели, развернувшись к нему: — Ну и что, Тяпа! Зато ты лучше всех на жуков охотишься! — И вообще, когда мы ещё немного вырастем, мы тебя покатаем! — Тогда пойдёмте просто побегаем наперегонки, — заключил довольный Тяпа. — А Тайка придёт — молока нам нальёт. Обещала.