Столица Сибири

Толпа людей медленно и неторопливо выходила из здания. Никому и в голову не могло прийти, чтобы поскорее покинуть НОВАТ. Юноша напоследок оглянулся и в очередной раз удивился тому, что подобное сооружение принесло ему столько славы. У него была особая жажда посещать театр оперы и балета, хотя после первого часа, он уже не скрывая, клювал носом и мало что понимал в происходящем на сцене. Но через неделю, когда боль от долгого сидения проходила, его вновь тянуло купить билеты. Но об этом можно будет подумать через неделю, а вот для того чтобы подумать покупать ли мороженое сейчас или нет самое то. Новосибирск до сих пор не понимал для чего зимой сокращать количество ларьков в целых два раза. Только дольше идти. Банановое мороженое приносит только тоску о том, что сейчас конец февраля и купить хороших фруктов очень тяжело, а ещё оно помнил одного блондина. Слишком энергичного для него. Москва ни минутки не мог спокойно усидеть, все куда-то спешил, что-то делал. То селфи, то фитнес, то посмотреть документы, но приударить за Питером. Вспомнив про него, Николай только вздохнул и откусил кусочек от ванильного стаканчика побольше. Известие о том, что приедет проверка из Москвы вспомнилась только пару дней назад, когда он бегал за Красноярском с новой вакциной от коронавируса, чтобы разумеется её проверить. Только неожиданно развалившаяся изба в центре города, которые он активно сносил и ставил на их место многоэтажки, привлекла его внимание, что позволило Красноярску сбежать и спрятаться за спиной Иркутска. Так что сейчас он направлялся в сторону аэропорта, чтобы сбавить цену на такси, шагая по знакомым дворам пятиэтажек, уверенно переступая через калею. Машины превратили дворовые дороги в кашу, но так зато не было видно канав, уже неплохо. Нужно уметь находить плюсы. Идти по главным улицам было не лучшей идеей, так как на тротуары попадало слишком много воды из-за тех же машин, потому с недавнего времени он стал делать тротуары чуть выше дороги, так хлопот было меньше. Из-за приезда Москвы пришлось выезжать из Академгородка, где он прекрасно проводил время за скрещиванием гороха и компанией Красноярска, куда он его бессовестно и насильно притащил. Ему пришлось оторваться от этого небольшого Рая и вернуться в город, полный контрастов богатства и бедности. Развивался он действительно слишком быстро, из-за этого среди многоэтажных домов, украшением которых можно было назвать один этаж другого цвета, за сто лет он так и не понял все прелести архитектуры, прятались советские пятиэтажки, а в некоторых местах, даже в центре можно было найти старые брусчатые дома. Их даже частые пожары в 1900-х не уничтожили, так о чем ещё говорить. Крупная техника и дворники очищали главные улицы, по-которым по приезду Михаила они на большой скорости будут разъезжать. Это было его любимое занятие. Газ в пол и только Элджей на полную из колонок рубит. А ведь лет 25 назад на его месте в жигулях пел Шура. Выйти из серого мира хрущевок пришлось, небо было тёмным, но солнце припекало уже совсем по-весеннему. В такие дни ему вспоминалось степное небо Алтая. Оно либо было полностью скрыто тучами, либо совершенно чистое. Вот у него так не бывало. Иногда, когда детство заиграет во всем известном месте, он собирал сумку вещей и отправлялся к Камню-на-Оби в гости, щёлкать на стоге сена семечки и пить медовуху. А тот бывало начнёт жаловаться на цену коров, слишком наглых корсаков, что воруют кур. А когда и ему надоест, то затянет какую-нибудь песню про стадо. "Деревня" — думал про себя Николай, когда видел, как люди радуются, что у них 3G хорошо заловил. Но яркое солнце из воспоминаний изчезло за облаками, а на его молодую головушку прилетела новая напасть. Он ещё из далека увидел как к нему бегут двое человек: Искитим и Ордынск. Первый был внешностью похож на тюрка лет 15, в цветастой, но не стильной одежде, заботливо заштопаной им же, Новосибирском. А второй был чем-то средним между славянином и монголом, мальчику на вид можно было дать лет 11, одежда его была простая, но ухоженная и чистая. Только их ещё не хватало. — Чего на этот раз не поделили? Сразу начал Николай, по иному поводу они к нему и не захаживали почти. Мальчишки переглянулись и первым начал Ордынск: — У меня половина села Нижнекаменки с гриппом слегли. Как я их должен в больницу переправлять, у меня просто-напросто места на пароме нет! — и он гневно топнул ножкой и указал пальцем на Искитим, — пускай этот его забирает. — Вот ещё! До этой деревни дороги нормальной нет. Не нужен он мне. И они продолжили спор, начавшийся ещё где-то за переделами города. Непривык Николай ругаться. Он сам был ещё мальчишкой, которого следовало отчитать, каждый из этих двоих был старше его чуть ли не на 200 лет. Пока они спорили, такси было заказано и спешило подобрать клиента. — Послушайте, — он обнял каждого за плечо, — давайте обсудим это чуть позже, сейчас я занят встречей Москвы. — А ты меня с ним наконец познакомишь? — Ордынск заглянул ему в глаза, этот ребёнок — посёлок городского типа —согласился отложить вопрос о селе до лучших времен. — Ещё чего! Чтобы тобой хвастаться, его придётся вдоль свалки везти, по ямам. Вот доделаю скоростную трассу до Казахстана лет через сто, тогда и покажу. Насчёт ста лет он конечно его обманул. Эту трассу на самом деле никогда не достроят. Помниться, когда Москва приезжал летом, то потребовал показать ему прогресс, на что Николай ответил пусть тот отправит деньги на новый мост. Михаил, удивительное дело, сразу же опустил эту тему. Ну не показывать же ему километр новой трассы, который строился пять лет? — Но Коля! — Ордынка! — прикрикнул он, уже почти залезя в такси, бросив что-то на немецком. Эта привычка, иногда говорить по немецки, появилась у него со времен отечественной войны, когда к нему с Ростовской области немцев привезли. А ведь, странное дело, он сам понятия не имел о чем говорит. Встреча с Михаилом как всегда была полна радости и объятий. Томск обычно при их встречах завистливо отворачивался. Может это и была проверка, но на вид простое развлечение. Сначала они гоняли на гелике по улицам города, а затем быстро отправились в Академгородок, гулять на Морском проспекте. — Заглядывай почаще. Ты мой самый лучший друг, — говорил Сибиряков, провожая Московского на частный самолёт. Он пытался увертеться от прощального поцелуя от Москвы, но тот наотрез оказывался его отпускать. — А кто ещё у тебя лучший друг? — и хитро так посмотрел на младшего. — О, ну ещё Красноярск, Омск, Томск, Алтайск, Кемерово... С каждым новым городом улыбка спадала с лица Михаила, в глазах появлялась ревность и обида, а Николай этого даже и не замечал, все продолжая перечислять. Он вообще считал всех своими друзьями. Кроме Иркутска, тот почему-то его раздражал. — Не скучай! — крикнул на последок старший и скрылся в самолёте. Вечером этого же дня, Новосибирск сидел в своем кабинете с компании Красноярска, распивая на двоих самогонку под какой-то американский фильм, где русские опять были плохие. Алкоголь в этом месяце Камень-на-Оби отправил посылкой. Целый ящик. Так что теперь эти двое валялись в пьяных объятьях друг друга. Все-же прекрасной идеей было закрыть этого вредину здесь. Исключительно по собственной забывчивости и никак иначе. — Понимаю, что не в тему, но что сейчас происходит на обратной стороне луны в кратере Эйткера, ты не знаешь?..