Пепел

– Кис-кис! – позвала Муми-мама, ставя под розовый куст миску молока. – Кис-кис! Где же ты? Она прикрыла миску лапкой и досадливо поморщилась. Если котенок не придет сейчас же, ему придется пить молоко с пеплом. «Пепельное молоко» – название звучит как раз для любителя приключений, но, во-первых, неизвестно, что думает котенок о приключениях, во-вторых, Муми-мама сомневалась, что это вкусно. Она не удержалась и чихнула; сразу же пласты пепла обрушились с листьев, на земле под кустом образовались целые кучки, а листья выпрямились. «Я и забыла, какие они зеленые, – подумала Муми-мама. – И розовые. Смотри-ка, цветы выживают даже под слоем пепла – нам бы у них поучиться! Чего доброго, я забуду, какие цвета бывают на белом свете…» Кто-то фыркнул и отряхнулся, так что во все стороны полетела пыль. Нет. Не пыль. Пепел. Вездесущий пепел, из-за которого пруд превратился в озеро серой грязи, трава – в серое поле, а ветер – в серую поземку. Муми-мама оглянулась. Может быть, котенок ищет молоко на лестнице? Снифф ставил блюдечко для него на лестнице, но сейчас на ступеньки насыпалось столько пепла, что блюдечко в нем, пожалуй, утонуло бы. Муми-мама сначала подметала и даже мыла лестницу, но вскоре это стало бесполезным. Тогда Муми-папа раздобыл лопату для чистки снега – должно быть, одолжил у Хемулей или Филифьонки. Сперва он чистил двор и лестницу раз в день, потом – два, теперь и трех было мало… – Мяу! – Ах, это ты, малыш, – улыбнулась Муми-мама. – Вот ты и нашел свое молочко! Она протянула лапку. Котенок настороженно замер, ушки у него встали торчком, однако он все же позволил себя погладить. – Ничего, – засмеялась Муми-мама, – ты у меня еще замурлычешь. Муми-папа вышел во двор с лопатой для снега. – А, это секретный котенок Сниффа, – сказал он. – Вроде он был черный? – Он и есть черный, – ответила Муми-мама, глядя на ушки котенка. Под непрерывно сыплющимся пеплом они быстро серели и утолщались. – Подрос, ничего не скажешь. То-то Снифф удивится, – заметил Муми-папа. – Он поручил нам маленького котенка, а к его возвращению это будет большой кот. Муми-мама промолчала, и ее улыбка стала такой же мертвенно-серой, как и пепел. Муми-папа тоже замолчал и с преувеличенным тщанием принялся отбрасывать пепел с дорожек. Розам это было, наверное, не на пользу, но от Муми-мамы не поступало никаких возражений. У нее уже давно не было возражений. – Апчхи! – Ондатр сверзился с гамака, размахивая книгой, уронил ее и забухтел, отплевываясь: – Что это такое? Стоит бедному философу задуматься о тщете всего сущего, как кто-то засыпает его землей? – Пеплом, – тихо произнесла Муми-мама, глядя на котенка. Тот поел и довольно замурлыкал. Тогда Муми-мама присела на корточки и протянула к нему лапку. Котенок помедлил, подошел к лапке и потерся об нее. – Вы только и знаете, что обсыпаться землей, приручать каких-то вредных зверей, которые своим баловством и шумом не дают мне даже отдохнуть, еще и сыплете с неба… – Ондатр осекся, сообразив, что перегнул палку, и закончил невпопад: – Все равно все бесполезно. Земле конец. – Если об этом все время думать, то Земле, может, и не конец, а нам – уж точно, – возразил Муми-папа. – И вообще, упражнения на воздухе как раз очень даже полезны. – Это вы называете воздухом? – съязвил Ондатр. – Мне нужно сменить род деятельности! Я хочу размяться, чтобы приступить к новой главе мемуаров! – поспешно сказал Муми-папа и сердито надулся. «Какого черта я перед ним оправдываюсь? Хочу и убираю! Должен же я чем-нибудь заняться…» В конце концов, разве не затем они отослали детей в обсерваторию? Чтобы они чем-нибудь занялись, может быть, нашли какое-нибудь местечко, где не будет сыпаться бесконечный пепел, а может быть – и укрытие, которое позволит им выжить. – С какой стати Земля должна погибнуть? – недовольно сказал Муми-папа, старательно пыхтя и расшвыривая комья пепла во все стороны. – Это дети могут поверить в небесных… кого там? – медведей и волков, которые готовы ее сожрать… – Или в комету, – вдруг сказала Муми-мама. – Комета это научный факт, – важно возразил Ондатр, возлегая на гамак и чинно раскрывая книгу. Муми-маме бросилось в глаза, что он открыл ее на первой попавшейся странице, да и раньше не заметно было, чтобы он ее перелистывал. – Комета это сгусток небесного льда, – указал Муми-папа, – а у нас жарко. Хемуль рассказывал, что в округе то и дело вспыхивают лесные пожары. – Потому и жарко! – Нет, не поэтому. Это пожары возникают потому, что жара! Она неестественная! – Это дождь был неестественный, а жара… Они продолжали спорить, но Муми-мама их уже не слушала. – Какая разница, отчего мы погибнем, – сказала она котенку. Тому наскучило мурлыкать, и он отскочил, явно приглашая ее поиграть. Муми-мама порылась в сумочке, нашла там бечевку, привязала на нее сорванный листик и повертела перед носиком котенка; тот обрадовался и принялся ловить «мышку», шаловливо выпуская когти. Листик был очень жестким и сухим; сначала Муми-маму обманул его зеленый цвет, но теперь она точно знала: листья на розовых кустах засохли. И цветы. «Это все жара и пепел», – подумала она. Потом произнесла это вслух. И еще раз. И еще. Котенок подскочил, ловко охотясь на «мышку», вцепился в нее коготками и повис на ней, и вдруг, извернувшись, упал в пепел: листик сломался под его лапами. Тогда котенок принялся кататься в пепле, хватая остаток листика всеми четырьмя лапками. Давно ему уже не было так весело! Муми-мама подняла взгляд на деревья в саду. Яблоня, похоже, все… и груша тоже. Вишня, похоже, еще жива, но она желтеет, и ясно – ее песенка спета. «Деревья оказались умнее нас», – подумала она. Маленький смерч закружился по дороге, словно смерть, спешащая к жителям Муми-дола, и серые вихри взметнулись вверх, почти невидимые на фоне серой реки и серой травы. – Когда Снифф вернется, он рассердится, – пробормотала Муми-мама. – Он так хотел тебя приручить, а ты ни разу не подошел к нему поиграть и погладиться. – Она помолчала и с нажимом повторила: – Когда вернется. Когда. Никаких «если», – хотя никто про «если» и не говорил. – Конечно, вернется, – крикнул Муми-папа. – Вы просто хотите верить в это, – начал Ондатр, но Муми-папа не дал ему договорить: – Вот увидите, они найдут укрытие еще и для нас, и для всего Муми-дола! – И что весь Муми-дол будет делать потом? – спросил Ондатр. Ему никто не ответил. Котенок продолжал веселую возню с веревочкой. «Хорошо, что мы их отослали, – подумала Муми-мама. – Так я хотя бы не увижу…» – Уж найдем, что делать, – наконец нашелся Муми-папа. Смерч серыми хлопьями рассыпался по серой земле.