If Them's the Rules/Если правила таковы

Что-то было не так. В последние несколько недель Мелания чувствовала себя все хуже и хуже. Можно было списать это на простуду из-за холодной погоды, но пошла уже вторая неделя без признаков улучшения и Мелания начала беспокоиться. Арктурус тоже беспокоился о ее здоровье, что было очень странно. Почти каждый день он спрашивал не может ли он чем-нибудь – хоть чем-нибудь – помочь. Это было подозрительно. Даже если учитывать то, что они заключили с мужем союз, для него проявлять такую заботу и предлагать помощь было... слишком странно. Она не доверяла ему, несмотря на перемирие, и в конце концов начала замечать вещи, которые только усилили ее подозрения. Арктурус сказал ей, что рассматривает возможность заключения союзов, но пока Мелания не видела никаких признаков его попыток. Этот человек никого не приглашал на званые ужины для налаживания отношений, не встречался со своими юристами или финансовыми консультантами для составления каких-либо планов кампании и не заключал новых союзов ни с кем из министерства. На самом деле, он даже не предпринял никаких попыток восстановить старые союзы, что было либо очень неразумно, либо просто намеренно. А если это было намеренно, то что бы это могло означать? Возможно, Арктурус солгал Мелании о своих амбициях относительно карьеры. Но зачем ему это? Неужели он действительно хотел простым способом убедить ее принять его предложение о перемирии? «Возможно», — подумала женщина, откидываясь на подушки и глядя на книгу, которую держала в руках. Она хотела прочитать еще несколько глав, но из-за головной боли не могла сосредоточиться. «Возможно, Арктурус думает, что, заключив со мной союз, я закрою глаза на все его дела, которые, он знает, я не одобряю. Если он думает, что я буду слишком занята его сфабрикованным планом стать министром магии, он будет чувствовать себя свободнее, чтобы делать то, что он хочет. Он снова охотится за своей грязнокровкой? Цирцея, если бы только этот бедолага знал, что сделает с ним Арктурус, когда ему станет скучно». Это было бы забавно, если бы Меланию так не возмущал эгоизм Арктуруса. Как мог глава семьи Блэков так не контролировать свои собственные желания? Этот человек всегда баловал себя и очень неохотно расставался с губительными вещами, которые ему нравились. Мелания могла только надеяться, что ее собственные дети не унаследуют эту его черту. «Но если это все уловка, чтобы занять меня и отвести взгляд от его махинаций, — подумала Мелания, — Значит ли это, что он на самом деле не собирается становиться министром магии? Что это просто ложь от начала до конца, а не побочный проект?» Потому что если это так... то Арктурус, наконец, пересек последнюю черту. Мелания многое вытерпела из-за него, пытаясь сохранить репутацию дома Блэков, несмотря на то, как часто ее муж подскальзывался и ошибался. — Моя дорогая, как ты? Мелания подняла глаза и улыбнулась, увидев, что в дверях появился источник ее головной боли. Он снова был прекрасно одет, темные волосы стильно подстрижены, а сапоги тщательно начищены. Дружелюбное выражение его лица не обмануло Меланию, которая знала его слишком хорошо, чтобы думать, что он искренен. — Больна, — ответила Мелания, чувствуя, как боль в легких давит на сердце. — Завтра я пойду в больницу Святого Мунго, чтобы целители посмотрели, что не так. Это продолжается слишком долго для обычной простуды. — Вместо того, чтобы идти в больницу, может быть, ты хочешь, чтобы я вызвал целителя сюда? — предложил Арктурус. — Я бы не хотел, чтобы ты утруждала себя расстоянием. Целитель, конечно, может сам прийти и… На самом деле, я знаю целительницу Дэвис лично. Я не сомневаюсь, что она не откажется навестить тебя. — Нет, — сказала Мелания, чувствуя, как ее подозрения усиливаются. — Спасибо, но я просто пойду туда. На всякий случай. — Ну, если ты так говоришь, — согласился Арктурус, пожимая плечами. — Однако, если ты передумаешь, пожалуйста, скажи мне. А пока я должен уйти на встречу с другом, чтобы обсудить некоторые вопросы. Купить тебе что-нибудь на обратном пути? Украшения или новую книгу? Что-нибудь другое? Вот и снова. Та чрезмерная готовность услужить, которую Арктурус никогда раньше не проявлял. — Нет, спасибо, — ответила Мелания. — Увидимся вечером. Приятного дня, мой дорогой. О, но разве он не выглядит странно радостным? Для человека, который утверждает, что так заботится о ее здоровье и беспокоится о ее состоянии каждый день, не был ли он слишком беззаботным? В его шагах чувствовалась лёгкость, и вокруг него, казалось, висела атмосфера постоянного веселья, и Мелания могла поклясться, что ей это не мерещилось. Что-то происходило, она была в этом уверена. Арктурус, без сомнения, что-то замышлял. И это что-то не имело никакого отношения к плану становления министром магии. «Меньше всего мне нужно, чтобы один из его друзей-целителей пытался поставить мне диагноз», — подумала Мелания, качая головой и глубоко вздыхая. Зная Арктуруса, он легко мог заставить одного из своих друзей сказать Мелании именно то, что Арктурус хотел, чтобы она услышала. То, что она была больна, давало ему большую свободу, и продление ее болезни ради собственной выгоды, конечно же, не было чем-то, на что он не пошел бы. «На самом деле, — устало подумала Мелания, — я не удивлюсь, если он сам окажется виновником моей болезни в конечном итоге». * — Я собираюсь поработать над планом подготовки к экзаменам после каникул, — решила Принц. — Я подслушала разговор двух когтевранцев, и, судя по всему, их факультет будет делать все возможное, когда дело дойдет до экзаменов. — Я составлю свой собственный план, — быстро сказал ей Том. — Ты же знаешь, что мне не нужна помощь. — Почему? — спросил Эйвери, опустив голову на закрытую книгу на столе. — Это потому, что ты думаешь, что у Принц не такая высокая планка, как у тебя? Кроме того, я думаю, все знают, что ты смог бы сдать эти экзамены прямо сейчас. — Мне недостаточно просто сдать, — ответил Том, но не стал вдаваться в подробности. Ему не хотелось объяснять другим, что для него получение высоких оценок было частью доказательства его превосходства над всеми остальными. И он не доверил бы Принц решать, на каких предметах стоит сосредоточить свое внимание. Зная ее, она заставила бы их всех половину времени изучать Зелья и проигнорировала бы Трансфигурацию или Защиту. Он знал свои собственные стандарты и знал, что требует от себя гораздо большего, чем другие. Принц была умной и трудолюбивой, но не такой умной и трудолюбивой, как Том. И для него это имело значение. — Не говоря уже о том, что для когтевранцев совершенно нормально иметь лучшие оценки, — продолжила Пьюси. — Ну, они же когтевранцы. Быть умными — это их фишка. Также как у пуффендуйцев – верность, гриффиндорцев – храбрость, а у нас хитрость. — Нелепое обобщение, — фыркнула Принц, и Том втайне с ней согласился. — Нет правила, согласно которому слизеринцы не могут быть умными, храбрыми или преданными. — Давайте вернемся к этому обсуждению после рождественских каникул, — предложила Пьюси. — Я уже начала упаковывать некоторые вещи, которые хочу взять с собой домой. — Ты не возьмешь все? — Нет, я оставлю здесь кое-какие школьные учебники. Не нужно брать их домой, я все равно не буду их там читать. Том отвернулся от девочек, хотя их разговоры о книгах заставили его задуматься, нельзя ли взять несколько книг из библиотеки Хогвартса с собой домой. Ему нужно спросить одного из старост. Возможно, Симмонс, которая действительно была самой полезной. — Как только мы вернемся, факультеты начнут чаще играть в квиддич, — с энтузиазмом сказал Эйвери Мальсиберу, который не выглядел особенно заинтересованным. — Не могу дождаться начала официальных матчей! Я никогда не видел настоящего матча, и мне не терпится узнать, так ли хороша команда Пуффендуя, как о ней говорят. — Ты будешь пробоваться в следующем году? — спросил Том. Не то чтобы он хотел знать, но он уже принял решение заручиться дружбой Эйвери в практических целях. И если все, что нужно другому мальчику — это немного внимания, Том с готовностью даст его. — Не уверен, — признался мальчик, пожав плечами. — Просто, Юджин будет пробоваться. Он и так всегда интересовался спортом, так что очевидно, что он захочет… — Меня не волнует, что хочет сделать Нотт, — прервал его Том. — Я спрашивал о тебе, а не о нем. Ты попробуешь себя в следующем году? Судя по тому, что я видел, у любого, кто относительно хорошо летает, есть шанс. — Я мог бы, — сказал Эйвери, после момента размышления. На его лице была легкая улыбка, и он выглядел необоснованно счастливым для такого нерешительного человека. — Вы, ребята, придете поболеть за меня, если я это сделаю? — Можно, — ответил Том, пожав плечами. — Это дало бы нам возможность убедиться, что Мальсибер получает нужную дозу свежего воздуха. И немного солнечного света тоже. — Я не растение, — сказал Мальсибер, хотя он не выглядел особенно расстроенным тем, как Том говорил о нем. На самом деле, он был явно удивлен. — Кроме того, тебе нужен свежий воздух так же, как и мне, Том. Ты бледнее некоторых призраков, которых я видел. — Грубо, — сказал Том, закатив глаза. — Я всегда был бледным. Кроме того, он решил как можно больше избегать солнечного света, как только понял, что от солнечного света на его лице появляются веснушки. Единственный раз, когда потенциальный опекун назвал Тома очаровательным был когда он увидел его веснушчатое лицо. Том знал, что если Гарри когда-нибудь узнает о веснушках, его сфотографируют. Для человека, который притворялся, что не находит ничего достаточно очаровательного, чтобы хвастаться, Гарри имел привычку делать именно это всякий раз, когда Том говорил или делал что-то неожиданное. Этот человек был таким странным. Том ужасно скучал по нему. — Мы уже решили, когда именно встретимся? — вдруг спросила Пьюси. — Возможно, после того, как новогодние праздники закончатся? Я боюсь, что моя семья заставит меня пойти с ними на какие-нибудь мероприятия, и у меня не будет свободного времени, пока все это не закончится. — Мне подходит, — сказал Мальсибер. — Моя мама угрожала, что заставит меня пойти с ней на прием в Министерстве. — Меня это тоже устраивает, — сказал Том, думая о том, чтобы провести свой день рождения с Гарри. Какую книгу мог попросить Том в этом году? Или Гарри уже купил ему подарок? — Мы встретимся в Косом переулке, хорошо? — Верно, — согласилась Принц. — Но только не в Дырявом котле. Через него проходит слишком много людей, и это действительно небезопасно. — Нам пока не нужно определять точное место, — сказала Пьюси. — Я могу попросить сестру посоветовать, куда пойти. Она работает консультанткой в компании и часто проводит обеденные перерывы в кофейнях Косого переулка. Я уверена, что она знает хорошие места. Том почувствовал... небольшое напряжение. С одной стороны, мысль о встрече с друзьями звучала совсем неплохо, но он знал, что Гарри не так богат, как родители его сверстников. Не станет ли для Гарри желание Тома пообедать со своими друзьями обременительным? Том надеялся, что нет. А если и так, что ж... Том был уверен, что сможет придумать какое-нибудь правдоподобное оправдание, чтобы не идти на встречу, если потребуется. * Том наконец вернулся домой! Гарри не мог поверить, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел мальчика. Как миссис Уизли могла позволять Рону оставаться в Хогвартсе каждое Рождество? Если бы Том попросил у него остаться в Хогвартсе в этот раз, Гарри не был уверен, что дал бы ему на это разрешение. По крайней мере, не спросив у него причины. В квартире особо нечего было убирать, и из-за безделья большую часть утра Гарри чувствовал беспокойство. Он уже приготовил угощения, хотя знал, что это не превзойдет те вкусные блюда, которые эльфы готовили в Хогвартсе каждый день. Он надеялся, что Том не слишком привык к горячему шоколаду и блинчикам. Хотя, если и привык...Теперь Гарри мог позволить себе регулярно покупать ему сладости. Он мог позволить себе так много вещей, что только начал понимать, от чего ему приходилось отказываться. Это правда, что деньги не приносят счастья, но Гарри чувствовал себя в гораздо большей безопасности, зная, что если решение проблемы потребует денег, он сможет ее решить. У Гарри больше не возникнет затруднений при оплате за больничные счета, покупке новой одежды или хорошей еды. Однако сначала ему нужно было придумать, как сообщить эту новость Тому. Он не может держать все в секрете, особенно, если не хочет, чтобы Том почувствовал себя недостаточно важным, чтобы быть в курсе дел. Хотя Гарри был совершенно уверен, что даже если Том поначалу будет вести себя недовольно, он успокоится, когда осознает, что доходы их семьи увеличились. И если уж на то пошло, Том любит деньги. Что немного забавно, на самом деле. Гарри не совсем понимал, почему одержимость Тома деньгами забавляет его, но он не мог не улыбаться каждый раз, когда представлял мальчика, пересчитывающего небольшую горку монет. «Может быть, на Рождество в этом году мы могли бы пойти посмотреть новую квартиру?» — подумал вдруг Гарри. «С другой стороны, я сомневаюсь, что кто-то будет работать в Рождество. Тогда на следующий день. Мерлин, нам нужно учесть много деталей … Например, как близко будут жить маглы...». С другой стороны, дом Сириуса находился в полностью магловском районе, и Гарри сомневался, что семья Блэков изначально выбирала такое соседство. У него оставалось еще несколько часов, прежде чем отправиться на Кингс-Кросс, чтобы забрать Тома. Гарри мог сколько угодно смотреть на настенные часы, но время, казалось, шло только медленнее. Мерлин, ну почему он так рано проснулся? По крайней мере, можно было подождать, прежде чем готовить еду. Сейчас все дела были сделаны, на еду были наложены сохранные чары, и Гарри не мог придумать, чем ещё себя можно занять. Он не мог дождаться, когда Том вернется домой. Он скучал по кому-то, с кем можно было регулярно разговаривать. Или вообще разговаривать. Последним человеком, с которым он разговаривал, был... Упс. Точно. Грин-де-Вальд. Гарри все еще обдумывал этот конкретный опыт, не понимая, как это вообще произошло. Очаровательный иностранец с широкой улыбкой был Темным Лордом, которого Дамблдор победил – и победит – и… и Гарри не был уверен, что он должен был думать об этом. Он никогда особо не изучал действия Грин-де-Вальда, но наверняка к настоящему времени он сделал что-то, чтобы заслужить титул Темного Лорда? Ведь так? В Англии его еще не знали, это было ясно — иначе Гарри когда-нибудь услышал бы его имя во время своих вылазок в Косой переулок. Мужчина был явно старше Гарри, с теплым и крепким рукопожатием, и о, насколько был безумным тот факт, что Гарри пожал руку Темному Лорду? Гермиона была бы в ужасе. «Интересно, использовал ли Волдеморт когда-либо действия Грин-де-Вальда в качестве примера, – подумал Гарри, – В этом был бы смысл, правда? Должно быть, он изучил хотя бы некоторые из его стратегий. Нападал ли когда-нибудь Грин-де-Вальд на британское министерство? Мерлин, мне следовало больше изучить его историю, когда у меня была возможность». С другой стороны, даже если бы Гарри прочитал пару книг о Грин-де-Вальде четыре года назад, вспомнил бы он что-нибудь в этот момент? Почему-то он очень в этом сомневался. — В любом случае, это не мое дело, — вслух сказал Гарри, качая головой. Дамблдор будет иметь дело именно с этим Темным Лордом, а Гарри будет держаться подальше от него от начала до конца. То, что он наткнулся на этого человека, было ничем иным, как совпадением, так как Грин-де-Вальд пришел в Косой переулок только для того, чтобы проверить свою палочку... О нет. Это не может быть та палочка, не так ли? Та, которую Гарри в конечном итоге сломал пополам. Бузинная палочка. В какой-то момент она была во владении Грин-де-Вальда, он знал об этом, но когда она попала к Дамблдору? Кажется логичным, что только после их финальной дуэли. Мерлин, значит ли это, что этот человек в настоящее время владеет Бузинной палочкой? «Это ничего не значит, если у него нет ни камня, ни мантии, — подумал Гарри, заставляя себя успокоиться, — А плащ, по крайней мере, в целости и сохранности у Поттеров. Не о чем беспокоиться». Кроме того, разве Грин-де-Вальд не сказал, что палочка каким-то образом вышла из строя? Он сказал это до того, как подошел и коснулся щеки Гарри, как будто это было обычным делом. Но разве это обычно? Разве люди в это время считают подобный жест непринужденным и дружеским прикосновением? Не слишком ли Гарри обращает внимание на вещи, которые не имеют значения? «Нет причин думать о его действиях, — решил Гарри, вставая и открывая окно, впуская немного холодного воздуха, — Он очень обаятельный человек. Я могу понять, как он смог привлечь так много людей на свою сторону». Волдеморт был сильным и харизматичным, но не обаятельным и уж точно не красивым. «Но это Волдеморт, — подумал Гарри, думая о Томе и слегка улыбаясь, — Я могу отправиться на Кингс-Кросс сейчас, чтобы забрать мой собственный харизматичный маленький ночной кошмар домой». * Ожидание прибытия Хогвартс-Экспресса длилось целую вечность. По крайней мере, так казалось. Гарри ждал на вокзале с увеличивающейся толпой родителей и родственников прибывающих учеников, и чуть не захлопал в ладоши вместе с ними, когда кто-то наконец заметил приближающийся красный поезд. Он легко мог понять их радость – он тоже чувствовал себя счастливым, зная, что скоро снова увидит Тома. Гарри чувствовал нетерпение и когда поезд остановился и двери открылись, в голове у него пронеслась мысль: «Наконец-то!». На платформу начали высыпать студенты – сначала старшеклассники, насколько Гарри мог видеть. За несколько коротких минут на станции стало очень многолюдно и хаотично. Люди громко разговаривали, протискиваясь друг мимо друга и пытаясь привлечь внимание того, кого искали. Сумки и домашние животные левитировали над головами людей в ожидающие объятия счастливых родителей, и Гарри мог видеть, как по крайней мере несколько семей делали все возможное, чтобы покинуть хаотичную толпу как можно быстрее. Гарри задавался вопросом, всегда ли это будет так — ждать на платформе прибытия Тома. С другой стороны, Гарри подозревал, что к тому времени, когда мальчик закончит свой пятый курс, он даже не захочет, чтобы Гарри приехал и забрал его. Из того, что Гарри наблюдал во время своего пребывания в Хогвартсе, было лишь вопросом времени, когда ученики почувствуют, что они слишком взрослые и независимые для того, чтобы их встречали опекуны. «Что ж, впереди еще много лет, прежде чем мы доберемся до этого», — со вздохом подумал Гарри. Он повернулся, чтобы снова посмотреть на массу учеников и родителей, и чуть не пропустил момент, когда одна из дверей поезда распахнулась, и оттуда вышел очень раздраженный Том Реддл. Он все еще был одет в школьную форму, и что-то в том, как он стоял и смотрел на окружающих, напомнило Гарри Гермиону. Он задавался вопросом, как часто она чувствовала разочарование из-за окружающих ее людей. Гарри знал, что улыбается, как идиот, когда Том увидел его, но он также заметил, что, несмотря на равнодушное закатывание глаз, губы мальчика дернулись в крошечной, быстрой улыбке. — Том! — позвал Гарри, проталкиваясь мимо людей на своем пути, чтобы добраться до того места, где стоял мальчик. Несколько других детей вышли из поезда позади Тома, и Гарри ненадолго задумался, сможет ли ему сойти с рук, если обнимет своего капризного подопечного на глазах у друзей. Когда мать одного из детей бросилась обнимать собственного сына, Гарри тоже решил не сдерживаться. — Привет, Гарри, — сказал Том, уткнувшись носом в челюсть Гарри, и, Мерлин, прошло столько времени с тех пор, как Гарри в последний раз слышал его голос. — Рад видеть тебя. — Как ты? — спросил Гарри, отпуская слизеринца и слегка отстраняясь. Стал ли Том выше? Насколько он вырос за последние несколько месяцев? В любом случае, как быстро должны были расти дети? — Ты хорошо выглядишь. Тебе было весело в Хогвартсе? — Да, это было… весело, — ответил Том, явно не желая описывать свой образовательный опыт этим конкретным словом. — Пойдем домой, Гарри. — Как насчет того, чтобы сначала взять твой чемодан, а потом я аппарирую нас домой, — сказал Гарри, снова коротко обнимая мальчика. Мерлин, он даже не представлял себе, как счастлив будет снова увидеть Тома. — Я так о многом хочу с тобой поговорить, и я не сомневаюсь, что есть много вещей, о которых ты не писал в своих письмах... Том помахал на прощание своим друзьям, прежде чем показать Гарри, где был его чемодан. Было приятно снова быть с Гарри. Том не был уверен, чего он ожидал, но боялся, что за время его отсутствия что-то могло измениться. Что, если бы Гарри вдруг понял, что жить без Тома лучше? Что, если бы он встретил кого-то и решил жить с ним вместо Тома? Что, если бы он каким-то образом изменился так, что Тому было бы некомфортно? Однако эти мысли исчезли в тот момент, когда Том действительно увидел Гарри и дважды обнял его за несколько минут. Странно, как кто-то может быть так счастлив его видеть, но неприятного в этом не было. Это было совсем не неприятно. — Ты сказал, что тебе есть о чем поговорить? — спросил Том, хватая Гарри за рукав. Голос Гарри не звучал расстроенным, что убедило Тома в том, что все, о чем хотел поговорить мужчина, не было чем-то плохим. — Что-то случилось? — Да, но не волнуйся, я знаю, что ты будешь счастлив, — весело ответил Гарри, найдя и призвав сундук Тома несколькими быстрыми взмахами палочки. — Это связано с теми вещами, о которых ты давно мне говорил. Я хотел сказать об этом в письме, но решил, что лучше сказать тебе это лично. — Например, о чем? — спросил Том, пытаясь понять, какому совету Гарри решил наконец последовать. Том пытался объяснить ему, как делать многие вещи, в том числе, как не тратить слишком много денег на еду, как найти самые дешевые продукты и что говорить, чтобы получить фрукты дешевле их цены и… — Я скажу тебе, как только мы вернемся домой, — пообещал Гарри, беря чемодан Тома и уводя мальчика подальше от того места, где все еще толпились люди. Том посмотрел на него, слегка нахмурившись, сопротивляясь искушению задать вопрос сейчас. Что ж, скоро он сможет это сделать. — Готов аппарировать домой? Держу пари, ты голоден, не так ли? У меня дома приготовлен хороший ужин. — Ага, — сказал Том, счастливый, что уже может покинуть станцию. — Я готов. Пошли домой. * Том скучал по маленькой квартирке, в которой они жили с Гарри, что было немного неожиданно, если быть честным. Прежде чем переехать в Хогвартс почти на четыре месяца, он и представить себе не мог, что будет скучать по квартире. Том никогда не говорил об этом Гарри, но он всегда негодовал из-за того, что это место было таким маленьким и уродливым. — Как насчет того, чтобы принять душ и переодеться во что-нибудь более удобное, — предложил Гарри, снимая обувь и бросая пальто на диван. — Я посмотрю не нужно ли разогреть еду, хорошо? — Конечно, — ответил Том, внезапно почувствовав усталость. Словно месяцы, проведенные в Хогвартсе, сильно его утомили, но он этого не замечал, пока был там. Только теперь, когда он вернулся домой, он понял, какую нагрузку выдерживал. Мог ли он поговорить об этом с Гарри? Наверное нет, ведь у Гарри были настоящие новости, которыми он хотел поделиться. Не говоря уже о том, что Том тоже скорее расскажет Гарри о Хогвартсе, чем будет обсуждать усталость, которую он чувствует. Гарри был гриффиндорцем и не мог знать, на что похожа слизеринская жизнь. Еда, которую приготовил Гарри, была не такой вкусной, как в Хогвартсе, но Тому она все же понравилась больше. Было здорово обедать в тишине, без разговоров Эйвери с одной стороны и Принц с другой. Гарри не был тихим, но каким-то образом его голос ничуть не раздражал. — Ты сказал, что у тебя появилось несколько друзей в Хогвартсе, — начал Гарри довольным и гордым голосом. — Я рад. С ними весело? — С Мальсибером хорошо, — сказал Том, мельком подумав о мальчике, о котором говорил. — Он спит большую часть времени. Принц, в целом, терпима, и даже больше с тех пор, как к нам присоединилась Пьюси — они предпочитают разговаривать друг с другом, а не со мной, и это мне подходит. Эйвери… поначалу раздражал. Теперь нормально. — Есть ли кто-нибудь, кто доставляет тебе неприятности? — спросил Гарри, наполняя стакан Тома молоком. — Если есть, я уверен, что мы сможем положить этому конец. — Сначала Лестрейндж пытался, — ответил Том, решив не вдаваться в подробности того, как он пресек попытки Лестрейнджа его задеть. — Но с тех пор, как он и другие поняли, сколько баллов для факультета я могу получить, они оставили меня в покое. Сейчас все хорошо. Слизеринские общежития очень… интересные. На самом деле Том не лгал. То, что он почти каждый день получал баллы для Слизерина, помогло ему оставаться в безопасности среди своих враждебно настроенных сверстников. — Что ж, приятно знать. А что насчет предметов, которые ты там изучаешь? Есть что-то конкретное, что тебе не нравится? — с любопытством спросил Гарри. — Я не удивлюсь, если ты скажешь мне, что тебе нравятся все твои уроки, но наверняка есть что-то, что ты не обожаешь? — Я не люблю полеты, — нахмурившись, признался Том, вспомнив, каково было сидеть на метле, болтая ногами в воздухе. — И травологию. Профессор травологии – полный идиот. Но между травологией и полетами я бы предпочел травологию. Я видел тренировочный матч между командами по квиддичу нескольких факультетов, и весь этот спорт такой запутанный. Ты когда-нибудь играл? Вроде, ты говорил мне, что раньше играл. — О да, — мечтательно вздохнул Гарри. — Я был ловцом. Мерлин, это было так весело. Я люблю летать и люблю играть в квиддич. В моей жизни было две девушки, и обе они были отличными игроками в квиддич. — Я не удивлен, — сказал Том осуждающим тоном. — Подожди, что это должно означать? — Ничего, — Том закатил глаза, прежде чем сменить тему. — Ты сказал, что хочешь мне что-то рассказать. Что? Ты говорил так, будто это что-то важное. — О, это, — сказал Гарри, его зеленые глаза внезапно расширились, и он нервно закусил губу. — Эм, да. Кое-что случилось и... Что ж, ничего плохого, уверяю тебя. Я нашел новую работу. — Новая работа? — Том повторил, это было не то, что он ожидал услышать. — Что за новая работа? Сколько тебе платят? Я заметил, что твои мантии новые и кажутся лучшего качества, чем все остальное, что у тебя есть, но я не делал на основе этого никаких выводов. — Сейчас я работаю в министерстве, — вздохнул Гарри, сопротивляясь желанию показать свое веселье. Кто бы сомневался в том, что Том спросит его о размере зарплаты. — Я имею в виду Министерство Магии. В Департаменте Прорицаний. Мне платят гораздо больше, чем могла бы себе позволить Мэгги, и, ну… я не знаю, как тебе это сказать, но… Если хочешь, я думаю, мы могли бы подумать о переезде в лучшее место. — Действительно? — спросил Том взволнованно. Он представил себе комнату с многочисленными книжными полками и большой кроватью, а может быть, даже с настоящим письменным столом. — Ты уверен, что можешь себе это позволить? — Абсолютно, — заверил его Гарри, слегка улыбаясь и явно довольный собой. — В чем тогда заключается работа, если они платят достаточно хорошо, чтобы ты мог это позволить? — Том хотел все знать. — Отдел Прорицаний? Пожалуйста, скажи мне, что ты не стал какой-нибудь гадалкой. — Что? Нет, — ответил Гарри. — Мерлин, это было бы смешно. Нет, я стал тем, кого называют Свидетелем. Моя работа, если быть кратким, заключается в том, чтобы идти туда, куда мне говорит Провидец, и быть свидетелем происшествия, которое я позже должен поместить в омут памяти и сохранить. Мне сказали, что это часть написания истории, и это довольно престижная работа. — Это хорошо, — одобрительно сказал Том. — Это действительно хорошо. Молодец, Гарри. — Спасибо, — весело сказал Гарри. Он встал, готовый начать убирать со стола. — Но теперь, если ты поел, я думаю, тебе лучше почистить зубы и лечь спать. Ты выглядишь очень уставшим. Мы можем поговорить об этом подробнее завтра утром.