Пуэрто-Рико

Палуба качнулась, и блюдо с ананасом и еще каким-то тропическим вегетарианством медленно стало ускользать по гладкому покрытию. Сэм ловко притормозил его и недовольно буркнул, повернув голову к брату: — Дин, потише там. Брат прикрутил какую-то веревку к какой-то железяке — и откуда он разбирается в этой яхтовой фигне, подумал Сэм — и, шлепая босыми ногами по мокрому металлу, подобрался поближе. Недовольно покрутил носом: — Опять твоя трава? А где мясо? Сэм меланхолично сообщил: — Твой холестерин разогревается в микроволновке. — Чего там разогревать, — повеселел Дин, — по жаре и так сойдет. — Замороженные пинчо? Будешь грызть прямо на шампуре? Дин хмыкнул и ссыпался вниз, в каюту — за холестерином. И пивом, конечно. Наверх он поднялся, таща всё это богатство в руках и зажав телефон между плечом и щекой. — Угу, — мычал он в трубку, — вампиры-мимы? Ну надо же. Завалили всех без проблем? Поздравляю, что ещё скажешь. Ага, я тоже так думаю — Джек мог бы и вывести вообще всех тварей под ноль, мы прекрасно бы обошлись без этих развлечений. Передам. И ты передавай привет Гарту, а Джоди — поцелуй. В щечку, не ревнуй! Сэм ждал, чуть приподняв левую бровь. — Бобби, — объяснил Дин, завершив звонок. — Гнездо вампиров зачистили. Те нападали на семьи с маленькими детьми, родителей… — он провел ребром ладони по шее, — а детей забирали себе на «консервы». Почему-то работали в масках — под мимов. Эстеты, ёшкин крот. Гарт нашел в сети инфу, позвонил Бобби, и они втроем с Джоди раскрутили это дело. Детишек вытащили из гнезда, а тварей сперва положили пулями с мертвой кровью, а потом аккуратно отчикали вампмимные тыквы напрочь. Все живы-здоровы, привет передают, завидуют нашему отпуску. Сэм ухмыльнулся. — Знали бы они, как мы в этот отпуск угодили.

***

Все закончилось. Чак больше не был богом, мир вернулся к исходному состоянию. Джек неторопливо уходил от них по тротуару, растворяясь в пронизанном солнечными лучами воздухе. Потом вдруг остановился на полушаге. Оглянулся. Поднял руку, улыбнулся с оттенком робкого нахальства и быстро щелкнул пальцами. В следующий миг Винчестеры осознали себя стоящими на оживленном пляже — грубые ботинки утопали в золотистом песке, жар раскаленного полуденного солнца едва-едва умерялся прохладным бризом с расстилавшегося впереди океана. Почти обнаженные красотки, блестя шоколадными боками, шагали мимо них, стоящих на самом солнцепеке в джинсах и куртках поверх слоев фланелевых клетчатых рубашек и футболок, и окидывали Винчестеров недоуменными взглядами. Кругом слышался разноязыкий гомон с преобладанием испанского, а оглянувшись назад, братья узрели огромный баннер с надписью на испанском же и на английском: «Добро пожаловать на Кондадо — лучший пляж Пуэрто-Рико!» — Твою Джека мать! — кратко срезюмировал Дин, как всегда быстро сориентировавшись. — Хм-м? — переспросил Сэм и вытер пот со лба. — Да разговаривал я на днях с пацаном про то, куда бы мы отправились отдыхать, если бы победили Чака и все такое прочее. Я ему и сказал — на пляжи Пуэрто-Рико. — Это что же, Джек нас в отпуск отправил? — задумчиво сказал Сэм и облизнул сухие губы, провожая взглядом разносчика прохладительных напитков с огромным переносным холодильником-сумкой на плече. — Сэмми, не тупи, — Дин уже успел обшарить свои карманы и обнаружил в них мобильник, загранпаспорт и пару платиновых карточек. Сэм тоже засунул руку в карман — и, вытащив на свет божий аналогичный набор, нащупал в глубине ещё и ключ-карту с прицепленной на брелок открыткой-сердечком. Помахал ими перед носом брата. «Condado Vanderbilt Hotel», номер 712. Две недели», — было написано в открытке. — Божественная краткость, — уважительно констатировал Дин. Потом, пошарившись в карманах ещё раз, извлек оттуда немного налички и махнул рукой пареньку с холодильной сумкой, предусмотрительно не удалявшемуся далеко от парочки сумасшедших гринго в зимнем обмундировании. — Un par de cervezas, amigo!