Я буду ждать

***

      В первый раз Сатору увидел Юджи когда тот сквозь колючие тернии и магию продвигался к его владениям. Тогда Великий Владыка Демонов так и не смог понять дурак ли тот или смельчак. Совсем юный, лет пятнадцати отроду, наперевес с мечом и горящими, праведными глазами, он заинтересовал тысячелетнее зло. Годжо не смог не восхититься, за последнее столетие он первый, кто прокрался на его территории незамеченным.       Как хороший хозяин, Сатору решил встретить незваного гостя в тронном зале, точно стервятник просматривая всё и вся своими пронзительными очами. Прорвавшись к нему юнец застыл, по чистым незапятнанным глазам было видно, тот восхитился, но не убранством величественного замка, а им, Владыкой. Тяжело дыша мальчишка подняв свой массивный двуручник, своим юным и громким голосом четко проговорил:       — Имя мне Юджи. Юджи из рода Итадори с восточных земель, я прибыл на сервер со своими товарищами дабы принести конец твоим бесчинствам!       Годжо же в ответ лишь встал со своего места, без единого лишнего движения подошёл к герою оставляя между ними жалкие три шага и грациозно сделал реверанс. Удивленный Юджи от неожиданности отступил назад на полшага.       — Юджи значит. Я же, Владыка Владык, Повелитель Демонов и Проклятие людских земель. Сатору. — За полупрозрачной маской скрывающей половину лица, сверкнула пара лазурных глаз, беззастенчиво очаровывая.       Кто бы знал что в тот день, в груди этого безжалостного существа тронется тысячелетний лёд. Юный герой, что смог противостоять абсолютным чарам, все-таки проиграл Королю демонов, но не отпустил рук, а лишь сильнее загоревшись начал тренироваться не покладая рук.       Следующая встреча произошла через пять лет. Уже не мальчонка, а статный юноша предстал перед Сатору во всей своей красе. Держа свой меч словно тот ничего не весил, Юджи стал сильнее, выше и намного быстрее, юные глаза продолжали светится своим особым очарованием, неподвластным ни одному демону.       В тот год Герой потерпел свое второе поражение от рук Владыки Демонов. Безжалостно поверженный герой в одиночку ушел в странствие, дабы стать ещё, ещё как можно сильнее. Казалось, перед глазами Героя был только Великий Владыка.       Сатору ждал, ждал, прошел первый год, за ним второй, за вторым третий, а за ним четвертый… На пятый год и на шестой, казалось Владыка потерял всякий интерес к распрям, день за днём провожая своими усталыми глазами годы.       На десятый год ожиданий Герой явился ко двору Сатору. Высокий, в броне и с небрежной щетиной тот отвесил шуточный поклон все столь же яркому демону перед собой. А тот лишь молча смотрел, да удивлялся. Некогда короткий ёжик волос теперь хвостиком лежал на ключицах.       — Ты постарел, друг мой… — Голос у Владыки был все тот же, только для того чтобы услышать его, было не жалко умереть.       Под тонкой маской Сатору прикусил губу. К несчастью, человеческий век короток. Блестящие светло-коричневые волосы потускнели, как и горящие праведным огнем глаза. Тот смотрел на Великого Владыку как на старого друга, пока не рванул вперёд держа свой двуручник.       — Не выйдет, — С усмешкой бросил Сатору увидев как Юджи прикрывает глаза. Герой проиграл в третий раз.       Для четвертой встречи Владыка набрался недюжинного терпения. Ждал он три года, пять лет, восемь лет, годы людские текли, умирали и рождались, а правление вечно молодого демона все продолжалось. И десять лет спустя Герой вновь стучался в тяжёлые ворота крепости, уже и не скрываясь, за спиной его был его извечный товарищ, двуручник.       Годжо столь же грациозно, как и при первой встрече сделал идеальный реверанс и заговорил:       — Сколько лет, сколько зим, годы идут и ты все стареешь и стареешь…       — Сатору, — Голос некогда чёткий и звонкий, теперь глухо и с хрипотцой отдавался в голове Годжо, точно в пустом помещении.       Стоило Владыке сделать выпад, как Юджи закрыв глаза мигом уклонился, рукояткой двуручника выбивая воздух ударом меж лопаток. Сатору от неожиданности использовал перемещение оказался лицом к лицу с Героем, который смотрел на демона широко раскрыв подслеповатые глаза.       Так они застыли. Владыка от удивления позабыл слова, напротив него не было тех поразительно светло-коричневых глаз, на него смотрели практически серые пустоты. Впервые он понял, что те двадцать пять лет, что он считал песчинкой в своих часах, для его человека оказались губительны. Зубы сами собой заскрипели. Впервые Владыка Владык был бессилен. Бессмертен, да. Силен, да. Но с леди смертью не смел тягаться даже он.       Юджи по доброму хмыкнул и сорвав тонкую ткань маски, погладил болезненно бледные щеки своими натруженными пальцами. Погладил веки, губы, нос и брови. В одних его касаниях было столько нежности, что Сатору расслабленно размяк странным взглядом изучая каждую изменившуюся черту, а ведь ему казалось что их последняя встреча произошла дней десять назад, не больше.       — Я был очарован твоими глазами ещё мальчишкой мечтавшим о мире во всем мире. Мне казалось, что эти белоснежные волосы чище чем первый снег, что выпал первый по зиме. Я думал, как так может быть, что это чудовище прекраснее лика божьего на святых фресках.       Сатору слушал затаив дыхание. Демоны к счастью любить не умели как и мечтать. У демонов были одержимость и амбиции и их надо утолять. А сейчас Владыка в этом усомнился, перед ним предстал пятнадцатилетний мальчишка с огромным двуручником за плечами и горящими глазами. В груди сжалось оттаявшее сердце.       Герой подаётся вперёд и оказывается в объятиях своего демона. Мир темнеет когда раскрываются черные, огромные крылья с редкими перьями, словно их кто-то с них срывал. Слышится треск старой брони и грубой ткани. В приступе горькой жалости они сплетаются сильнее, воздух накаляется, становятся всё жарче и жарче, Юджи нещадно кусает белые ключицы. Стонет, так что его голос снова звенит, слышит рычание и слепо шарит руками пытаясь ухватиться хоть за что-то.       Тяжёлые шторы не позволяют вечернему солнцу проникнуть в покои, скрывая истинный облик Сатору. Весь мир для них сжимается до этой огромной кровати где они впервые познают вкус любви. Боль сплетается с неземным удовольствием. Сатору безжалостен, его сверкающие глаза видят каждый изгиб желанного тела, знает где нужно прикоснуться чтобы Юджи дрожал от нетерпения. Этой ночью он безвозвратно похитит детя господа, он поглотит этот запретный плод.       Он резко, но не грубо, заставляет опуститься голой спиной на холодные простыни, давит собой, так, что между ними не остаётся пространства. Они дрожат от наслаждения ещё до проникновения, а когда Сатору берёт свое, мир взрывается. Боль мгновенно тонет в томном жаре, они распаляются сильнее и сильнее, рвут кожу, они словно одичали. Юджи стонет до исступления трясется от хриплого дыхания в ухо, простыни жалобно трещат под ними когда на пике наслаждения он разрывает их.       В ту ночь Владыка Владык, Повелитель Демонов и Проклятие людских земель. Впервые сдался герою.       Через двадцать лет герой ушел из жизни и на его похороны пришли его друзья, кто плачет, кто ругается, но когда пришло время прощаться к гробу подошел статный, высокий мужчина абсолютно белый, настолько он был ослепителен, что каждый растерялся. Кто это мог быть? А тот наклонился над гробом, нежно поцеловал морщинистый лоб и вложив алую гвоздику в сцепленные в замок руки, что-то прошептав ушел.       Есть легенда, что когда-то сам Дьявол полюбил ослепительно белого ангела с шестью восхитительно белыми крыльями, по той легенде говорят ещё, что глаза у нее были красивей любого моря или океана, что ими она могла затмить красоту самого неба. От их порочного союза родилось прекрасное дитя, говорят в тот день когда он родился, от страха весь ад стоял на коленях семь дней и семь ночей, но к несчастью мать умерла.       Поговаривали также, что мол у дитя этого, шесть глаз! И все даже прекраснее чем у матери, да только вот крылышки. Крылышки у дитятки бог то забрал. Весь ребенок из себя ангел, да только крылья у того уродливей чем у летучей мыши.       Прекраснейший и жесточайший из всех своих сестер и братьев, он сев на трон внезапно развязал войну. И так же внезапно ее закончил. Теперь возможно сидит себе в своем замке и ждёт пока люди ослабеют чтобы снова начать войну.       — Я буду ждать тебя…