На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

— Ничего, — сказал Гарри, быстро поборов неприятное чувство, вызванное неожиданной новостью, — еще парочка таких случайностей, и игра у нас в кармане. Напротив сели Гермиона и Джинни в красно-золотых шарфах и перчатках, с красно-золотыми розетками. — Как самочувствие? — спросила Джинни. Рон смотрел на остатки молока в своей тарелке с таким выражением, как будто не прочь был в них утопиться. — Он волнуется, — сказал Гарри. — Это хороший знак, — успокоила Гермиона. — Я заметила: лучше всего сдаешь экзамены, когда немного волнуешься. — Ну вообще если так задуматься, то это правда, — задумчиво кивнула Лили. — Возможно в отношение экзаменов так и есть, но не в игре, — покачал головой Джеймс. — В игре волнение только мешает и может плохо кончится. — Привет, — протянул у них за спиной сонный голос. Гарри поднял голову. Это пришла к ним от стола когтевранцев Полумна Лавгуд. Множество лиц смотрело в их сторону, кое-кто смеялся и показывал пальцами. Она соорудила шляпу в виде львиной головы в натуральную величину и только каким-то чудом ухитрялась удерживать ее на своей. — Я болею за Гриффиндор, — сообщила Полумна, показав на шляпу, что было уже излишне. — Посмотрите, что мы умеем… — Во время матче со Слизерином все факультеты болеют за Гриффиндор, — закатила глаза Беллатриса. — Как ваш факультет относится к другим, так и остальные факультеты относятся к вам, — пожала плечами Марлин. — Кстати да, — хмыкнула Меда. — Пока старостой я была, до начала всей ситуации с войной, отношения Слизерина с другими факультетами более менее нормальными были. Она постучала по шляпе волшебной палочкой; шляпа разинула пасть и издала весьма правдоподобный рев, заставивший всех поблизости вздрогнуть. — Неплохо, а? — радостно сказала Полумна. — Я хотела, чтобы она еще жевала змею, представляющую Слизерин, но времени не хватило. В общем, желаю удачи, Рон. — А неплохая идея, — усмехнулся Сириус, с огоньком в глазах посмотрев на лучшего друга. — Будет интересно посмотреть, что у вас по итогу получится, — хмыкнул Тед, приобнимая супругу за талию. Она побрела прочь. Не успели они оправиться от удивления, вызванного ее шляпой, как подбежала Анджелина Джонсон в сопровождении Кэти и Алисии, избавившейся от сверхбровей стараниями милосердной мадам Помфри. — Когда закончите, — сказала Анджелина, — идем прямо на поле, выясняем погодные условия — и в раздевалку. — Скоро будем, — сказал Гарри. — Рону надо позавтракать. Однако через десять минут стало ясно, что Рон больше ничего съесть не сможет, и Гарри счел за лучшее сразу вести его в раздевалку. Когда они встали из-за стола, Гермиона тоже поднялась и за руку отвела Гарри в сторону. — Постарайся, чтобы Рон не увидел слизеринских значков, — шепнула она. Гарри посмотрел на нее вопросительно, а она предостерегающе покачала головой: Рон уже шел к ним, потерянный и безутешный. — Мальчику не помешает больше уверенности, — снова заметил Фабиан. — Ну может теперь она у него будет, — хмыкнул Гидеон. — Удачи, Рон, — сказала Гермиона и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку. — И тебе, Гарри. Рон немного приободрился, пока они шли по Большому залу. Озадаченно, словно не понимая, что произошло, он дотронулся до того места, куда его поцеловала Гермиона. — Это очень помогает, — прошептал Сириус на ухо супруге, крепче обнимая ее за талию. — Тебе секс лучше всего помогает, — шепотом отозвалась Марлин, насмешливо посмотрев на мужа. — Ну это уже следствие, любовь моя, — нагло усмехнулся Блэк. Вид у него был отсутствующий, он почти ничего не замечал. А Гарри, проходя мимо стола слизеринцев, с любопытством глянул на их значки и на этот раз сумел прочесть вырезанные на них слова: «Уизли — наш король». Чувствуя, что ничего хорошего это не сулит, Гарри поспешил вывести Рона в вестибюль, а оттуда по каменным ступеням на морозный луг. Замерзшая трава похрустывала под ногами, пока они спускались к стадиону. Безветрие, небо затянуто жемчужно-серой мутью, видимость хорошая, и солнце не будет слепить глаза. Гарри объяснял это Рону по дороге, но тот вряд ли его слышал. Анджелина уже переоделась и, когда они вошли, давала последние указания команде. Гарри и Рон сменили мантии (Рон несколько минут пытался надеть свою задом наперед, пока над ним не сжалилась Алисия) и сели, чтобы выслушать установку на игру. Гомон снаружи усиливался — зрители валили из замка на матч. — Только что выяснила окончательный состав Слизерина, — сказала Анджелина Джонсон, заглядывая в пергамент. — Прежние загонщики Деррик и Боул выбыли, но Монтегю взял на их место обычных горилл, а не тех, кто умеет летать. Их зовут Крэбб и Гойл, я о них мало знаю. — Их отцы едва ли метлы в руки взять могут, не то что в воздух подняться, — фыркнул Родольфус. — Сомневаюсь, что дети далеко от родителей ушли, — согласился Люциус. — Мы знаем, — хором откликнулись Гарри и Рон. — Вид у них такой, что вряд ли отличат один конец метлы от другого, — сказала Анджелина, убирая пергамент в карман. — Впрочем, всегда удивлялась, как это Деррик и Боул не заблудятся на поле без дорожных указателей. — Крэбб и Гойл из той же породы, — заверил ее Гарри. — Думаю, здесь задумка заключается в том, чтобы они играли за грубую силу и отвлекали гриффиндорцев, — заметил Тед. — Ну или чтобы еще сильнее запугать Рона. — В любом случае, это можно быть на руку гриффиндорцам, если правильно сделать расстановку в команде, — пожал плечами Поттер, с неким интересом посматривая на книгу. — Спиннет обходит Уоррингтона, уклоняется от бладжера — еще бы чуть-чуть, Спиннет… Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют? Он прервался, чтобы послушать. Песня зазвучала громко и отчетливо над зелено-серебряной секцией слизеринских болельщиков: Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Квоффл Рон поймать не может, Победить он нам поможет, На помойке он родился, Слизерину пригодился. — …Алисия возвращает квоффл Анджелине! — закричал Ли. Гарри круто повернул, в ярости от услышанного. Он понимал, что Ли пытается заглушить слова песни: — Анджелина… перед ней один только голкипер… БРОСОК… а-а-а! Голкипер слизеринцев взял мяч; он бросил его Уоррингтону, и тот помчался зигзагом между Алисией и Кэти. Пение становилось все громче по мере того, как он приближался к Рону. Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Гарри не удержался; перестав высматривать снитч, развернул «Молнию», чтобы посмотреть на Рона — одинокая фигура парила перед тремя кольцами, и пушечным снарядом мчался к ним массивный Уоррингтон. — Лучше было бы вообще Рона изолировать от шума, — заметив Фабиан, кажется понимая, как на это может отреагировать его племянник. Но Гарри увидел его наконец — крохотный крылатый золотой мячик парил в футе над землей, поблизости от слизеринских шестов. Он спикировал… А слева, прильнув к метловищу, серебристо-зеленым пятном несся к земле Малфой… Снитч обогнул подножие одного шеста и полетел к противоположным трибунам; эта перемена курса была на руку Малфою — теперь он находился ближе. Гарри развернул свою «Молнию», и вот уже они летят голова в голову. В трех футах от земли Гарри оторвал правую руку от метловища и потянулся за снитчем… А справа к мячу тянется рука Малфоя, растопыренными пальцами загребает воздух… Две отчаянные секунды с замиранием сердца и свист ветра в ушах — и все кончено. Пальцы Гарри схватили маленький, рвущийся на волю снитч, ногти Малфоя запоздало скребанули его по руке, Гарри направил метлу вверх, сжимая в руке непокорный мячик, и болельщики Гриффиндора разразились ликующими криками. Игра спасена, неважно, сколько голов пропустил Рон, завтра никто этого не вспомнит, главное — Гриффиндор победил… — Его правда, неудачу Рона может никто не вспомнит, все будут радоваться победы, — кивнул один из братьев Пруэтт. — Это у нас бы никто о таком не вспомнил бы, а в их время твориться не весть что, полностью выходящие за грань допустимого, — как-то грустно заметила Алиса, с сожалением качая головой. БАХ. Бладжер ударил его точно в крестец, и он свалился с метлы. К счастью, высота была всего пять-шесть футов — Гарри поймал снитч у самой земли, однако упал он на замерзшее поле спиной, и ему сбило дыхание. Он успел услышать пронзительный свисток судьи, возмущенные крики и свист с трибун, потом глухой удар своего тела о землю и панический голос Анджелины: — Ты цел? — Цел, конечно, — проворчал он и взял ее за руку, чтобы она помогла ему подняться. Мадам Трюк реяла над одним из слизеринских игроков, но отсюда ему не было видно над кем. — Это бандит Крэбб, — гневно сказала Анджелина, — он запустил в тебя бладжером, когда ты уже поймал снитч. Но мы выиграли, Гарри, выиграли! — А вот это уже карается штрафом на две игры, — сказал Фрэнк, но кажется на соблюдение хотя бы каких-то правил, читая пятую книгу, уже никто не надеялся. За спиной у Гарри послышалось сопение, и он обернулся, все еще сжимая в руке снитч: рядом приземлился Драко Малфой. Белый от ярости, с деланной улыбкой на лице. — Спас Уизли от позора? — сказал он. — Хуже вратаря я не видел… но он же на помойке родился. Тебе понравились мои стишки, Поттер? Гарри не ответил. Он повернулся к своим игрокам: они приземлялись один за другим с ликующими криками, молотили кулаками по воздуху — все, кроме Рона, который слез с метлы возле шестов и в одиночестве поплелся к раздевалке. — Мы хотели сочинить еще пару строк! — крикнул Малфой, глядя, как Алисия и Кэти обнимают Гарри. — Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про маму его спеть…       Нарцисса покачала головой, бросив взгляд на еще маленького сына. Такого уж она теперь точно не допустит. — Спой про «зелен виноград», — с отвращением бросила ему Анджелина. —… и к «бездарному тупице» — это про его отца… Фред и Джордж, пожимая руку Гарри, услышали эти слова и напряглись. Они повернулись к Малфою. — Бросьте! — сказала Анджелина и схватила Фреда за руку. — Брось, пусть его орет. Злится, что проиграл, ничтожество… — Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? — издевался Малфой. — Каникулы у них проводишь? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у маглов, небось и помойке рад? Гарри вцепился в Джорджа. Анджелина, Алисия и Кэти втроем удерживали Фреда, рвавшегося к Малфою, а тот смеялся им в лицо. Гарри поискал глазами мадам Трюк, но она все еще выговаривала Крэббу за нечестную атаку бладжером. — Что-то мне кажется, что хорошим это не закончится, — покачала головой Доркас, недовольно смотря на книгу. — А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, — пятясь, продолжал Малфой, — и в свинарнике Уизли узнаёшь родной запах?       Джеймс скрипнул зубами, но промолчал, понимая, что ничего подобного еще не случилось, но будь он там младшему Малфою так просто эти слова с рук не сошли. Гарри не заметил, как отпустил Джорджа; секунду спустя они уже оба мчались к Малфою. Он совершенно забыл, что это происходит на глазах у всех преподавателей; было только одно желание: сделать Малфою как можно больнее. Вынуть волшебную палочку было уже некогда, кулаком, в котором был зажат снитч, он изо всей силы ударил врага в живот. — Гарри! ГАРРИ! ДЖОРДЖ! СТОЙТЕ! Он слышал крики девочек, вопль Малфоя, пронзительный свисток судьи, рев трибун, но ему было все равно. Пока кто-то рядом не выкрикнул: «Импедимента!» — и его не отбросило назад силой заклятия, он молотил кулаками Малфоя. — Что вы делаете! — крикнула мадам Трюк. — Защищают честь семьи, правда не лучшим конечно способом, но тут другого и не придумаешь, — поморщилась Андромеда. Гарри встал на ноги. Видимо, это она сшибла его заклятием: в одной руке у нее был свисток, в другой волшебная палочка, а метла ее валялась в нескольких шагах. Малфой скорчился на земле, он стонал и хныкал, из носа текла кровь. У Джорджа вспухла губа; Фреда насилу удерживали три охотницы, а позади хихикал Крэбб. — Никогда в жизни не видела такого поведения! Марш в замок, вы двое, и немедленно в кабинет декана. Отправляйтесь! Ну! — Малфоя тоже не помешало бы наказать, — проворчал Фабиан. Гарри с Джорджем молча пошли с поля; оба тяжело дышали. Вой и улюлюканье зрителей постепенно затихали позади, и, когда они вошли в вестибюль, не слышно стало ничего, кроме звука их шагов. Гарри ощутил, что в правой руке у него происходит какое-то копошение; костяшки ее он разбил о челюсть Малфоя. Он посмотрел на руку серебряные крылышки снитча высовывались между пальцами и трепыхались — мячику хотелось на волю. Профессор Макгонагалл нагнала их уже перед дверью своего кабинета. На ней был шарф Гриффиндора; бледная, трясущимися руками она сорвала его с шеи и скомандовала, указывая на дверь: «Идите!» Она зашла за свой стол, дрожа от ярости, и швырнула шарф на пол. — Надеюсь в этот раз он хотя бы выслушает их, — проговорила Дорея, а потом махнула рукой, тоже уже не надеясь на такое чудо. — Ну? С подобным безобразием я еще не сталкивалась. Двое на одного! Объяснитесь! — Малфой спровоцировал нас, — выдавил из себя Гарри. — Спровоцировал? — выкрикнула она и так хватила кулаком по столу, что клетчатая жестянка соскочила с него и высыпала имбирных тритонов на пол. — Он только что потерпел поражение! Конечно, он хотел вас спровоцировать! Но что такое он мог сказать, чтобы вы вдвоем… —Он оскорбил моих родителей, — прорычал Джордж. — И мать Гарри. — И вместо того чтобы предоставить мадам Трюк разбираться с этим, вы решили потешить публику магловским мордобоем? Да вы представляете себе, что вы… — Кхе-кхе. Гарри и Джордж разом обернулись. В дверях стояла Долорес Амбридж, закутанная в зеленую твидовую мантию, которая довершала ее сходство с гигантской жабой. На лице у нее была гнусная улыбка, не сулившая Гарри ничего, кроме беды. — Да, вот теперь это точно хорошим не кончится, — вздохнула Марлин, приготовясь услышать самое худшие. — Не могу ли я вам помочь, профессор Макгонагалл? — спросила она самым ядовитым и ласковым тоном. Лицо Макгонагалл налилось кровью. — Помочь? — сдавленным голосом повторила она. — Что значит «помочь»? Все с той же мерзкой улыбкой Амбридж вошла в кабинет. — Я думала, вы с благодарностью примете помощь еще одного представителя руководства. — В этом случае наказывает декан, ей там делать нечего, — поджала губы Лили. — Боюсь, ее это совершенно не интересует, — фыркнула Алиса. — Вы неправильно думали. — Макгонагалл повернулась к ней спиной. — А вы двое слушайте внимательно. Мне безразлично, как вас провоцировал Малфой, пусть даже оскорбил каждого члена ваших семей; ваше поведение отвратительно, я на неделю оставляю вас после уроков! И не смотрите на меня так, Поттер, вы это заслужили! И если вы когда-нибудь еще раз… — Кхе-кхе. Профессор Макгонагалл закрыла глаза, словно моля небо о терпении, и повернулась к Амбридж. — Да? — Я думаю, они заслуживают более сурового наказания, — сказала та, и улыбка ее стала еще шире. Макгонагалл раскрыла глаза. — К сожалению, — сказала она, пытаясь ответить ей такой же улыбкой, которая получилась похожей скорее на судорогу, — здесь существенно, что думаю я, коль скоро они на моем факультете, Долорес. — Вынуждена вас огорчить, Минерва, — просюсюкала Амбридж, — сейчас вы убедитесь, что существенно мое мнение. Где же он? Корнелиус только что прислал… — С фальшивым смешком она порылась в сумке. — Министр прислал… ах, вот… Она вытащила пергамент, развернула, неизвестно зачем откашлялась и начала читать: — Кхе-кхе. «Декрет об образовании номер двадцать пять…» — Чтоб она ими подавилась, — закатив глаза, проговорил Сириус. Вальбурга строго посмотрела на сына, но промолчал, соглашаясь с его мнением. — Неужели еще один! — с досадой воскликнула Макгонагалл. — Да-да, — с улыбкой подтвердила Амбридж. — И в сущности, Минерва, именно вы убедили меня, что мы нуждаемся в дополнении… Помните, как вы настояли на своем, когда я не хотела утвердить состав гриффиндорской команды? Вы апеллировали к Дамблдору, и он дал разрешение команде играть. Я не могла с этим примириться. Тотчас связалась с министром, и он согласился со мной, что генеральный инспектор уполномочена лишать любого ученика привилегий, иначе она — то есть я — будет иметь меньше власти, чем рядовой преподаватель! Теперь вы видите, Минерва, насколько права я была, отказываясь утвердить состав гриффиндорской команды? Чудовищные характеры… Впрочем, читаю дополнение… кхе-кхе… — Если уж об этом зашла речь, то мой сын ничем не лучше, — заметила Цисси. — Уж не знаю, что там в этом декрете, но и Крэбб вполне скорее всего под него попадает. — Ну что ты, у нее опять страдать будут гриффиндорца, — махнула рукой Медоуз. «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т. д. и т. д. Она свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала в сумку — Итак… я полагаю, нам придется навсегда запретить этим двоим играть в квиддич, — объявила она, глядя поочередно на Гарри и на Джорджа. Гарри почувствовал, как снитч исступленно забился у него в руке. — Запретить нам? — Он слышал свой голос будто издалека. — Навсегда? — Да, мистер Поттер, я думаю, пожизненная дисквалификация будет вам наукой. — Наблюдая, как он пытается осознать сказанное, она улыбалась во весь рот. — И вам, и мистеру Уизли. И, полагаю, для надежности близнецу этого молодого человека тоже следует запретить. Уверена, если бы товарищи по команде не удержали его, он тоже напал бы на мистера Малфоя. Я потребую, чтобы их метлы были конфискованы; храниться они будут в моем кабинете, дабы не возникло искушения обойти запрет. Но я не фанатичка, профессор, — снова обратилась она к Макгонагалл, застывшей, как ледяное изваяние. — Остальные члены команды могут продолжать играть. Они не проявили склонности к насилию. Ну… всего хорошего. — Это уже не в какие рамки, — проворчала Августа. — И метлы она не имеет права забирать, они собственность мальчиков, — кивнул Карлус. И с чрезвычайно довольным видом Амбридж вышла из кабинета, где воцарилась мертвая тишина. — Запретили, — простонала Анджелина, когда они собрались вечером в гостиной. — Запретили. Без ловца и без загонщиков… что же за команда? Победного настроения как не бывало. Куда бы ни посмотрел Гарри, всюду расстроенные или злые лица, а сами члены команды, как выпотрошенные, валялись в креслах перед камином. Все, кроме Рона, который так и не появлялся после конца матча. — Это просто несправедливо, — говорила убитая горем Алисия. — Крэбб запустил бладжером после свистка, и хоть бы хны! — Да, — уныло подтвердила Джинни (они с Гермионой сидели по бокам от Гарри). — Его только пожурили, я слышала, как Монтегю смеялся над этим за ужином. — Ну кто бы сомневался, — проворчал Джеймс. Анджелина с усилием встала. — Иду спать. Может, завтра окажется, что все это было дурным сном… Завтра проснусь, а мы, оказывается, и не играли. За ней вскоре ушли Алисия и Кэти. Чуть позже поплелись в спальню Фред с Джорджем, свирепо глядя на всех, мимо кого пролегал их путь, а потом отправилась на бо ковую и Джинни. У камина остались только Гермиона и Гарри. — Рона видел? — тихо спросила она. Гарри покачал головой. — По-моему, он нас избегает, — сказала она. — Как думаешь, где он? В эту секунду позади послышался скрип — Полная Дама повернулась, и в портретном проеме появился Рон, бледный, волосы в снегу. Увидев друзей, он остановился как вкопанный. Гермиона вскочила. — Где ты был? — Гулял, — буркнул Рон. Он все еще был в спортивной форме. — У тебя замерзший вид, — сказала Гермиона. — Садись к камину! Не глядя на Гарри, Рон подошел и сел в самое дальнее от него кресло. Беспризорный снитч просвистел над их головами. — Извини, — промямлил Рон, глядя в пол. — За что? — спросил Гарри. — Я думал, что могу играть в квиддич. Завтра с утра откажусь. — Шикарно, и команда потеряет еще и вратаря, может быть и не самого хорошего, — проворчал старший из братьев Блэк. — Потренировался бы немного и все было бы хорошо. — Откажешься, — разозлился Гарри, — от команды останется три человека. — И в ответ на недоуменный взгляд Рона объяснил: — Нас выгнали навсегда. Меня, Фреда и Джорджа. — Не навсегда кстати, — заметил Тонкс, а на недоуменные взгляды пояснил. — Ну она же ЗОТИ ведет, а со всеми профессорами по этому предмету традиционно каждый год что-то случается. — Ну если так смотреть то, ты прав, в следующим году смогут восстановится в команде, — кивнула бывшая Эванс, не обратив внимание на недовольство мужа. — Что? — задохнулся Рон. Ему рассказала Гермиона. Гарри был не в силах повторять эту историю. После рассказа вид у Рона стал совсем несчастный. — Я во всем виноват… — Не ты заставил меня налететь на Малфоя, — сердито ответил Гарри. —… если бы я не опозорился на квиддиче… — При чем здесь это? — Я из-за песни завелся… — Любой бы завелся… Гермиона встала, отошла к окну, подальше от спорщиков, и смотрела, как вьется снег за стеклом. — Слушай, кончай! — взорвался Гарри. — И так тошно, а тут еще ты со своими угрызениями! Рон умолк, мрачно уставясь на мокрый подол своей мантии. Немного погодя он сказал: — Мне никогда еще не было так паршиво. — Зато ты теперь не один, — со злостью отозвался Гарри. — Кажется, могу вас немного утешить, — слегка дрожащим голосом сказала Гермиона. — Чем, интересно? — проворчал Гарри. — А вот чем. — Она отвернулась от черного окна с налипшими снежинками, и лицо ее осветилось улыбкой. — Хагрид вернулся. — Ну хоть что-то хорошее, — покачала головой Марлин.