На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

Быстрый уход Дамблдора застал Гарри врасплох. Он по-прежнему сидел в кресле с цепями, пытаясь справиться с двойственным чувством потрясения и облегчения. Судьи поднимались, разговаривали, собирали и укладывали свои пергаменты. Наконец Гарри встал. Никто, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания, кроме колдуньи-жабы справа от Фаджа, которая теперь, за неимением Дамблдора, смотрела на Гарри. — Не нравится мне это, — проворчала Марлин. — Больно много внимания ей уделяется. — Она первый помощник министра, дорогая, — мягко напомнила Андромеда, посмотрев на невестку. — Если Гарри больше не сунется в министерство, то мы про нее больше не услышим. Игнорируя ее взгляд, он попытался встретиться глазами либо с Фаджем, либо с мадам Боунс, чтобы узнать, можно ли ему идти. Но Фадж был, судя по всему, твердо настроен не замечать Гарри, а мадам Боунс сосредоточилась на своем портфеле. Гарри сделал сначала несколько неуверенных шагов к выходу, а потом, не услышав оклика, пошел очень быстро. Перед самой дверью он уже бежал. Открыл ее — и чуть не налетел на мистера Уизли, который стоял вплотную к ней снаружи. Лицо у него было бледное и тревожное. — Дамблдор ничего не сказал… — Странный он какой-то, — заметил Фабиан.  — А он когда-то был нормальным? — вопросительно посмотрела на него Доркас, тот лишь пожал плечами. — Оправдали, — сообщил ему Гарри, закрывая за собой дверь. —По всем пунктам! Просияв, мистер Уизли схватил Гарри за плечи.  — Гарри, это же просто чудесно! Ну, разумеется, они не могли признать тебя виновным, все факты в твою пользу, и все-таки не могу сказать, что был совершенно… Мистер Уизли осекся, потому что дверь зала снова открылась. Стали выходить судьи.  — Разорви меня горгулья! — изумленно воскликнул мистер Уизли, отодвигая Гарри в сторону, чтобы дать им пройти. — Тебя судили полным составом?  — Похоже, что так, — тихо ответил Гарри. Двое-трое волшебников, проходя мимо, кивнули Гарри, несколько человек, в том числе мадам Боунс, пожелали доброго утра мистеру Уизли, но большей частью судьи отводили глаза.  — Еще бы они не отводили глаза, это обычное дисциплинарное слушание, а не суд над каким-то убийцей, они нарушили не одно правило, — фыркнула Дорея, зло поглядывая на книгу. Корнелиус Фадж и «жаба» вышли в числе последних. Фадж скользнул взглядом по Гарри и мистеру Уизли, как будто они были частью стены, но ведунья опять посмотрела на Гарри — посмотрела словно бы оценивающе. Последним зал покинул Перси. Подобно Фаджу, он напрочь проигнорировал и отца, и Гарри; он зашагал по коридору с большим свитком пергамента и пучком чистых перьев, держа спину очень прямо и высоко задрав голову. Старшее поколение Блэков переглянулось, им как никому была знакома эта ситуация. Складки вокруг рта мистера Уизли врезались чуть глубже, но в остальном он не подал виду, что мимо него сейчас прошел его третий сын. Сириус и Меда покачали головами, понимая, что и в их жизни было точно также. Но до всех Блэков сейчас будто дошло какое-то понимание, насколько глупы были их ссоры, при которых они так много наговорили друг другу и так много времени потеряли. — Я мигом доставлю тебя в штаб-квартиру, обрадуешь всех, — сказал он, дождавшись, чтобы пятки Перси исчезли на лестнице, ведущей к девятому уровню. Он поманил Гарри вперед. — Мне надо в Бетнал-Грин, к этому унитазу, по пути тебя и заброшу. Пошли, пошли…  — А с унитазом что будете делать? — ухмыльнулся Гарри. Вдруг все показалось ему в пять раз смешнее обычного. В сознании начало укладываться: он оправдан, он вернется в Хогвартс.  — Конечно, все же закончилось, бояться нечего, теперь можно расслабиться, — понимающе улыбнулась Лили. Мистер Уизли умолк, не договорив. Они только что вошли в коридор девятого уровня. В нескольких шагах от них стоял Корнелиус Фадж и тихо разговаривал с высоким мужчиной, у которого были прилизанные светлые волосы и бледное, заостренное книзу лицо. Заслышав их шаги, собеседник Фаджа повернулся. Он тоже осекся на полуслове. Холодные серые глаза сузились. Он посмотрел на Гарри в упор.  — Так, так, так… Патронус Поттер, — недобрым тоном произнес Люциус Малфой. Нарцисса обреченно простонала, спрятав лицо на плече сидевшей рядом Андромеда, та поддерживающе обняла младшую сестру, прошептав что все будет хорошо. Люциус же сидел и молился, чтобы он ничего не натворил в этой главе, ссориться с женой ему не хотелось, он прекрасно знал ее в гневе, особенно если ее поддержат старшие сестры. У Гарри перехватило дух. Он словно наткнулся на что-то твердое. Эти холодные серые глаза он в последний раз видел в прорезях капюшона Пожирателя смерти. Этот насмешливый голос он в последний раз слышал на темном кладбище, где его мучил лорд Волан-де-Морт. Гарри представить себе не мог, что Люциус Малфой посмеет еще раз взглянуть ему в глаза. И вообще что этот человек окажется здесь, в Министерстве магии, что с ним будет мирно беседовать Корнелиус Фадж. Ведь всего несколько недель назад он, Гарри, сказал Фаджу, что Малфой — Пожиратель смерти.  — Он один из спонсоров Министерства, навряд ли Гарри поверят и будут отказываться от таких-то денег, — хмыкнул Фрэнк.  — Вы тоже спонсируете министерство, этим занимаются все чистокровные рода, — заметил Малфой.  — Только наше положение, по крайне мерее до смены министра, не зависело от того, сколько денег мы отдадим Министерству, — закатил глаза Сириус. — Министр только что поведал мне о вашем счастливом избавлении, Поттер, — манерно растягивая слова, проговорил мистер Малфой. —Поражает ваша способность выбираться из очень тесных ловушек… змеиная, я бы сказал.       Мародеры что-то прошипели себе под нос, зло посмотрев в сторону блондина, но в слух пока решили ничего не говорить. Мистер Уизли предостерегающе схватил Гарри за плечо.  — Да, — отозвался Гарри, — я неплохо умею выбираться. Люциус Малфой перевел взгляд на мистера Уизли:  — И Артур Уизли — какая встреча! Что здесь делаете, Артур?  — Я здесь работаю, — сухо ответил мистер Уизли.  — Не здесь же именно? — спросил мистер Малфой, вскидывая брови и бросая через плечо мистера Уизли взгляд на дверь. — Я полагал, вы на втором этаже… и занимаетесь, в частности, тем, что утаскиваете домой и заколдовываете магловские изобретения? — Нет, не этим, — отрезал мистер Уизли. Его пальцы впились Гарри в плечо. — А вы что здесь делаете? — спросил Гарри Люциуса Малфоя.  — Я не думаю, что наши личные разговоры с министром имеют какое-либо касательство к вам, Поттер, — произнес Малфой, разглаживая мантию. Гарри отчетливо услышал легкое позвякивание, какое мог бы издать карман, набитый золотом. — То, что вы любимчик Дамблдора, отнюдь не означает, что вам следует рассчитывать на такое же потворство со стороны всех остальных… Поднимемся теперь к вам в кабинет, министр?  — Конечно, — сказал Фадж, поворачиваясь к Гарри и мистеру Уизли спиной. — Сюда, Люциус.  — Видимо платишь за свою свободу, да Люциус? — спросил Фрэнк, поглядывая на молчавшего блондина. Лорд Малфой искоса посмотрел на жену и предпочел промолчать. Тихо беседуя, они удалились вместе. Мистер Уизли не отпускал плечо Гарри, пока они не исчезли за дверью лифта.  — Если у него к Фаджу какое-то дело, почему он не ждал у его кабинета? — негодующе спросил Гарри. — Что ему нужно было здесь?  — Я думаю, он пытался проникнуть в зал суда, — сказал мистер Уизли. Вид у него был крайне взволнованный, и он оглянулся через плечо, точно опасаясь, что их услышат. — Пытался узнать, исключили тебя или нет. Я сейчас тебя приведу и оставлю Дамблдору записку, он должен знать, что Малфой опять разговаривал с Фаджем. — Боюсь их огорчить, но я вхожу в судебный состав, — фыркнул Люциус.  — Люциус помолчи, не нужно рыть себе могилу, — прошептала ему Нарцисса. — К тому же это всего лишь книги, и все прекрасно понимают, что всего этого не будет. — Какие такие личные дела они могут обсуждать?  — Деньги, скорее всего, — рассерженно ответил мистер Уизли. — Малфой не один год щедро давал налево и направо… Это помогает ему сходиться с нужными людьми… Потом он может обращаться к ним с просьбами. Отсрочивать принятие невыгодных ему законов… О, у Люциуса Малфоя очень хорошие связи.  — Мистер Уизли, — медленно проговорил Гарри, — если Фадж имеет дело с Пожирателями смерти вроде Малфоя, если он разговаривает с ними наедине, как мы можем знать, что они не наложили на него заклятие Империус?  — Не думай, что это не приходило нам в голову, — тихо ответил мистер Уизли. — Все же Дамблдор считает, что Фадж пока действует по собственной инициативе. Но это, говорит Дамблдор, не очень-то успокаивает. Давай сейчас не будем об этом, Гарри.  — У Гарри очень хороший вопрос, — заметила Алиса. — А Дамблдор ведете себя глупо, считать и знать наверняка это совершенно разные вещи, — покачал головой Гидеон. — И от них зависит очень многое для обеих сторон, — добавил Родольфус. — Я так и знал! — завопил Рон и нанес воздуху боксерский удар. — Ты всегда выходишь сухим из воды!  — Они и не могли решить по-другому, — сказала Гермиона, которая, когда Гарри вошел в кухню, была от тревоги сама не своя и теперь дрожащей рукой прикрывала глаза. — Никаких доводов против тебя не было, ровно никаких.  — Если вы все точно знали, что меня оправдают, почему на лицах такое облегчение? — с улыбкой спросил Гарри.  — Потому что переживали, — пожала плечами Доркас. Миссис Уизли утерла лицо передником. Фред, Джордж и Джинни пустились в дикий воинственный пляс, припевая: «Оправдали, оправдали…» — Хватит! Угомонитесь! — крикнул мистер Уизли, хотя и он улыбался. — Сириус, в Министерстве мы встретили Люциуса Малфоя… — Что? — вскинулся Сириус. — Оправдали, оправдали, оправдали… — Тихо, я сказал! Да, мы увидели его на девятом уровне, он разговаривал с Фаджем, а потом Фадж повел его к себе в кабинет. Дамблдор должен об этом знать.  — Еще бы, — сказал Сириус. — Мы ему передадим, не беспокойся.  — А теперь мне надо в Бетнал-Грин, там меня ждет унитаз, страдающий рвотой. Молли, я вернусь поздно — заменяю Тонкс, но к ужину может прийти Кингсли…  — Оправдали, оправдали, оправдали…  — Фред, Джордж, Джинни, довольно! — скомандовала миссис Уизли, когда ее муж вышел из кухни.  — Ох, они просто радуются за друга, — закатила глаза Андромеда.  — Такой шум иногда надоедает, — заметила Друэлла, посмотрев на дочь. — Гарри, милый, иди же сюда, сядь и поешь, ведь ты толком не завтракал. Рон и Гермиона уселись напротив. Вид у них был счастливей, чем в день его первого появления на площади Гриммо, и на Гарри вновь нахлынуло пьянящее чувство облегчения, приугасшие было из-за встречи с Люциусом Малфоем. Сам этот мрачный дом вдруг стал теплей и приветливей; даже Кикимер, сунувший в кухонную дверь свой нос-рыльце, чтобы понять, отчего такой шум, показался ему не таким уродом. — Ну еще бы! Раз Дамблдор взялся тебя защищать, решение только таким и могло быть, — счастливым голосом сказал Рон, наваливая всем на тарелки горы картофельного пюре.  — С учетом того, в каком положение сейчас директор, его защита могла ему только навредить, — сказал Регулус. — Да, он здорово мне помог, — согласился Гарри, чувствуя, что проявил бы черную неблагодарность, не говоря уже о том, что высказался бы по-детски, если бы добавил: «Жаль, правда, что он даже словечком меня не удостоил. Даже взглядом». — Не так уж сильно он ему помог, — проворчала бывшая Эванс. — Дамблдор слишком странно себя ведет, интересно почему, — задумчиво протянул Ремус. Едва он это подумал, как шрам ожгло так сильно, что он приложил ко лбу ладонь.  — Что с тобой? — встревожилась Гермиона.  — Шрам, — пробормотал Гарри. — Но это ничего… Это все время сейчас…  — Не нравится мне этот шрам, — передернул плечами Джеймс.  — После авады никто в живых не оставался, шрамы и последствия не изучены, мы даже не можем сказать точно почему он болит, — покачал головой Карлус. В последующие дни Гарри волей-неволей заметил, что один из обитателей дома двенадцать на площади Гриммо не преисполнен веселья по поводу его скорого возвращения в Хогвартс. Узнав, что Гарри оправдали, Сириус, конечно, постарался изобразить радость: крепко-крепко стиснул ему руку, сиял улыбкой, как все остальные. Вскоре, однако, он сделался угрюмей и нелюдимей прежнего, еще меньше со всеми разговаривал, даже с Гарри, и все больше времени проводил взаперти с Клювокрылом в комнате своей матери.  — Что это с тобой? — удивленно спросил Джеймс, посмотрев на лучшего друга.  — Его заперли в ненавистном ему доме, и мысли о том, что Гарри может остаться с ним приносили ему хоть какую-то радость, — вместо брата ответила Андромеда.  — Эгоистично, — тихо пробормотал Сириус. — Только не вздумай винить в этом себя! — жестко сказала Гермиона, когда Гарри через несколько дней поделился с ней и Роном своими ощущениями. Они в это время оттирали заплесневелый буфет на четвертом этаже. — Твое место — в Хогвартсе, и Сириус прекрасно это знает. Я лично считаю, что он ведет себя как эгоист.  — Ты слишком к нему строга, — хмурясь, заметил Рон, который пытался отковырнуть накрепко приставший к пальцу кусок плесени. — Представь, что тебе самой пришлось бы торчать тут в одиночестве.  — Не в одиночестве! — возразила Гермиона. — Здесь как-никак штаб-квартира Ордена Феникса! Он просто тешил себя надеждой, что Гарри станет жить здесь с ним.  — И что, что там штаб-квартира? Он всей душой этот дом ненавидит, — покачала головой миссис Тонкс, Вальбурга и Орион тяжело вздохнули, но сделали вид, что ничего не слышали. — Вряд ли это так, — сказал Гарри, выжимая тряпку. — Он ушел от ответа, когда я спросил, можно ли будет у него поселиться.  — Просто он не хотел слишком уж сильно себя тешить, — мудро рассудила Гермиона. — И он, вероятно, сам чувствовал себя немного виноватым, потому что отчасти действительно хотел, чтобы тебя исключили. Тогда вы оба стали бы отверженными. — Перестань! — в один голос воскликнули Рон и Гарри. Гермиона пожала плечами:  — Как вам угодно. Но иногда я думаю, что мама Рона права: Сириус путает тебя с твоим отцом, Гарри.  — По-твоему, он что, чокнутый? — с негодованием спросил Гарри.  — Нет, по-моему, он просто очень много времени провел в одиночестве, — бесхитростно ответила Гермиона.  — Я уверен, что вполне могу отличить Гарри от Джеймса, — заметил лорд Блэк, Марлин сжала руку мужа и поддерживающе ему улыбнулась. — Я чувствую себя эльфом-домовиком, — проворчал Рон.  — Что ж, если ты понял теперь, какая ужасная у них жизнь, может быть, ты начнешь активнее бороться за права эльфов! — с надеждой сказала ему Гермиона, когда миссис Уизли вышла. — Между прочим, у меня идея: чтобы показать людям, какой это ужас — все время заниматься уборкой, мы могли бы за плату мыть гостиную Гриффиндора, вся прибыль — в кассу общества. Это и повысило бы сознательность, и пополнило бы казну.       Многие в гостиной покачали на такие размышления гриффиндорки, но вслух решили ничего не говорить, считая что это бесполезно. Хотя члены Ордена Феникса регулярно приходили и уходили — в одних случаях они оставались ужинать, в других задерживались лишь для минутной беседы шепотом, — миссис Уизли позаботилась о том, чтобы до ушей (в том числе и снабженных Удлинителями) Гарри и его друзей ничего существенного не долетало. И никто, даже Сириус, видимо, не считал, что Гарри имеет право знать больше, чем ему было рассказано в первый вечер. — Я думаю, Сириусу просто не дают рассказывать, — заметила Нарцисса, поднимая голову с плеча Дромеды.  — Ну если учитывать то, во сколько мы начали принимать участие в войне, то действительно Сириус бы хоть что-то рассказывал, — согласилась Марлин. Гарри обернулся. Рон неподвижно стоял, приоткрыв рот, и смотрел на письмо, присланное ему из Хогвартса.  — Что там такое? — нетерпеливо спросил Фред и, обойдя Рона, посмотрел на пергамент через его плечо. Нижняя челюсть Фреда тоже отвисла. —Староста? — проговорил он, не веря своим глазам. — Староста? Джордж метнулся вперед, вырвал у Рона из другой руки конверт и перевернул. На его ладонь выпало что-то алое с золотом.  — У Минервы разум отшибло? — удивленно спросил Ремус.  — Как можно было назначить его старостой? — недоуменно спросил Тед.  — За все время, что мы читали, я не разу не услышала, чтобы Уизли стремился к учебе, а старостами в основном становятся только такие студенты, — согласилась с мужем Дромеда. — Не может быть, — произнес Джордж глухим голосом.  — Ошибка, — сказал Фред. Выхватив у Рона письмо, он поднял его к свету, словно проверял на водяные знаки. — Никто в здравом уме не способен сделать Рона старостой. Близнецы разом повернули головы к Гарри.  — Мы на все сто были уверены, что это будешь ты! — воскликнул Фред таким тоном, словно Гарри в чем-то его обманул.  — Мы думали, у Дамблдора и варианта другого нет, кроме тебя! — негодующе подхватил Джордж. — Я бы Гарри тоже старостой не назначила, — заметила Лили, поджав губы. — Ну я-то старостой стал, — напомнил Ремус. — Ты хотя бы учился, и иногда пытался их образумить, — усмехнулась Алиса, кивнув в сторону мародеров. — И Турнир Трех Волшебников выиграл, и чего толь­ко не совершил! — сказал Фред. — Я думаю, против него сработали всякие идиотские соображения, — сказал Джордж Фреду. — Да, — задумчиво произнес Фред. — Да, Гарри, слишком уж ты много хлопот им доставил. Что ж, по крайней мере мы увидели их предпочтения. Он подошел к Гарри и хлопнул его по спине, одновременно бросая на Рона уничтожающий взгляд.  — Обиделись, что их старостами не назначили? — удивленно спросил Гидеон. — Староста… Малышок Ронни — староста!  — Представляю себе мамину реакцию. Заранее тошнит. О-о-о! — простонал Джордж и с отвращением швырнул Рону обратно значок старосты, как будто мог о него испачкаться.  — Они ревнуют, — протянул Рабастан.  — Молли выделяет и хвалит лишь тех детей, которые смогли хоть как-то угодить ее желанием и планам, — раздраженно покачал головой Фабиан. Рон, который не сказал пока что ни слова, посмотрел на значок секунду-другую и протянул его Гарри, точно просил подтвердить его подлинность. Гарри взял значок. Там стояло большое «С» поверх гриффиндорского льва. Точно такой же значок он увидел на груди у Перси в самый первый свой день в школе «Хогвартс». Дверь со стуком распахнулась. В комнату ворвалась Гермиона — щеки пылают, волосы развеваются. В руке она держала конверт.  — Вы… вы получили уже?.. Она увидела в руке у Гарри значок и вскрикнула.  — Я знала, знала! — восторженно объявила она и взмахнула своим письмом. — Я тоже, Гарри, я тоже!  — Ну Гермиона свой значок заслужила, — пожала плечами Доркас.  — Если бы значок и должность отдали Гарри, а не Рону, было бы намного честнее, — сказал Фрэнк, и многие были с ним полностью согласны.  — Даже если бы и нет, я уверена на Гриффиндоре найдутся студенты, которые трудились, чтобы в будущем получить значок и статус старосты, — заметила Августа. — Нет, нет, — быстро проговорил Гарри и сунул значок Рону. — Это Рон, а не я.  — Что — это? — Рон староста, а не я, — объяснил Гарри.  — Рон? — спросила Гермиона, да так и осталась с открытым ртом. — Но… Вы уверены? Я хотела сказать… Она покраснела. Рон посмотрел на нее с вызовом.  — Письмо пришло на мое имя, — сказал он.  — Я… — Гермиона была совершенно сбита с толку. — Ну… здорово! Поздравляю, Рон! Это просто…  — Неожиданность, — подсказал Джордж  — Нет… — Гермиона зарделась еще ярче. — Почему, вовсе нет. Рон сделал массу всего… Он действительно…  — Кроме первого курса на ум ничего не приходит, — хмыкнула Беллатриса. Дверь позади нее открылась чуть шире, и в комнату, пятясь, вошла миссис Уизли со стопкой свежевыстиранных мантий.  — Джинни говорит, прислали наконец списки книг, — сказала она, мельком увидев конверты по дороге к кровати и начав раскладывать мантии на две стопки. — Дайте их мне, я отправлюсь сегодня в Косой переулок и получу ваши книги, пока вы собираете вещи. Рон, я куплю тебе новые пижамы, эти короче нужного дюймов на шесть, ты невероятно быстро растешь… Какого цвета ты хочешь?  — Купи ему красные с золотом под цвет его значка, — съехидничал Джордж.  — Под цвет чего? — рассеянно переспросила миссис Уизли, скатывая пару бордовых носков и кладя их поверх стопки Рона.  — Значка, — сказал Фред с видом человека, желающего побыстрей разделаться с самым худшим. — Его прелестного нового блестящего значка старосты.  — Не очень хочу слышать ее реакцию, — прошептал Гидеон Фабиану, тот тяжело вздохнул, качая головой. Слова Фреда не сразу вошли в сознание миссис Уизли, занятое пижамами.  — Его… но… Рон, ты же не… Рон показал ей значок. Миссис Уизли вскрикнула, в точности как Гермиона.  — Поверить не могу! Просто поверить не могу! Рон, дорогой мой, как чудесно! Староста! Это у нас уже семейная традиция!  — Да, а Фред с Джорджем там простите кто? Ошибки природы? — раздраженно поинтересовался Фабиан. — А мы с Фредом, значит, не члены семьи? Соседи? — возмутился Джордж, когда мать, оттолкнув его, кинулась обнимать младшего сына.  — Вот отец обрадуется! Рон, я так тобой горжусь, какая прекрасная новость! А потом ты, может быть, станешь старостой школы, как Билл и Перси, это только первый шаг! Какая радость, какая радость среди этих волнений, я просто в восторге, Ронни…  — Честно, не удивлюсь, если Джордж и Фред тоже уйдут из дома с таким-то отношением, — хмыкнул Сириус, бросив мимолетный взгляд на родителей. — Тебе полагается за это подарок! — с любовью воскликнула миссис Уизли. — Может быть, красивую новую парадную мантию?  — Не надо, мы уже ему купили, — мрачно сказал Фред с таким видом, будто всей душой сожалеет о такой щедрости.  — Или новый котел? Старый, который достался тебе от Чарли, уже ржавый-прержавый. Или, может быть, новую крысу? Ты ведь любил Коросту…  — Мама, — отважился Рон, — а можно мне новую метлу?  — Сомневаюсь, что их бюджет это позволяет, — покачал головой один из братьев Пруэтт.  — Сомневаюсь, что Рон думает об этом, — пожала плечами Доркас. У миссис Уизли слегка вытянулось лицо. Метла — вещь недешевая.  — Не обязательно самую лучшую! — поспешит добавить Рон. — Просто… новую, старая очень уж надоела. Миссис Уизли заколебалась, потом улыбнулась.  — Ну конечно можно… Так, хорошо, если еще и метлу покупать, мне надо поторапливаться. До свидания, до свидания… Надо же, мой маленький Ронни — староста! И не забудьте уложить чемоданы… Староста… Я дрожу, я вся дрожу… Она еще раз чмокнула Рона в щеку, громко шмыгнула носом и суетливо вышла из комнаты. Фред и Джордж обменялись взглядами.  — Ничего, если мы не будем целовать тебя, Рон? — произнес Фред издевательски-участливо.  — Можем, если хочешь, сделать реверанс, — добавил Джордж  — Заткнитесь вы, ну! — сказал Рон, бросив на них злой взгляд.  — Уж если кто и в праве злиться, так это Фред и Джордж, — тихо проговорила Меда.  — Молли поступает весьма не разумно, хваля одного, забывая про других, — покачал головой Карлус.  — Каждый ребенок хорош в чем-то своем, и чтобы получить похвалу от родителей не обязательно становиться тем, кем тебя хотя видеть, нужно выбирать свою дорогу, — согласилась с мужем Дорея. — А то что? — спросил Фред, по лицу которого расползалась ехидная улыбка. — Оставишь нас после уроков? — Вот бы посмотреть, как он попытается, — ухмыльнулся Джордж.  — Еще как оставит, если будете вредничать! — гневно воскликнула Гермиона. — Это не ее дело, — заметил Рабастан. — Они братья, сами разберутся. — Джордж, а Джордж! Нам надо будет вести себя поаккуратнее, — сказал Фред, притворно задрожав от страха. — С этими двумя блюстителями порядка шутки плохи. — Да, похоже, нашим беззаконным шалостям пришел конец, — сокрушенно покачал головой Джордж.       Мародеры рассмеялись, Ремус раздраженно посмотрел на друзей, а затем махнул рукой, качая головой. И с очередным громким хлопком близнецы исчезли. — Парочка обормотов! — разъяренно бросила Гермиона, поглядев на потолок, сквозь который до нее и Рона уже доносился громкий гогот Фреда и Джорджа.       Теперь усмехнулась Лили, посмотрев на все еще посмеивающегося мужа и его лучшего друга. — Не обращай на них внимания, это зависть в чистом виде! — Нет, не думаю, — с сомнением сказал Рон, тоже подняв голову к потолку. — Они всегда говорили, что старостами становятся только тупицы… И все-таки, — добавил он более радостным тоном, — им никогда не покупали новые метлы! Жалко, что мне нельзя отправиться с мамой и выбрать… На «Нимбус», конечно, у нас нет денег, но в продажу выпустили новую модель «Чистомета», это тоже было бы здорово… Знаешь, я сбегаю, догоню ее и скажу, что хочу «Чистомет», пусть она знает… — Вот вроде умные мысли появились, но тут же помахали ему рукой, — презрительно хмыкнула леди Лестрейндж. — Гарри… — неуверенно начала Гермиона. — Поздравляю, Гермиона, — произнес Гарри, по-прежнему не глядя на нее и придав голосу такую сердечность, что он зазвучал как чужой. — Великолепно. Здорово. Классно. — Спасибо, — сказала Гермиона. — М-м-м… Гарри… Можно мне позаимствовать у тебя Буклю, чтобы сообщить родителям? Им будет действительно приятно. Староста — это доступно их пониманию. — Бери, конечно, о чем говорить, — откликнулся Гарри все тем же жутким чужим сердечным голосом. — Обидно, когда не можешь рассказать и показать родителям все, знаешь и умеешь из-за статута о Секретности, хотя я прекрасно понимаю его значимость, — тяжело вздохнула Лили, кладя голову на плече Джеймса. Тед согласно кивнул на слова рыжеволосой ведьмы, но в слух говорить ничего не стал. В учебе у него нет преимущества перед Роном. Но как быть с тем, что происходит вне уроков? Как быть с испытаниями, которые раз за разом выпадают на долю ему, Рону и Гермионе с первого же года в Хогвартсе? С тем, что могло иметь куда худшие последствия, чем исключение? — Что ж, Рон и Гермиона большую часть времени были со мной, — прозвучало у Гарри в голове. — Но не все время, — возразил себе Гарри. — Они не помогали мне драться с Квирреллом. Им не пришлось сражаться с Реддлом и василиском. Я один отбивался от дементоров в ту ночь, когда Сириус бежал из Азкабана. Их не было со мной на кладбище, когда возродился Волан-де-Морт… — Без поддержки друзей он бы все равно не смог справиться со всем этим, — покачала головой Алиса. Им овладело то же ощущение несправедливости, что и при первом появлении в доме Сириуса. «Я, безусловно, сделал больше, — с негодованием подумал Гарри. — Я сделал больше, чем любой из них!» — Но, может быть, — раздался честный голосок у него внутри, —может быть, Дамблдор назначает людей старостами не за то, что они то и дело ввязываются в опасные приключения» Может быть, ему важны другие качества… У Рона, наверно, есть что-то, чего у тебя нет» — Для старосты не сомненно нужны другие качества и за все чтение книг у Рона я их не заметила, — вновь проговорила миссис Тонкс. — Может быть благодаря обязанностям и ответственности за должность, он станет умнее, ответственнее и разумнее, — предположила бывшая Маккиннон. — Может быть, — с надеждой вздохнули братья Пруэтт. Гарри открыл глаза и, глядя в промежутки между пальцами на ножки шкафа, напоминавшие когтистые лапы, вспомнил слова Фреда: «Никто в здравом уме не способен сделать Рона старостой». Гарри фыркнул. Но спустя секунду ему стало тошно от самого себя. Рон ведь не просил у Дамблдора значок старосты. Его вины тут нет. И что же — теперь он, Гарри, лучший друг Рона, станет дуться из-за того, что не получил значка? Ржать вместе с близнецами у Рона за спиной? Портить Рону, который впервые в жизни в чем-то его превзошел, все удовольствие? — А почему бы и нет, он же в прошлом году на него обиделся, — пожал плечами Фрэнк. — Нет, он должен быть выше и умнее всего этого, — покачал головой Сохатый. — Пусть лучше поддержит друга, хотя такая поддержка в его состояние и не самая хорошая. Сириус, Люпин, Тонкс и Кингсли Бруствер уже были на кухне. Вскоре после того как Гарри налил себе сливочного пива, вошел, тяжело ступая, Грозный Глаз Грюм. У Гарри возникло неприятное ощущение, что глаз глядит на него, и он отошел к Сириусу и Люпину.  — Что ж, поздравляю, — сказал Грюм, не переставая таращиться на Рона нормальным глазом. — Лица, наделенные властью, частенько навлекают на себя неприятности, но раз Дамблдор тебя назначил, он, похоже, уверен, что ты способен противостоять большинству серьезных заклятий.. — Грюм в своем репертуаре, — закатил глаза Фабиан. — Должность старосты не может быть такой уж опасной, — покачал головой Рабастан, Регулус лишь фыркнул, явно не соглашаясь с мнением друга. — Ну что же, я думаю, напрашивается тост, — сказал мистер Уизли, когда все наполнили кубки. Он поднял свой. — За Рона и Гермиону новых старост Гриффиндора! Все выпили и поаплодировали. Рон и Гермиона сияли в ответ улыбками.  — А я вот никогда не была старостой, — весело сказала Тонкс у Гарри за спиной, когда все двинулись к столу положить себе на тарелки еды. — Мы не удивлены, — в один голос хмыкнули мистер и миссис Тонкс. Волосы у нее были сегодня помидорного цвета и доходили до талии; ее можно было принять за старшую сестру Джинни. — Декан моего факультета сказал, что у меня нет кое-каких необходимых качеств. — Каких именно? — спросила Джинни, выбирая печеную картофелину. — Тех, какие нужны, чтобы самой хорошо себя вести, — объяснила Тонкс.       Сириус вновь приглушенно рассмеялся, Меда вопросительно изогнула бровь и посмотрела на кузена, одним взглядом говоря, что к такому поведению племянницы он имеет самое прямое отношения. Джинни засмеялась, а у Гермионы был такой вид, точно она не знала, смеяться ей или нет. В порядке компромисса она сделала большой глоток из кубка со сливочным пивом и закашлялась. — А ты, Сириус? — спросила Джинни, хлопнув Гермиону по спине. Сириус, стоявший рядом с Гарри, издал свой обычный лающий смешок. — Замок бы рухнул, — усмехнулась Марлин, посмотрев на невинное лицо мужа. — Никому в голову не могло прийти назначить меня старостой. Я только и знал, что на пару с Джеймсом сидел после уроков наказанный. Вот Люпин — другое дело, он был паинькой и ходил со значком. — В тихом омуте черти водяться, — заметила Алиса, посмотрев на упомянутого мародера. — Дамблдор, видимо, надеялся, что я смогу хорошо повлиять на моих закадычных дружков, — сказал Люпин. — Вряд ли нужно добавлять, что я потерпел в этом полный провал. — Мы просто слишком хорошо умеем убеждать, — невинно пожал плечами Джеймс. — Ты никогда не мог противостоять нашему обаянию, — согласно кивнул Сириус, вместе с Поттером уворачиваясь от летящей в них подушки. У Гарри отлегло от сердца. Его отец тоже не был старостой. Вдруг он почувствовал, что может получать удовольствие от ужина. — Я рад, что эта новость принесла моему сыну душевное спокойствие, — шутливо поклонился молодой лорд Поттер, Карлус и Дорея переглянулись и лишь покачали головой на поведение единственного сына. Он откочевал от них поближе к Фреду и Джорджу, которые шушукались в углу с Наземникусом. Увидев Гарри, Наземникус умолк, но Фред подмигнул Гарри и поманил его к себе. — Не беспокойся, — сказал он Наземникусу. — Гарри можно доверять, он наш спонсор. — Смотри, что нам Флетчер принес, — сказал Джордж, показывая Гарри горсть каких-то сморщенных черных стручков. Хотя они лежали совершенно неподвижно, из них доносилось тихое дробное постукивание.  — Ядовитая фасоль Тентакула, — объяснил Джордж — Нужна нам для Забастовочных завтраков, но она занесена в класс С и не подлежит продаже, поэтому раздобыть ее не так-то просто. — Весьма опасные у них эксперименты, — заметила Августа. — Лишь бы на других детях экспериментировать не стали, — впервые за долгое время проговорила Вальбурга. — Смотрите в оба, — тихо предостерег их Гарри. — Ты чего? — спросил Фред. — Мама вовсю воркует про старосту Рона, опасности никакой. — Вас Грюм может засечь, — объяснил Гарри. Наземникус беспокойно оглянулся. — Твоя правда, — проворчал он. — Ну ладно, ребята, десять так десять, если по-быстрому.  — Молоток, Гарри! — восхищенно сказал Фред, когда Наземникус опустошил карманы в подставленные ладони близнецов и поспешно двинулся к еде. — Пошли отнесем наверх… — И предостерег и с ценой помог, — усмехнулся Лонгботтом. Глядя им вслед, Гарри почувствовал некоторое смущение. Ему пришло в голову, что мистер и миссис Уизли неизбежно рано или поздно узнают про затеваемый Фредом и Джорджем магазин волшебных фокусов и трюков, а узнав, станут думать, откуда у них на него деньги. Отлить близнецам призовые за победу в Турнире Трех Волшебников казалось тогда поступком простым и естественным, но что, если это поведет к новой семейной ссоре, к отчуждению вслед за Перси еще двоих сыновей? — С одной стороны виноваты при таком отношение будут Молли и Артур, — тихо заметила Друэлла. — Согласна с тобой, дети занимаются тем, что им искренне нравится и может перенести деньги, которыми в их семье явно не будут лишними, так что лучше бы поддержали, — покачала головой миссис Поттер. Поверх общей болтовни до него донесся густой бас Кингсли Бруствера. — Почему Дамблдор не назначил старостой Поттера? — спросил Кингсли. — На то наверняка были причины, — ответил Люпин. — Этим он показал бы, что верит в него. Я бы поступил именно так, — настаивал Кингсли. — Особенно в то время, когда «Пророк» то и дело прохаживается на его счет… — Умно, — хмыкнул Родольфус. — Мне вообще поведение Дамблдора очень странным кажется, как бы это к чему плохому не привело, особенно в свете сложившийся ситуации, — задумчиво пробормотал Лунатик. Грюм хлебнул из фляги и скосил на Гарри ярко-голубой глаз. — Пошли, я тебе покажу кое-что интересное. Из внутреннего кармана мантии Грюм достал старую, сильно потрепанную волшебную фотографию.  — Орден Феникса, каким он был в самом начале, — прорычал Грюм. — Наткнулся вчера вечером, когда искал другую мантию-невидимку. Подмор, учтивец такой, не посчитал нужным вернуть мне мою лучшую… Я подумал, может, люди захотят взглянуть. — Та самая? Или уже другая? — поинтересовалась Доркас, заинтересованно посмотрев на книгу. — Ну пока она одна единственная, — пожала плечами Марлин, посмотрев на колдографию, стоявшую на камине. Гарри взял карточку. Сфотографированные сидели небольшой группой. Увидев его, одни приветливо помахали, другие подняли бокалы.  — Это я, — сказал Грюм, показывая на себя пальцем, вчем не было никакой нужды. Грюм на снимке узнавался безошибочно — только волосы были чуть темней, и нос был еще цел. — Рядом со мной Дамблдор, по другую сторону Дедалус Дингл… А это Марлин Маккиннон, ее убили через две недели, ее и всю ее семью.       На глазах девушки вновь навернулись слезы и она спрятала лицо на груди у мужа. Андромеда тоже спрятала голову на плече мужа, молясь, чтобы Грюм не стал рассказывать подробности о смерти ее невестки. Сириус помрачнел и крепче обнял жену, целуя ее в макушку, как бы говоря, что он рядом и она жива и здорова. Это Фрэнк и Алиса Лонгботтомы… При взгляде на Алису Лонгботтом живот Гарри, где и так было не слишком уютно, свело судорогой. Хотя он ни разу ее не видел, он очень хорошо знал это круглое приветливое лицо: ее сын Невилл был ее копией.       Лонгботтомы напряглись и на миг переглянулись с помрачневшими Лестрейнджами, но никто ничего не сказал. — Бедняги, — прорычал Грюм. — Лучше смерть, чем то, что с ними произошло… А это Эммелина Вэнс, ты ее знаешь… Это, разумеется, Люпин… Бенджи Фенвик, ему тоже досталось, мы кусочки только потом отыскали… Посторонитесь-ка чуть-чуть, — попросил он, ткнув в карточку пальцем, и фигурки на первом плане сдвинулись одни вправо, другие влево, сделав лучше видимыми тех, кто сидел дальше. — Ох, — Орденовцы слушали все это, склонив головы в память о погибших товарищах, многие даже не пытались скрыть слез. — Это Эдгар Боунс, брат Амелии Боунс, его они тоже прикончили вместе с семьей, выдающийся был волшебник…       Меда всхлипнула, вспомнив погибшего друга. Пожиратели тоже опустили головы, чувствуя свою вину в этих смертях. Стерджис Подмор — батюшки, какой молодой он здесь… Карадок Дирборн, исчез через полгода, тело мы так и не нашли… Хагрид — этот, конечно, какой был, такой и остался… Элфиас Дож, ты его видел, я и забыл, что он тогда носил эту дурацкую шляпу. Гидеон Пруэтт… чтобы расправиться с ним и с его братом Фабианом, понадобилось пять Пожирателей смерти, братья погибли как герои… — Всего пять? Мы сражались и с большим количеством, а тут с пятеркой не справились? — удивленно воскликнул Фабиан, Гидеон приобнял побледневшую Доркас и что-то прошептал ей, все в гостиной предпочли сделать вид, что ничего не заметили. Двигайтесь, двигайтесь… Фигурки еще раз перегруппировались, и вперед вышли теперь самые задние. — Аберфорт, брат Дамблдора, — это был единственный раз, когда я его видел, странный тип… Это Доркас Медоуз, Волан-де-Морт убил ее лично… — Нет, — прошептал Сириус, посмотрев на лучшую подругу детства, на ту, кто дарил хоть какую-то радость в его детстве. Доркас расплакалась, уткнувшись в плече Гидеон, тот поглаживал ее по спине, неверяще качая головой. Сириус — он еще не отрастил тогда длинные волосы… Ну, и… вот, я думаю, кто тебя заинтересует! У Гарри перевернулось сердце. Сияя улыбками, на него смотрели отец и мать.       Лили всхлипнула, утыкаясь лицом в плече мужа, Джеймс прижал к себе супругу и сжал кулак, коря себя за собственную глупость От необходимости придумать, что именно он не положил, избавил его Сириус, который как раз подошел со словами: «Что тут у тебя такое, Грюм?» Воспользовавшись тем, что Грюм повернулся к Сириусу, Гарри быстро, чтобы никто не успел окликнуть, пересек кухню, выскользнул за дверь и поднялся в коридор. Он не понимал, почему это так его потрясло: он и раньше видел снимки родителей, а Хвоста встречал живьем… Но разве можно вот так, с бухты-барахты, когда он совсем не готов… «Такое никому не может понравиться», — думал он в сердцах. И потом, увидеть их в окружении всех прочих радостных лиц… — Аластор прошел войну, ему все равно на чужие чувства, — глухо проговорила Августа, стараясь не думать о далеко не радостой судьбе ее единственного сына. В гостиной кто-то рыдал. — Кто здесь? — спросил Гарри. Ответа не было. Рыдания продолжались. Прыгая через две ступеньки, Гарри взбежал на лестничную площадку, пересек ее и открыл дверь гостиной. У темной стены, съежившись, стояла женщина. В руке волшебная палочка, все тело сотрясается от плача. — Что там еще успело произойти? — спросила Алиса, отгоняя от себя грустные мысли. На пыльном старом ковре в пятне лунного света, явно мертвый, лежал Рон. В легких у Гарри вдруг не стало воздуха. Ему показалось, он проваливается сквозь пол. Мозг точно заледенел — Рон погиб, нет, не может быть… Но погодите — этого же действительно не может быть… Рон внизу… — Миссис Уизли? — хрипло спросил Гарри. — Р… р… ридикулус! — прорыдала миссис Уизли, трясущейся рукой направляя волшебную палочку на тело Рона. — Это боггарт, — проговорил Сигнус. — Ее страх потерять сына, — тяжело вздохнул Фабиан, сочувственно посмотрев на книгу. Хлоп. Мертвый Рон превратился в мертвого, распластанного на спине Билла. Глаза пустые, остекленевшие. Миссис Уизли зарыдала еще громче. — Р… ридикулус! — крикнула она опять. Хлоп. Теперь на полу лежал уже не Билл, а мистер Уизли. Тоже мертвый. Очки съехали, по лицу течет струйка крови. — Нет! — простонала миссис Уизли. — Нет… Ридикулус! Ридикулус! РИДИКУЛУС! Хлоп. Мертвые близнецы. Хлоп. Мертвый Перси. Хлоп. Мертвый Гарри… — Возможно со временем она хоть чуть-чуть, но изменилась, — выдохнул Гидеон. — Мне ее правда жаль, очень страшно видеть такое, — покачала головой Андромеда. — Молли, — сдержанно сказал, подойдя к ней, Люпин. — Молли, не надо… Миг спустя она заливала слезами его плечо. — Молли, это был всего-навсего боггарт, — успокаивал он ее, гладя по голове. — Всего-навсего жалкий боггарт… — Я т-т-то и дело вижу их мертвыми! — горько жаловалась миссис Уизли. — То и д-д-дело! Мне в-в-все время это снится… — Этого не одной матери не пожелаешь, — сочувственно проговорила Дорея. — Прости меня, Гарри. Что ты будешь теперь обо мне думать? — дрожащим голосом проговорила она. — От боггарта не могла избавиться… — Ну что вы, — запротестовал Гарри, пытаясь улыб­нуться. — Просто я с-с-совсем извелась, — сказала она, и слезы снова брызнули из глаз. — Половина с-с-семьи в Ордене, это б-б-будет чудо, если мы все уцелеем… А П-П-Перси с нами не разговаривает… Что, если случится к-к-какая-нибудь беда, а мы с ним т-т-так и не помиримся? А если мы с Артуром п-п-погибнем, кто позаботится о Роне и Джинни?       Все в гостиной сочувственно смотрели на книгу, не решаясь сказать что-то в слух, понимая, что слова сейчас скорее всего будут лишними. А вот Фабиан и Гидеон что-то обсуждали между собой, периодически поглядывая на книгу. — Молли, перестань, — твердым голосом сказал Люпин. — Сейчас все не так, как в тот раз. Орден лучше подготовлен, и мы начали вовремя, мы знаем, чего хочет Волан-де-Морт… Услышав это имя, миссис Уизли в ужасе вскрикнула. — Стыдно, Молли, когда же ты наконец привыкнешь… Пойми, я не обещаю, что никто не пострадает, никто никогда этого не может обещать, но мы в гораздо лучшем положении, чем в прошлый раз. Ты не понимаешь, потому что не была тогда в Ордене. В прошлый раз на каждого из нас приходилось двадцать Пожирателей смерти, и они расправлялись с нами поодиночке.       Старшие Поттеры и Августа переглянулись и предпочли сделать вид, что совершенно этого не слышали, так как думать насколько сильно их дети подвергаются опасности не хотелось. Вальбурга и Орион, вместе с Друэллой и Сигнусом посмотрели на Сириуса и Андромеда, гадая сколько раз они уже могли их потерять. Гарри снова пришла на ум фотография, сияющие лица родителей. Он знал, что Грюм по-прежнему наблюдает за ним. — Насчет Перси не беспокойся, — отрывисто сказал Сириус — Он приползет обратно. Это всего-навсего вопрос времени. Как только Волан-де-Морт выступит в открытую, Министерство полным составом запросит у нас прощения. И я лично не уверен, что прощу, — закончил он с горечью. — Хотелось бы чтобы это оказалось правдой, — вздохнула Доркас, в знак поддержки сжав ладонь Гидеона. — А что касается судьбы Рона и Джинни, если вы с Артуром погибнете, — сказал Люпин, еле заметно улыбаясь, — ты что думаешь, мы дадим им умереть с голоду? На лице миссис Уизли проступила дрожащая улыбка. — Вот ведь какая я глупая, — повторила она, утирая глаза.