На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

— Сколько весят волшебные палочки, — прочитал Джеймс, забирая книгу из рук жены. Проснувшись в воскресенье, Гарри не сразу осознал, что накануне произошло. В голове все перепуталось. Но сейчас он поговорит с Роном, и Рон, конечно, поверит ему. Гарри отдернул полог — постель Рона пуста. Наверное, ушел завтракать.        Фабиан и Гидеон разочарованно покачали на это головами, но не нашли что сказать. Гарри оделся и по винтовой лестнице сбежал в гостиную. Его появление встретил гром аплодисментов. Куда деваться? Идти в Большой зал? Там гриффиндорцы обрушат шквал приветствий, как на героя. Остаться здесь? Опять пристанут братья Криви, вон уже машут. Нет, сейчас надо все обсудить с Гермионой. И Гарри решительно двинулся к выходу, толкнул портрет, выбрался на площадку и нос к носу столкнулся с Гермионой, державшей в руке многоэтажный бутерброд, завернутый в салфетку. — Привет. — Гермиона, развернув салфетку, протянула Гарри еду. — Это тебе. Может, прогуляемся? — Умница, — ласково улыбнулась Лили. — Из них получилась бы хорошая пара, — усмехнулась Алиса, посмотрев на лучшую подругу. — Возможно, но иногда лучше иметь рядом не только девушку, но и подругу, которая всегда поймет и поддержит, — вместо друзей сказал Сириус, улыбнувшись Доркас.  — С радостью, — благодарно согласился Гарри. Спустились на первый этаж, не заглянув в Большой зал, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду черную тень. Утро выдалось прохладным, они шли, жуя тосты, и Гарри без утайки поведал все Гермионе. Гермиона, к его облегчению, не усомнилась ни в едином слове. —Конечно, ты тут ни при чем, — кивнула Гермиона, выслушав рассказ о сцене в комнате с камином. — Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора… — Да, но тогда остается вопрос кто именно, — вздохнула Дорея. — Я все же за Каркарова, кому как не ему это делать, — мрачно сказал Джеймс. —Ты видела Рона? — перебил ее Гарри. —Да… во… во время… завтрака, — замялась Гермиона. —Все еще думает, что это моих рук дело? —Нет… наверное, нет. Кажется, не совсем… —Как это не совсем? —Гарри, неужели тебе не ясно? — всплеснула руками Гермиона. — Он просто слегка завидует! — Чему завидовать? — вопросительно поднял бровь Тед. — Он 6 ребенок в семье, хочет славы, — тяжело вздохнул Гидеон, неодобрительно качая головой на поведение племянника. —Завидует, — с сомнением протянул Гарри. — Чему завидовать-то? Хочет выставить себя идиотом перед всей школой? —Пойми, Гарри, — принялась терпеливо объяснять Гермиона, — ты всегда в центре внимания… Гарри хотел возразить что-то резкое, но Гермиона, не дав ему, продолжала: —Знаю, ты не виноват. Слава тебя не прельщает. Но пойми и Рона. Дома старшие братья, все они в чем-то его превосходят. Ты, его лучший друг, — знаменитость, он всегда в тени, когда вас видят вместе. Рон смирился с этим, никогда даже не заикнется. Но история с Кубком — это уж чересчур. — Я уверен, что и у него есть что-то хорошее, — заметила Алиса. — Зависть плохое чувство, — покачал головой Ремус. —Только этого не хватало! Передай ему, я с радостью с ним поменяюсь. Пусть узнает, каково это — куда ни пойдешь, люди всюду таращатся на твой шрам… —Не собираюсь ничего передавать. Поговори с ним сам. Это единственный выход. —А я не собираюсь бегать за ним, как нянька, учить уму-разуму! — крикнул Гарри, спугнув дремавших на дереве сов. — Может, он поверит, когда я сверну себе шею. Поймет, какое это удовольствие — Турнир! — Сомневаюсь, что после такого они смогут снова дружить, — хмыкнул Рабастан. — Согласен, дружбе пришел конец, — кивнул его старший брат.  — Да, веселого мало. — Вид у Гермионы был на редкость озабоченный. — Знаешь, что надо сделать? Немедленно, как придем в замок? — Дать Рону хорошего пинка. —Написать Сириусу. Обо всем. Он просил все сообщать ему, держать в курсе дела. Как видно, предвидел что-то подобное. Я захватила с собой перо и пергамент. — Хорошая идея, — кивнул обсуждаемый. — Наврядли он тебе напишет, потому что придется вновь беспокоиться, что тебя схватят дементоры, — сказала Меда, грустно улыбнувшись кузену. —Ничего не надо писать. — Гарри обернулся: не подслушивает ли кто? Кругом ни души. И он продолжил: — Сириус сейчас же приехал только потому, что у меня слегка заболел шрам. Напиши я ему о Турнире, он опять примчится. —Но это его решение. — В голосе у Гермионы появился кремень. — Он все равно об этом узнает. — Действительно, о таком событие не будут молчать, — согласилась Вальпурга.  — Особенно Скитер, — хмыкнула Марлин. — Как? — Турнира не утаишь. — Гермиона говорила очень серьезно. — Турнир Трех Волшебников — знаменитое состязание. Ты тоже знаменитость. Удивлюсь, если в «Пророке» еще не вышла статья «Гарри Поттер — чемпион Хогвартса». Ты значишься в половине книг о Сам-Знаешь-Ком. Поверь, будет лучше, если Сириус все узнает от тебя самого. — Ладно, напишу. Ты права. Гарри бросил в озеро последний кусок хлеба, из воды высунулось огромное щупальце, схватило еду и исчезло. А друзья поспешили обратно в замок. — Какую сову послать? — спросил Гарри на лестнице. — Сириус просил больше не посылать Буклю. —Попроси у Рона Сычика. —Ни за что, — отрезал Гарри. —Можно взять школьную. — Главное вообще написать, а какую сову без разницы, — пробормотала Лили, под согласный кивок ее мужа. Вошли в совятник, Гермиона дала Гарри кусок пергамента, перо и чернильницу и пошла ходить вдоль насестов, разглядывая почтовых сов. Гарри примостился у свободной стены и начал писать. Дорогой Сириус! Как ты просил, сообщаю тебе последние новости из Хогвартса. Ты, наверное, уже знаешь, что в этом году состоится Турнир Трех Волшебников. Так вот, в субботу вечером меня выбрали четвертым чемпионом, от Хогвартса. Понятия не имею, кто бросил в Кубок мое имя, я, конечно, не бросал. Другой чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори из Пуффендуя. Гарри поставил точку и задумался: может, рассказать крестному о своих тревогах, поселившихся в сердце со вчерашнего вечера, но не нашел подходящих слов. И, обмакнув перо в чернила, коротко закончил: Надеюсь, у вас с Клювокрылом все в порядке? Гарри — Я бы понял, даже если бы был написан полный бред, — сказал Сириус, грустно посмотрев на маленького крестника, играющего не далеко от них. Напрасно Гарри думал, что скоро все свыкнутся с его чемпионством и дела как-то наладятся. На другой день начались уроки, и он не мог больше избегать учеников других факультетов. Они, как и гриффиндорцы, считали, что Гарри сам бросил в Кубок свое имя, с той только разницей, что в их глазах это не делало Гарри героем. Пуффендуйцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. — Пуффендуй враждует с Гриффиндор? — удивленно переспросил Тед. — Надеюсь это быстро закончится, — сочувственно сказал Карлус. Это понятно, они считали, что Гарри покусился на славу их чемпиона Седрика Диггори. Пуффендуй не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Однажды и вовсе обыграл Гриффиндор в квиддич. Гарри убедился в этом на первом же уроке травологии. Его приятели Эрни МакМиллан и Джастин Финч-Флетчли молчали весь урок, хотя вместе работали у одного подноса — пересаживали прыгучие луковицы. Одна луковица, вырвавшись из рук, больно стукнула Гарри по лицу, и пуффендуйцы, неожиданно для него, ехидно прыснули.        Все вновь неодобрительно покачали головой, почему-то одарив книгу тяжелым взглядом. Даже профессор Стебель явно его сторонилась, понятное дело — глава Пуффендуя. — Ну это уже через чур, она профессор и должна быть беспристрастна, — возмущенно проговорила Дорея. — Профессора по-моему как никто должны понимать, чего Гарри стоит эта слава, — проворчала Лили. — Согласна, ровно как и понимать насколько опасен Турнир, — согласилась с подругой Марлин. С Роном он так и не помирился. Гермиона в Большом зале садилась между ними и, как могла, поддерживала беседу. С ней бывшие друзья говорили, но друг на друга старались не смотреть. Он всегда с радостью ожидал уроков Хагрида. Но не сейчас: очень уж не хотелось встречаться со слизеринцами. На первый урок защиты Малфой, как и следовало ожидать, явился с издевательской ухмылкой. — Эй, парни, смотрите, кто здесь. Сам чемпион Гриффиндора! — увидев Гарри, обратился он к верным телохранителям Крэббу и Гойлу. — Захватили блокноты? Спешите взять автограф! Ему недолго осталось быть среди нас, грешных! На Турнирах выживает — кошмар! — половина участников. Сколько надеешься протянуть, Поттер? Держу пари, десять минут первого тура — и тебе конец! — Драко, как так можно, — протянула Нарцисса, вновь помечая что-то в пергаменте. — Я бы посмотрела на него, будь он на месте Гарри, — возмутилась Андромеда, также вновь недовольная поведением племянника. На самом же деле он хотел побеседовать с Гарри наедине. Класс отправился выгуливать «зверушек». А Хагрид повернулся к Гарри. — Так, значит, ты будешь участвовать… — начал он, сдвинув лохматые брови. — Турнир Трех Волшебников… Чемпион школы…  — Один из двух, — поправил его Гарри. Из-под бровей тревожно блеснули черные глаза-жуки. — Ты не знаешь, кто тебе так удружил? — Значит, ты веришь… веришь, что это не я? — В порыве благодарности Гарри чуть не бросился ему на шею. — А то как же, — кивнул Хагрид. — Ты сказал, что не ты, и я поверил. И Дамблдор тоже, и все… — Вот так должны поступать друзья, а иначе смысл дружбы, — сказал Фрэнк. — Ну верить без оговорочно тоже нельзя, — заметила Августа, посмотрев на сына. К удивлению многих, Мародеры полностью были согласны с мадам Лонгботтом. — Знать бы, кто это сделал!  — Ох, уж не знаю… — Хагрид вдруг тяжело вздохнул и с беспокойством взглянул на Гарри. — Ты — участник Турнира… Вечно с тобой что-нибудь стрясется… Гарри промолчал. Да, с ним вечно что-то случается. Вот и Гермиона сказала примерно то же во время прогулки вокруг озера. Именно из-за этого, считает она, Рон и перестал с ним разговаривать. Следующие несколько дней слились в сплошную черную полосу. Нечто похожее было на втором курсе, тогда многие подозревали его в нападениях на школьников. Но. Рон-то был на его стороне. Вернись его дружба, легче было бы переживать свалившуюся невзгоду. Но он не пойдет кланяться Рону, раз Рон не хочет мириться. — Гордость губит людей, — покачала головой Алиса. — Но это Рон виноват в их ссоре, так что Гарри извиняться не за что, — фыркнула Доркас, посмотрев на гриффиндорку. А на уроке профессора Флитвика он так плохо применял манящие чары, что один из всего класса — не считая, конечно, Невилла — получил дополнительное домашнее задание. Гермиона весь урок притягивала к себе все, что было в классе, — губки для доски, луноскопы, корзины для мусора, они летели к ней, как будто она волшебный магнит. — Мальчик растерян, так что это неудивительно, что он не может сосредоточится на уроке, — вздохнула Друэлла. —Это совсем не трудно. Просто ты плохо сосредотачиваешься, — утешала его после урока Гермиона. —Ты не догадываешься почему? — мрачно спросил Гарри. Мимо как раз шел Седрик в окружении девушек с глуповато восторженными улыбками на лицах. При виде Гарри они округлили глаза, как будто столкнулись в коридоре замка с соплохвостом. Ну и пусть таращатся! Вот двойной урок зельеварения — это действительно сущая пытка! Полтора часа в подземелье со Снейпом и слизеринцами, а от них пощады не жди: как он посмел стать чемпионом Хогвартса! Он уже еле вынес одну пятницу. Гермиона сидела рядом, все время твердя шепотом: «Не обращай внимания, не обращай внимания». — Будущее поколение ужасно невоспитанное, — скривилась Андромеда. — Уроки этикета не только магглорожденным преподавать стоит. И сегодня, конечно, будет не лучше. После обеда они с Гермионой спустились в подземелье, возле двери лаборатории толпились слизеринцы, у каждого на груди большой значок. «Неужели ГАВНЭ?» — мелькнула безумная догадка. И тут же ее опровергла ярко горевшая в полутьме коридора надпись: Седрика поддержим — он Настоящий чемпион. — Нравится, Поттер? — заметив Гарри, воскликнул Малфой. — Но это еще не все! Полюбуйся! Он нажал на значок, красная надпись исчезла, ее сменила зеленая: Гарри Поттер, ты смердяк, Задавала и дурак — Идиоты, — прошипели гриффиндорцы. — Нет, ну это действительно уже перебор, — покачала головой Беллатриса. — Северус, ты же декан, мне интересно куда же ты смотришь, — возмущенно проговорила леди Малфой, кинув злой взгляд в сторону крестного своего сына. — Я не отвечаю за свои действия в будущем, — напомнил зельевар, тем не менее отодвигаясь от девушки. Слизеринцы загоготали. Все, как один, нажали на значки, и на Гарри отовсюду теперь смотрели блестящие зеленые буквы. Гарри невольно залился краской. — Очень смешно! — язвительно бросила Гермиона, презрительно глядя на группу слизеринских девчонок во главе с Пэнси Паркинсон, смеявшихся громче всех. — Верх остроумия! Рон стоял у стенки вместе с Дином и Симусом. Конечно, он не смеялся, но и не вступился за Гарри. — Сейчас что-то будет, — мрачно заметил Регулус. — Дать тебе, Грейнджер? — Малфой протянул Гермионе значок. — Ой, не дотрагивайся до меня. Я только что вымыл руки. Видишь, какие чистые. Не хочу испачкаться о какую-то грязнокровку. И Гарри не выдержал. Подавляемый гнев прорвался наружу. Не отдавая себе отчета, он выхватил из кармана волшебную палочку, и слизеринцы, в испуге отпрянув, бросились наутек. — Ах, как же мы могли забыть, что змеи нападают только из-за спины, — ехидно заметил Сириус. — Угу, и отбиваются лишь словами, а не действиями, — согласился возмущенный отец Гарри. — Гарри! — предупреждающе крикнула Гермиона. — Что ж, давай сразимся. — Малфой невозмутимо вынул свою волшебную палочку. — Грюма здесь нет, защитить тебя некому. Начинай, коль такой храбрый. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза и затем одновременно крикнули: —Фурункулюс! —Дантисимус! Из палочек выскочили лучи, на полдороге столкнулись и срикошетили. Луч Гарри угодил в физиономию Гойла, луч Малфоя — в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, который покрылся огромными безобразными нарывами. Гермиона прижала ладонь ко рту и залилась слезами. — Гермиона! Что с тобой? — воскликнул Рон, бросился к ней и отнял ото рта руку. Зрелище предстало не из приятных. Верхние резцы у Гермионы, которые и без того выдавались, стали вдруг расти с ужасающей быстротой. Секунду-другую она походила на бобра, но зубы все росли, перешагнули губу и уже достигли подбородка. Гермиона в ужасе их ощупала, и из груди у нее вырвался отчаянный вопль. — Бедняжка, не самое приятное заклинание, — сочувственно сказала Доркас. — Хорошо хоть мадам Помфри сможет это исправить, — заметил Гидеон. — Отчего здесь такой шум? — проговорил убийственно вкрадчивый голос. У дверей лаборатории появился Снейп. Слизеринцы начали наперебой объяснять. Снейп указал длинным желтым пальцем на Малфоя: —Рассказывай ты, Драко. —Поттер на меня напал, сэр. —Мы напали друг на друга одновременно! — возразил Гарри. —А его луч попал в Гойла. Видите? Снейп осмотрел Гойла. Лицо у того походило на иллюстрацию из домашнего пособия по ядовитым грибам. —Ступай в больничное крыло, — распорядился Снейп. —Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой, — воззвал к нему Рон. Гермиона пыталась руками прикрыть растущие зубы, но они уже коснулись воротника мантии. Подошедшие слизеринки тыкали в нее пальцем из-за спины Снейпа, кривляясь от едва сдерживаемого смеха. Снейп холодно взглянул на нее. — Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, — заключил он. — Ах незначительные, может мне на тебе это заклинание опробовать? — прошипела Лили, посмотрев на друга детства. — Слизнорт хотя бы выслушивал обе стороны, а не только слизеринцев защищал, — фыркнул Поттер, с ненавистью глядя на школьного опонента. Гермиона громко всхлипнула, повернулась на каблуках и побежала к лестнице, ведущей наверх. Гарри и Рон, к счастью, вместе заорали на Снейпа. К счастью, потому что оба их голоса эхом отдавались в гулком каменном коридоре, и учитель точно не слышал, что именно они обрушили на него. Но общий смысл до него дошел. — Угомонились? — шелковым голосом молвил Снейп. — А теперь слушайте: минус пятьдесят очков Гриффиндору. Поттер и Уизли останутся после урока, я объявлю, в чем будет состоять наказание. А теперь в класс. Не то будете наказаны на неделю. — А Малфоя ты наказать не хочешь? — прошипели родители Гарри и дяди Рона. — Он виноват не меньше Северус, не стоит в будущем ему потыкать, — возмущенно качая головой, сказала Нарцисса, даже не посмотрев на друга семьи. В ушах у Гарри звенело. Такая несправедливость! Заклясть бы самого Снейпа. Пусть рассыплется на тысячу слизняков! Гарри прошел в конец класса и бросил сумку на парту. Рона тоже трясло от гнева. На миг Гарри показалось, что у них с Роном нет никакой размолвки, но только на миг! Рон сел рядом с Дином и Симусом, а Гарри опять остался один. В другом конце класса Малфой, повернувшись спиной к Снейпу нажал на значок и хихикнул. — Возьмусь за твое воспитание лично, ох и досмеешься ты мне в таком случае, — почти на змеином прошипела Цисси, что-то активно помечая в пергаменте Зеленая вспышка «Поттер смердяк» опять развлекла слизеринцев. Гарри сидел на уроке и воображал всякие ужасы. Вот он применил к Снейпу заклятие Круциатус (интересно, как его применяют?).        Снейп тяжело вздохнул, но говорить ничего не стал. — Ты сам до такого дошел, — резонно заметил Родольфус. Снейп падает навзничь, извивается, как паук, дергает руками и ногами… — Займемся противоядиями! — Настоящий Снейп обвел класс злобно поблескивающими глазками. — Составы у вас готовы? Теперь осторожно заварите их. После чего выберем кого-нибудь и попробуем на нем их действие. Его глаза встретили взгляд Гарри. И Гарри понял: Снейп сейчас отравит его. — А я отравлю тебя, и мне будет плевать, что этого еще не произошло, — пообещала рыжеволосая ведьма. Ему отчетливо представилась картина: он схватил свой котел, подбежал к профессору и опрокинул посудину на ненавистную голову… Мечты о расправе над Снейпом прервал стук в дверь. В класс шмыгнул Колин Криви и, одарив Гарри сияющей улыбкой, подошел к Снейпу. —В чем дело? — сухо спросил декан Слизерина. —Простите, сэр, но Гарри Поттера вызывают наверх. Снейп, нагнувшись, приблизил к Колину крючковатый нос, и улыбка сползла с восторженного лица малютки. — Поттеру предстоит еще час работы с зельями. Наверх он поднимется после урока. Колин покраснел. — Сэр, сэр, его ждет мистер Бэгмен, — испуганно проговорил он. — Все чемпионы должны идти. Их, по-моему, будут фотографировать — Этого еще не хватало, — проворчал Джеймс. Фотографировать! Ну зачем, зачем он это сказал! Гарри кинул взгляд на Рона, тот демонстративно смотрел в потолок. —Хорошо, хорошо, — прошипел Снегг. — Оставь, Поттер, здесь сумку. Ты мне еще будешь нужен. —Пожалуйста, сэр, Гарри надо взять сумку с собой. Все чемпионы там… —Очень хорошо! — рявкнул Снегг. — Бери свою сумку и вон с моих глаз! Гарри перекинул сумку через плечо и пошел к двери. Вслед ему на всех столах слизеринцев зажглись зеленые буквы: «Гарри Поттер, ты смердяк». — Как удивительно, правда, Гарри? — затараторил Колин, стоило только Гарри закрыть за собой дверь. — Только представь себе, ты — чемпион! — Ничего хорошего в этом нет, — фыркнул Карлус. — А я вот о чем думаю: помимо линии, они должны были поставить у кубка охрану, тогда бы не было подобной ситуации, — задумчиво проговорил Орион. — Боюсь кузен, в будущем так глобально мыслить не способны, — хмыкнул Сигнус. — Да, удивительно, — тяжело вздохнул Гарри, поднимаясь в холл. — А для чего они будут фотографировать? —Думаю, для «Пророка». —Только этого не хватало! Известность моя растет. — Желаю удачи, — попрощался у двери Колин. Гарри постучал и вошел. Он очутился в небольшой аудитории. Большинство столов сдвинуты в конец, образуя в центре пустое пространство. Три составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной скатертью. За ними пять кресел. В одном сидит Людо, беседуя с незнакомой ведьмой в алой мантии. Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоит в стороне от всех. Седрик и Флер беседуют. Вид у нее довольный, не то что в день приезда. Она то и дело откидывает голову, и длинные белокурые волосы на свету красиво переливаются. Пузатый коротышка с большой черной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любуется ею. Увидев Гарри, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к нему. —А вот и четвертый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады. — Для чего? — удивленно спросил Рабастан. — Видимо чтобы проверить изношенность, и убедиться в их прочность. Будет плохо, если палочка сломается во время турнира, — ответила Августа. — От этого никто не застрахован, — холодно заметила Вальпурга. —Проверка волшебных палочек? — озадаченно переспросил Гарри. —Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. — Она делает небольшой материал о Турнире для «Пророка». — Только не она, — обреченно протянули Лили, Марлин, Андромеда и Сириус. Джеймс презрительно скривился, пробегая глазами по строчкам в книге. — Страшно представить, что может написать эта женщина, — поморщился Тед далеко не от приятных воспоминаний. —Не такой уж и небольшой, Людо, — поправила Рита, впившись взглядом в Гарри. Волосы у нее уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетающееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми пунцовым лаком. — Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — обратилась она к Бэгмену не отрывая от Гарри глаз. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости. — Нельзя, — прошипела Лили, игнорируя комментарий о том, что она вновь разговаривает с книгой. —Разумеется! Гарри, ты не возражаешь? —М-м, — протянул Гарри. — Я возражаю, — продолжала бывшая Эванс. — Это бесполезно дорогая, — мягко заметила Марлин, сжав руку подруги в знак поддержки. —Отлично, — сказала Рита, оторвала сверху кусок пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. — Так-так, — наклонилась она к Гарри. — Что же побудило тебя стать участником Турнира? —М-м, — опять протянул Гарри. Хотел было что-то сказать, но перо уже строчило: Безобразный шрам, подарок трагического прошлого, портит во всем остальном очаровательное лицо Гарри Поттера, чьи глаза… —Не обращай на перо внимания, Гарри, — приказала его обладательница. Испытывая непреодолимое отвращение, Гарри перевел взгляд на Риту. — Почему ты решил бросить в Кубок свое имя? —Я его не бросал. Я не знаю, как мое имя попало в Кубок огня. Я не подходил к нему. Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь. —Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей. — Я ее придушу когда-нибудь, — проворчала Меда, кидая обеспокоенные взгляды в сторону злой Лили. —Но я и не думал ничего нарушать. Я не знаю, кто… —Что ты чувствуешь перед состязаниями? Взволнован? Нервничаешь? —Я… я еще не знаю… Да, наверное, нервничаю…— сказал Гарри, и внутри у него екнуло.  — В прошлом несколько чемпионов погибло, — жестко произнесла Рита. — Ты об этом подумал? — Но ведь говорят, в этом году будет не так опасно. Между тем перо на пергаменте все строчило и строчило, туда-сюда, туда-сюда, как на коньках. — Разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью.— Она пристально смотрела на него. — Что ты тогда испытывал? —М-м, — в который раз протянул Гарри. —Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула? И ты захотел как-то себя проявить? Подтвердить свою славу? Не потому ли ты поддался искушению… — Серьезно? Зачем лишний раз напоминать ему об этом, — проворчала Дорея. —Не поддавался я никакому искушению, — начал сердиться Гарри. — Ты помнишь своих родителей? — сменила тему Рита. —Нет. —Как тебе кажется, они бы обрадовались, узнай, что их сын— участник Турнира Трех Волшебников? Гордились бы тобой? Беспокоились? Или бы это им не понравилось? — Не обрадовали. Беспокоились, не понравилось, но гордились бы в любом случае, — в один голос сказали эти самые родители. Гарри разозлился. Да откуда ему знать мнение родителей, останься они в живых?! А эта ведьма так и сверлит его взглядом. Гарри нахмурился и, стараясь не видеть ее глаз, смотрел, что пишет перо. Когда наша беседа затронула его родителей, эти изумрудные глаза наполнились слезами. Он едва их помнит.  — Нету меня в глазах никаких слез! — крикнул Гарри. — Идиотка, клиническая, — прошипела Марлин. — Это никогда не кончится, — покачал головой Сириус, недовольно поглядывая на книгую Рита Скитер не успела ничего ответить — дверь отворилась, Гарри от яркого света замигал и обернулся: в проеме двери стоял Альбус Дамблдор и глядел на репортера «Пророка» и его жертву, едва умещавшихся в тесном чулане. — Я никогда не был так рад директору, как сейчас, — заметил Джеймс, отрываясь от книге. — Скитер пишет что попало, и о журналисткой этике ничего явно не знает, — фыркнула Беллатриса. — О поверь мне, эта дамочка даже слова такого не знает, — скривилась Андромеда. — Дамблдор! — возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли с коробки пятновыводителя, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке. — Как поживаете? — Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань. — Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов? — Отменно омерзительна, — блеснул очками Дамблдор. — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна. Рита Скитер нимало не смутилась. —Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники… —Был бы счастлив узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, — сказал Дамблдор, — но боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек, а один из чемпионов упрятан в чулан для щеток и веников. — Боюсь это только даст ей стимул написать что-нибудь по хуже имеющегося, — тяжело вздохнул Ремус. — После Реддла это единственный человек, чей смерти я желаю всей душой. Это плохо? — сказала Лили, зло поглядывая на книгу в руках мужа. — Порой мне кажется, что она бессмертная, — фыркнула Меда. — Я уже столько раз ее проклинала, а она до сих пор жива. — Может проклятия неудачные подобрала? — предположил Родольфус. — Ты знаешь, какой силой обладает мое проклятие, при объединение с Сириусом? — приподняла бровь Дромеда. — А нет, точно бессмертная, — хмыкнул Лестрейндж-старший, передернув плечами, будто вспомнив что-то не самое приятное. — Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям. Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Да ведь это его старый знакомый! Именно у него три года назад Гарри купил свою волшебную палочку. — Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса. Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку. —Хм-м, — протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах как дирижерскую палочку. Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел. — Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит… —Волос с головы вейлы, моей гран-маман. Вот почему она так похожа на вейлу! Надо будет сказать Рону, подумал Гарри и тут же вспомнил, что они с Роном поссорились. — Да… да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит… Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей. — Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер. — Мистер Диггори, ваша очередь. Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой.  — А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно ее чистите? — Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик. Гарри взглянул на свою палочку — вся в отпечатках пальцев! — А Поттеру вообще об этой необходимости говорили? — вопросительно поднял бровь Люциус. — Я сильно в этом сомневаюсь, — хмыкнул Снейп. Попытался полой мантии незаметно стереть их. Из нее сразу же посыпались золотистые искры. Флер Делакур свысока глянула на него, и Гарри все оставил как есть. Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама. Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и вразвалку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился. — Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно… — У всех мастеров свой собственный стили, — сказала Вальпурга. — Именно поэтому, определить кто создал палочку довольно просто, — согласился с женой Орион. — Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас еще остался?.. Поттер! Гарри поднялся с места, прошел мимо Крама и протянул свою палочку. — О-о! — расцвел мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. — Я очень хорошо ее помню. Оказалось, что перо феникса от той же самой птицы, что подарила сердцевину волшебной палочке Волан-де-Морта. Этого Гарри никому не рассказывал. Он любил свою палочку, а что до родства с палочкой Темного Лорда, ну и пусть: с тетей Петуньей то же самое. Так получилось, и ничего не поделаешь. Только бы мистер Олливандер не упомянул об этом сейчас: услыхав такое, Прыткое Перо от избытка чувств взорвется. — Представляю, что напишет Скитер, — фыркнула Лили, скрестив руки на груди. В спальне был один Рон. — К тебе сова прилетела, — буркнул он и махнул в сторону кровати Гарри. На подушке его поджидала большая сипуха. — Спасибо. — Снейп определил наказание — завтра вечером работать у него в классе. — И, не взглянув на Гарри, вышел из комнаты. Гарри хотел побежать за ним — поговорить? Или дать затрещину? Неплохо и то и другое. Но ответ Сириуса перевесил. Гарри подошел к сове и отвязал письмо. Гарри, — писал Сириус. — Я не могу сказать в письме все, что хочу: слишком опасно, вдруг сову перехватят. Нам нужно переговорить с глазу на глаз. Сделай так, чтобы мы могли встретиться у камина в вашей гостиной в час ночи с 21-го на 22 ноября. Я, как никто, знаю, что ты сам себе лучший страж, а рядом с Дамблдором и Грюмом вряд ли кто отважится причинить тебе вред. Но кто-то, явно могущественный, замыслил недоброе. Ведь твое имя попало в Кубок под самым, носом у Дамблдора. Будь начеку, Гарри. Я по-прежнему хочу знать обо всем необычном, что происходит в замке. О 22 Ноября дай мне знать как можно быстрее. Сириус — Отчасти ты, а отчасти не ты, — заметила Меда, посмотрев на брата. — Действительно, я бы написал более открыто, — кивнул Сириус.