На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

      Следующую главу решила читать Вальбурга, правда прочитав название как-то иронично хмыкнула. — Непростительные заклятия. — Узнаю Грюма, — в один голос сказали гриффиндорцы. Следующие два дня прошли без серьезных происшествий, если не считать того, что Невилл умудрился расплавить на зельях свой шестой по счету котел. — Мне кажется, что стоит проводить какие-то экзамены или проверки для учеников, — фыркнул Снейп, но заметил вопросительные взгляды, пояснил: — Ну какой резон ходить на предмет тем, кто не имеет к нему способностей ну или просто не совместим с предметом. — В этом вы правы, мистер Снейп, — как-то задумчиво кивнула Августа, что-то записывая в пергамент. Профессор Снейп, который за лето, похоже, достиг нового уровня мстительности, оставил Невилла после уроков, и тот вернулся, совершенно пав духом — ему пришлось выпотрошить целую бочку рогатых жаб. — Не знаешь, почему это Снейп в таком отвратительном настроении? — спросил Рон у Гарри, пока они наблюдали, как Гермиона учит Невилла Очищающему заклинанию, чтобы убрать лягушачьи кишки у него из-под ногтей.  — Знаю, — ответил Гарри. — Грюм. Всем было прекрасно известно, что Снейп стремится занять место преподавателя защиты от темных искусств, но у него это не получается уже четвертый год. Снейп терпеть не мог всех предыдущих преподавателей защиты и не скрывал этого — но явно остерегался высказать открытую враждебность по отношению к Грозному Глазу Грюму. — Естественно, я же не самоубийца, — сказал зельевар. — Грюм все-таки какой-то странный, — протянула Алиса. И в самом деле, когда бы Гарри ни видел их вместе — во время еды или когда они встречались в коридоре — у него возникало впечатление, что Снейп всячески избегает взгляда Грюма — хоть магического глаза, хоть обычного. — Ты серьезно его боишься? — удивленно спросила Доркас. — Я Пожиратель, теперь хоть и бывший, — пожал плечами слизеринец. — Его бояться все пожиратели, — согласно кивнул Рабастан.  — Ты знаешь, по-моему, Снейп его слегка побаивается, — задумчиво сказал Гарри. Рон мечтательно закатил глаза: — Представляю, как Грюм превратил Снейпа в рогатую жабу и заставил скакать по всем его подземельям… Зельевар поежился, но промолчал. Гриффиндорским четверокурсникам настолько не терпелось попасть на первый урок Грюма, что в четверг сразу после обеда они столпились у его класса еще до того, как прозвонил колокол. Единственным, кто отсутствовал, оказалась Гермиона — она появилась только к самому началу урока. — Я была… —…в библиотеке, — закончил за нее Гарри. — Давай быстрее, не то без нас займут лучшие места. Они торопливо расселись прямо перед преподавательским столом, достали свои экземпляры учебников «Темные Искусства. Руководство по самозащите» и стали ждать в непривычной тишине. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс — такой же странный и пугающий, как и всегда. Им даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяся из-под мантии. — Можете убрать их, — хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не понадобятся. — Помнишь, как он нас обучал? — вопросительно приподнял бровь Джеймс. — Забудешь такое, — покачал головой Сириус. — Я действительно не хочу знать подробности, — в один голос заявили Дорея и Вальбурга, в очередной раз поразив всех своим единодушием. — Я бы тоже не хотела, — хмыкнула Андромеда, пронзительно посмотрев на брата. — Но ты знаешь, — усмехнулась Беллатриса, посмотрев на младшую сестру. — Я тоже у него занималась иногда, — пожала плечами миссис Тонкс. — Но на нашей свадьбе он арестовал тебя, — напомнил Родольфус, также посмотрев на своячницу. — Понравилась шоу-программа? — невинно поинтересовалась Меда. — Грюм прекрасно знал, кто был причастен к тому в чем обвиняли Энди, но решил проверить лишний раз, — за сестру объяснил Бродяга. — И где же ты тогда все то время была? — строго спросила Друэлла,       Дромеда иронично подняла бровь и насмешливо поглядела на мать, словно спрашивая, действительно ли та хочет это знать. — С Тедом, — склонив голову на бог, улыбнулась девушка. Вальбурга решила, что пока лучше всего будет продолжить чтение. — Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными… — А вы не останетесь? — вырвалось у Рона. Магический глаз Грюма повернулся и уставился на Уизли. Тому стало здорово не по себе, но почти в тот же момент Грюм улыбнулся — в первый раз за все время, что они его видели. От этого его изуродованное лицо исказилось еще больше, но тем не менее было приятно убедиться, что Грюм способен на что-то дружественное, например на улыбку. — Да, только улыбается он в основном тем, кого не любит, — нервно заметил Фабиан. — Да ладно тебе, Фаби, столько лет прошло, может он изменился, — заметил Гидеон, хотя голос его и не казался настолько уверенным. — Кто изменился? Грюм? — шокировано переспросил Сириус. — Шутишь? Грюм привычек не меняет, — согласно кивнул Римус. Как бы то ни было, Рон испытал глубокое облегчение. — Ты будешь сын Артура Уизли, да? — сказал Грюм. — Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плотного капкана… Да, я пробуду здесь ровно год… окажу любезность Дамблдору… Один год, — и назад, в мою тихую обитель. Он засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки. — Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. — Но я считаю иначе, поэтому мне плевать на регламент, особенно если это касается тебя Блэк, — передразнил аврора Сириус, родственники как-то удивленно покосились на него, но промолчали. — Дааа, я прекрасно это помню, впрочем он оказался прав, — заметила Меда, сжав плече брата. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. — Ну если смотреть с нашей стороны, то он прав в какой-то степени, — вздохнула Дорея, так или иначе неодобрительно поглядывая на книгу. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю. Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок. — Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством? Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Рона и Гермионы. Грюм кивнул Рону, хотя его магический глаз был по-прежнему устремлен на Лаванду. —Ну, — робко начал Рон. — Отец говорил мне об одном… оно называется Империус… или как-то так? —О да, — с чувством произнес Грюм. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в свое время. — О да, если бы еще можно было отслеживать когда они были применены, жизнь стала бы легче, — фыркнул Фрэнк, посмотрев на бывших сторонников Темного лорда. Грюм с усилием поднялся на ноги — живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных черных паука.        Мародеры, Марлин и Меда шумно выдохнули, словно вспомнив что-то не особо приятное. — Кажется я знаю, что он собирается делать, — прошептал Римус, настороженно поглядывая на книгу. Гарри почувствовал, как Рон отодвинулся подальше — он ненавидел пауков. Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал:  — Империо! Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперед словно на трапеции. Он напряженно вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечетку. Все засмеялись — все, кроме Грюма. — Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?       Вальбурга оторвалась от книги, и они вместе с Дореей пристально посмотрели на внешне невозмутимых сыновей. Смех мгновенно умолк. — Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас… Рон невольно сглотнул. — Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал Грюм, и Гарри понял, что он говорит о тех днях, когда Волан-де-Морт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили. Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку. — Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия? — Главная проблема Империуса, нельзя узнать были ли ты под ним, — усмехнулся Рабастан и тут же получил подзатыльник от брата и жалящий от невестки. В воздух взвилась рука Гермионы и еще, к удивлению Гарри, Невилла. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии — его, бесспорно, любимом предмете. Невилл, похоже, и сам был потрясен своей смелостью. —Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, провернувшись, уставился на Невилла. —Есть такое… заклятие Круциатус, — произнес Невилл тихо, но отчетливо. Грюм чрезвычайно пристально смотрел на Невилла, на сей раз уже обоими глазами.  — Тебя зовут Долгопупс? — спросил он, и его магический глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в журнале. Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. — Мне одному это не понравилось? — спросил Фрэнк, крепче прижав к себе жену и сжав руку матери, что буквально зависла над пергаментом. — Брось, совпадение скорее всего, — выдохнула Алиса, не желая даже пытаться объяснить странное поведение бывшего наставника. Грюм снова поднял палочку и шепнул: — Круцио. В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. — Да уж, я знаю только четырех людей, которые переносят его без звука, — прикрыла глаза Доркас, а затем резко посмотрела на Сириуса, Андромеду, Марлин и Теда. Те сделали вид, что ничего не заметили. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей. — Прекратите! — воскликнула Гермиона. Гарри оглянулся на нее. Она смотрела вовсе не на паука, а на Невилла — руки у того были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса. — С ним что-то не так, — прошептала Алиса мужу, тот согласно кивнул, гадая что именно не так. Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подергиваться. — Редуцио, — приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров. Грюм посадил его обратно в банку. — Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Так. Кто знает еще что-нибудь? Гарри огляделся. Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы слегка дрожала, когда она подняла ее в третий раз. — Ну? — посмотрел на нее Грюм. — Авада Кедавра, — прошептала Гермиона. Несколько человек посмотрели на нее с тревогой, в том числе и Рон. — По сравнению с Круциатусом и Империусом, Авада Кедавра безобидное заклинание, — вздохнула Лили. — Почему? — к всеобщему удивлению поинтересовался Регулус. — Серьезно не знаешь? — удивленно-вопросительно посмотрел на него старший брат, Рег отрицательно покачал головой. — Круциатус сводит с ума в буквальном смысле, но даже это не самое страшное. Круцио так или иначе применить может только тот, кто хочет причинить боль или кому нравится причинять боль, кому это доставляет удовольствие. А вот Империус по силу каждому магу, и тот, на кого оно накладывается может не только умереть сам, но и убить своих близких да и вообще любого человека. А если еще и сопротивляется заклятию, то и с ума сойти.        После слов молодого лорда Блэка почти все взрослые согласно закивали, а мадам Блэк решила продолжить чтение. — Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной. — Можно вообще-то, — вновь протянул Блэк, посмотрев на кулончик на шеи тихо играющей племянницы. — Такую магию никто давно не использовал, — заметил Орион, настороженно посмотрев на сына. — Что ж, Сириус как всегда отличился, — хмыкнула миссис Тонкс, но все же благодарно посмотрела на брата и сжала свой кулон. Гарри почувствовал, что краснеет под взглядом обоих глаз Грюма; он знал, что и все остальные сейчас тоже смотрят на него. Гарри уставился на пустую доску, словно завороженный, но на самом деле ничего вокруг не видел. Значит, вот так умерли его родители — точно так же, как этот паук. Наверное, у них тоже не было ни раны, ни отметины? Суждено ли им было просто увидеть зеленую вспышку и услышать свист налетающей смерти, прежде чем жизнь покинула их тела? Гарри представлял себе смерть своих родителей снова и снова в течение трех лет — с тех самых пор, как узнал, что они были убиты, с тех пор, как ему стало известно, что произошло в ту ночь: как Хвост выдал Волан-де-Морту их укрытие, и Темный Лорд настиг их. Как Волан-де-Морт первым убил его отца. Как Джеймс Поттер пытался задержать его и кричал жене, чтобы она брала Гарри и бежала… А Волан-де-Морт шагнул к Лили Поттер, приказывая ей отойти в сторону, чтобы он мог убить Гарри… Как она умоляла убить ее вместо ребенка, отказываясь оставить сына… И Волан-де-Морт убил и ее тоже, прежде чем направить волшебную палочку на Гарри… — Сынок, — прошептала Лили. На глазах родителей Джеймса и друзей пары вновь навернулись слезы. — Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ничего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и весь класс опять подскочил. — Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это… — Вау, он действительно попросил что-то записать, а не сразу приступать к практике, — удивленно протянул Фабиан, попытавшись разрядить атмосферу, получилось не очень. Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: «Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!» Они так говорят об этом, подумал Гарри, словно побывали в каком-то балагане. Сам-то он отнюдь не считал увиденное занятным представлением, и, похоже, так же думала Гермиона. —Быстрее, — озабоченно сказала она Гарри и Рону. —Что, снова в окаянную библиотеку? — спросил Рон. — Нет, — резко ответила Гермиона, указывая на боковой коридор. — Невилл. — Что с ним? — обеспокоенно спросила Августа. Фрэнк с Алисой напряглись и настороженно переглянулись. Невилл одиноко стоял посреди прохода, уставившись в каменную стену тем же испуганным взглядом широко открытых глаз, какой был у него, когда Грюм демонстрировал заклятие Круциатус. — Невилл, — мягко произнесла Гермиона. Невилл обернулся. —А, привет, — сказал непривычно высоким голосом. — Интересный урок, верно? Хотел бы я знать, что сегодня на ужин, я… я умираю от голода, а вы? —Невилл, с тобой все в порядке? —О да, все прекрасно, — пролепетал он все тем же неестественно высоким тоном. — Очень интересный ужин… я хочу сказать, урок… а что нам дадут поесть? — Словно отгородился от воспоминаний, — прошептала Нарцисса, с сочувствием посмотрев на родителей мальчика. Рон встревоженно взглянул на Гарри. — Невилл, что… Но тут сзади раздался стук и, обернувшись, они увидели хромающего к ним профессора Грюма. Все четверо замолкли, с опаской посматривая на него, но когда он заговорил, это было куда тише и спокойнее, чем тот рык, который они только что слышали. — Все в порядке, сынок, — обратился он к Невиллу. — Почему бы нам не зайти ко мне в кабинет? Пойдем-ка… выпьем по чашке чая… Похоже, перспектива чаепития с Грюмом напугала Невилла еще больше. Он замер, не говоря ни слова. Грюм навел свой магический глаз на Гарри. — А ты, Гарри, как — все в норме? — Да, — почти вызывающе ответил Гарри. Голубой глаз Грюма чуть заметно задрожал в глазнице, всматриваясь в Гарри. Помолчав, Грюм сказал: — Вы должны это знать. Это жестоко — да, возможно, но вы должны это знать. Никакого притворства… да… Пойдем, Долгопупс, у меня есть несколько книг, которые тебя заинтересуют… — Теория Грюма, — покачал головой Тонкс. Невилл умоляюще посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону, но они молчали, так что Невиллу ничего не оставалось, как дать себя увести — изрытая шрамами рука Грюма уже лежала на его плече. — И как это прикажете понимать? — осведомился Рон, глядя, как Невилл и Грюм скрываются за углом. — Не знаю, — печально отозвалась Гермиона. — Ай да урок, как вам? — сказал Рон Гарри и Гермионе по дороге в Большой зал. — Фред и Джордж были правы, верно? Грюм свое дело знает, это точно. Когда он врубил Авада Кедавра, как этот паук загнулся — прикончил его прямо… Но, взглянув на лицо Гарри, Рон смолк на полуслове и больше уже не заговаривал до Большого зала — там он заметил, что лучше бы заняться предсказаниями профессора Трелони сегодня же вечером, поскольку это дело явно отнимет не один час. — Опять предсказания, — раздраженно закатила глаза Марлин. Гермиона не принимала участия в их беседе. Она вновь яростно набросилась на еду, после чего опять умчалась в библиотеку. Гарри с Роном вернулись в гриф-финдорскую башню, и Гарри, который весь ужин не мог думать ни о чем другом, теперь уже сам завел речь о Преступных заклятиях. — Как по-твоему, не будет у Грюма и Дамблдора неприятностей с Министерством, если там узнают, что мы занимаемся этими заклятиями? — спросил Гарри, когда они подошли к Полной Даме. — Вполне возможно, — кивнул Рон. — Но Дамблдор всегда все делал по-своему, да и Грюм, я полагаю, годами не вылезал из неприятностей. Сначала стреляет, потом спрашивает — вспомни его мусорные баки. — Бдительность бдительностью, но она у него всегда в пределах разумного, — покачал головой Карлус. Рон назвал пароль, и Полная Дама отъехала, открыв проход. Они прошли в гостиную, где было так людно и шумно, что Гарри усомнился: —А стоит ли нам браться за наши предсказания? —Стоит, — вздохнул Рон. Они поднялись в дормиторий взять книги и карты и застали там одного Невилла, читавшего, сидя на кровати. Он выглядел гораздо спокойней, чем в конце урока, хотя далеко еще не пришел в себя. Глаза его покраснели. —Ты как, ничего? — сказал Гарри. —Да, да, — отозвался Невилл, — все хорошо, спасибо. Вот, смотрите, профессор Грюм дал почитать… Он показал им книгу — «Магические средиземноморские водные растения и их свойства». — Вероятно, профессор Стебль сказала профессору Грюму, что я хорошо разбираюсь в травологии, — заметил Невилл. В его голосе прозвучала нотка гордости, какую Гарри редко доводилось слышать прежде. — Он подумал, что мне это понравится. «Рассказать Невиллу, что говорила профессор Стебль?» — подумал Гарри. Это очень тактичный способ подбодрить Невилла — тот мало от кого слышал, что он хоть в чем-то хорошо разбирается.        Фрэнк бросил рассерженный взгляд на мать, но промолчал, лишь недовольно кача головой. Это было как раз то, что сделал бы профессор Люпин. — Спасибо, — благодарно улыбнулась другу Алиса. — А должна была говорить еще и бабушка, раз с нами что-то случилось, — заметил Лонгботтом, не глядя на мать. Та расстроенно поджала губы, гадая почему так не внимательна к несомненно любимому внуку. Рон и Гарри, захватив свои экземпляры «Как рассеять туман над будущим», спустились обратно в гостиную, отыскали свободный стол и принялись трудиться над прогнозами текущего месяца. Прошел час. Они продвинулись очень ненамного, хотя стол был уже завален кусками пергамента, исписанными формулами и символами, а в голове у Гарри стоял такой туман, словно ее наполнил ароматический дым из камина профессора Трелони. —Понятия не имею, что все это значит, — пробурчал он, уставившись на длинный столбец вычислений. — В этом нужно разбираться и иметь определенный талант, — вздохнула Дромеда. — Ты прекрасно это по собственному опыту знаешь, — хмыкнула Беллатриса. — Да, и не скрываю это, — пожала плечами средняя дочь Друэллы и Сигнуса. —Знаешь, — меланхолично вымолвил Рон — волосы у него стояли дыбом, потому что в расстройстве чувств он постоянно запускал в них пальцы, — по-моему, пришло время вернуться к старому испытанному способу предсказаний. — Что — просто выдумать? —Ну да. — Рон смел со стола кучу головоломных схем и окунул перо в чернила. —В следующий понедельник, — начал он, записывая собственные слова, — у меня, наверное, разовьется кашель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. — Он посмотрел на Гарри. — Ты же ее знаешь — навороти побольше несчастий, и она это проглотит. —Ладно, — согласился Гарри, скомкав свои расчеты и забросив их в камин поверх голов болтающих первокурсников. — Пусть так… В понедельник мне будет угрожать опасность… м-м-м… обжечься. —Да так оно и есть, — проворчал Рон. — В понедельник нас снова ждет встреча с соплохвостами. Хорошо, во вторник я… э-э-э… —Лишишься ценного имущества, — предложил Гарри, листая в поисках идей «Как рассеять туман над будущим». —Недурно, — пробормотал Рон, записывая. — По причине… м-м-м… Меркурия. А почему бы тебе не получить удар в спину от того, кого ты считал другом? —Ух ты, здорово…— Гарри тоже заскрипел пером. — Из-за того, что Венера… находится, скажем… во втором доме. —А в среду мне, я думаю, суждено потерпеть поражение в бою. —Ах, черт, я как раз собирался нарваться на какую-то стычку. Ладно, я проиграю пари. —Ну правильно, ты держал пари, что я выиграю свою битву. — Что мы на прорицание не пошли? — усмехнулся Джеймс, Римус покачал на это головой, что-то ворча себе под нос. Они продолжали вовсю изобретать предсказания (которые становились все трагичней и трагичней) еще час. Гостиная постепенно пустела по мере того, как студенты расходились спать. Живоглот, побродив вокруг них, вспрыгнул на соседнее кресло и уставился на Гарри неизъяснимым взглядом, каким, наверное, смотрела бы Гермиона, случись ей узнать, что они вытворяют со своим домашним заданием. Шаря по комнате глазами в поисках еще не использованных несчастий, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших у противоположной стены с перьями в руках над куском пергамента. Зрелище небывалое — близнецы уд ал ил ись в уголок и тихо трудятся в поте лица. Обычно они предпочитали быть в гуще событий, шумно привлекая к себе внимание. Было что-то таинственное в том, с каким вниманием они склонились над пергаментом, — это напомнило Гарри, как тогда, в «Норе», они тоже сидели вдвоем, записывая что-то. — Опять что-то насчет магазина, — предвкушающе потер руки Гидеон. В тот вечер он подумал, что это был новый бланк заказов для их «Ужастиков Умников Уизли», но сейчас, похоже, это было нечто иное. Будь так, они уж точно пригласили бы в компанию Ли Джордана поучаствовать в шутке. Не измышляют ли ребята какой-нибудь способ пробраться на Турнир Трех Волшебников, подумалось ему. — Это еще не хватало, — недовольно проворчал Фабиан, помечая что-то у себя в пергаменте. Как раз в этот момент Джордж, глядя на быстро писавшего Фреда, отрицательно покачал головой и что-то очень тихо проговорил, однако в тишине пустой комнаты Гарри сумел расслышать слова: «Нет, это звучит так, словно мы обвиняем его, надо как-то поделикатнее…» — Больше похоже на оформление отказа или извинения, — заметил Римус. Тут Джордж поднял голову и встретился глазами с Гарри. Тот улыбнулся и сейчас же вернулся к своим предсказаниям — ему вовсе не хотелось, чтобы Джордж счел, что он подслушивает. Вскоре близнецы свернули пергамент, пожелали спокойной ночи и отправились спать. Минут через десять после ухода Фреда и Джорджа портретный проем открылся и в гостиную вошла Гермиона — в одной руке она несла свитки пергамента, в другой — коробку, в которой что-то гремело. Живоглот замурлыкал, выгнув спину. — Привет, — сказала она. — Я только что закончила. — И я тоже! — торжествующе объявил Рон, отбрасывая перо. Гермиона села, сложив свои вещи на свободное кресло и придвинула к себе готовые предсказания. —Да, не скажешь, что тебя ждет легкий месяц, верно? — заметила она с усмешкой, в то время как Живоглот свернулся калачиком у нее на коленях. —Что ж, по крайней мере, я предупрежден, — зевнул Рон. —Ага, и собираешься дважды утонуть, — кивнула Гермиона. —Ой, правда? — воскликнул Рон, спешно просматривая свой прогноз. — Да, одно утопление лучше заменить… пусть меня затопчет разъяренный гиппогриф. — Ну и фантазия, — присвистнула Доркас, посмотрев на дядей мальчика. Те вновь недовольно покачали головами, но решили промолчать. —Думаете, не заметно, что вы все это просто выдумали? —Как ты можешь так говорить! — картинно возмутился Рон. — Мы тут вкалывали, как дюжина домашних эльфов! У Гермионы поднялись брови. — Это просто такое выражение, — торопливо пояснил Рон. Гарри тоже отложил перо, успешно закончив на предсказании собственной смерти по той причине, что ему снесут голову.       Лили, Джеймс и старшие Поттер шокировано и испуганно посмотрели на книгу, но тоже предпочли не комментировать данный момент. — А что в этой коробке? — поинтересовался он. — Даже странно, что ты спросил, — отозвалась Гермиона, бросив на Рона ядовитый взгляд. Она открыла крышку и продемонстрировала им содержимое. Внутри находилось примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ.  — Гавнэ? — Гарри взял один значок и стал рассматривать. — Это еще что такое? — Никакое не гавнэ, — нетерпеливо сказала Гермиона. — Это Г.А.В.Н.Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. — Никогда о такой не слышал, — заявил Рон. — Разумеется, не слышал. — Гермиона расправила плечи. — Я только что ее основала. — Что? — послышались удивленные голоса всех присутствующих. — Девочка заигралась, — цокнула Вальбурга, и недовольная предпочла вернуться к чтению. — Да что ты? — Рон, похоже, ничуть не удивился. — И сколько же у вас членов? — Ну… если вы вступите… будет трое. — И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ? — Г.А.В.Н.Э.! — раздраженно поправила его Гермиона. — Я собиралась назвать это Движение за Прекращение Возмутительного и Жестокого Обращения с Дружественными Магическими Созданиями и Борьбу за Изменение их Правового Статуса, но это не подойдет. Мы так озаглавим наш манифест. — Не все относятся к ним жестоко, по одному двум эльфам судить нельзя, — поучительно заметила бывшая Маккиннон. — Она бы хоть поговорила с эльфами сначала, — поджала губы Нарцисса, тоже что-то помечая в своем пергаменте. Она помахала перед ними свитком пергамента. — Я все досконально изучила в библиотеке. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков. Не могу поверить, что никто не занялся этим до сих пор. — Гермиона, открой пошире глаза! — громогласно обратился к ней Рон. — Им! Это! Нравится! Им нравится жить в рабстве! — Вот именно, — кивнула Беллатриса. — Наша ближайшая цель, — заговорила Гермиона еще громче, будто не замечая Рона, — обеспечить домашним эльфам достойный заработок и условия труда. В дальнейшей перспективе — изменение закона о запрещении использования волшебных палочек и попытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами, поскольку они там вопиющим образом отсутствуют. — Она сошла с ума, — проворчал Малфой. — А ее кто-нибудь просветил во всех стадиях магических законов? — в защиту девочки спросила Лили, правда ответа на свой вопрос не услышала. — И как же мы все это сделаем? — спросил Гарри. — Мы начнем с набора членов в наше общество, — радостно откликнулась Гермиона. — Думаю, по два сикля за вступление — чтобы купить значок — и на вырученные деньги мы сможем субсидировать нашу пропагандистскую кампанию. Ты будешь казначеем, Рон — я тебе уже приготовила жестянку для сбора средств, а ты, Гарри — ты у нас секретарь, поэтому уже сейчас мог бы записывать, что я говорю, чтобы составить протокол нашего первого собрания. — Сомневаюсь, что кто-то кроме магглорожденных захочет вступить в эту организацию, — фыркнул Родольфус. Наступила пауза. Гермиона смотрела на друзей, сияя как именинница, а Гарри сидел, не зная, то ли злиться на Гермиону, то ли веселиться над Роном, от потрясения временно утратившим дар речи. Тишину нарушил негромкий стук в окно. Гарри оглянулся и в лунном свете увидел снежно-белую сову, сидящую снаружи на каменном подоконнике. — Букля! — закричал он, выскочил из кресла, точно его подбросило, и кинулся открывать окно. Букля пролетела через комнату и приземлилась на свиток с предсказаниями. — Давно пора! — воскликнул Гарри, подбегая к ней. — Она принесла ответ! — Рон возбужденно указал на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Букли. — Наконец-то, — вздохнул Джеймс, посмотрев на лучшего друга.- Надеюсь ты расскажешь что-то. — А я как надеюсь, — хмыкнул Сириус. Гарри поспешно отвязал его и сел читать, а Букля, пристроившись у него на колене, потряхивала крыльями и добродушно ухала. — Ну что там? — прерывающимся от волнения голосом спросила Гермиона. Письмо было очень коротким и выглядело так, словно его нацарапали второпях. Гарри прочел вслух: — «Гарри, я немедленно вылетаю на север. Новость о твоем шраме — последняя в череде странных слухов, которые здесь до меня доходят. Если он заболит снова — иди прямо к Дамблдору. Тут говорят, что он вызвал из отставки Грозного Глаза; это означает, что он читает знаки — даже если никто, кроме него, этого не делает. Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гермионе. Гляди в оба, Гарри. Сириус». — Какие слухи? — непонимающе спросила Дорея. — Понятно, что ничего не понятно, — цокнула Доркас. Гарри посмотрел на Рона и Гермиону, а те в ответ уставились на него. —Он летит на север? — прошептала Гермиона. — Он возвращается? —Что за знаки читает Дамблдор? — Рон в недоумении пожал плечами. — Гарри, это о чем? Но Гарри лишь в ярости ударил себя кулаком по лбу: —Я не должен был ему говорить! — Должен, — сказал Сириус. —Ты это насчет чего? — удивился Рон. — Из-за моего письма он решил, что ему необходимо вернуться! — На сей раз Гарри хватил кулаком по столу так, что Букля перелетела на спинку Ронова кресла, возмущенно ухая. — Он возвращается, потому что уверен — я в беде! А со мной ровным счетом ничего! А для тебя я ничего не припас, — рявкнул он на ни в чем не повинную Буклю, выжидательно щелкавшую клювом. — Хочешь есть — лети в совятню! — Я взрослый человек, сам могу прекрасно отвечать за свои поступки, — заметил Блэк. — И ты же единственный взрослый человек, который по-настоящему его любит, а он видимо уже полюбил тебя, — мягко заметила Меда, посмотрев на брата. Букля бросила на него до крайности оскорбленный взгляд и вылетела в открытое окно, на прощанье дав ему крылом что-то вроде подзатыльника. — Гарри, — начала было Гермиона умиротворяющим тоном. — Я иду спать, — отрезал Гарри. — Увидимся утром. Наверху, в спальне, он натянул пижаму и забрался в кровать, но сна у него не было ни в одном глазу. Если Сириус вернется и его схватят, это будет его, Гарри, вина. Ну кто его тянул за язык? Разговорился из-за двух секунд боли… Почему у него недостало ума держать свои домыслы при себе?! Гарри слышал, как через несколько минут в спальню поднялся Рон, но не сказал ему ни слова. Гарри долго лежал, глядя в темноту полога. В спальне царила полная тишина и, немного отвлекшись от своих мыслей, Гарри обратил внимание, что не слышит привычного похрапывания Невилла. Значит, он не единственный, кому не спится в эту ночь.