На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

       Позавтракав в довольно и удивительно домашней атмосфере, все собрались вновь в гостиной. — Мы ждем рассказа, — неожиданно протянула Доркас, посмотрев на Тонксов. — Действительно, как все прошло? — поинтересовался Ремус, открывая книгу, так как читать вызвался именно он. — Должность по-прежнему моя, все хорошо, — усмехнулся Тед, обнимая довольную супругу. Войдя на другой день утром в Большой зал, Гарри, Рон и Гермиона первым делом увидели Драко Малфоя, который рассказывал окружившим его слизеринцам какую-то забавную историю. Заметив Гарри, Драко смешно изобразил обморок, и вся компания схватилась за бока от хохота. — Очень смешно, — фыркнул Джеймс, зло посмотрев на Малфоев. — Он сам по-любому испугался, — хмыкнул Сириус. — Дементоров все бояться, — вздохнула Августа. — Не обращай внимания на этого идиота, — шепнула Гарри шедшая за ним Гермиона. — Просто не обращай, и все… — Эй, Поттер! — взвизгнула похожая на мопса Пэнси Паркинсон. — Поттер! Оглянись! Сзади тебя дементоры! У-у-у-у-у! — Тоже никакого воспитание, — поморщилась Меда. — Мы такого себе не позволяли, — согласилась с ней младшая сестра. Гарри, нахмурившись, сел за стол гриффиндорцев рядом с Джорджем Уизли. — Вот, возьми расписание уроков для третьекурсников. — Джордж протянул несколько кусков пергамента. — Что с тобой, Гарри? — Это все Малфой, — сказал Рон, садясь рядом с Джорджем по другую сторону и кивнув на соседний стол слизеринцев. Джордж взглянул на Малфоя — тот опять закатил глаза в притворном ужасе. — Гнусный тип, — сказал он спокойно. — Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред? — Чуть в штаны не наложил. — Фред бросил на Малфоя полный презрения взгляд. — И над ним никто не издевается, — заметила недовольная Лили. — А стоило бы, может тогда хоть что-то бы понял, — нахмурилась Нарцисса. — Честно говоря, — сказал Джордж, — я и сам испугался этих красавцев. — Смотришь на них, и как будто все внутренности у тебя заморозило, — подхватил Фред. — Но ведь никто в обморок не упал, — тихо проговорил Гарри. — Никого видимо и поцеловать не пытались, — хмыкнул Северус, такое поведение крестника ему совсем не нравилось. — Выкинь из головы, — ободрил Джордж Гарри. — Отцу однажды пришлось поехать в Азкабан, помнишь, Фред. Он говорит, что страшнее места на земле нет. Несколько дней не мог опомниться. Дементоры, сказал, высасывают из живого человека все крохи тепла и радости. Большинство узников по–настоящему сходят с ума. — Посмотрим, как Малфой будет веселиться после первой игры, — сказал Фред. — Ведь первый матч сезона — Гриффиндор против Слизерина. — Самая зрелищная игра всегда первая, — усмехнулся Фабиан. — Я надеюсь, мы хотя бы вернемся к весеннему сезону? — искоса посмотрев на родителей, спросил Регулус. — Если дочитаем книги за месяц, — отозвался Орион. Единственный раз, когда Гарри столкнулся с Малфоем на поле лицом к лицу, вид у того действительно был плачевный. Гарри повеселел и налег на сосиски с жареными помидорами. Гермиона углубилась в расписание уроков. — Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, — радостно сообщила она. — По–моему, Гермиона, они что–то напутали с твоим расписанием. — Рон заглянул ей через плечо. — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается. — Я справлюсь. Мы все обсудили с профессором МакГонагалл. — Ты ведь поняла, как она собралась справляться? — тихо спросила Друэлла у Вальпургии. — Для магглорожденной это может стоить жизни, — покачала головой мадам Блэк.  — Нет, ты только посмотри, — рассмеялся Рон. — Сегодня утром в девять часов у тебя прорицание, а под ним, тоже в девять, изучение маглов. И вот еще. — Рон пониже нагнулся над расписанием, не веря глазам. — Чуть ниже нумерология, и тоже в девять. Конечно, ты у нас самая умная. Но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трех уроках одновременно. — Маховик времени, — сказала Августа, быстро записывая что-то в пергамент. — Она на 3 курсе, это очень опасно, — возмутилась Дорея. — Особенно для магглорожденных, — отозвалась мать Сириуса.  — Не говори глупостей, — сказала Гермиона. — Разумеется, я не буду в одно время сразу на трех уроках. — Ну, а как же тогда… — Передай мне, пожалуйста, джем, — прервала его Гермиона.  — Но… — Скажи, Рон, почему тебя так волнует мое расписание? Я ведь тебе уже объяснила, что мы все обсудили с профессором МакГонагалл. — От Минервы я такого не ожидала, — разочарованно сказала Августа. — Я когда-то тоже хотела так сделать, мне разрешил директор, но профессор была против, — вспомнила Лили. — Хорошо, что Марлин и Доркас вовремя объяснили, чем это может грозить. Большой зал быстро пустел, ученики спешили на первый урок. Рон посмотрел в расписание. — Надо спешить. Прорицание на самом верху Северной башни. Туда идти минут десять, не меньше. — Меньше, если пути знать, — усмехнулись Мародеры. — А ведь верно, вы порой после нас выходили, но приходили первые, — прищурившись, сказала Нарцисса. Допили чай, попрощались с Фредом и Джорджем и пошли к выходу. Когда проходили мимо слизеринцев, Малфой опять изобразил обморок, а его подпевалы разразились хохотом. К Северной башне идти и идти. За два года в Хогвартсе друзья не успели исследовать все закоулки замка, а в Северной башне и вообще не были. — Он ранил мои чувства, — грустно кивнул Джеймс. — Карты у них нет, — хмыкнул Ремус, но на вопрос, что за карта, отвечать никто не стал. Следом за пони вышел упитанный коротышка, бряцая рыцарскими доспехами. Он, как видно, только что упал со своего пони — из бронированных наколенников торчали зеленые травинки. — Эй! — закричал он, увидев Гарри, Рона и Гермиону. — Как смеете вы, подлые людишки, вторгаться в мои владения? Пришли поглазеть, как я упал? Прочь отсюда, негодяи! Бешеные псы! — Это, случайно, не сэр Кэдоган? — усмехнулся Фрэнк. — Неприятный тип, — передернула плечами Алиса. Друзья с изумлением глядели, как крошечный рыцарь, обнажив меч, стал яростно им потрясать. Но меч был слишком велик, рыцарь замахнулся, не рассчитав силы, потерял равновесие и пал ничком на траву. — Вы не сильно ушиблись? — спросил Гарри, подойдя ближе к картине. — Пошел отсюда, подлый трус! Жалкий проходимец! — А еще некультурный, — поморщилась Цисси. Крошка рыцарь поднялся на ноги, схватил рукоять меча, дернул, но меч глубоко ушел в землю и, как он ни тянул, не поддавался. Рыцарь опять плюхнулся на траву, поднял забрало и отер с лица пот. — Послушайте, — воспользовался Гарри передышкой в борьбе с мечом. — Мы ищем Северную башню. Может, вы знаете, как туда пройти? — Вы сбились с пути! — Гнев рыцаря как рукой сняло. Он вскочил на ноги, клацнув доспехами. — Следуйте за мной, друзья! Мы достигнем цели или геройски погибнем в схватке с врагом! Еще раз безуспешно дернул меч, попытался влезть на толстяка–пони — не смог, но это не остудило его пыл. — Тогда пешком, сэры и прекрасная леди! За мной! И он помчался, бряцая доспехами, к левому краю полотна. — Ну может хоть поможет дорогу найти, — сказал Тед. — Интересно как остальные путь найдут? — в пустоту спросила Алиса.  — Прощайте, друзья! — крикнул рыцарь, ныряя головой в картину со зловещего вида монахами. — Прощайте, мои соратники! Если когда-нибудь вам понадобится благородное сердце и стальные мускулы, кликните сэра Кэдогана! — Кликнем, — сказал Рон, едва рыцарь пропал из виду. — Когда понадобится сумасшедший. — Какой бы он не был, он вообще-то вам дорогу помог найти, — раздражённо проворчала Андромеда. Еще несколько ступеней, и они очутились на тесной площадке, где столпился весь класс. На площадку не выходила ни одна дверь. Рон толкнул Гарри и указал на потолок — там была круглая дверца люка с бронзовой табличкой. «Сивилла Трелони, профессор прорицания», — прочитал Гарри. — Насколько я знаю, она, в отличие от бабушки, талант не развивала и прорицательницей ее назвать нельзя, — хмыкнул Сигнус. — Ее сейчас пожиратели активно ищут, — отозвался Родольфус. — Произнесла она одно пророчество, которое считают за правду, — вздохнул Северус, посмотрев на Поттеров. — Лорд как-то послал одного нового пожирателя к ней, ее дом не оказалось и тот вернулся ни с чем, — протянул Рабастан, передернув плечами от жутких воспоминаний. — Лорд так гневался, что убил его даже глазом не моргнул, — согласился с другом Регулус. — Как же мы туда попадем? И точно в ответ на его недоуменный вопрос, дверца люка внезапно открылась и прямо к ногам Гарри опустилась серебристая веревочная лестница. Класс в изумлении притих. — Только после тебя, — улыбнулся Рон. И Гарри полез первый. Он очутился в очень странном классе. Скорее это был не класс, а что–то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно–красным шелком. — А по-моему не плохая обстановка для сна, — усмехнулся Рабастан. — Басти, — протянул его брат, напоминая о своем присутствии. За Гарри из люка показался Рон, скоро к ним присоединился весь класс, говоривший почему-то шепотом. — Где она? — спросил Рон. Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос: — Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике. — Бесполезный предмет, — фыркнула Марлин. — Ну почему же, для тех, у кого есть талант и дар он крайне интересный, — пожала плечами Меда. — У меня знакомая в этом довольно не плохо разбирается. — И не только знакомая, ты прекрасно пророчества разбираешь, — сказал Сириус, а Тед согласно кивнул. Гарри сначала показалось, что в свете камина появилась большая блестящая стрекоза. Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами. — Какая безвкусица, — в очередной раз поморщилась леди Малфой. — Садитесь, деточки, садитесь. — Профессор приглашала учеников, как дорогих гостей. Толкаясь, стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Гарри, Рон и Гермиона сели вокруг одного стола. — Приветствую вас на уроке прорицания. — Сама Трелони села в широкое кресло возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око. — Бред какой-то, мы часто преподавателя по прорицанию видим в коридорах, — сказала Регулус. — Похоже она немного того, — прошептал ему Рабастан. Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжала: — Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов… Гарри с Роном, улыбнувшись, взглянули на Гермиону, которую слова профессора прорицания ошеломили: как это книги хоть в чем-нибудь бессильны помочь?! — А полеты ее не научили этому? — вопросительно изогнул бровь Люциус. — Книги конечно хорошо, но знания заложенные в них, нужно уметь применять, а книги в этом не помогут, — покачала головой Лили. А Трелони тем временем продолжала: — Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. — Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. — Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова? — Ну я в принципе стара уже к тому времени, так что все может быть, — совершенно спокойно сказала Августа. — Мама не говори глупостей, тебя мало чего сломить может, ты еще лет до 100 минимум проживешь, — мягко улыбнулся ей Фрэнк. — Надеюсь, — дрожащим голосом ответил Невилл. — Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах. — Не верю я ей, — хмыкнула мадам Лонгботтом. — Ты только что иначе говорила, — напомнила Друэлла. — Ну теперь я понимаю, что слишком молода, — пожала плечами мать Фрэнка, посмотрев на сына. — А мне не нравится, что она это Невиллу говорит, — нахмурилась Меда. — С нами что-то случилось, и Августа для него самый дорогой человек, только пугает ребенка, — согласилась Алиса, улыбнувшись свекрови, та вернула ей ответную улыбку. Невилл прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала: — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых. — О да, они крайне опасны, — усмехнулся Сириус, покосившись на Лили. — По себе судишь? — насмешливо протянула Поттер. Парвати бросила испуганный взгляд на Рона, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону. — В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет… — Стоит ли принимать эти слова всерьез? — скучающе поинтересовалась Белла, в то время как гриффы настороженно переглядывались между собой. Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая: — Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съежилась, — дать мне самый большой серебряный чайник? Лаванда с облегчением вздохнула, встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором. — Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября. Лаванду пробрала дрожь. — Она просто пугает детей, — возмущенно сказала Меда. — А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое–что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый. И конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора. — Невилл неуклюж, это все знают, — закатил глаза Рабастан. — Особенно когда тебе прямо в глаза говорят, пугает, — согласился с другом Регулус. Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора. — Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо. Гарри и Рон с полными чашками вернулись за свой столик, быстро выпили обжигающий чай. Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. Оба открыли учебники на указанной странице. — Нашел, — сказал Рон. — Посмотри, Гарри, что ты видишь в моей чашке. — Коричневую жижу. — Тяжелый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Гарри с трудом соображал, что происходит. — Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного. — Голос Трелони долетал как из густого тумана. Гарри пытался сосредоточиться. — Кажется, вижу, — наконец сказал он. — Что–то вроде неясного креста… — Гарри склонился над учебником. — Это значит, что тебя, к сожалению, ждут «всякие беды и испытания». А еще, кажется, солнце. Но солнце, наоборот, означает «огромную радость»… Понятно, значит, ты скоро будешь страдать и чувствовать радость… — По-моему, у тебя с внутренним оком что–то неладно. Не мешает проверить. — Бредовый предмет, — холодно сказала Дорея. — Надо было его выбирать, экзамены бы легче сдали, — усмехнулся Гидеон. — Если бы мы его выбрали, матушка с отцом по головке бы нас явно не погладили, — покачал головой Фабиан. И оба подавили смешок, заметив, что профессор смотрит в их сторону. — А теперь моя очередь. — Наморщив лоб, Рон уставился в чашку Гарри. — Вижу темное пятно, похожее на цилиндр. Может, ты хочешь работать в Министерстве магии? Рон перевернул чашку. — А теперь точь–в–точь желудь. Давай посмотрим, что это значит. — Он пробежал открытые странички. — «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь». — Может Бродяга ему что-нибудь подарит, чтобы показать, что у него есть крестный, — сказал Джеймс. — Как бы я этого не хотел, меня вся Великобритания ищет. Тут мне явно не до подарков, — расстроенно вздохнул Сириус. Красота! Надеюсь, ты со мной поделишься. — Рон опять перевернул чашку. — Я честно местами не понимаю Рона, — нахмурилась Меда. — Да, деньги лишними никогда не будут, но у Гарри жизнь без родителей и намного хуже, хоть какая-то радость лишней для него не будет. — А теперь вижу какое-то животное. Допустим, это голова… похоже на беге… нет, скорее на овцу… Гарри прыснул, профессор Трелони обернулась. — Дайте–ка я взгляну, — сказала она, укоризненно глядя на Рона. Подошла к нему и взяла у него из руки чашку Гарри. Весь класс притих, ожидая ее объяснения. Профессор вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках. — Это сокол… Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг. — Это все знают, — закатила глаза Лили. — Я не про тебя, Си, если что. — Не переживай, я понял, — отмахнулся Сириус. — Кто этого не знает? — громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на нее сквозь свои огромные очки. — Да все. Всем известно про Гарри и про Того–Кого–Нельзя–Называть. Гарри и Рон смотрели на Гермиону с восторженным изумлением. Гермиона никогда еще не позволяла себе так говорить с учителями. — Некоторых бы не помешало на место ставить, — хмыкнул Сириус. — Ты про Слизнорта? — усмехнулась Андромеда, посмотрев на кузена. — О, этот недоколлекционер отдельная тема, — отмахнулся Блэк, кинув взгляд на родственников. Профессор Трелони предпочла ничего не ответить. Она приблизила огромные глаза к чашке Гарри и снова вперилась в нее, продолжая вращать. — Дубинка… нападение… Боже мой, какая несчастливая чашка! — А по-моему, это был цилиндр, — неуверенно протянул Рон. — Череп… опасность в дороге… — Заткнулась бы она, — проворчал Джеймс. — Он после этого еще больше в себя уйти может, — вздохнул Карлус. Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора. — Невилл разбил еще одну чашку. Профессор Трелони опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку.  — Мой мальчик, мой бедный мальчик. Нет, милосерднее промолчать… Не спрашивайте меня… — Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола Гарри и Рона, каждый старался заглянуть в чашку Гарри. — Мой мальчик, — профессор распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим. — Ты? — спросила Доркас, посмотрев на Сириуса, тот только пожал плечами. — Что? — не понял Гарри. Но не понял не только он. Дин пожимал плечами, у Лаванды был явно недоуменный вид, остальные в ужасе прижали к губам ладони. — Грим, мой мальчик! Грим! — Профессора Трелони поразила непонятливость Гарри. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть. — Я всегда знал это, — слегка напряженно рассмеялся Поттер, посмотрев на лучшего друга. — Роду Блэк всегда покровительствовала смерть, — гордо сказала Вальбурга. — Ну да, ну да, мы же темные. Но в любом случае я вреда Гарри причинить не могу, — кивнул Сириус, кинув мимолетный взгляд на мать. У Гарри оборвалось сердце. Собака на обложке «Предзнаменований смерти» во «Флориш и Блоттс», собака ночью на улице Магнолий. — Теперь он только и будет об этом думать, — вздохнула Дорея. — Может друзья смогут отвлечь его, — успокаивающе сжал ее руку Карлус. Лаванда тоже зажала рот ладонью. Взгляды всех устремлены на него, всех, кроме Гермионы. Гермиона встала и подошла сзади к креслу, где сидела профессор Трелони. — По-моему, ничего общего с Гримом, — твердо произнесла она. Трелони смотрела на девочку с растущей неприязнью. — Она хочет друга защитить, — сказала бывшая Эванс. — Простите меня, милая, за то, что я вам сейчас скажу. Мой мысленный взор видит вокруг вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего. — Оскорблять учеников вверх педагогике, — возмутилась Августа, вновь что-то записывая в пергамент. Симус Финниган так и эдак склонял голову. Даже сощурил глаза почти до щелочек. — Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, — он подвинулся влево, — то больше смахивает на осла. — Да перестанете вы гадать, умру я скоро или не умру! — вдруг воскликнул Гарри неожиданно для самого себя. — И это станет главной темой обсуждения, — фыркнула Марлин, скрестив руки на груди. И все сразу потупились. — На этом наш урок сегодня закончен, — произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи… — Надеюсь, что больше этого урока описываться не будет, — сказала Дорея. Ученики молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. Даже Рон старался избегать взгляда Гарри. — До встречи, дорогие мои, — замогильным голосом выдохнула Трелони. — И да сопутствует вам удача. Ах, да, Невилл, ты в следующий раз опоздаешь. Пожалуйста, прочитай по учебнику, что пропустишь на уроке. А то можешь отстать. Друзья молча спустились по винтовой лестнице и поспешили на урок трансфигурации профессора МакГонагалл. Они долго искали ее класс и не опоздали только потому, что Трелони отпустила их раньше. Гарри выбрал место в самом конце класса и все равно чувствовал, как будто на него направлены огни рампы — то и дело ловил на себе чей–нибудь взгляд. — Ему и так не просто, а они еще и добавляют, — проворчала мать главного героя. — Страдает психика и эмоциональное поле ребенка, это может привести не к самым хорошим последствиям, — качая головой, проговорил Тед. Уж не ожидают ли однокурсники, что он в любую минуту может упасть замертво? Он почти не слышал, что профессор МакГонагалл рассказывала про анимагов — волшебников, которые могут по желанию обратиться в зверя. — Не она ли случайно подкинула вам эту идею? — приподняла бровь Вальбурга, посмотрев на сына и его друзей. — Вообще-то ты и Регулус еще перед 3 курсом, — усмехнулся Сириус. — Но ее лекция была решающей, — кивнул Джеймс. И даже не смотрел, как она превратилась у всех на глазах в полосатого кота со следами от очков вокруг глаз. — Что сегодня такое со всеми вами? — спросила профессор МакГонагалл, приняв под звук легкого хлопка свой обычный облик. — Это, разумеется, неважно, но еще никогда не было, чтобы превращение в кота и обратно не вызвало аплодисментов. И хотя все взгляды опять обратились к Гарри, класс как в рот воды набрал. Гермиона подняла руку.  — Дело в том, профессор, что у нас первый урок был прорицание, мы гадали по чаинкам. Ну и… — Ах, вот оно что! Тогда все ясно. — МакГонагалл нахмурилась. — Можете, мисс Грейнджер, ничего больше не говорить. Так кто же в этом году должен умереть? — Так это еще и не в первый раз?! — удивленно-возмущенно сказала Августа. — Ее давно нужно уволить, раз она так к ученикам относиться, — сказала Дорея. — Сомневаюсь, что Дамблдор это сделает, — прошептал Фрэнк друзьям, многозначительно посмотрев на Поттеров, те согласно кивнули. Опять молчание. — Я, — наконец сказал Гарри. — Ну что ж! — МакГонагалл буравила Гарри взглядом. — Так вот знайте, Поттер, Сивилла Трелони с первого дня появления в школе ежегодно предсказывает скорую смерть одному из студентов. Никто, однако, до сих пор не умер. Знакомство с классом она начинает с предзнаменований смерти. Очень это любит. Я никогда не говорю плохо о моих коллегах. — Профессор умолкла, и ноздри у нее побелели. — Локонс явно был исключением из правил, — усмехнулся Люциус. — Он даже Северуса довел, что уж о Макгонагалл говорить, — махнул рукой Родольфус. Справившись с собой, она продолжала: — Прорицание — самая неточная ветвь магических знаний. Не стану от вас скрывать, я к ней отношусь недостаточно терпимо. Настоящие ясновидцы чрезвычайно редки, и профессор Трелони… МакГонагалл опять умолкла и затем обратилась к Гарри своим обычным деловым тоном: — Вы прекрасно выглядите, Поттер. Так что не будьте на меня в обиде, если я не освобожу вас от домашнего задания. Но не сомневайтесь, в случае смерти выполнять его не обязательно. — Поэтому она наш любимый профессор, — рассмеялись Пруэтты. — Шутка должна помочь развеять обстановку, — знающе кивнул Джеймс. Гермиона рассмеялась. Гарри стало легче дышать. Не так страшно бояться предсказания чаинок в красноватом свете и дурманящем аромате чайной комнаты. Другое дело — осознанный страх среди бела дня. Но не всех успокоили слова профессора МакГонагалл. Рон сидел как на иголках, а Лаванда вдруг сказала: — Но ведь Невилл все-таки разбил чашку! Как это объяснить? — Мой сын неуклюж, я уверен это поняли еще на первом курсе, — нехотя сказал Фрэнк, мысленно говоря себе, что воспитает его более уверенным. Урок трансфигурации окончился, и гриффиндорцы вместе со всей голодной публикой устремились в Большой зал. — Да успокойся ты, Рон. — Гермиона придвинула ему большую миску с рагу. — Ты же слышал, что сказала профессор МакГонагалл. Рон положил себе в тарелку рагу, взял вилку, но есть не стал. — Гарри, — сказал он тихим серьезным голосом, — а тебе не случалось видеть где–нибудь большого черного пса? — Случалось, — кивнул Гарри. — Я его видел тем вечером, когда убежал от Дурслей. У Рона выпала вилка из рук — Наверное, какая-нибудь бродячая собака, — пожала плечами Гермиона. Рон взглянул на нее, как на спятившую. — Гермиона, — сказал он, — если Гарри видел Грима, это… это очень плохо. Мой дядя Билиус однажды увидел его и спустя сутки умер. — Элементарное совпадение, — отмахнулась Лили. — Страх и предрассудки губят людей, — согласилась с невесткой Дорея. — Совпадение, — отмахнулась Гермиона, наливая себе тыквенного сока. — Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — начал сердиться Рон. — Большинство волшебников умирает от страха, увидев Грима. — Вот-вот. Именно от страха, — задрав нос, проговорила Гермиона. — Грим не предзнаменование смерти, а ее причина. И Гарри сейчас с нами именно потому, что он не такой дурак увидел черного пса и не помер. — Он от Министерства убегал, ему не до черного пса было, — усмехнулся Рабастан. Рон что–то беззвучно прошептал, глядя на Гермиону. А Гермиона вынула новенький учебник по нумерологии, раскрыла и поставила на стол, прислонив к кувшину с тыквенным соком. — По-моему, прорицание — довольно путаный предмет, нет в нем ясности, — сказала она, ища заданную страницу. — Сплошное гадание. — С Гримом в той чашке все было ясно, — отстаивал свое Рон. — Но на уроке ты не был так в этом уверен. Сам сказал Гарри: не то бегемот, не то овца.  — Профессор Трелони сказала, что у тебя слабая аура! Просто тебе неприятно, что и ты иногда можешь сморозить глупость. — Такт, — хлопнул себя по лбу Фабиан. — У меня за эти книги накопилось много вопросов к Молли и Артуру, про воспитание в частности, — нахмурился Гидеон, делая очередную пометку в пергаменте. Последние слова Гермиону явно задели. Она захлопнула учебник и так швырнула его на стол, что мясо и морковь из тарелки разлетелись во все стороны. — Если на уроках прорицания надо притворяться, что видишь в чаинках предзнаменования, так я лучше совсем перестану на них ходить. И никто не будет меня упрекать, что я сморозила глупость. Этот урок — просто чушь по сравнению с моей любимой нумерологией. — Нумерология действительно более интересна, — кивнула Доркас. — И в жизни может пригодиться, — согласилась с девушкой Друэлла. Шли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида. Впереди замаячили три слишком хорошо знакомые спины, значит, предстоящие два урока они будут заниматься со слизеринцами. Малфой о чем–то вдохновенно разглагольствовал, а Крэбб и Гойл похохатывали. Гарри не сомневался, что знает, о чем у них идет речь. Лесничий ожидал учеников перед дверью хижины. Он стоял в своей кротовой шубе, сзади него — охотничий пес Клык. Весь его вид выражал нетерпение — ведь это был первый в его жизни урок. — Скорее идемте! — закричал он, когда ученики подошли метров на десять. — Какой урок я для вас приготовил! Сейчас увидите. Все за мной, вперед! На какой–то миг Гарри подумал с содроганием, что Хагрид ведет их в Запретный лес. — Будем надеяться, что нет, — сухо сказала Августа, уже приготовившись к записи очередных нарушений. Прогулки по этому лесу были для него столь тяжким испытанием, что он до конца дней их не забудет. Но Хагрид повел их вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. В нем никого не было. — Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э–э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки… — Первый урок должен быть в классе, дабы объяснить теорию, — как бы между прочим заметил Орион. — Что–о? — изумился Малфой. — Как это откройте? — А? — не понял Хагрид. — Как мы будем их открывать? — членораздельно повторил Малфой. Он вынул свой учебник, который был крепко–накрепко перевязан длинной веревкой. Все остальные тоже достали опасные книжки. Одни, как Гарри, стянули свою ремнем, многие засунули в тесную папку с молнией, кто-то усмирил огромными скрепками. — Кто-нибудь… э–э… может открыть? — спросил Хагрид упавшим голосом. Весь класс отрицательно замотал головами. — Это совсем просто… Надо только ее погладить. — Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи. — Для него может быть, но не для студентов, — холодно сказала Вальпурга. — Я согласен с лордом Орионом, в начале всегда теория, а потом уже практика, — кивнул Ремус, у которого было не особо хорошее предчувствие. Он взял у Гермионы учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник тотчас клацнул страницами, нацелясь откусить Хагриду палец, но лесничий огромным указательным пальцем успел погладить его корешок Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь. — Ах, какие мы все глупые! — насмешливо воскликнул Малфой. — Оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали! — Я… я… думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону. — Просто милашки! — издевался Малфой. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку. — Тут я полностью согласна с сыном, но в такой манере говорить с преподавателем недопустимо, — сказала Нарцисса, и Люциус согласно кивнул, боясь гнева жены. Синяк все еще красовался у него на лице. — Заткнись, Малфой, — тихо сказал Гарри. У Хагрида был такой несчастный вид, а Гарри очень хотелось, Чтобы его первый урок прошел как нельзя лучше. — Ну… ну вот… — Хагрид, очевидно, потерял нить дальнейших действий. — Теперь у вас… это, значит… есть учебники. Но главное — волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите… Лесничий пошел в лес и скоро скрылся за деревьями.  — Ну и ну! — воскликнул Малфой. — Школа летит ко всем чертям! Этот олух будет нас учить! Я расскажу отцу, его удар хватит! — Я бы поискал более компетентного учителя, — пожал плечами Люциус.  — Заткнись, — повторил Гарри. — Потише, Поттер. Сзади тебя дементор! — Ой-ой-ой! — взвизгнула Лаванда, махнув в сторону дальнего конца загона. Оттуда к ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Ничего подобного Гарри в жизни не видел. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства. — Гиппогрифы, — догадались все, кто находился в гостиной. — Тогда тем более нужно было в начале провести теоретический урок, — в очередной раз сказал Орион.  — Ну как? — Хагрид потер ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе. — А объяснить как это правильно сделать? — посмотрев в потолок, поинтересовался Карлус. Желающих, кроме Гарри и Рона с Гермионой, не нашлось. Друзья осторожно приблизились к изгороди. — Перво–наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго. Малфой, Крэбб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались. — Вам объясняют, нужно слушать, — недовольно проговорила Нарцисса. — Хорошим это не закончится, — покачал головой Люпин. — Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий. — Я хочу, — решился Гарри. Лили хлопнула себя по лбу, качая головой. Сзади кто–то взволнованно задышал, и Лаванда с Парвати прошептали в один голос: — Не делай этого, Гарри. Вспомни про чаинки! Гарри как будто не слышал и перемахнул через изгородь. — Молодец, Гарри! — кричал Хагрид, — Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь! Он отвязал сизого гиппогрифа и снял с него ошейник Школьники по другую сторону забора затаили дыхание, Малфой злобно прищурился. — Только пусть попробует что-то сделать, — прошипел Джеймс. — Спокойно, Гарри, — громыхал Хагрид. — Гляди ему прямо в глаза, называется «глазной контакт». Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает. И конечно, глаза у Гарри тут же стали слезиться. Но он все равно держал их широко открытыми. Клювокрыл повернул огромную с тяжелым клювом голову и воззрился на Гарри немигающим оранжевым глазом. — Хорошо, Гарри, хорошо, — говорил Хагрид. — Теперь кланяйся. — Он объясняет как с ними ладить, просто слушать нужно, — улыбнулась Алиса. — Есть там троица не слушающих, — хмыкнул Тед, посмотрев на книгу. Гарри не очень–то хотел подставлять шею грозному клюву гиппогрифа, но сделал, как было велено. Быстро поклонился и опять взглянул на полузверя-полуптицу. Гиппогриф не шевельнулся, продолжая высокомерно глядеть на мальчика. — Гарри! — забеспокоился Хагрид. — Ступай назад, скорее, но не резко… И тут, к великому удивлению Гарри, гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон. — Вроде все обошлось, — облегченно выдохнула Поттер. — Еще не вечер, — напомнила Меда, напряженно поглядывая на книгу. — Здорово, Гарри! — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв! Для Гарри, конечно, лучшей наградой было бы разрешение покинуть загон, но делать нечего, он медленно подошел к гиппогрифу, протянул руку и несколько раз погладил его по клюву. Гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия. Все захлопали, кроме Малфоя и его дружков, вид у которых был явно разочарованный. — Ну да, лучше бы было если бы что-то произошло, — проворчала Доркас.  — Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает! Ну уж это, пожалуй, слишком! Такого уговора не было. Гарри привык летать на метле. А между гиппогрифом и метлой большая разница. — Ну метлой-то хотя бы управлять можно, — усмехнулся Регулус.  — Ты великий наездник, Гарри! — восхищался Хагрид. — Кто еще хочет? Малфой с приятелями тоже решили прокатиться. Выбор их пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Малфою в ответ на приветствие, и Малфой стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения. — Ну хоть что-то услышали, — хмыкнула Цисси, также делая какие-то пометки в пергаменте.  — Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился… Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь. — Сказали же, что не обзывать, — в миг напряглась мать мальчика, посмотрев на книгу. Люциус сжал руку супруги, как бы говоря, что все в порядке. В какую–то долю секунды сверкнули стальные когти, и Малфой издал душераздирающий крик Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику еще удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко–красные пятна крови. — Урок испорчен, — заметила Алиса. — Ох, надеюсь ничего серьезного не случилось, — тихо прошептала Цисси, покрепче сжав руку мужа. — Я умираю! — громко стонал Малфой, окруженный испуганными одноклассниками. — Да, умираю! Видите, он меня убил! — Не умираешь! — сказал бледный как полотно Хагрид. — Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда. Гермиона бросилась открывать ворота паддока. Хагрид как пушинку поднял Малфоя, Гарри успел увидеть у него на руке длинный глубокий порез, из раны на траву лилась кровь. Хагрид со всех ног бежал к главному входу. Потрясенные ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида. — Его надо немедленно выгнать! — кричала Пэнси Паркинсон, заливаясь слезами. — Малфой сам виноват! — вступился за Хагрида Дин Томас. — Вынуждена согласиться, прости Нарси, — вздохнула Беллатриса, посмотрев на сестру. — Слушать надо было, — согласился с женой Родольфус. Крэбб с Гойлом угрожающе заиграли мускулами. Всей группой поднялись по каменным ступеням в пустой холл. — Пойду узнаю, как он там, — сказала Пэнси и побежала вверх по мраморной лестнице. Остальные слизеринцы пошли вниз к себе в гостиную, не переставая честить Хагрида. Гарри и Рон с Гермионой поспешили к себе в башню.  — Как вы думаете, с ним все будет в порядке? — Гермиона была очень встревожена. — Волнуется, — усмехнулась Белла, взволновано посмотрев на сестру, но та заметив сына рядом с собой, живого и невредимого, облегченно выдохнула. — За него или Хагрида? — приподнял бровь Снейп, и Нарцисса легко ударила его по плечу. — Конечно, Мадам Помфри в одну секунду справится с такой раной, — сказал Гарри. В прошлом году она сотворила чудо, поставив Гарри на ноги после заклинания профессора Локонса. — Все-таки лучше бы этого не случилось во время первого урока Хагрида. — Рон был явно обеспокоен. — Вот увидите, Малфой раздует из этого историю. — Я действительно не оставлю это просто так, — признал Люциус. — Ну никто бы не оставил, но надеюсь ты хоть в причине разберешься, — сказала Меда. Они первые пришли на обед в Большой зал, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было. — Неужели его за это выгонят? — Гермиона даже не притронулась к пирогу с говядиной и почками. — Наверное, нет. — Рон тоже ничего не ел. Гарри следил, что делается за столом слизеринцев. Несколько человек во главе с Крэббом и Гойлом о чем-то шушукались — наверняка сочиняют свою версию произошедшего на уроке Хагрида. — Во всяком случае, скучным первый день занятий не назовешь, — подвел Рон мрачный итог знакомству с гиппогрифами. После обеда отправились в гостиную готовить домашнее задание для профессора МакГонагалл. Но работа не шла, все трое то и дело отрывались и шли к окну. — У Хагрида зажегся свет, — вдруг сказал Гарри. Рон взглянул на часы. — Если поторопимся, — сказал Рон, — можем пойти повидать его. Еще совсем рано. — Не знаю, — протянула Гермиона и поглядела на Гарри. — Мне никто не запрещал ходить по территории школы, — сказал Гарри, поняв ее взгляд. — Сириус Блэк ведь не сможет преодолеть заслон из дементоров. — Сириус может все, — в один голос сказали его кузины и младший брат, его родители согласно кивнули. — Он из Азкабана сбежал, от дементоров, — заметил Родольфус. Им хватило одного взгляда, чтобы понять — Хагрид пьян. На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус. — Он же вроде обещал не пить, — хмыкнул Фрэнк. — Поставил… э-э… рекорд, — севшим басом произнес он, узнав троих друзей. — Уч…учительствовал всего, один день… — Тебя еще никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона. — Пока не увольнял. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. — За немногим стало… Полегчает Малфою… — Как он? — спросил Рон, когда все уселись. — Рана, по-моему, несерьезная. — Мадам Помфри сделала что надо… лучшим образом. А он все голосил, помираю, мол, лежит весь в бинтах, стонет… — уныло покачал головой лесничий. — Он любит приукрашивать, — сказал крестный мальчика. — Притворяется, — сказал Гарри. — Мадам Помфри может вылечить что угодно. Она в прошлом году вырастила во мне половину костей. Малфой уж постарается, раздует из мухи слона. — Школьному начальству наверняка сообщили… — горевал Хагрид. — Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов–то… Лучше бы флоббер–черви… или еще кто… Хотелось как лучше… первый урок все же… Моя ошибка… — Ну нужно было теоретический урок провести, — согласился Карлус. — Ничего подобного. Малфой сам виноват, — твердо сказала Гермиона. — Мы будем свидетелями, — прибавил Гарри. — Ты сказал, если гиппогрифа оскорбить, он набросится. А Малфой в это время не слушал. Кто в этом виноват! Мы расскажем Дамблдору, как все было. — Сомневаюсь, что кто-то поверит детям, — вздохнула Дорея, вспоминая первый курс. — Плюс слизеринцы наверняка скажут, что все было иначе, — хмыкнула Меда. Хагрид вдруг осекся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у него в хижине Гарри.  — Что вы себе такое позволяете! — прогремел он, так что все трое подпрыгнули. — Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы двое! Как смели его с собой взять! — Ему известно, что я крестный, — сказал Сириус. — Сомневаюсь, что он в полной мере знает законы магического мира, — отозвала Вальпурга. Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери. — Идем! — сказал он сердито. — Я тебя… э–э… отведу… И чтоб больше никогда не ходил… э–э… ко мне… по ночам. Я того не стою…