Шестой сын

Северус вжал голову в плечи, кляня себя за то, что решил пойти в библиотеку сейчас, а не послать домовика за нужной книгой. И вот теперь, он, декан факультета Слизерин и мастер зелий, как глупая школьница прячется за креслом, прижимая к себе драгоценный фолиант. Мордред, надо было все-таки идти спать и плевать, что после тех новостей, что они обсудили, сна не было ни в одном глазу. В первый раз что ли ему зелья глотать и спать как убитому. — И все же, — продолжал настаивать Милорд, — неужели ты не мог найти другой способ? — Наследник Малфоев перекопал всю свою библиотеку, Лестрейнджи тоже, как и Крауч, Сириус и остальные, — Синохара устало вздохнул, — я не видел другого выхода. — Превосходно, — неожиданно рявкнул Реддл, заставляя крупно вздрогнуть, — ты просто решил сдохнуть во имя всеобщего блага. — Умереть за тех, кто тебе дорог, не стыдно, — Снейп застыл, впервые слыша, чтобы гриффиндорец повысил голос, — там я был частью чего-то значимого, у меня была семья, к которой я возвращался, а здесь пусть и нужный винтик в системе, но один. Гарри и Гермиона будут меня вспоминать, но это всё, у них своя жизнь. — А я? — голос Милорда упал до шепота. — А нужен ли я тебе? — Синохара произнес это едва слышно, заставляя Северуса навострить уши, — думаешь, я не вижу, что ты всеми силами пытаешься отстраниться. Не умею я навязываться, не научили. — Тебе ещё нет семнадцати, — Милорд явно оперся на стол, — как бы я ни хотел близости иного рода, ещё рано, ты несовершеннолетний. — Да не в сексе дело, — фыркнул гриффиндорец, — мы сколько угодно можем ночевать в одной кровати и просыпаясь разбегаться по разным ванным дрочить втихую и ждать моего взросления по документам, но я не о том. — Тогда что ты имеешь в виду? — Северусу тоже было крайне любопытно узнать ответ на этот вопрос. — Магия и чакра схожи в одном, когда люди друг другу доверяют и признают самыми ценными и близкими, они переплетаются. С Юмико у меня была такая связь, я знаю о чем говорю, и сейчас моя магия тянется к тебе, но ты закрываешься, отсекаешь и не признаешь. Именно поэтому я решил, что лучшим выходом будет позволить тебе осуществить свои желания, пусть даже меня уже не будет. В библиотеке повисла жуткая тишина. — Умереть ради того, чтобы я… — голос Милорда звучал глухо, — Мерлина ради, я не прошу таких жертв, никогда не просил и не попрошу. — Больше у меня ничего нет, понимаешь. Деньги, которые мне причитаются по контракту, лишь груда блестяшек, они не имеют никакой ценности. Моя магия по сравнению с твоей — слаба, остается только жизнь. — Но теперь ведь ты не станешь этого делать, не после того, что сказал тебе Оро. — Нет, не стану, жизнь сама по себе прекрасна, но она будет пустой, ведь найти кого-то, кто так же мне подойдет, я не смогу. Со временем найду женщину для рождения наследников клана, займусь лечением, а когда пойму, что больше так не могу, просто прикончу себя на алтаре. Нет ничего хуже, чем отсутствие якоря, который удержит. Многие шиноби брали самоубийственные миссии когда понимали, что перегорели, что жизнь их тяготит, что ложиться в постель с человеком, который тебе не нужен уже нет возможности, что любая улыбка наносит рану, и ничто не может разжечь ту искру, что раньше горела пламенным костром. — Прекрати, — прошипел Милорд, — ты маг, понимаешь, ты больше не шиноби, тебе не нужно убивать по приказу и отдавать свою жизнь за кого-то. Это… — Я прожил такой жизнью двадцать лет, — перебил Рокуро, — думаешь, я не знал, что Гаара-сама может прикончить меня в любой момент? Прекрасно знал, нахождение рядом с джинчурики - это по сути смертный приговор, растянутый во времени, вопрос был только один - когда. Когда биджу взбесится и прорвет хрупкий контроль ребенка, чтобы вырваться и уничтожить все на своем пути. — Ты просто не умеешь, — Реддл вздохнул, — несмотря на то, что здесь ты живешь уже семь лет, ты так и не научился жить как гражданский. Снейп нахмурил брови, пытаясь понять о чем ведется разговор. То ли он с ума сошел, то ли эти двое. Но вроде Долохов говорил, что это гриппом вместе болеют, а перестают дружить с головой поодиночке, значит все-таки у него проблемы с разумом. — Я учился, но это сложно, Том. Мне себя не переделать, но и тебе подстраиваться не нужно. Твое лечение практически закончено, дальше сможешь справиться сам, если я тебе не нужен, то мне пора. Хотелось бы отдохнуть после всех разговоров. — Стой, — кажется, Милорд едва ли не подбежал к гриффиндорцу. Несколько секунд было тихо, а затем раздался тихий вздох. — Нужен, ты мне очень нужен, но я не умею так тонко чувствовать магию. Когда ты рядом я чувствую, будто вернулся домой, где меня ждали, понимаешь? Любым, каким бы я ни был. Со всеми своими достоинствами и недостатками, которые у меня есть. — Я тоже это чувствую, — едва слышный шорох, — ты для меня значишь больше, чем вода в жаркой пустыне, без неё умирают мучительно, но без тебя это смерть станет в сто крат болезненней. Северус закусил губу, а затем поборол желание заткнуть уши. Судя по всему, пара, наконец, выяснила свои отношения и решила не дожидаться совершеннолетия гриффиндорца. — Библиотека все же публичное место, да и кто-то говорил, что мне ещё нет семнадцати, — голос Синохара был с легкими порыкивающими нотками. — Если сложить твой возраст, то получишься практически ровесником Люциуса, а свою совесть я как-нибудь уйму, — Милорд явно сбивался на парселтанг, — но в одном ты прав, не здесь. Через пару секунд хлопнула дверь, а Снейп ожесточенно потер бровь и расслабленно вытянул ноги, все также прижимая к себе книгу и едва не подпрыгнул, услышав голос Долохова. — Да неужели, свершилось! — довольная рожа высунулась из-за стеллажа и тут же вытянулась, когда русский увидел Северуса, — а ты что здесь делаешь? — Почитать зашел, — зельевар машинально приподнял книгу. — Ммм, почитал? — Решил, что безопаснее взять к себе, — Снейп ловко поднялся и отряхнул мантию, — надеюсь, больше никто не стал свидетелем этого. — Нет, — Долохов качнул головой и усмехнулся, — если кому-то проболтаешься, я с тебя живьем кожу сниму. Зельевар только фыркнул, но слегка поежился. Русский был убийственно серьезен, а шутить с Долоховым - это надо было быть совсем ненормальным. Быстро покинув библиотеку, Снейп направился в свою комнату, стараясь не думать о том, что происходит между гриффиндорцем и Милордом. Вот только любопытство было большой слабостью Северуса, и странный разговор никак не шел из головы. К кому бы обратиться, чтобы потом эту самую голову не пришлось нести на вытянутых руках. Гермиона отложила расческу и принялась заплетать простую косу на ночь. Лаванда уже клевала носом, едва ли не засыпая, а вот самой девушке было не до сна. Помолвку они подтвердили едва пережив скандал женского трио Блэк, но зато теперь можно было встречаться только на глазах одной дуэньи, а не трех сразу. Это значительно облегчало общение, да и Белла с округлым животиком больше переживала за своих малышей, чем за разговор и поцелуи украдкой, так как чаще просто сидела в кресле и вывязывала что-то крохотное. Грейнджер затянула бант на светлых волосах подруги и отправила её спать, сама усаживаясь у зеркала и берясь за собственную расческу. Как невеста Рабастана она узнала, что сразу после рождения малыши будут введены в род Лестрейнджей, потому как они не являются детьми Рудольфуса. То, о чем рассказывал Рокуро на втором курсе, оказалось применимо до сих пор, и потому обеспокоенная девушка на выходных сходила в Мунго, чтобы узнать, может ли она иметь детей. То, что на это способен Раби, она уже знала. Целители проверили её и постановили, что она полностью здорова по этой части, но на шее, прямо на холке, есть странная темная нить какого-то проклятья. Почти истаявшая, Сметвик, примчавшийся, как только услышал об этом, не сомневался, что раньше проклятье охватывало горло. Целитель долго расспрашивал её об отношении к ритуалам и другим истинно чистокровным деяниям и успокоился, услышав, что она не упертая в своем грязнокровка, а адекватная девушка и назначил лечение. Естественно все пришлось рассказать своей новой семье и те согласились со Сметвиком. Теперь в течение нескольких месяцев Гермионе надлежало принимать различные зелья и проводить положенные очистительные ритуалы, которые будут проведены на алтаре Лестрейндж-мэнора. Гарри тоже внес свою лепту, принеся собственноручно сделанные артефакты. Те, что были в закромах рода, не слишком подходили сейчас, ведь рассчитывались на чистокровную ведьму с темным уклоном, а сама Гермиона была нейтральной, к тому же - магглорожденной. Быстро заплетя колосок, девушка оглянулась на сопящих подруг и бесшумно выскользнув из спальни, спустилась в пустую гостиную. Постояв несколько минут у очага, Гермиона накинула на себя каскад скрывающих чар и приоткрыв портрет полной дамы, шагнула из башни. Теплые тапки ступали совершенно бесшумно, а магия надежно скрывала её от любопытных портретов и призраков. — Мряу, — чуть скрипучий голос миссис Норрис заставил вздрогнуть и повернуть голову. Алые глаза животного смотрели точно на неё и девушка вздохнув, присела, чтобы погладить чужого фамильяра. — Снова бродите после отбоя, а ещё староста, — бухтение завхоза было привычным и Гермиона чуть улыбнулась. — Простите, мистер Филч, мысли одолевают. — Понимаю, — старик устало прислонился к стене, — ей, Мерлин, снимите чары, неудобно разговаривать с воздухом. Девушка повела палочкой, сбрасывая заклятья и продолжила гладить кошку под её тихое мурчание. — Не след стоять в коридоре, я, может, и неженатый, но слишком стар, чтобы вас скомпрометировать. Идемте, попьем чаю, может сможете угомонить свои мысли. Гермиона поднялась и поймала миссис Норрис, которая запрыгнула ей на руки. В тишине они добрались до каморки и Филч водрузил чайник на магическую горелку, чтобы тут же закопаться в шкаф, в поиске чашек и чая. На стол встали разномастные кружки и сахарница со слегка отбитым краем на горлышке. Затем, завхоз привычно нарезал пару долек лимона и дождался, когда закипит чайник, чтобы заварить чай. — Знаете, мисс Грейнджер, вы одна из немногих, кто понравился моей Норрис. — Если бы школьники относились к ней с уважением, как я и Рокуро, возможно, их было бы больше. — Возможно, — старик подвинул к ней чашку и бросил в свою кружочек лимона, — будете? — Буду, — кивнула девушка и в её чай приземлился остро пахнущий цитрус, — мне нравится, как меняется запах и цвет. — А ещё лимонная кислота выявляет многие зелья, — Филч усмехнулся, — этому не учат на уроках, но как минимум веритасерум и зелье доверия можно сразу же увидеть. Чай позеленеет до слизеринского флага. — Ничего себе, — девушка озадаченно замерла и тут же продолжила гладить боднувшую её кошку, — действительно, такому не научат. — Именно, — старик с удовольствием размешал сразу пять ложек сахара и отпил, блаженно прищурившись, — в Хогвартсе вообще мало чему вразумительному стали учить. — А раньше было по-другому? — По-другому, — кивнул завхоз, — зайди как-нибудь в старую секцию выпускников. С тех книг только пыль смахивают, их годами никто не берет, не нужны они школярам, а ведь там хранятся копии дипломов. — И в них есть список дисциплин, — Гермиона пораженно распахнула глаза, — мистер Филч, вы гений. Старик лишь усмехнулся и продолжил прихлебывать чай. Девушка отпила из своей кружки и блаженно зажмурилась. Только здесь она пила такой вкусный чай, и никакие просьбы и мольбы не заставили мистера Филча рассказать секрет, он лишь усмехался и посверкивал темными глазами с легкой поволокой близорукости. Миссис Норрис пригрелась на коленях и уснула, изредка выпуская когти, мягко массируя кожу, а Гермиона задумчиво попивала чай, разглядывая большие шкафы с изъятыми шутками. — Знаете, мисс Грейнджер, — старик грел руки о собственную чашку, — верное решение принимается не разумом, а сердцем. Ваш юный друг следует этому правилу и вот уже шесть лет я наблюдаю за тем, как он шаг за шагом идет к своей цели. Вот только её он достиг и потерялся. Не понимает, что ему нужно, не уподобьтесь этому, шагайте легко и свободно. — Рокуро не выглядит потерянным, — озадаченная девушка машинально погладила кошку между ушами. — Со стороны виднее, вот ваша цель разложена на несколько этапов и вы идете к ней, преодолевая шаг за шагом, по пути возникают дополнительные, и вы всегда найдете себя, а вот он стремился избавиться от печати предателей крови, а избавившись - растерялся. Тыкается как слепой котенок, ему нужна чья-то рука, чтобы направить. — Думаю, у него она есть, — Гермиона хмыкнула, вспоминая Реддла, который ни на миг не упускал Синохара из поля зрения. — Это хорошо, а вот вам требуется рука партнера, думается мне, что вы её уже нашли. Сожмите покрепче и не отпускайте, чтобы не случилось. — Мистер Филч, — очень осторожно произнесла гриффиндорка, а старик горько вздохнул. — Можно родиться сквибом, мисс Грейнджер, а можно им стать. Я и стал, но до последнего держал своего партнера. Всю магию отдал ему, и не жалею. Сейчас мы оба старые и дряхлые, но крепко связаны. Наша жизнь изменилась, но все же она принадлежит нам. Не позволяйте другим управлять вами, это всегда плохо заканчивается, даже если кажется, что этот кто-то руководствуется благом. Благо благу рознь, и то, что для другого хорошо, для вас окажется плохо. Девушка чуть кивнула, в голове взметнулись сотни мыслей, но она придержала их при себе. Старый завхоз ничего не говорил просто так, а значит надо быть настороже. Допив чай, она поблагодарила мистера Филча и перенеся миссис Норрис на её подстилку, тихо попрощалась, перед тем как покинуть каморку. Держать и не отпускать, никогда и ни за что. «Рокуро устало растянулся на кровати, следя за крысой в клетке. В последнее время поведение грызуна ему не нравилось. Облез, стал себя расчесывать до крови, и никакие антипаразитарные шампуни и зелья не помогали. Поход к маггловскому ветеринару заставил лишь чесать в затылке. Доктор внимательно осмотрел питомца, поспрашивал про рацион, прослушал маленькие легкие и взял клочок шерсти на анализ. Ни подкожных клещей, ни власоедов, ни, тем более, блох не было. Специальный корм менялся раз в месяц, и аллергия давно бы сошла на нет, но крыса по-прежнему себя расчёсывала, а шерсть вылезала клочьями. Мальчик перевернулся на спину, разглядывая бордовый полог кровати. Один вопрос очень зацепил Рокуро. Как ирьенин, который периодически использовал крыс, чтобы проверить техники, и как шиноби, которому банально нечего было жрать в период войны, он прекрасно знал, что такие грызуны живут максимум три года. Магические крысы, улучшенные и выведенные селекцией с применением силы — семь-восемь, в крайне редком случае — десять. Насколько же он знал, Коросту нашел Перси, жаль, нельзя точно сказать когда, и у него самого грызун живет вот уже три года. В Косом переулке ему выдали микстуру, так же подтвердив, что Короста здорова, вот только чешется. Теперь даже в руки взять страшно, а приходится, нужно ведь обрабатывать раны и язвочки, образующиеся на тонкой шкурке. Глубоко вздохнув, Рокуро сел, несмотря на протестующие мышцы и уставился на рыжего кота, который поняв, что его заметили, глухо заворчал. — Живоглот, — гриффиндорец спустил ноги с кровати, — кыш! Кот лишь прижал уши и зашипел, а его морда, по которой будто прошлись сковородой, стала ещё более неприглядной. Краткая игра в гляделки и в следующий миг, Рокуро ловко поймал полукнизла за шкирку, пережимая нервный узел и не позволяя рыжему охотнику вырваться. — Тебе что, крыс в замке мало? — мальчик нашел ногами ботинки и направился в гостиную. — Ему же больно, — подлетевшая Грейнджер едва не оторвала своего питомца вместе с рукой Рокуро. — В который раз тебя прошу, не допускай его к спальням мальчиков, — гриффиндорец потер щеку, — замок огромный, пусть гуляет где вздумается, но не на нашей территории. — И как я это сделаю, позволь узнать, — фыркнула девушка, — он же кот. — Полукнизл, — педантично напомнил Рокуро, — он прекрасно понимает человеческую речь и далеко не дурак, так что будь добра, проведи воспитательную беседу. Гриффиндорка поджала губы и заворковала над своим рыжим питомцем, а Синохара задумчиво оглянулся на лестницу. Никакие преграды не останавливали кота, значит дело тут в крысе, а не упорном смеске. Ему нужен был грызун. Пару недель спустя Рокуро принес крысу в старый заброшенный дом на краю Хогсмида. Визжащая хижина была подходящим местом, а время на подготовку он потратил с толком. Одна из комнат стала непроницаемой и даже мышь была не способна проскочить мимо крепко сколоченных досок. Разложенный набор для зельеварения хищно поблескивал в свете магических светильников, а стул с крепкими кожаными ремнями заставил крысу пронзительно завизжать и забиться в клетке. Рокуро стиснул зубы и поставил клетку на пол, и перед тем как открыть решетку, крепко запечатал дверь. — Либо ты выходишь и превращаешься сам, либо я начну кромсать тебя в этом виде. Одного пальца у тебя уже нет, но вот интересно, что ты скажешь, когда я стану по кусочкам отпиливать тебе хвост. Какой части тела ты недосчитаешься. Заметавшаяся было крыса замерла, отчетливо дрожа, а затем принялась разбухать и увеличиваться в размерах, пока не превратилась в скрюченного мужичка в истрепанной одежде. — Рон, ты же добрый, хороший мальчик, — незнакомец отчетливо дрожал, а глаза его бегали по комнате, ища выход. — Стоять, — гриффиндорец не позволил даже качнуться в свою сторону, — либо ты садишься сам, либо я тебя усажу, но не гарантирую целостность конечностей. Мужчина с ужасом покосился на кресло, но все же присел. — Ноги. Затяни ремни на обеих. — Мы же можем поговорить и без этого, — неизвестный облизнулся, — я все тебе расскажу, только пожалуйста… Нож вошел рядом с виском, сбривая часть спутанных и грязных волос. Мужчина тут же засуетился и затянул ноги, а затем, повинуясь приказу, и левую руку. Правую Рокуро привязал сам, перед тем как перепроверить все узлы и выдернуть оружие. — Имя. — Рон, ты не понимаешь… Удар под дых, заставил мужчину скрючиться. — Я спрашиваю, ты отвечаешь, — Синохара будто вернулся в прошлое. Вот враг и его надо допросить, бесстрастно, не ведясь на провокации и мольбы. — Питер, — прохрипел бывший грызун — Питер Петтигрю. Дальнейшее скрутилось в тошнотворную круговерть. Рокуро задавал вопросы и вносил ответы в свиток, периодически возвращаясь и изменяя формулировки. Если ему что-то не нравилось — бил. Крепко и со знанием дела. Несколько раз приходилось наколдовывать воду и приводить бывшую крысу в себя, или же применять иглы, втыкая в нервные узлы, от чего тот приходил в сознание с криком боли. Петтигрю юлил, пытался выпросить снисхождение, но Рокуро лишь равнодушно продолжал свое дело. С пальцев капала кровь, а ногти отрывались под визг, от которого закладывало уши. Над этими органами чувств гриффиндорец тоже поработал, ведь это довольно чувствительные места. По прошествии восьми часов, Петтигрю напоминал пособие по пыткам. Кусками снятая кожа, весь в крови, кое-где размытой водой. Обгадившийся и не раз обоссавшийся, он только тоненько выл, выкладывая все что знал даже не понимая особо вопросов. Он знал одно, пока говорит, его не бьют, а пока он говорит правду, ему не причиняют другой боли. Гриффиндорец оглядел свиток, который уже давно лежал на полу и глубоко вздохнул. Все, что он хотел знать, он узнал, и даже больше, и это ему категорически не нравилось. Тонкий стилет прошел между ребрами, достигая сердца, и Петтигрю, в последний раз дернувшись, затих. Отойдя на два шага от обмякшего тела, гриффиндорец сглотнул водянистую слюну, а затем, согнувшись, выплеснул из себя все, что съел на завтрак. Ками-сама, он надеялся, что ему не придется убивать в этой жизни, особенно так. Будто он снова на войне и некому было передать оружие, отойти хоть на миг. С тихим шуршанием тело рассыпалось в прах, и Рокуро резко вскинулся, держа нож на изготовку. — Спокойнее, — мужчина в дверях поднял обе руки и взялся левой за кончик палочки, держа рукоять в правой, — думаю, мне стоит представится… — Сириус Блэк, Лорд Блэк, — гриффиндорец сплюнул жгучую желчь, — о вас было много сказано. — Не сомневаюсь, — беглец из Азкабана усмехнулся, — я могу опустить руки, а то после тюрьмы я ещё не восстановился. Могу убрать палочку. — Лучше уберите это, — Рокуро мотнул головой в сторону валяющихся ногтей, кожи и зубов. — С удовольствием, а затем мы поговорим, как цивилизованные люди. Мальчик лишь кивнул и с силой потер лицо испачканными пальцами. Сейчас бы саке или крепленого вина, лучший способ забыться.»