Шестой сын

Темнота вновь отступает. Тот же голос, только немного иной, рассказывает о пушистом снеге, морозе, который заставляет раскраснеться лицо, и простом, почти семейном, празднике. Он жадно впитывает информацию, узнает имена и фамилии, вытаскивая их из глубин памяти. Разум медленно восстанавливает все фрагменты жизни, от самых ранних, и постепенно он вспоминает себя. Его снова носят на руках, лечат, разминают мышцы, и голос говорит, что он идет на поправку, о его магии, которая и сама стремится вернуть его в прежнюю форму. Теплые руки массируют голову, уложив её на колени, прочесывают волосы, перед тем как заплести свободную косу. Он силился открыть глаза или пошевелиться, но тело не слушалось, оставалось только слушать и впитывать прикосновения. Раньше он не был столь тактилен, и ощущение чужих рук на коже заставляло немедленно отстранится, сейчас же, несмотря на то, что его касаются почти везде, это не приносит неудобств. Этому человеку можно, его магия теплая, отдает приятным сухим жаром пустынного ветра и холодной сталью. Через время он уходит, чтобы снова и снова возвращаться. Кроме него приходит ещё несколько человек, но к ним он не чувствует такого доверия, впрочем, они лечат его, а значит можно и потерпеть. Впервые он смог открыть глаза, когда в воздухе появился едва уловимый аромат весны, но слабые конечности отказывались повиноваться. Снова и снова он пытался пошевелиться и это удалось ему, когда он уже почти отчаялся. Магия волной прокатилась по телу, согревая и позволяя согнуть пальцы, сминая свежие простыни. Первый шаг сделан, теперь он должен не только прийти в себя разумом, но и телом. Одно интересно, какой сейчас год? Гермиона прикусила кончик пера и задумчиво обозрела написанное эссе. Ровно два фута, как и требовал зельевар, вот только безумно хотелось приписать ещё некоторые факты, а делать почерк ещё меньше не было возможности, и так намельчила. — Грейнджер, — из-за стеллажа выскользнула Паркинсон, — Амбридж получила разрешение на досмотр учеников, пока личный, но скоро и до факультетских гостиных доберется. — Поняла, — Гермиона тут же свернула эссе, — спасибо. — После второго выступления вашего рыжика, просто не за что, — слизеринка хмыкнула, — даже мой отец признает, что не сказал бы лучше. — Я передам Рону, — девушка принялась собираться, — что-то ещё? — Да, что вы собираетесь делать с близнецами? — Панси посерьезнела и оглянулась, — и младшей Уизли тоже. — Что натворили? — Грейнджер напряглась. — Близнецы наших первокурсников сильно обидели, мы ответили, но судя по тому, с какими рожами эти твари выходили из Больничного крыла, на этом все не закончится. — А девчонка? — Младшему Селвину любовное подлила и с ним покувыркалась. Мальчишке четырнадцать и он немного в шоке от такого, пусть и получил свой первый опыт, — на лице Паркинсон проступил румянец, — но, кхм, сама понимаешь. Гермиона медленно кивнула. — Есть какие-то доказательства кроме слов, чтобы можно было пустить в массы? — Грейнджер, — Панси присела на соседний стул и наклонилась вперед, — ты понимаешь, что хочешь сделать? Пусть предательница крови, но она чистокровная ведьма. — Понимаю, — кивнула гриффиндорка, — чем сильнее будет удар, тем лучше, поверь, эта рыжая курица достала всех на нашем факультете. — Что скажет шестой? — Думаю, он одобрит. Джинни из него немало крови выпила, да и на Гарри глаз положила. — Поттер не дурак, — фыркнула Паркинсон, — на эту идиотку даже не посмотрит. Я соберу всю информацию, а ты подготовь факультет. Какая будет у них реакция? — Если это будет обнародовано, — Гермиона прикинула, — из спальни её точно выкинут, насчёт башни не уверена, процентов сорок. — Хорошо, главное предупреди шестого, мало ли. Гермиона кивнула и попрощавшись со слизеринкой принялась собирать вещи. В голове уже выстраивался четкий план действий, и она знала, с кого начать. «- Платформа закрылась, — Гарри судорожно ощупал камень, — твою (цензура). У Рокуро нервно задергалась бровь, он и не знал, что Поттер может так ругаться. — Что будем делать? — рыжик вернул чемоданы на тележку и успокаивающе погладил Хэдвиг сквозь прутья, — может, напишем письмо декану? — Что нас не пропускает платформа? — Гарри уселся на чемодан. — Что опоздали на поезд, — Рокуро усмехнулся, — думаешь, нас таких мало? Ну, кто опаздывает. Поттер задумчиво почесал затылок, а затем, глубоко вздохнув, достал пергамент и принялся что-то писать. Рыжий отвернулся, оглядывая вокзал. В свой первый год он так и не успел как следует все разглядеть. Молли тащила его как собаку на цепи не позволяя не то что шаг в сторону сделать, но и даже оглядеться. — Выходим с вокзала и вызываем Ночной рыцарь, — тихо произнес Гарри, убрав пергамент, — быстрее. Рокуро подчинился и принялся выталкивать тележку наружу. Минут через десять они стояли в неприметном закутке, будто специально созданном для магов. Короткий взмах палочки и перед ним со скрипом затормозил трехэтажный автобус фиолетового цвета. — А, опоздавшие, — прыщавый кондуктор захихикал, — поднимайтесь на борт, ребята, у нас ещё шестеро таких. Быстро затащив чемоданы Рокуро сел в кресло и едва не вылетел из него, когда автобус рванул с места. Судорожно вцепившись в ручки он опустил взгляд на колени и принялся размеренно дышать, чтобы не расстаться с завтраком. На остановках он даже не пытался выглянуть из окна, судя по звукам, которые издавали волшебники, вывалившись из этой пыточной машины, многие из них сделали крупную ошибку поев перед поездкой. — Станция Хогсмид, опоздавшие на выход, — довольный кондуктор помог выкинуть чемоданы, вскоре Рокуро уже стоял на платформе размеренно дыша. — В первый раз, Уизли? — зеленоватый пуффендуец отпил из фляги и протянул мальчику. — Что это? — гриффиндорец повел носом, но уловил только набор трав. — Травяной чай, мне мама готовит, — Седрик Диггори, так звали подростка, тепло улыбнулся, — я второй раз опаздываю, а чай помогает успокоить бунтующий желудок, да и после тренировок легче. А ты, Поттер, уже катался? — Нет, просто вестибулярный аппарат немного покрепче, — Гарри сел на собственный чемодан, — а дальше что? Так и будем здесь сидеть? — В час дня придет Филч, — Диггори тоже уселся на свой багаж, — ребят, вы в порядке? Трое парней кивнули и продолжили хлопотать над двумя семикурсницами Равенкло, которые явно были не готовы к тому, что автобус двигается столь жестоким образом. Посидев в тишине, Диггори заскучал и достал шахматы. — Кто сыграет? — Я, — Рокуро тут же откликнулся, — только быстрые партии. Идет? — Согласен, — Седрик хмыкнул, — учти, я чемпион на своем факультете и поддаваться не буду. — Я и не жду, — гриффиндорец снова отпил из вежливо протянутой фляги и довольно улыбнулся. Жизнь налаживалась» — Прости, что? — Сириус едва не выронил зелья, которые нес в комнату больного. — Да, — Долохов кивнул, — я вначале тоже сомневался, но затем. — Но ведь этого просто не может быть, — Блэк привалился к стене, — ты сам говорил, что он там с 70-го года. — Вот поэтому мне и любопытно, что же произошло. Есть что-нибудь посильнее, чем то, что у нас имеется? — Анди говорила, что Снейп представил новое зелье, вернее смог расшифровать какой-то старинный рецепт и заменить уже исчезнувшие ингредиенты, судя по всему, на конференции, это вызвало немалый шум. Зелье апробировано и побочных эффектов не выявлено, но сам понимаешь, ближайшие несколько лет на рынке его будет не найти, будут проверять. — Черт, — Антонин добавил несколько любимых русских слов, — выпросить тоже никак, а пока он окончательно в себя придет, пройдет ещё не один месяц. — Пфф, ты может не заметил, но Рокуро к нему мотается каждые два дня. — В смысле? — Долохов изумленно распахнул глаза. — Именно. Вот и сейчас меня за зельем послал, — Сириус тряхнул фиалами, — будь его воля, поселился бы у его постели. — Нехарактерно для нашего рыжика, — Антонин озадаченно почесал затылок, — слушай, в нем никакая кровь не взыграла? Ну там, мало ли, вейлы какие были. — Со стороны Блэков точно нет, да и он сам как-то упомянул, что не понимает собственного поведения, просил проверить. Чист, никаких заклятий, да и по результатам чистокровный волшебник, без примеси крови волшебных существ. Даже к анимагии не склонен, чистый лист. — Хм, занятно, влюбиться в этот скелет ему было бы сложно, только если он не некрофил. — Фу, — Сириус поморщился, — ты в книгах поищи, может что раскопаем, а я пока отнесу зелья. Кажется мне, что скоро Рокуро поставит его на ноги просто на голом упрямстве, как бы СОВ не забросил, уже середина апреля. — Сдаст, у него теперь проблем с магией нет, — Долохов махнул рукой, — я поищу, а ты приглядись к больному, посмотрим, что здесь и как. Антонин удалился по коридору, а Блэк со вздохом отправился к комнате. Новые данные требовали осмысления, да и Рокуро надо будет сказать, вокруг кого он вьется. Мало ли. — Добрались, — Синохара помог сесть в теплую воду, — видишь, я же говорил, что ты сможешь. Маг сверкнул темно-серыми глазами и дрожащими пальцами потянулся за мочалкой. Рокуро взял вторую и принялся помогать с мытьем. Дело вполне привычное, но маг все равно реагировал немного нервно, все же, одно дело, когда тебя вертят как куклу и ты не понимаешь этого, и совершенно другое, когда разум полностью прояснился. Смыв пену, Синохара принялся за зелья, которые требовали распаренной кожи и быстрого смывания. — Тебе нужно на солнце, я попрошу домовиков выносить тебя на улицу в кресле. — Не надо, — тихий шепот, — я им не доверяю. — А мне? — Рокуро приподнял брови. Маг чуть поморщился. — На удивление — да. Синохара усмехнулся уголками губ и вновь включил воду, смывая немного склизкую фиолетовую мазь. — А что насчет остальных? Антонин мается рядом с комнатой, все никак зайти не решится. — И это странно, обычно он выбивает дверь с ноги и орет «не ждали, а я приперся», — маг усмехнулся и с помощью подростка выбрался из ванны, позволив закутать себя в полотенце. — Ты хорошо их знаешь, верно? — Да, — маг поежился и оперевшись на Рокуро, поплелся к кровати, — когда я уже смогу все делать сам? — Чудо, что ты вообще встал. Почти четверть века под маской Шинигами, да ещё и с ритуалом призыва через человеческое тело в Азкабане. У тебя невероятная воля к жизни. До кровати они добрались минут за десять, и маг уселся, переводя дух. Рокуро привычно опустился на колено и принялся разминать напряженные мышцы, втирая ещё одно зелье, но уже в виде мази. — Такое чувство, что ты годами учился целительству, — маг расслабился, позволяя себя массировать. — Я хорошо знаю человеческое тело, к тому же акупунктура очень помогает в лечении, так что минут через сорок приступим к иглоукалыванию. — Я не умаляю восточной медицины, но открыть глаза и обнаружить что больше похож на дикообраза, чем на человека, довольно неприятно. — Не подумал, что ты проснешься, — Рокуро пожал плечами и перешел к бедру, — обычно все лечебные процедуры я проводил с бессознательным телом, так удобнее. Дверь скрипнула, раздался короткий смешок, а затем голос Долохова: — Не знай я, что происходит, подумал бы нехорошее. В следующий миг чужая магия швырнула подушку в заржавшего русского. — А ещё на здоровье жалуешься, — Синохара покачал головой, — магией пользуешься без проблем, а значит и физически скоро полностью придешь в норму. — Ладно, ладно, — Долохов прошел в комнату и плотно закрыв дверь, уложил подушку на кровать, — рад тебя видеть. — Не могу ответить тем же, — маг фыркнул, — как ты там говорил, год за два? — Зануда, — отозвался Антонин, плюхаясь на кровать, — а ведь я твой полутруп тащил из Азкабана. — Благодарность выражу в письменной форме по выздоровлению. — Не менее чем в трех экземплярах, — Долохов приосанился, — одну прям на грудь повешу, чтобы все видели. — Шут, — маг фыркнул. Антонин лишь пожал плечами и принялся следить за лечением. — Рокуро, а почему у тебя руки зеленым светятся? Синохара замер, озадаченно разглядывая ладони, которые действительно были покрыты тончайшей зеленоватой дымкой. — Может, лекарский дар проявляется, — Рокуро вновь принялся за работу, однако мысли заметались как безумные. Чакры же по-прежнему нет, может ли быть такое, что магия откликнулась на уже знакомые действия и решила помочь? — Просто никогда такого не видел, зеленый - цвет смертельного заклятья, вот и стало интересно. Впрочем, ведь идешь на поправку, верно? — Именно, — скупо отозвался маг. — И быстрее чем я думал, значит тебя и смерть не берет. Прям как ты хотел. — Антонин, — Рокуро выпрямился, переходя к рукам, — давайте вы потом без меня все обсудите, сейчас лишнее напряжение лишь мешает. — Понял, — Долохов поднялся, — тогда я через пару часиков зайду. Синохара кивнул и сосредоточился на силе, которая тонкими струйками перетекала в тело мага. На удивление, она не сплеталась с его магией, а проникала в тело, и исцелив, возвращалась, пусть в меньшем количестве. Надо будет исследовать эту особенность, ведь если с помощью магии он сможет повторить мистическую руку, это будет огромным подспорьем в лечении. К тому же, об этой особенности ещё никто не знает, а это очень много значит. Гарри не ожидал такого взрыва в Хогвартсе. Только ленивый не обсуждал младшую Уизли, которая тут же стала изгоем не только своего факультета, но и всей школы. Из башни она вылетела как пробка из бутылки несмотря на то, что близнецы пытались защитить сестру. Рокуро даже пальцем не пошевелил, чем заслужил немалую долю одобрения от чистокровных и тихое неодобрительное перешептывание магглорожденных, которое очень быстро умолкло, стоило только разжевать ситуацию для самых непонятливых. Попечительский совет прибыл через день, когда Джинни уже просто не знала куда деваться от косых взглядов, презрительных фырканий и громкого обсуждения её персоны. Тогда же приехала и Молли, которая сходу принялась орать, что все это клевета, и её девочка чистый и невинный ангел. Все дальнейшие переговоры велись уже в кабинете директора, а профессора никак не могли призвать студентов к порядку, только первые и вторые курсы не слишком участвовали в обсуждении столь животрепещущей темы. С урока МакГонагал сняли Рокуро, пригласив в кабинет директора, и Поттер весь извелся от нетерпения, ожидая друга. Да, Синохара был взрослым человеком, но все же пробелов в знаниях о магическом мире у него было море, да и Дамблдор был не так прост. Огладив обложку дневника, Гарри быстро отпросился в уборную и умчался к туалету плаксы Миртл, где уж точно никто не мог помешать пообщаться. Люциус оглядывал кабинет, чувствуя, как все больше нарастает раздражение. Старшая Уизли голосила на все лады, прерываясь на всхлипы и трубное сморкание в платок, далекий от чистоты. Директор пытался уговорить дать опровержение столь жутким слухам, ведь молодая мисс Уизли вполне могла быть не в себе. Мало ли зелий и заклятий, которые могли повлиять на психику девочки, она ведь так молода. Появившиеся близнецы, а следом и шестой, повели себя совершенно по-разному. Семикурсники тут же встали на сторону матери и сестры, а их младший брат молча смотрел на шкафы, полные разнообразных артефактов. — Рон, мальчик мой, почему ты молчишь? — голос Дамблдора прошелся как ржавый гвоздь по стеклу. — Я считаю, что Джинни была в своем уме, когда делала это, — шестой Уизли оторвал взгляд от шкафов, — более того, в присутствии попечительского совета, я хочу обвинить Фреда и Джорджа Уизли в многократном покушении на мою жизнь. В кабинете повисла тишина, прерванная хриплым взвизгом Молли. — Как ты смеешь обвинять собственных братьев, дрянь! — Братьев я бы не обвинил, мне и самому прилетело бы, а сейчас ситуация поменялась, — шестой вытащил из сумки свиток и легко вскрыл его, — этим Рождеством четверо Лордов поручились за меня перед магией, тем самым снимая с меня печать. Малфой подался вперед, с прищуром разглядывая свиток. — Магия дала мне новое имя и род, который я сейчас возглавляю и являюсь его единственным представителем, — спокойно продолжил говорить бывший Уизли, — и как Рокуро Синохара, я выдвигаю обвинения против своих бывших братьев, чьи действия не раз подвергали мою жизнь, здоровье и магию опасности. Судя по вытаращенным глазам рыжих, они не ожидали такого поворота. — Мистер Синохара, — голос Дамблдора стал официальным, — вы понимаете, что подвергли себя ритуалу темной магии? — Ритуал не является темным, — тут же отмел это предположение Рокуро, — он относится к околотемным и не запрещен по министерским законам, мисс Амбридж задавала нам эссе на эту тему, и я получил высший балл. — И кто же поручился за вас? Люциус встряхнулся, чужой голос разлился как патока, хотелось рассказать все этому голосу, но вопрос задали не ему. — Не имею права разглашать, — Синохара даже не дрогнул, а Малфой моргнул и покосился на артефакт в виде кольца на собственном пальце. Тот ничуть не изменился, но ведь он же чувствовал странное воздействие. — И все же, — Люциус вздрогнул, ощущая головокружение. — Нет, директор, это зависит не от моего желания, а от магии ритуала. Маги отдающие свою силу чужаку, поручаясь за него, на некоторое время становятся слишком слабы. Выйдет срок молчания и я смогу сказать, но не сейчас. — Раз обвинения выдвинуты, — Малфой как со стороны слышал свой голос, — то они будут донесены до аврората и министра магии, потому как нападение на новоявленного Лорда Синохара, даже если он не являлся таковым в момент причинения вреда, это очень серьезное дело. — Согласен, — Лорд Нотт тряхнул головой, — и в этом мы тоже разберемся, как только решим, что делать с мисс Уизли. — Через суд, — Синохара пожал плечами, — если будет доказана её непричастность под зельем истины, то ученики Хогвартса принесут свои извинения. — И все? — истерично вскрикнула рыжая гриффиндорка. — А тебе всегда мало, да? — неожиданно бирюзовые глаза сверкнули, — напомнить, как по твоей милости я шесть часов проболтался в запертой каморке для метел с такой дикой смесью зелий в крови, что мадам Помфри вызывала целителей из Мунго? Пошла по стопам близнецов? — Моя малышка не могла такого сделать, — Молли снова сорвалась на визг. — Я все сказал, следующая наша встреча только в суде, — Синохара развернулся и покинул кабинет директора, тихо прикрыв за собой дверь. Малфой глубоко вздохнул и на миг прикрыл глаза. — Что ж, директор Дамблдор, мы пришли расследовать одно дело, а из него получилось два. Мисс Амбридж, прошу вызвать авроров, мистера и мистера Уизли они должны будут забрать, а мисс Уизли вместе с матерью может отправляться домой. Их вызовут для дачи показаний, нам же хотелось бы побеседовать с учениками Хогвартса, чтобы выявить истину. — Не думаю, что это хорошая идея, — Люциус слегка покачнулся и едва не кивнул, — ученики взвинчены, оставим это дело преподавателям, уверен, деканы справятся. Малфой с силой сжал пальцы, навершие трости больно врезалось в ладонь, заставляя очнуться. — Наоборот, мы предпочтем говорить сами. До свидания, директор, — Люциус поспешил прочь из кабинета совершенно не понимая, что же происходило с ним, оглянувшись на остальных, он заметил то же недоумение, написанное на их лицах. Плохо Дамблдор знает аристократов, ой как плохо.