Моя Гиперборея

      Лилиан смотрела на блекло-голубое выжженное небо и белёсый солнечный диск в самом его центре. Идеальную окружность очерчивала тонкая полоса: гало, заточившее в себе звезду. Не отводя взгляда, девушка соединила большой и указательный пальцы между собой, повторяя форму. При этом действии проклятая энергия внутри неё заколебалась, подобно тому, как медленными и плавными движениями колеблется ил, потревоженный брошенным в озеро камнем. Тепло вокруг начало нарастать, и она почувствовала лёгкую вибрацию, волнами исходившую от лежащего рядом с ней клинка. Лилиан повернулась и дотронулась другой рукой до золотистого лезвия. То, раскалённое солнцем и летним зноем, было обжигающе-горячим, но что-то внутри него манило и не позволяло одёрнуть ладонь.       Она рассеяно моргнула, на мгновение позволив темноте ослепить себя, и отвела взгляд от солнца. Яркие мерцающие точки перед её глазами скакали с места на место, не давая сконцентрироваться на чём-то одном. Исходивший от клинка жар резко стал ощутим, и Лилиан, несдержанно шикнув, одёрнула ладонь. Она потрясла ею в воздухе, даже не надеясь остудить, потом поднесла к глазам, рассматривая покрасневшую кожу.       Повязку сняли два дня назад.       — Волнуешься? — раздавшийся голос окончательно выдернул её из мыслей, и Лилиан едва удержалась от того, чтобы вздрогнуть и повернуться.       Это был Годжо: он сидел рядом и, на удивление молча, наблюдал за происходящим. Переборов внезапно возникшее желание ответить или хотя бы взглянуть на него, Лилиан глубоко вздохнула и уставилась в здание напротив.       В том, что проклятья раз за разом появлялись в похожих друг на друга местах, не было ничего удивительного. В конце концов, негативные эмоции рождались в людях от одних и тех же вещей. В паре десятков метров перед ней, сразу за узким проездом и невысоким решётчатым забором возвышался недостроенный, грязный каркас школы. В нём не было окон, серые стены покрылись плесенью, грязью и всевозможными рисунками, недоделанный этаж скалился на небо ржавыми металлическими штырями.       Она вновь погладила своё оружие и потянулась к спрятанному в кармане телефону.       «Как долго они будут там находиться?»       — Волнуешься? — предугадав её действия, вновь спросил Сатору.       Лилиан едва заметно скривила губы, но промолчала. Мысленно готова была клясть свою гордость, не позволявшую говорить с шаманом даже в такие моменты.       Конечно, она волновалась. По её расчётам прошло примерно полчаса с того момента, как Мегуми и Нобара ушли на задание. С тех пор ничего не изменилось: лишь вязкие волны проклятой энергии растекались в спёртом жарком воздухе, словно вовсе и не собирались исчезать. Иногда ей удавалось различить всполохи знакомой магии, но та пропадала слишком быстро, смешиваясь с силой духов.       Против собственной воли Лилиан покосилась на Годжо. Он сидел слишком близко, едва ли не касаясь своим плечом её собственного. Она жалась к краю бетонного блока, служившего им скамьёй, но расстояние вовсе не сокращалось. Парень выглядел расслабленным: сидел, закинув ногу на ногу, подперев острый подбородок рукой и, казалось бы, беспечно глядя в пустоту оконных проёмов.       В том, что шаман отчётливо видел всё происходящее внутри, Лилиан не сомневалась. Ей тоже хотелось этого: знать, как происходит сражение, почему изгнание настолько затянулось и всё ли хорошо со студентами. Краем глаза она уловила, как уголок губ Годжо плавно потянулся вверх в слабой улыбке, и тут же одёрнула себя. Он всё подстроил: привёл её сюда и дал ученикам такую миссию — всё, чтобы вытянуть из неё хоть слово.       Её молчаливая война началась сразу после случившегося между ними и длилась уже девять дней. Каждый из них — с того самого вечера вплоть до этого момента — Годжо неоднократно предпринимал попытки восстановить общение. Он больше не извинялся напрямую, но каждое утро Лилиан обнаруживала на своей дверной ручке увесистый декоративный пакет. Все они были разные, но в большинстве своём уже знакомые ей: из кондитерских, которые не раз расхваливал шаман.       Ещё получив первый из них, Лилиан знала, что не примет угощение. Сделать это означало шаг навстречу, который она не могла себе позволить. Сначала, когда гнев в ней был ещё свеж и не усмирён, ей хотелось просто выкинуть подарок. Потом же, взяв себя в руки, она решила оставить его в коридоре, на подоконнике у своей двери, наглядно давая понять, что отказывается от угощения.       Новая идея пришла ей в голову на следующий день. Тогда к первой отставленной упаковке присоединялась вторая, вновь повешенная на дверную ручку. Пакет был ещё больше и тяжелее, чем его предшественник, и мог похвастаться головокружительным ароматом свежей выпечки, заполнившим всё вокруг.       Немного поразмыслив и взвесив все за и против, Лилиан приняла лучшее, по её мнению, решение. Взяв оба подарка, она направилась к крупному двухэтажному зданию. Оно находилось неподалёку от учительского общежития, ровно на полпути между ним и местом, где жили студенты. Внутри была общая кухня, большая столовая, несколько обустроенных на разный лад гостиных и комнат отдыха. Девушка давно заприметила, как ученики и изредка появляющиеся в Магическом колледже шаманы облюбовали это место. Каждый день в одном из помещений можно было кого-нибудь встретить, а если знать, когда приходить, то удавалось застать и всю компанию двух младших курсов, дружно скучивавшихся в одном из залов.       Достаточно быстро оказавшись внутри и ещё издалека учуяв запах готовящейся еды, Лилиан уверенно прошла в столовую. За обеденным столом, покачиваясь на стуле, сидела Нобара. Увидев её, студентка встрепенулась и тут же заинтересованно посмотрела на яркие упаковки.       — О нет! — отчаянно простонала Кугисаки, быстро сообразив, что в них.       — О да, — Лилиан улыбнулась и пристроила пакеты на столе. — Угощайтесь.       Из-за кухонной двери показалась темноволосая голова Маки:       — Вы будете чай?       — Нет-нет, — она быстро отмахнулась. — У меня дела.       — А у меня должна была быть диета, — вяло отозвалась Нобара, притягивая один из пакетов.       Лилиан лишь улыбнулась: всё шло по плану. Она прекрасно знала, что рано или поздно Годжо окажется здесь и увидит, куда делись все его подарки.       Однако, она не обманывала себя ожиданиями, что подобный поступок остановит шамана.       Она оказалась права: на третий день история повторилась. На пятый Годжо подкараулил её у выхода из общежития и безуспешно попытался завести диалог. Лилиан игнорировала вопросы о её самочувствии, обсуждение погоды и прочие способы выудить из неё хоть слово. Даже раздражающие глупые шутки — и те пропустила мимо ушей.       В следующий раз парень поступил более продуманно: начал разговор с вопросов о документах, словно его действительно хоть немного волновало, что творилось с отчётами.       — Я оставила их в кабинете, — холодно и сухо сказала Лилиан.       — А как же моя печать? — впервые за всё время получив хоть какой-то ответ, парень заметно оживился и начал активно крутиться вокруг неё.       — Поставишь сам. Третий этаж, вторая дверь справа.       До того, как Годжо успел сказать ещё хоть слово, она развернулась и поспешила в другом направлении.       Не остановило шамана и это.       Третью и самую действенную попытку взаимодействия он предпринял в начале второй недели. Лилиан долго корила себя за то, что неоднократно демонстрировала парню свою слабость, но не купиться на столь очевидные провокации не могла.       Студенты.       Когда Иджичи принёс ей документы о предстоящей миссии с сопровождением, она обрадовалась: это было первое задание за последнее время, да и указанный уровень сложности не предвещал чего-то из ряда вон выходящего. Проблема крылась в другом: она не должна была принимать участия, просто являясь наблюдателем. Поняла Лилиан это в последний момент, когда Годжо запретил ей заходить на охваченную проклятьем территорию и велел стоять рядом с ним, пока ученики разбирались с заданием.       Тогда она не сдержалась и впервые заговорила первой:       — От меня будет куда больше пользы там, — возмущённо шикнула она, на что парень лишь широко и довольно заулыбался.       — Не положено, — он потёр переносицу и кивком указал на всё ещё перевязанный палец.       Ей потребовались все силы, чтобы не напомнить, по чьей вине она оказалась в таком положении.       На самом же деле, причина была вовсе не в травме — они оба прекрасно знали это. Так же прекрасно они были в курсе того, что от вывиха не осталось и малейшего следа. И всё же это не останавливало Годжо: в течение нескольких дней, когда он безжалостно ставил своим ученикам миссии одну за другой, он запрещал Лилиан принимать в них участие. И даже теперь, когда повязка уже была снята, у неё не оставалось иного выхода, как смиренно сидеть на своём месте и ждать.       Не прийти она просто не могла — Лилиан чётко осознавала это и от подобных мыслей и собственной уязвимости становилась лишь злее и недовольнее. Заметив, что ногтем отбарабанивает рваный сбивчивый ритм по шершавой поверхности блока, она одёрнула себя.       — О! — обронил Сатору и сел чуточку ровнее.       Не прошло и секунды, как напряжение вокруг спало, а из воздуха исчез тягучий гнилой запах.       — Наконец-то, — произнесла Лилиан облегчённей, чем хотела бы то показать, и плавно встала со своего места, направившись к ветхому ограждению.       Вскоре впереди можно было различить идущие ей навстречу фигуры, и из тени здания вышли оба студента. Лилиан окинула подростков беглым взглядом, чтобы убедиться, что с ними всё хорошо.       — Отлично справились! — едва ли не над её ухом крикнул Годжо, и она дёрнулась, не ожидая, что он окажется так близко.       — Мне чуть не отгрызли руку! — возмущённо воскликнула Нобара, когда они приблизились на достаточное для слышимости расстояние. — Чёртово болото, всё в проклятой энергии, я думала, там уже никого не осталось! — она пригнулась, проходя под обтрёпанной огораживающей лентой.       — Это всё из-за недостатка практики, — немедленно перестроившись на нравоучительный тон, изрёк Годжо.       — Недостатка? Четыре дня подряд разве недостаточно? Я требую прибавку к стипендии, — наконец поравнявшись с ними, Кугисаки стала напротив учителя и, скрестив руки на груди, грозно посмотрела на него. Из-за разницы в их росте картина казалась куда более забавной.       — Как скажешь, — просто пожал плечами шаман и, пока студентка явно решала, радоваться ей или потребовать что-нибудь ещё, переключил внимание на Мегуми: — Здоровски сработано.       — Могло быть и лучше, — проигнорировав похвалу, ответил парень. Он стоял в паре шагов от их компании и задумчиво смотрел на собственные ладони.       — Да брось, — беспечно отмахнулся Сатору. — Для первого призыва такого шикигами в помещении всё прошло практически идеально.       Фушигуро нахмурился:       — Практически.       — Дай себе отдохнуть, ладно? — уже без особого энтузиазма ответил Годжо, а потом резко развернулся на сто восемьдесят градусов, сопроводив это движение звонким хлопком. — В честь успешно завершённой миссии вас надо наградить!       — Наконец-то, — достаточно громко, чтобы её пренебрежительный тон можно было распознать, пробурчала Нобара. — Я хочу суши.       — Супер! Я позвоню Иджичи…       — Сначала душ: я вся провоняла проклятьем, — приказным тоном заявила девушка.       Никто из присутствующих не стал возражать.

***

      — Девять, десять… двенадцать.       Лилиан дошла до края здания и, развернувшись на каблуках, остановилась. Окинула массивное строение изучающим взглядом и нахмурилась. Она не знала, что перед ней.       Необычное сооружение, тёмным силуэтом возвышающееся над всеми остальными зданиями в округе, находилось в самом центре колледжа. Оно, хоть и выглядело крупным, казалось не приземистым, а наоборот — статным и могущественным. Помещений в нём не было. Окон, дверей и стен — тоже. Лишь деревянные колонны и балки, создающие тёмный сетчатый каркас.       Девушка взглянула на часы.       «Ещё рано».       Мегуми никогда не опаздывал. Он был одним из тех людей, которые предпочитали прийти на десяток минут раньше назначенного срока. Поэтому, хоть до начала их тренировки ещё оставалось время, Лилиан начинала считать ситуацию странной и непривычной. Она отошла на пару шагов назад и запрокинула голову, вглядываясь ввысь. Стоящее в зените солнце ослепляло, и девушка приставила к глазам ладонь.       — Да ладно, — тихо простонала она, приметив на самом верху небольшую крытую часть.       Подниматься так высоко ей совершенно не хотелось. Тем временем, внутрь постройки она тоже до сих пор не заходила. Помявшись пару секунд у подножия, Лилиан ещё раз посмотрела по сторонам и зашагала вперёд. Темнота странного сооружения быстро поглотила её.       Внутри оказалось на удивление прохладно даже для такого знойного летнего дня. В нос сразу ударил сдавленный запах сухой древесины и ещё чего-то, что Лилиан никак не могла распознать. Чем дальше она заходила, тем слабее становился свет, доносившийся до неё с проёмов. Посторонние звуки стихли, и вскоре она слышала лишь приглушённый шорох собственных шагов. В воздухе не было и крупицы проклятой энергии.       «Разве это не храм? — удивлённо подумала она и, прищурившись, присмотрелась к ближайшим колоннам. На тёмном дереве не было высечено ни символов, ни иероглифов. Задрав голову, она убедилась, что сверху не свисают печати. — И зачем я сюда полезла?»       Она оглянулась по сторонам и позвала:       — Мегуми, ты здесь? — показавшийся слишком громким, её голос моментально утонул в тишине. Никто не отозвался.       «Не проще было позвонить? — фыркнула Лилиан и, поправив на плече шлейку чехла с клинком, поспешила вернуться обратно. — Надеюсь, он не додумался залезть наверх, — она вновь задрала голову и скривилась от мысли, на сколько пролётов ей предстоит подняться. — Нет, я точно не собираюсь этого делать».       Когда она выбралась, на улице по-прежнему никого не было. Лилиан вновь обошла всё здание и, вернувшись на исходную точку, проверила время. Мегуми действительно опаздывал. Она открыла месседжер, нашла нужный диалог и включила запись голосового сообщения:       — Если ты уже успел забраться наверх и думаешь, что я полезу за тобой…       Раздался треск. Грохот сломанных колонн и падающих вниз балок. Лилиан даже не успела остановить запись. Резко оглянулась и замерла. Из расщелин храма просачивались густые облака пыли. Она отчётливо чувствовала запах дерева.       — Какого чёрта?!       Ей понадобилась доля секунды, чтобы прийти в себя. Столько же — чтобы почувствовать, как в окружавшей её пустоте появилось две посторонние энергии. Они едва считывались: так бывало, когда шаманы не использовали техник. Одна из них была прекрасно ей знакома.       — Мегуми! — злобно рявкнула Лилиан и кинулась туда, где ощущалось чьё-то присутствие.       Она бегом сократила разделявшее их расстояние, резко развернулась на повороте и замерла. Здание было пробито насквозь, сломанные деревянные брусья рассыпались бежевой трухой. Фушигуро был здесь: сидел, скатившись вниз от удара о стену. Одежда на нём была изодрана, лицо залито кровью, плечи рвано вздымались вверх. На него надвигался незнакомец. Огромный, ростом с два метра, широким размахом плеч и резными мускулами на не скрытом ничем торсе. Мужчина легонько присел, будто готовясь к прыжку, и занёс кулак для удара.       — Стоять! — материализовавшийся в руке клинок полетел вперёд раньше, чем Лилиан успела договорить. Она не пыталась убить незнакомца: запустила оружие по касательной, чтобы то пролетело мимо, задев мочку уха.       То, что произошло дальше, она не ожидала увидеть.       Внезапно мужчина оказался всего в десятке метров от неё. Клинок, преодолев за пару секунд гораздо большее расстояние, чем мог, глубоко вошёл в деревянную стену.       Незнакомец повернулся в её сторону, моментально утратив к Мегуми интерес, и грозно скрестил огромные руки на груди.       — А ты кто ещё такая, дамочка? — пробасил он.       «Техника Годжо?» — Лилиан уставилась на стоявшего перед ней человека.       Он оказался куда моложе, чем ей показалось на первый взгляд. Широкое угловатое лицо, рваный шрам, пересекающий лоб и левый глаз, собранные на макушке короткие чёрные дреды. Из одежды на нём были только тёмно-синие хакама.       Внутри Лилиан растёкся холод, когда она узнала фирменную ткань.       Студент.       — Ты чего молчишь? — грозно спросил парень и лишь отмахнулся, когда сидящий позади него Мегуми попытался что-то сказать. — Я пришёл сюда развлечься, — он размял шею, угрожающе хрустнул костяшками пальцев и начал медленно приближаться. — Найти того, кто скрасит мою скуку на соревнованиях. Ты меня отвлекла, — доверительно сообщил он, останавливаясь напротив Лилиан. — Кто тебе нравится?       Она почувствовала, насколько медленно моргнула, пытаясь прийти в себя.       — Что?       — Ну, — парень стал расслабленным, и ощущение угрозы, непрерывно исходившей от него, улетучилось. — Какой у тебя типаж?       — Тодо… — едва ли не вздохнул Мегуми.       Лилиан шокировано смотрела на парня.       — Ты хочешь, — она кривовато улыбнулась и вопросительно выгнула бровь, — пригласить меня на свидание?       Тодо моргнул так же ошалело-медленно, как до этого делала она. Уставился на неё во все глаза, тряхнул головой.       — Я… не это имел в виду, — было видно, как он тщетно пытается сохранить невозмутимое лицо. Тёмные брови сошлись на переносице, взгляд, вопреки стараниям хозяина, быстро скользнул по её фигуре. Студент шумно втянул носом воздух.       — Что ты тут устроил?!       Лилиан обернулась на знакомый рёв: по небольшой парковой аллее к ним бежали Панда с Инумаки. Зверь оттолкнулся от земли и в один прыжок оказался перед ними, лапами обхватывая и оттаскивая Тодо. — С каких пор ты кидаешься на преподавателей?       — Преподавателей? — переспросил Тодо и удивлённо посмотрел на Лилиан.       — Очень приятно, — она продемонстрировала очевидно-фальшивую улыбку и, убедившись, что драка не продолжится, поспешила в сторону Мегуми.       — Я в порядке, — заверил парень ещё до того, как она успела открыть рот.       Всё его лицо было залито кровью. Ресницы склеились длинными острыми треугольниками, тёмные пряди прилипли ко лбу. Он попытался стать ровно, но пошатнулся и тихо шикнул себе под нос от досады.       — Марш к Сёко, — изо всех сил стараясь не разглядывать его, велела Лилиан. Она рывком вытянула клинок из стены и скрыла его в духе. — Не вынуждай меня сопровождать тебя, — строго осекла парня до того, как он успел возразить.       Она обернулась, глядя, как Панда с Инумаки что-то говорят Тодо. Ветер гонял труху от разрушенных конструкций у них под ногами.       Лилиан сделала глубокий вдох и с грустью подумала о том, что именно из-за этого выходящего за все рамки разумного бреда ей окончательно придётся нарушить молчание.       — Где ваш учитель? — со вздохом произнесла она. Мегуми вопросительно посмотрел на неё. — Мне нужно знать, где он шляется, пока в колледже происходит такое.

***

      По мнению Лилиан, Годжо действительно шлялся.       Несмотря на заявления Фушигуро, что в это время шаман должен быть на собрании, она застала его вовсе не в одном из кабинетов.       Ещё на полпути к нужному корпусу, Лилиан издалека завидела знакомую фигуру с ворохом белых взъерошенных волос. Сатору шёл неспешно, засунув руки в карманы и явно насвистывая незатейливую мелодию себе под нос. Он неторопливо оглядывал пышные цветущие кустарники, остановился на небольшом декоративном мостике, чтобы рассмотреть плещущихся в воде рыбок. Полное игнорирование ситуации человеком, который наверняка знал, что же произошло.       «Только не назови его придурком», — строго велела себе Лилиан, набирая в лёгкие побольше воздуха. Она сомневалась, что последует своему же указу.       Когда она уже была готова крикнуть, привлекая к себе внимание, из-за изгороди появилась ещё одна фигура. Очередной незнакомый Лилиан человек. Теперь это была девушка: невысокая и худощавая, вместо привычной формы одетая в строгий офисный костюм. С застёгнутым на все пуговицы жакетом и завязанным под горлом галстуком контрастировали длинные голубые волосы, развевающиеся у неё за спиной.       Лилиан замедлилась и молча пошла навстречу, наблюдая.       Девушка нагнала Годжо, остановилась в паре шагов перед ним и опёрлась ладонями на колени, сгибаясь пополам в попытке отдышаться. Она была маленькой и хрупкой, с порозовевшим лицом и невероятно пунцовыми щёками. Сатору спокойно стоял возле неё, позволяя прийти в себя.       Когда незнакомка зашевелилась, Лилиан прищурилась, пытаясь рассмотреть каждое действие. Незаметно для самой себя она даже ускорила шаг в попытке подойти поближе и услышать, о чём они говорят. Вопреки её ожиданиям, девушка внезапно замолкла, встрепенулась и выудила из кармана розовый телефон. Лилиан почувствовала, как её брови вопросительно поползли вверх.       «Сегодня что, день нелепого флирта?» — скептически спросила она саму себя, но тут же нахмурилась. Как бы ей ни хотелось этого отрицать, мысли о том, что Сатору действительно может так просто знакомиться с кем-то, уже давно были ей неприятны.       Она тряхнула головой, отгоняя дурные идеи. Посмотрела вновь: Годжо стоял рядом с девушкой, склонившись достаточно низко, чтобы их лица были на одном уровне. Незнакомка вытянула вперёд руку с телефоном. Они фотографировались.       Лилиан замерла на месте. Остановилась в паре шагов от моста и во все глаза уставилась на представшую перед ней картину. Раздалось несколько щелчков камеры, девушка притянула к себе телефон, чтобы рассмотреть кадры, и счастливо заверещала.       — Фотки получились? — спросил Годжо, становясь к ней полубоком: явный признак того, что он давно заприметил Лилиан и начал устраивать шоу уже для обеих.       — Да-да-да, — затараторила незнакомка, активно кивая головой. Волосы волной летали вверх-вниз. — Большое спасибо! — она опустилась в глубоком поклоне, почти задевая голубыми прядями мощение.       — Да не за что, — парень растянул губы в приторно-сладкой улыбке. — Если хочешь, можно сделать кадры с другого ракурса. Ририан, подсобишь? — наконец обратил на неё внимание он.       Лилиан возмущённо втянула воздух.       — У нас тут проблема, — сквозь зубы процедила она.       — Да брось, всего пару секунд. Хочешь? — спросил он девушку, тыкая в сторону Лилиан пальцем.       — Я, — протянула та, поочерёдно глядя на них обоих. Румянец с её щёк спал, но не исчез до конца, голубые глаза светились нескрываемым восторгом. Лицо было по-юношески округлым. Ещё одна студентка. — Нет, спасибо! — она вновь глубоко поклонилась.       — Как знаешь, — усмехнулся Сатору, пожав плечами.       Девушка попрощалась, ещё дважды поблагодарила и чуть ли не вприпрыжку понеслась обратно. Лилиан проводила её взглядом, Годжо же смотрел на неё.       — Ну? — не скрывая того, как сильно он доволен ситуацией, спросил шаман.       — Какого чёрта здесь происходит?       — О, это Мива, — он кивнул на арку, за которой скрылась студентка. — Второкурсница из Киотского колледжа. Попросила фото со мной.       «Как с обезьянкой?» — хотелось съязвить Лилиан, и она едва удержалась от этого.       — Я не об этом, — солгала. — Там на Мегуми напал какой-то парень, они едва не обрушили ваш странный храм.       — Уже познакомилась с Тодо? — просиял Годжо. Казалось, его вовсе не волновало всё остальное.       — Я едва не прирезала студента.       Сатору усмехнулся:       — В него не так-то просто попасть.       По её спине вновь прошёл холод. Мысли об очередной странной технике всё ещё кружились в подсознании. Лилиан хотела спросить, в чём заключалась суть чужой магии, но одёрнула себя и от этого.       — Он тоже из Киото? — сообразила она.       Годжо кивнул:       — Пришли к нам с визитом перед соревнованиями.       — Он чуть ли не проломил Мегуми череп, не очень-то похоже на приветственное рукопожатие.       — А по-моему, в самый раз, — вновь ухмыльнулся Сатору, но, увидев её озлобленное лицо, добавил: — Поверь, я знатно отыгрался за них всех на киотском директоре.       Лилиан опешила: получалось, Годжо действительно был на собрании. О том, что там произошло, она предпочла не думать. Она развернулась, намереваясь уйти. На секунду остановилась и взглянула на парня:       — Надеюсь, ты разберёшься с учениками?       — Есть, мэм! — отсалютовал Сатору и пошёл в противоположном направлении.       Пару секунд Лилиан провожала его изучающим взглядом, а затем направилась по своим делам. Ей нужно было кое-что проверить.

***

      Как она и ожидала, Мегуми был в своей комнате.       Сначала студент делал вид, что его нет в помещении. Потом, отказываясь открывать дверь, заверял, что с ним всё хорошо. Лишь настойчивые стуки кулаком о деревянную поверхность и заверения, что она приведёт самого Годжо, вынудили парня сдаться.       Лилиан не была удивлена представшей перед ней картине: мокрое лицо и свежие ручейки крови, пушистыми узорами растекающиеся по влажной коже. Тёмные волосы были вымыты и неаккуратными топорщащимися гребнями зачёсаны назад. На скуле начал наливаться яркий синяк, уголок правого глаза казался у́же из-за отёка.       — А ну марш…       — Я сам справлюсь, — перебил её Фушигуро, возвращаясь в комнату.       Дверь, однако, он не закрыл, и Лилиан тут же прошмыгнула внутрь, притворив ту за собой. Комната оказалась идеально убранной и скромно обставленной. Внимание сразу же привлёк стеллаж, сверху донизу заставленный книгами и стопками старых рукописей. У подножия кровати стояла уже знакомая сумка с тренировочным оружием, на разглаженном пледе россыпью лежали разбросанные медикаменты.       — Поставь стул к окну и повернись лицом к свету, — скомандовала Лилиан, направляясь к кровати.       На этот раз парень повиновался: одёрнул плотные шторы и занял своё место, сев нарочито ровно и скрестив руки на груди.       — Для начала обработаем порез, — пробормотала Лилиан и, склонившись над десятком незнакомых тюбиков, замерла. Она не знала, какой из них нужен. Взяв наугад самый подходящий, показала его студенту: — Этот?       Тот прищурился:       — Нет.       Он взглянул на разбросанные по кровати склянки:       — Коричневый. Возле подушки.       Лилиан тут же подхватила его и в следующее мгновение уже стояла перед парнем. Его лоб был рассечён длинной глубокой полосой у самой линии роста волос. Несмотря на прошедшее время, кровь текла достаточно сильно.       — Ты точно не хочешь к Сёко? — спросила она, скривившись от представшей картины.       — Нет.       — Как знаешь, — Лилиан взяла большой кусок ваты и щедро намочила его раствором. Комнату наполнил едкий запах. — Должна предупредить, что медицинская подготовка была у меня только на курсах в школе, — сказала она, начав обрабатывать рану. Парень тут же дёрнулся и зашипел. — И я их прогуливала.       Мегуми издал хриплый лающий смешок и вновь дёрнулся, стоило ей вернуть вату на место. Он стоически терпел, плотно сжав губы в тонкую полосу до такой степени, что те казались бледными даже на его белёсом лице. Изредка студент пытался хмурить брови, но тут же успокаивался: тонкая кожа лба наверняка тянулась под действием мышц, принося дополнительную боль.       — Вроде обработали, — спустя время констатировала Лилиан. Разглядывая тёмную зелёную полосу вдоль раны. — Я не уверена, возможно, её вообще стоило зашивать.       — Нет, всё нормально, — отказался парень.       Она потянулась за бинтом:       — С чего вдруг такое нежелание обращаться к Сёко?       Он пожал плечами:       — Не хочу дергать её из-за мелочей, — прозвучало вполне искренне.       Лилиан едва удержалась, чтобы не хмыкнуть.       «Мелочи».       Когда она сделала первый неудачный моток, после которого бинт тут же соскользнул вниз, раздался знакомый голос:       — А если я поранюсь, со мной ты будешь такой же заботливой?       Она перевела взгляд на вход. Там, оперевшись плечом о дверной косяк, стоял Годжо. Его голова была склонена в бок, но концы светлых, зачёсанных наверх прядей всё равно касались рамы.       — Ты разобрался со всем? — появление шамана было для Лилиан неожиданным, но она сохранила спокойное выражение лица и, вернувшись к своему занятию, говорила при студенте размеренно и ровно.       — Тодо уже ушёл, а со зданием и правда неловко получилось, — парень усмехнулся.       Лилиан поджала губы:       — Разве ты не должен был как-то решить этот…       — Кто бы мог подумать, что ты умеешь так спокойно принимать помощь, — явно не слушая её, воскликнул Годжо. Обращался он к Мегуми, из-за чего подросток сначала дёрнулся: а потом ссутулился, втянув голову в плечи.       — Лилиан сама предложила помощь.       — О, в этом я не сомневаюсь.       — У тебя нет других дел?       Лилиан почувствовала, как её брови поползли вверх, выдавая удивление. Мегуми никогда не обращался к учителю на «ты».       — Хочешь, чтобы я оставил вас наедине?       Они фыркнули одновременно, на что Сатору лишь усмехнулся.       — Если бы я знал, каким усидчивым ты бываешь, лет десять назад, то приглашал бы медсестёр обрабатывать тебе ушибы после драк.       — Лет десять? — не подумав, переспросила Лилиан. Она почти справилась с бинтом и вопросительно посмотрела на Мегуми. Поймав её взгляд, парень незамедлительно отвёл свой.       — Зачем вы пришли? — поспешил сменить тему.       — А, это, — Годжо вышел из дверного проёма и наконец смог стать ровно. — Второгодки попросили сводить вас всех куда-то перед соревнованиями. Маки с Нобарой явно поддержат идею, так что осталось сообщить только вам, — он засунул руки в карманы брюк и развернулся, чтобы уйти. — Встретимся у выезда послезавтра в пять вечера. Тебя это тоже касается, Ририан. Ты же не хочешь обидеть детей?       Она скривилась: в том, что Сатору использовал эту вылазку так, как ему самому надо, девушка ни капли не сомневалась. Стоило ей кивнуть, молча давая согласие, как Годжо тут же исчез, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.       — Чёртов манипулятор, — констатировала она, плотнее затягивая повязку. — Не жмёт?       Мегуми качнул головой:       — Спасибо.       Он всё ещё отводил взгляд, избегая смотреть на неё.       — Можешь не рассказывать, если не хочешь, — прекрасно понимая, чем вызвано такое поведение, сказала Лилиан и отошла к кровати. — Глупо скрывать, что мне любопытно, но я не буду лезть в ваши личные дела, если тебе некомфортно, — она села на корточки и принялась аккуратно расставлять лекарства в аптечке.       Некоторое время они провели в тишине, перебиваемой лишь тихим звяканьем стеклянных бутылочек друг о друга. В один момент Мегуми обернулся к Лилиан, затем, будто испугавшись собственной решительности, уставился в окно, но всё-таки произнёс:       — Он вырастил меня.       Как бы она ни хотела держать себя в руках, ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она так и застыла с пластинкой таблеток, не донеся её до места.       — Годжо?       Парень кивнул.       В мыслях Лилиан тут же взметнулись все цифры и даты. Слова шамана про десять лет, возраст Мегуми, его возраст.       — Сколько вам было?       — Мне шесть. Ему семнадцать.       Лилиан оторопело уставилась на студента, не в силах отвести взгляд.       — И он забрал тебя?       Парень кивнул:       — И меня, и мою сестру, — он тут же замолчал, словно сказал что-то лишнее. Затем поспешил добавить: — Она не шаман. Вы не встречали её в колледже.       — Как такое возможно? — пробормотала Лилиан, не веря в услышанное. Она села на пол, спиной облокачиваясь о край кровати. Мегуми изучающе смотрел на неё. — Нет, ты не подумай, — она спрятала лицо в ладонях, пальцами зарываясь в волосы, — просто последний человек, которого можно представить в роли ответственного опекуна, — это Годжо.       Парень усмехнулся:       — Не то, что у нас был выбор.       Лилиан виновато поджала губы, не в силах сказать что-то ещё. Спрашивать, что произошло с родителями, было глупо и бестактно. Те могли быть погибшими во время миссии шаманами. Могли быть обычными людьми, пострадавшими от проклятья. Всё это уже не имело никакого значения. Утрачивало всякий смысл на фоне того, как поступил со всем этим Годжо.       — Ты прав, — запоздало произнесла она. — Главное, что он не такой уж и плохой человек, — сказала Лилиан прежде всего самой себе.

***

      Она знала, что это очередная провокация Сатору. В преддверии соревнований и из-за значительного сезонного снижения проклятых духов в Японии студенты двух младших курсов были временно освобождены от миссий. Последние несколько дней они были предоставлены сами себе, но всё равно предпочитали ежедневные тренировки. Стычка с киотцами лишь распалила их боевой дух, поэтому каждый студент проводил большую часть своего времени за оттачиванием навыков.       Годжо словно предвидел это и имел свой собственный план действий. Достаточно быстро Лилиан удалось разузнать, что ни Панда, ни Инумаки не предлагали совместной вылазки в Токио. Все это было инициативой самого Сатору, старательно, но неумело преподнесённой им.       Когда она окончательно удостоверилась, что к изначальной идее студенты не имели вовсе никакого отношения, отказываться уже было поздно: все загорелись идеей её присутствия и с нетерпением ждали предстоящего вечера. План Годжо расцветал прямо на глазах, и она ничего не могла с этим поделать.       Во всём этом девушку больше всего удручала не очередная хитрость шамана: всё-таки она уже успела смириться с бессчётным количеством попыток выйти с ней на контакт. Лилиан беспокоило лишь то, что в такой неформальной обстановке, в окружении студентов она не сможет так просто игнорировать парня. Как бы ни были сильны её обиды, она не считала правильным демонстрировать их перед подростками.       «В этом и есть вся суть», — угрюмо думала она, направляясь на место встречи к назначенному времени.       Вдалеке у массивных ворот с территории колледжа уже виднелись очертания знакомых фигур. Подойдя чуть ближе, девушка с удивлением отметила огромную связку разноцветных воздушных шаров, привязанных к лапе Панды.       — Зачем это? — вместо приветствия поинтересовалась она, поравнявшись со студентами.       Зверь повернул к ней голову и оскалился:       — Мы всегда так делаем, когда я выезжаю в город, — на нём впервые за всё время была одежда: широкая жёлтая футболка с кричащей надписью «Спасём нашу планету!». На плече красовалась такая же яркая повязка «I love pandas».       — Сегодня он — ростовая кукла, — сообщила подошедшая ближе Маки.       Лилиан окинула зверя взглядом: воспоминания об их первой встрече были ещё свежи в её сознании, и она не могла поверить, что никто действительно не заподозрит чего-то странного.       Словно прочитав её мысли, Панда уверенно заявил:       — Я прекрасный актёр, — он скорчил непонятную гримасу и не своим голосом произнёс: — На этой двери ещё есть место, Джейк!       Все дружно захохотали.       За этим неумелым, комичным шоу пародий, никто не заметил ни хода времени, ни того, что Годжо, верный своим традициям, опаздывал.       Когда шаман всё-таки пришёл, задержавшись на целых пятнадцать минут, студенты, задобренные предстоящим отдыхом, никак не прокомментировали это и забрались в микроавтобус, быстро рассаживаясь.       — Для наставников лучшие места, — беззаботным тоном сообщил Сатору, невесть как оказавшись перед Лилиан.       Она покосилась на два свободных сидения в самом начале и, быстро протиснувшись мимо парня, села на кресло рядом с Мегуми.       — Тогда оставляю эти места для вас, учитель, — она приторно-сладко улыбнулась, прикрыв глаза, а затем отвернулась в сторону окна, всем своим видом давая понять, что не настроена на продолжение диалога.       Годжо некоторое время молча стоял в проходе, словно пытался придумать очередной завлекающий комментарий, но в салоне раздался приглушённый звук мотора, автоматическая дверь закрылась сама собой, и у него не оставалось другого выбора, как сесть на место и приберечь всю свою назойливость на потом.       Место, в которое их привезли, оказалось небольшим уютным рестораном недалеко от самого центра Токио. Пройдя через шумный переполненный зал первого этажа, они оказались в просторном помещении. Оно было разделено тканевыми перегородками на приватные зоны. Из дальних углов доносились неразборчивые отрывки чужих диалогов, на тонкой ткани тенями плясали силуэты других посетителей.       Сотрудница — невысокая улыбчивая японка — провела их к забронированному столику, оставила меню и, с подозрением покосившись на Панду, поспешила ретироваться. Лилиан взяла протянутый ей лист и без особого энтузиазма посмотрела на многочисленные иллюстрации различного мяса. О том, что данное заведение специализируется на якинику, она знала с самого начала и не имела ничего против подобного рода кухни. Ей даже казалось, что такой выбор был сделан далеко не случайно: она не раз говорила, что не привыкла к большому количеству морепродуктов в своём рационе.       Однако, несмотря на то, что Лилиан оценила все совершённые ради неё старания, делу это особо не помогло: среди множества похожих друг на друга фотографий она с трудом могла разобрать, какое именно мясо предлагалось в меню.       — Помочь? — тихо, чтобы слышала только она, шепнул устроившийся напротив Годжо. Парень выглядел расслабленным и явно довольным происходящим. Он сидел, щекой оперевшись о подставленную ладонь, его тёмные очки сползли на кончик носа, а глаза хитро заговорщицки блестели.       — Пожалуй, я возьму то же, что и девочки, — нарочито громко ответила Лилиан.       Сидящая рядом с ней Нобара тут же повернулась, оторвавшись от своего меню, и ткнула аккуратным наманикюренным ногтем в одну из позиций.       — Я всегда беру это, — со знанием дела сообщила студентка. — Не сухое, не пресное и без отвратительных жирных прослоек, — убедительным тоном заверила она.       Лилиан лишь кивнула, с вызовом посмотрев на насупившегося Годжо.       — Отлично. Возьми и на меня. Соусы тоже на твой вкус, я не разбираюсь.       — Без проблем, — хихикнула девушка, явно польщённая проявленным к ней доверием.       «Всё выходит не так уж и скверно», — с удовольствием признала Лилиан, прислушиваясь к оживлённому гомону учеников.       Атмосфера вокруг с каждой минутой становилась всё уютнее и расслабленней. Голоса делались громче, а смех — звонче. Девушка расслабленно откинулась на невысокую спинку дивана и прикрыла глаза. Она уже очень давно не чувствовала такого покоя.       — Кушать подано, — словно из далека донёсся до неё голос Сатору, и, когда она распахнула глаза, встретилась с ним взглядами.       На её тарелке аккуратно были выложены три идеально поджаренных слайса бекона, а парень, наконец дорвавшийся до возможности взаимодействия, разве что не светился от самодовольства.       — Спасибо, — как ни в чём не бывало, отозвалась она и села ровно. Подцепила палочками один кусочек, обмакнула в соус и выронила его. Мясо с тихим хлюпаньем растянулось по столу, оставляя на ближайших тарелках оранжево-красные капли соуса.       — Чёрт, — громче ожидаемого проворчала Лилиан.       Словно сговорившись, все тут же обратили на неё внимание. Она почувствовала, как неловкость жаром поднялась по её телу и теплом застыла на щеках. Надеясь, что покраснела не слишком очевидно, она поспешила объясниться.       — Всё в порядке, ребят, — опережая все вопросы, протараторила Лилиан. — Просто отвлеклась, — она подхватила салфетки. Одной убрала мясо на край пустой тарелки, другой — наспех вытерла яркий жирный след.       — Я бы мог попросить тебе вилку, — словно дождавшись именно этого момента, произнёс Годжо. Он по-прежнему выглядел слишком довольным. Теперь к и без того беспечному образу добавилась хитрая полуулыбка.       — Я случайно, — отрезала Лилиан и, в доказательство собственных слов, потянулась за следующим куском.       Смущение из-за всего произошедшего давило на неё, девушка в последний момент ненароком задумалась, правильно ли вообще держит палочки, её рука дрогнула, и мясо с характерным звуком плюхнулось прямо в пиалу с соусом. Тот выплеснулся наружу, щедро залив стол.       — Матерь божья, — простонала Лилиан, будучи уже в полной уверенности, что краснеет. Ей казалось, что вокруг повисла гробовая тишина, а всё внимание — даже тех, кто сидел за ширмой — приковано к ней. — Я… — начала она в попытке оправдаться, но тут же замолкала, не имея никаких объяснений. — Никак не научусь пользоваться палочками, — честно призналась она.       В её словах была доля правды. Истина же заключалась в том, что она даже не пробовала научиться: за пределами комнаты Лилиан ела редко, а наедине с самой собой её вполне устраивали вилка с ножом.       — Всё нормально, — протянул Панда. — Я вот вообще не пользуюсь приборами, — он ткнул когтем в сырой кусок мяса и отправил тот прямиком в пасть. — И жарить мне вовсе не обязательно.       Все молча смотрели на него несколько секунд, а потом воздух наполнился смехом. Лилиан расслабилась, чувствуя, как тревога и неловкость отступают, и уже спокойно выудила мясо из пиалы. Она ненароком посмотрела на Годжо: тот поймал её взгляд, улыбнулся на этот раз дружелюбно и лёгким кивком указал на собственные ладони. Лилиан посмотрела, как парень держит палочки, удостоверилась, что делает всё правильно, и спокойно принялась за еду.       Время уходить наступило ближе к позднему вечеру.       Студенты, разморенные вкусным ужином, хорошей компанией и осознанием того, что за всё платит их наставник, спокойно и ленностно поплелись к машине. Лилиан же задержалась рядом с шаманом и, взвесив все за и против, решилась предложить разделить счёт пополам.       — Разве я похож на того, у кого не хватает денег? — мягко улыбнулся он, выуживая из кошелька карточку. — Такими предложениями ты ранишь моё хрупкое эго, Ририан.       — Надо же, всё было так просто, — не сдержавшись, улыбнулась она в ответ. Мысли о том, что всё это неправильно и ей стоит и дальше игнорировать парня, забытые, ушли на второй план.       От возможных размышлений её отвлекла подошедшая официантка. Она принесла с собой два больших бокса. Лилиан удивлённо посмотрела на них, пытаясь вспомнить, когда кто-то заказывал еду с собой.       — Зачем это? — не удержавшись, поинтересовалась она, когда следом за Сатору выходила из заведения.       — Для ещё одного ужина в хорошей компании, — парень вновь улыбнулся и мягко посмотрел на неё.       Почувствовав накатившую волну смущения, Лилиан поспешила отвернуться. Радость тому, что на улице уже потемнело, быстро исчезла от мысли, что сумерки не были для глаз шамана помехой.       Они сели в машину. На этот раз — рядом. Погружённая в мысли об ужине, Лилиан совершенно упустила из внимания, что Годжо молча устроился на соседнем сидении. В себя она пришла только спустя десяток минут, когда их везли через вечерний город, а наклонившийся к ней Сатору тихо, едва ли не шёпотом произнёс:       — И всё-таки, я бы хотел ещё раз извиниться.       Лилиан моргнула, словно отгоняя наваждение. Затем внимательно посмотрела на парня. Он пытался выглядеть обыденно-беспечным, но произнесённые им слова абсолютно противоречили повседневному образу.       Некоторое время продержав с ней зрительный контакт, Сатору поспешил продолжить:       — Не то, что бы я планировал оправдаться. Да и вряд ли это поможет. Но я буду очень признателен, если ты сможешь игнорировать меня чуть менее открыто.       Он замолчал. Привычная улыбка на его губах казалась как никогда искусственной.       — Тут опять должен был быть отрывок про хрупкое мужское эго?       Годжо слабо усмехнулся:       — Да, но я не хотел повторяться.       Лилиан сделала тяжёлый вдох и задумалась. Она не знала, что говорить, и понятия не имела, какое решение было бы верным.       Обида, затаившаяся на Сатору с того самого дня, никуда не исчезла. Но помимо страха и осознания неотвратимой опасности собственной жизни, её терзала ещё одна вещь, о существовании которой она бы предпочла никогда не знать. Боль приносило лишь одно простое осознание: Годжо поступил с ней именно так. Словно она была совершенно чужим, ничего не значащим для него человеком.       Затаившаяся боль встрепенулась в её груди, мутными клубами заполоняя сознание. Лилиан почувствовала себя маленькой обиженной девочкой и ничего не могла с этим сделать. Она до боли прикусила нижнюю губу и впилась ногтями в кожу ладоней.       — Мне не нравятся махинации, которые ты проворачивал всё это время, — сказала она единственную разумную вещь, на которую была способна.       — А по-моему, очень даже оригинально, — возразил парень, но быстро добавил: — Что не оправдывает моих решений.       Теперь настала её пора усмехаться:       — Признавайся, кто составил тебе этот текст? Иджичи? Я ни за что не поверю, что ты придумал это сам.       — Обижаешь, — наигранно-уязвлённо ответил Годжо. — Я просто посмотрел пару уроков на ютубе.       Она тихо засмеялась.       — И всё-таки я бы послушала оправдания, — сказала уже серьёзно.       — Дай мне немного времени, — он взглянул на её изменившееся выражение лица и сведённые на переносице брови. — Для предоставления письменного отчёта.       Она хмыкнула:       — Если рассчитываешь, что я забуду…       — Нет, что ты, ни в коем разе.       Лилиан взглянула на парня. Ей хотелось то ли засмеяться, то ли ударить его.       Вместо этого она протянула ладонь с оттопыренным мизинцем.       «Наверняка пожалею об этом».       Годжо мгновение смотрел на этот жест, а потом скрестил свой палец с её.       — Мир?       «Я полная дура».       — Да.       Остаток пути они провели в молчании, спокойном и умиротворяющем. Было что-то необычное в том, чтобы вновь сидеть рядом с Сатору просто так: не думая, когда лучше показать своё пренебрежение, и не придумывая колкие ответы на любую попытку заговорить.       Лилиан была погружена в собственные безмятежно-убаюкивающие мысли. Она почти уснула, пригревшись на месте и прислонившись лбом к окну, когда Годжо, аккуратно потрепав по плечу, выдернул её из полудрёмы. Она нехотя открыла глаза. Запоздало поняла, что машина стоит у ворот колледжа, а вышедшие подростки активно обсуждают что-то у самых дверей.       — Приехали, — сонно произнесла Лилиан.       — Приехали, — согласился Сатору.       Едва ли не потеряв равновесие, она встала и выбралась из машины. Остановилась у выхода, поджидая шамана. Мысли о припасённой еде вновь оживились в её сознании, и Лилиан поймала себя на том, что вовсе бы не отказалась от второго ужина: в спокойной обстановке и с вилкой в руках.       — Ну, мне пора, — вопреки всем её ожиданиям, произнёс Годжо.       — Постарайтесь не опоздать завтра, — вместо прощания сказала Маки.       Студенты согласно загудели.       — И вам спокойной ночи, — усмехнулся парень. — Увидимся завтра, — обратился он к Лилиан и, развернувшись, пошёл в противоположную от общежитий сторону.       Она провожала его недоумённым взглядом, пока он не скрылся за огромным цветущим кустом. Все её планы и ожидания разрушились в одно мгновение, словно их вовсе никогда не существовало.       И как только она могла подумать, что он купил это для неё?       Лилиан поджала губы. С досадой впилась зубами в тонкую кожу.       «Дура, — повторила себе она. — Влюблённая идиотка».