Toxic

      Она смотрела через окно на тёмное небо, её лицо не отражало никаких эмоций.       — Не хочешь ничего сказать? — слеза выкатилась из её глаза и побежала вниз по щеке. Обычно Утахимэ не реагировала так остро, но в последнее время она достигла своего лимита.       Сатору ударил руками по рулю и показал средний палец проезжавшему мимо водителю.       — Я тебе уже сто раз говорил, что это ничего не значит! Она просто пофлиртовала со мной, и я подыграл ей. Ничего серьёзного! Что? Ты хотела, чтобы я смутил её?       Это случилось на вечеринке в честь Дня рождения Сёко, когда какая-то девчонка пристала к ним. Сначала всё было в порядке, но затем она стала флиртовать с Годжо, и, к ужасу Утахимэ, тот начал флиртовать в ответ, полностью игнорируя присутствие Иори. Это было уже не в первый раз, он всегда был таким, и Утахимэ устала от его выходок.       Они встречались на протяжении трёх лет, и пока её друзья играли свадьбы, Сатору ни разу не сказал ей «Я люблю тебя». Обычно она говорила ему это, но ничего не слышала в ответ. Он мог просто поцеловать её или потрепать по волосам, только и всего. Она устала от всего этого, устала от ожидания. Она хотела двигаться дальше, выйти замуж и завести детей, но представить Сатору в роли мужа и отца было сложно.       Её алые губы тронула слабая, грустная улыбка.       — Значит, вместо этого ты решил смутить меня? — горько произнесла она. Сатору раздражённо провёл рукой по волосам.       — Я тебя вообще не смущал, почему ты так остро реагируешь на всё? У тебя определённо комплексы.       — Я остро реагирую? — удивлённо переспросила она. — А что насчёт тебя? Ты забыл, что из-за твоей ревности я перестала общаться со всеми своими мужчинами-друзьями?..  

***

      Годжо припарковал машину на стоянке их жилого комплекса.       — Хочешь обсудить это именно сейчас, да? Почему тебя постоянно тянет поругаться со мной, Утахимэ? Ты не можешь просто спустить проблему на тормозах? — спросил он, открывая дверь и выходя из машины. Он сильно устал за сегодня и просто хотел скорее добраться до дома и лечь спать.       Утахимэ тоже вышла.       — Почему ты всегда ставишь меня в неловкое положение на глазах у всех, Сатору? Если ты так сильно хочешь расстаться со мной, так и скажи.       — У тебя проблемы. Разберись со своими чёртовыми комплексами, и у нас всё будет хорошо, — раздражённо ответил он и уже собрался уходить, как вдруг девушка остановила его, взяв за руку.       — Скажи мне правду, Сатору, ты всё ещё любишь меня?       Он выдернул свою руку из её хватки. Он был слишком погружен в себя, чтобы мыслить ясно, и усталость лишь усугубляла ситуацию. Поэтому он промолчал, даже когда эти слова норовили сорваться с его губ.       Ей его тишина не понравилась.       — Если ты больше не любишь меня, есть ли смысл нам встречаться?

***

      — Она вернётся ко мне. Она всегда возвращается, — он сделал большой глоток пива.       То же самое он сказал себе в тот день, когда Утахимэ ушла. Дни сменялись неделями, а недели — месяцами, но на этот раз она не вернулась. Как она могла бросить его? Великого Годжо Сатору? И ради кого? Этого ублюдка, который буквально заставил её отказаться от карьеры ради игры в семью. Изображение обручального кольца на её пальце было выжжено на его мозгу. Сколько она встречалась с Ацуей? Восемь месяцев? Год? Как она могла сказать ему «да»? Неужели она настолько отчаялась? Он сделал очередной глоток спиртного напитка.       Он знал, что облажался, постоянно отталкивая её, и теперь он расплачивался за свою тупость. Боль в сердце Годжо с каждым днём становилась всё сильнее, и с уходом Утахимэ он стал ощущать, как пустота в его жизни, с которой он уже был знаком, возрастала. Он чувствовал себя дураком за то, что позволил ей уйти. Она была для него всем, каким же он был идиотом, раз не понял этого раньше.       Ему никогда не нравилось пить алкоголь, но когда воспоминания о них стали невыносимы, он решил потопить их. Одна кружка превратилась в три, а после шестой он потерял счёт…       — Сэр, простите, но я вынужден попросить Вас уйти.       Сатору поднял взгляд на бармена, который виновато смотрел на него.       — Пошёл ты, — выругался он. Этот говнюк не смеет указывать ему.       — Сэр, пожалуйста, покиньте заведение, или я вызову охрану.       Сатору, продолжая оскорблять его, вытащил из кармана пару долларовых купюр, не особо заботясь о том, какая там была сумма… Возможно, этого было более чем достаточно. Затем он швырнул их на стойку и попытался встать со стула, но не смог. Спустя несколько попыток у него получилось подняться на ноги, и он, пошатываясь, вышел из бара. Снова сесть он решил прямо на тротуар.       На автомате Годжо достал телефон и нажал на кнопку блокировки, чтобы увидеть Иори на экране. Он долго пялился на её изображение, словно она в самом деле стояла напротив него, ослепительно улыбаясь. Он сделал это фото много лет назад, в тайне от неё, потому что знал, что в противном случае она разозлился.       Капля упала на экран, затем ещё одна, и ещё. Лишь спустя несколько минут он понял, что этими каплями были его слёзы.       — Чёрт… Чёрт… ЧЁРТ!!! — кричал он в пустоту.  

***

      Он снял телефон с блокировки и, спустя пару секунд, набрал её, прекрасно понимая, что она сейчас, вероятно, дома, а время уже позднее. Раздались гудки, и она взяла трубку.       — Алло?       — Я соскучился, — сразу же прошептал он, услышав её ласковый голос. — Я чертовски по тебе соскучился, — он всхлипнул. Возможно, он был слишком пьян, но это для его же блага. — Мне больно, Утахимэ… Больно, — он продолжил плакать. — Я крупно облажался, — его голос дёрнулся. — И теперь я не знаю, что делать.       Утахимэ глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, но она чувствовала, как у неё пересыхало в горле, и говорить становилось всё труднее. Годжо на том конце провода с нетерпением ждал, когда она скажет что-нибудь. Каждая секунда тишины убивала его.       — Ты пьян, Годжо… — мягко ответила она спустя некоторое время.       Услышав, как она назвала его по фамилии, Сатору горько усмехнулся.       — Я знаю, что это сложно, что вернуться ко мне тяжело для тебя. Я знаю, ты боишься, что я снова причиню тебе боль.       Он закрыл глаза и попытался проглотить жгучий ком в горле, продолжая говорить:       — Даже в тот день, когда ты ушла, я заставил тебя плакать своими жестокими словами. Я отвернулся от тебя и я чертовски жалею об этом… Прости меня.       Наконец он сказал это… Он сказал то, что она так долго ожидала слышать. Она всхлипнула, и слёзы покатились по её щекам. Сатору услышал, как она заплакала, и взглянул на небо. Из его глаз тоже капали слёзы.       — Мне будет легче умереть, чем заслужить твоё прощение, хех, — Утахимэ могла ясно услышать боль за его смешком. Она прикрыла рот ладонью, чтобы заглушить плач. — Я знаю, что ты сейчас встречаешься с кем-то. Я хочу, чтобы ты была счастлива… — он сделал паузу. — Забавно, я даже не могу сказать эту жалкую ложь, — он снова засмеялся. — Я просто молюсь, чтобы ты бросила его и вернулась ко мне… Прости меня.       — Всё кончено, Сатору, мы расстались, нам больше не о чем разговаривать… Т-ты опоздал…       — Ты думаешь, что всё кончено, что всё в прошлом, но я не могу принять это, Утахимэ… Я не могу отпустить это. Моя любовь к тебе, твоя любовь ко мне, мы никогда не найдём такую любовь снова. Мы оба это знаем… Я люблю тебя, Утахимэ, и только тебя.       — Ты самовлюблённый подонок, — прошептала Иори. Она так долго мечтала, что он скажет ей эти слова, пока они были парой… А теперь, когда он наконец сказал их, это было бессмысленно.       Зачем он так с ней? Она ведь только начала двигаться дальше. После их расставания она ждала его целых шесть месяцев, но он не предпринял ни одной попытки поговорить с ней. Он был слишком занят, наслаждаясь свободой, и теперь между ними всё кончено.       Она уже собиралась завершить вызов, когда он вдруг сказал:       — М-можешь забрать меня? Мне плохо.