Дьявол всегда рядом

Август, 1998 Дом Паркинсонов

Целое лето Пэнси провела в мучительном одиночестве, лишь изредка встречаясь с Дафной и Блейзом. Её родителей отправили в Азкабан: отцу дали пять лет, а матери три года. Суд посчитал это вполне лояльным наказанием. Пэнси ненавидела Министерство, ненавидела Хогвартс, ненавидела весь мир, который рухнул под её ногами в одночасье. Разве не вчера она была принцессой Слизерина? Разве не вчера её факультет был самым престижным и могущественным? А сегодня на Слизерине учились только неугодные «добродетельному» режиму подростки. «Лучше бы Тёмный Лорд одержал верх», — кольнула голову мысль. Но Пэнси тут же больно закусила язык. Она вспомнила Драко. Каким он был раньше, и в кого превратился за год войны. Озлобился, стал слишком отрешённым, всем своим видом источал внутреннюю жестокость. Пэнси догадывалась: когда парень пропадал на несколько дней или даже недель, то занимался он отнюдь не построением светлого будущего. В какой-то момент Драко начал её пугать, былая трепетность к его персоне стала перерастать в страх проявить слабость, показаться ничтожеством в его глазах. В Хогвартсе, на седьмом курсе, Малфой был абсолютным авторитетом. Ученики опасались его, старались избегать и не вступать с ним в конфликт. Особо смелые, как сама Пэнси и другие слизеринцы, добивались его расположения, таким образом приближая себя к правящей элите. Но дружить с Драко становилось всё сложнее и сложнее, он стал слишком скрытным, ничего не рассказывал, а если кто-то задевал болезненную для него тему войны, он грубо затыкал рот смельчаку. Пэнси боялась, потому никогда не интересовалась у Драко, чем он занимался на встречах с Пожирателями. Впрочем, догадки были вполне очевидными. Но несмотря на напряжённые взаимоотношения, Пэнси снимала сливки этого рушащегося на глазах мира. Её уважали, считали самой первой ведьмой Хогвартса, ведь она проводила время с Драко Малфоем, к тому же её родители тоже были приближёнными к Тёмному Лорду. Раньше Пэнси смела думать, что когда-то и ей предстоит принять Чёрную метку. Тогда она озвучила эту мысль Драко, отчего он страшно взбесился: «Не смей так больше думать! Слышишь?! Тебе не нужна эта Метка!» Его слова до сих пор звучали в голове Пэнси. Помимо неё, Малфой удостаивал вниманием Блейза Забини. Иногда Пэнси казалось, что Блейз был единственным другом, с кем Драко мог разделить боль. В некотором роде она даже завидовала Забини, потому старалась сблизиться и с ним тоже. Блейз охотно принимал её дружбу, вдобавок лучшая подруга, Дафна, по совместительству являлась его почти официальной девушкой. Отсюда совместное времяпрепровождение только набирало обороты. Правда Дафна не жаловала компанию Малфоя, находя его слишком «плохим парнем» даже для слизеринсокой тусовки. — Послушай, Драко наш шанс быть выше их всех, когда Тёмный Лорд возьмёт власть! К тому же он не плохой человек, я это знаю. — Пэнс, мне не нравится всё это, понимаешь? — стонала Гринграсс. — Знаешь что? — цокнула языком Пэнси. — Ты можешь сколько угодно оправдывать своего любовничка тем, что это Драко на него плохо влияет, но ты присмотрись к Забини! Он ничем не лучше самого Драко! Подруга смотрела на неё недобрым взглядом, но возражать не решалась, ведь Паркинсон была права. Теперь, лишившись практически всего, Пэнси жалела, что совсем недавно прогибалась под мнимым влиянием молодого Пожирателя смерти, наступала на горло своей гордости. И ради кого? Ради человека, который сейчас вместе с её родителями сидел в Азкабане. Остывшие чувства периодически заявляли о себе, и Пэнси не раз останавливала порывы навестить Драко, но болезненные воспоминания быстро отрезвляли её сознание. Паркинсон нужна была более выгодная партия, тот, кто смог бы стать проводником в новый толерантный мир, где такое родное слово «грязнокровка» теперь порицалось общественностью. И ей придётся принять абсолютно новые правила игры, чтобы подняться с самого дна.

***

«Ознаменование новой эры», — гласил заголовок на главной странице Пророка, а ниже была вставлена колдография с изображением танцующих Гермионы и Драко. Стоило признать, что колдо получилось весьма успешным: Грейнджер выглядела на нём очень привлекательно, и с Малфоем, на удивление, она смотрелась гармонично. Особенно хорошо сочеталось платье с его галстуком. — Какой кошмар! — возмутилась Гермиона, отдавая дань себе и Рону. Она хотела было ещё раз выразить отвращение, но поперхнулась горячим кофе. Рон бережно похлопал её по спине. — Да ладно тебе, получилось неплохо, — посмеялся Гарри. Сегодня у них у всех была обычная дневная смена, исключением стал Нед — он взял дополнительный выходной, который сегодня не помешал бы всей команде. Вчерашняя вечеринка плохо сказывалась на самочувствии авроров. — Ты послушай, что там пишут, — откашлявшись, продолжила Гермиона, уже успев пробежать взглядом по тексту. — Недавно вышедший из Азкабана Пожиратель смерти Драко Малфой организовал вечеринку в Малфой-Мэноре, куда позвал Гарри Поттера, Гермиону Грейнджер и Рона Уизли. «Золотое трио» с большой охотой посетило праздничное мероприятие, и герои даже исполнили танец с бывшими однокурсниками со Слизерина. Значит ли, что с этих самых пор внутренняя вражда между теми, кто боролся против сил зла, и теми, кто был на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть, наконец прекратилась? Главные знаменитости Магической Великобритании преподали урок всему миру, они на собственном примере показали, что нужно уметь прощать. — Пока всё даже слишком прилично, — прокомментировал Рон речь Гермионы. — Тут есть дальше, — она вернулась к статье. — Ведь прощение открывает врата к новым чувствам, таким как дружба, забота и любовь. Сможет ли Драко Малфой — бывший Пожиратель смерти и вместе с тем богатый наследник древнего аристократического рода — завоевать сердце самой храброй волшебницы нашего времени и окончательно разрушить стереотип о чистоте крови? — последнее предложение она произнесла с такой интонацией, будто читала что-то очень чувственное и эмоциональное. Рон выхватил газету и тоже стал изучать статью собственными глазами. — Ну хоть не я в этот раз в самом центре событий, — рассмеялся Поттер. — Риту Скитер пора бы уволить за ту чушь, что она пишет, — возмутился Рон. — Да ты бы в жизни не стала встречаться с таким, как Малфой! — Рон, это всего лишь глупая статья, — она начала успокаивать своего парня, заодно и себя. — И где она только раздобыла это фото? — Боюсь, в этом она спец, — усмехнулась Грейнджер.

***

За день до исчезновения Рона Уизли

— Гарри, можно я пойду? — устало протянула Гермиона. Сегодня дневную смену они отрабатывали вместе с Гарри, у Неда и Рона был выходной. — Рон меня ждёт, мы собирались поужинать. А я хочу успеть заскочить в библиотеку, — она умоляюще взглянула на друга. Ей вот как несколько дней подряд не давала покоя одна подающая надежды теория, которую она вычитала в малоизвестном фолианте по колдопсихиатрии. Но уже целую неделю, с тех самых пор как Люциус сбежал из Азкабана, времени углубиться в эту информацию просто-напросто не нашлось. И эта вечеринка у Малфоя будто вырвала Гермиону из привычной реальности, заставив на несколько дней отдаться приятным жизненным мелочам. К тому же работа в Аврорате не сбавляла оборотов, множество всяких преступлений по стечению обстоятельств тянулись одно за другим. А длительное бездействие по отношению к её отцу, лишившегося рассудка из-за её ошибки, снова начинало терзать совесть. — Конечно иди, — Гарри слегка улыбнулся. — Ты и так работаешь больше меня, если сравнивать нашу продуктивность. Они оба за этот день сделали немало. Преступник, что тайком таскал драгоценности из магловских домов и стирал людям память, наконец-то был пойман. Они гонялись за ним больше месяца, и только этой ночью он оставил значительную улику, которая привела авроров в дом потерпевшего. Вернув ему память, они вытащили нужное воспоминание и раскрыли личность мага, который оказался Оскаром Раутом. Дело оставалось за малым. Успешно проведённая операция оставила приятное послевкусие и подарила ощущение выполненного долга. Но даже эта маленькая победа не могла смыть с Гермионы отпечатки вины её необдуманных действий, что привели к страшному происшествию с родителями. Потому посещение библиотеки было сейчас первостепенно. — Гермиона, ты нашла, что может помочь им? — Гарри давно не поднимал больную для подруги тему, потому что ему тоже было тяжело говорить об этом. — Видишь ли, — Гермиона закусила щёку. Она не знала, как стоило ответить на этот вопрос лично для Гарри, — я пытаюсь понять… — она вновь замолкла. — Да, одна теория подаёт надежды, — нет, сегодня она не станет проявлять слабость. Точно не сейчас. — Гермиона… — Гарри поджал губы. — Мне правда очень жаль, — его вид источал искреннее сочувствие. — Не нужно жалеть, — уверенно заявила Грейнджер. — Всё получится, я знаю. Гарри начал заламывать пальцы, его взгляд стал метаться. — Просто мы беспокоимся за тебя, особенно Рон, — снова эти поднятые сожалением и заботой брови. — Может, тебе стоит на время отступить? Дать голове отдохнуть? — Гарри, — поучительный тон, — если бы у тебя был хотя бы малейший шанс вернуть своих родителей, неужели ты бы не приложил все усилия, чтобы воспользоваться им? — Я… Я не, — Гарри резко замолчал и нахмурился. — Знаешь, всё зависит от того, насколько этот шанс реален. Ты и сама знаешь, как для меня важна семья. Но мои родители мертвы, я это никак не исправлю. Сейчас я смотрю в будущее, на свою новую семью, на Джинни… Это для меня важнее. Что-то неприятное кольнуло под рёбрами. Уж кто-кто, но Гарри способен понять её, он глубже остальных смог проникнуться этой непростой ситуацией. — Но если шансы есть, нужно пытаться, — неожиданно сказал Поттер. — Просто постарайся уделять больше времени Рону и вашему с ним будущему. Себе, в конце концов, это тоже очень важно. — Гарри… — глаза вдруг защипало, а в горле образовался ком. Он всегда понимал её. Его слова словно бальзам растекались по израненной душе. Гермиона подошла к парню и с какой-то особой благодарностью и теплотой обняла его. — Спасибо, — тихо произнесла она. Он ответно прижал к себе подругу и легонько провёл ладонью по кудрявым волосам. Их дружба стала осязаемой. — Ты справишься, — сказал Гарри и проницательно посмотрел Гермионе в глаза, когда та отстранилась. — Пойду, — она улыбнулась. — Завтра у нас у всех смена? — Грейнджер решила напоследок сменить тему, чтобы не расставаться на слишком трогательной ноте. — Я точно работаю, — Гарри тоже улыбнулся. — У нас завтра суд над Оскаром Раутом. — Значит, день будет нескучным, — Гермиона стояла уже у самой двери. — До завтра! Воспользовавшись камином, Грейнджер отправилась прямиком в библиотеку. Такие родные стены эпохального здания, наполненные особой атмосферой уюта, чем-то напоминавшего тот же уют, что обитал в родном Хогвартсе, вновь тепло приняли постоянную гостью. Гермиона глубоко вдохнула привычный, тонкий запах старинных книг, который так напоминал ей школьную библиотеку и создавал невидимую связь с ней. За стойкой библиотекаря сегодня дежурила Алисия Бернауд — одна из самых дружелюбных работниц. Когда она увидела знакомую посетительницу, то сразу заулыбалась. — Давненько тебя не было, привет, — время от времени они с Алисией болтали о всяком, в особенности девушка любила обсуждать художественную литературу, это было её источником вдохновения. Воодушевлённая рассказами приятельницы, Гермиона даже решилась прочесть несколько книг, что та советовала. Чтиво и правда оказалось увлекательным, хоть и местами наивным. — Неделька выдалась насыщенной, — пояснила Гермиона. — У меня сегодня мало времени, так что я сразу приступлю к делу. Сейчас у неё действительно не было даже лишних парочки минут, чтобы посвятить их Алисии. Грейнджер сразу протянула библиотекарю читательский билет. — Конечно-конечно, проходи, — девушка забрала билет и быстро вписала туда время прибытия. — О, кстати, — Алисия дёрнула бровями, по её лицу скользнула улыбка, — я видела ту статью в газете, с Драко Малфоем, — она отвела взгляд. — Это я к чему веду. В твоей любимой секции по колдомедицине сидит он, Драко Малфой, — Алисия говорила предельно осторожно, будто рассказывала страшную тайну. Гермиона на секунду застыла. Внутренние органы ощутимо дрогнули, но внешний вид не выдал лёгкий шок. Это было действительно странно. Малфой в библиотеке, что он здесь забыл? Ему мало книг Мэнора? Ещё и выбор пал на секцию колдомедицины. — Спасибо за информацию, — Гермиона едва заметно улыбнулась. — Я надеялась, что буду там, как обычно, одна, — посмеялась она. — Так это совпадение? — округлила глаза Алисия. — А ты что подумала? — удивилась Грейнджер. — Да я… Нет, ничего такого, — девушка замотала головой. — Просто вдруг вы решили, ну знаешь, встретиться, — она произнесла это будто что-то абсолютно невообразимое, невозможное волшебство. — Не-е-ет, Алисия, тот танец был случаен, — резко начала оправдываться Гермиона, отмахиваясь рукой. — А эта статья натуральное надувательство! — Да я… Ты не подумай, я лишь предположила, — она пожала плечами, её вид внушал искренность. — Ничего такого, правда. — Я пойду, — Гермиона подняла уголки губ вверх — изобразила улыбку. — Время поджимает, — она постучала пальцем по внешней стороне запястья и направилась в сторону нужной ей секции. Теперь всё, что будет пересекать её и Малфоя, обязательно заставит людей думать, будто между ними что-то есть. А всему виной дурацкая статья! За последние несколько дней Алисия не первая, кто сделал подобное предположение. Ко всему прочему, совпадение, что Драко вообще оказался в этот вечер в библиотеке, ещё и в «её» секции, и правда могло вызвать подозрение. Пройдя по длинному коридору, стены которого были заставлены корешками самых разных книг, Гермиона свернула между двух больших стеллажей в секцию колдомедицины. Минуя подсекции с хирургией, вирусами и болезнями желудка, Гермиона повернула в закуток колдопсихиатрии. Здесь возвышались три огромных стеллажа, выставленные П-образной формой, в центре помещения располагался длинный стол, за которым восседал Драко Малфой собственной персоной. Гермиона вежливо кашлянула два раза, и Драко тут же поднял голову, устремив удивлённый взгляд на неожиданную посетительницу. — Грейнджер? — вибрации его голоса выражали шок. — Что ты здесь делаешь? — И тебе привет, — усмехнулась она. — Погоди, не отвечай, — Драко поднял указательный палец, будто пытаясь уловить нужную мысль. — Грейнджер и библиотека! Разве это должно удивлять меня? — Удивляться здесь должна я, Малфой, — она скрестила на груди руки. — Так какими судьбами? — Знаешь, я тоже люблю читать книжки, — с иронией в голосе произнёс он и опустил взгляд обратно к открытым страницам. — Что ж, не буду мешать, — вздохнула Гермиона и подошла к той полке, где должен был покоиться нужный ей фолиант. Спустя какое-то время вождения взглядом по корешкам книг, она вдруг обнаружила, что нужного тома нет на месте. Гермиона медленно перевела взгляд на Малфоя, а затем на его книгу. — А что ты читаешь? Драко снова поднял голову и с недоумением посмотрел на Грейнджер. — Тоже хочешь почитать? Гермиона подошла ближе, чтобы разглядеть книгу. Сегодня слишком много совпадений, связанных с Малфоем. — Мне кажется, это тот самый фолиант, который нужен мне, — аккуратно высказалась она. — Ты серьёзно? — Драко окинул взглядом три огромных стеллажа, доверху наполненных книгами. — Именно этот? Гермиона уже стала перебирать варианты выхода из этой ситуации. Может, стоило отправиться домой и, как советовал Гарри, начать прямо с этого вечера больше времени уделять Рону и себе? Но искусанное совестью сердце не позволяло ей так быстро сдаться, да и сбивать рабочий настрой не было желания. — Я давно планировала заняться этой книгой и вот наконец-то нашла время, — она невинно подняла брови. — Удивительное совпадение. — Вообще-то, это очень редкая книга, в ней представлены довольно необычные теории. В библиотеке Мэнора такой нет. — Так, значит, ты уже давно изучаешь колдопсихиатрию? — удивилась Гермиона, одновременно порадовавшись тому, что редчайшее издание, если верить теории вероятности, значительно увеличивало шанс их встречи здесь, подтверждая, что это всего лишь совпадение. — Занялся этим сразу, как вышел из Азкабана. — Откуда такой интерес? — всё-таки спросила Гермиона, сильно сомневаясь в компетенции вопроса. Возможно, она опять лезла не в своё дело. Драко хмыкнул и обрушил на Грейнджер всю тяжесть пасмурных глаз. Он будто сканировал её, пытаясь разглядеть спрятанную глубоко внутри душу. Гермиона успела пожалеть, что задала этот вопрос. — Моя мать нездорова, два года в окружении дементоров сильно её подкосили. — Мне очень жаль, — это звучало искренне, потому что ей действительно было жаль. В висках застучали молоточки навязчивой совести, будто это её вина, что Нарциссе пришлось два года провести в Азкабане среди кучи дементоров. Нет, на стороне Волдеморта воевала не она, Гермиона, а именно Нарцисса, её сын и муж, трусливо сбежавшие в самый разгар битвы за Хогвартс. И всё же, любая болезнь, кем бы ни был этот человек, трагедия для близких, поэтому Гермиона испытывала сочувствие к Малфоям. — Может, я могу чем-то помочь? Я тоже неплохо разбираюсь в колдопсихиатрии. — Я справлюсь. — Если дела действительно плохи, то следует обратиться в Мунго, наверняка у вас есть средства, чтобы нанять хорошего целителя, — Гермиона вдруг вспомнила встречу с Нарциссой. Женщина и правда показалась ей странной, а её рисунок только подтверждал наличие психических отклонений. — Спасибо, Грейнджер. Ведь сам я совершенно не умею думать. Девушка сильно напряглась и отвела взгляд. Это было глупо с её стороны: советовать Малфою обратиться в Мунго, учитывая, что это довольно очевидный способ, который Драко наверняка уже рассмотрел. Но чёртова грейнджеровская натура раздавать всем советы налево и направо всегда брала верх над адекватным поведением. — Какую глупость я сказала, — она стукнула себя ладонью по лбу. — А тебе зачем эта книга? — снял с себя фокус внимания Драко. Гермиона на секунду застыла, решая дилемму: поведать ему свою боль или умолчать. — Мой отец тоже болен, — не соврала, но и не раскрыла всей правды. — И он совсем плох в отличие от Нарциссы. — Это как-то связано с воздействием магии? — в глазах Малфоя блеснула искра. Гермиона коротко кивнула. — Если расскажешь мне подробнее, может, и я смогу тебе помочь. В её лицо впечаталась маска удивления. Услышать эти слова от Драко Малфоя она никак не ожидала. — Ты в этом тоже хорошо разбираешься? — Вполне, — со смешком ответил он. На секунду Гермиона действительно подумала о том, чтобы рискнуть и рассказать Малфою всё, как есть. Если был хоть малейший шанс, что он мог знать, как правильно снять сильные чары или как вернуть рассудок после Обливиэйта, стоило этим воспользоваться. Кто знает, что таит в себе библиотека Мэнора, а Драко явно успел изучить её потенциал, раз явился сюда. Но довериться Малфою? Грейнджер сильно беспокоилась насчёт этой идеи. — Мой отец под глубокими чарами Обливиэйта, когда я попыталась вернуть стёртые воспоминание, он лишился рассудка. Совсем лишился. Он даже не может обслуживать сам себя, — если она опустит детали, он обрисует картину в целом, и ничего страшного не произойдёт. К тому же Драко должно хватить этой информации, чтобы понять, может ли он как-то помочь в этой непростой ситуации. — Обливиэйт… — задумчиво протянул он. — Насколько глубоки чары? Какое воспоминание стёрто? — Очень большое, — мысли зажались в угол черепной коробки, в попытке спрятаться от безрассудной хозяйки. — Все воспоминания обо мне, — она всё же произнесла это вслух. Если бы лицо Драко не умело скрывать эмоции, то Гермиона могла бы совершенно точно сказать, что сейчас парень был одновременно удивлён и заинтересован. — Это очень серьёзное вмешательство в мозг, — у Малфоя включился поучительный тон. — Если такое воспоминание и повезло отобрать без серьёзных нарушений в работе нейронов, — Драко присвистнул и скрестил на груди руки, — то вернуть его, мягко говоря, непросто. Гермиона силой сомкнула челюсть, пытаясь унять нарастающее раздражение. Она прекрасна знала, о чём он говорил, но всё-таки слышать это и вновь осознавать было непросто, это сильно било по её выдержке. — Единственный безопасный способ возвращения долговременной памяти — это естественный путь — консолидация*. Если рассматривать физиологию человека, — Драко говорил, будто читал лекцию. — А если говорить о магии, то качественный Обливиэйт может значительно сократить этот путь, отправив воспоминание прямиком в долговременное хранилище. Но всё это в масштабах какой-то не настолько значительной информации, не настолько глобальной, как воспоминание о собственном ребёнке. О взрослом ребёнке, — Малфой бросал факты. Обыкновенные, ничего не значащие, сухие факты, которые безжалостно пытали Гермиону уже целых два года, разрывали надежду в клочья. — Я намерена решить эту проблему, — твёрдо заявила Грейнджер. — Как ты вообще решилась на возвращение памяти отцу? Тебе кто-то помогал? — Тогда я считала, что знаю достаточно, — её лицо исказила горькая печаль, смешанная со злостью на саму себя. — Думала, даже если у меня не получится, то родители просто не вспомнят обо мне, возможно, их рассудок слегка пошатнётся. Так и писалось в большинстве книг, так мне говорили профессиональные стиратели памяти. Но как выяснилось позже, они никогда не копали человеческий мозг настолько глубоко. — Значит, твоя мать тоже под чарами? — Да. Она не помнит меня. После того, как я попыталась вернуть воспоминания отцу и увидела, чем это закончилось, то не стала трогать маму, — Гермиона наконец-то присела рядом, диалог приобрёл слишком откровенный настрой, отступать было некуда. — Стоп, а откуда у тебя такие познания Обливиэйта? — она вдруг вспомнила, что вообще-то говорит с Драко Малфоем, а он только недавно вышел из Азкабана. — Конкретно в вопросе изменения памяти я не эксперт, но знаю многое о колдопсихиатрии в целом. — Когда ты успел? — Во-первых, многие вопросы пришлось изучить ещё до того, как я попал в Азкабан. А во-вторых, там у меня была возможность прочитать несколько занятных книжек. — Это что, твоё хобби? — усмехнулась Грейнджер, перебив Малфоя. — Это моё всё, — заключил он. — В каком смысле «твоё всё»? Драко настороженно окинул взглядом девушку и тяжело вздохнул. Он явно не был готов к тому, что случайная встреча вынудит их на откровения. — Пообещай, что не станешь никому говорить, — он слега пододвинул корпус к ней. — Конечно! — удивилась она его просьбе. — Как и ты, тоже не говори никому про моих родителей, — библиотечный вечер раскрытия тайн с Драко Малфоем и Гермионой Грейнджер, какой абсурд! — Я хочу быть лучшим в этом. Хочу открыть свой центр изучения психически больных волшебников, подвергавшихся магическому воздействию, которое подкосило их здоровье. Случай с твоими родителями — идеальный пример. — Поверить не могу… — у Гермионы не нашлось других слов. Она испытала шок, будто все её прежние убеждения насчёт Малфоя в одночасье сожгли себя заживо и возродились из пепла, такие чистые и правильные. — Уверен, многим магам, вышедшим из Азкабана, понадобится помощь, чтобы восстановить здоровье. Каждая минута времени, проведённая там, делает всё, чтобы свести тебя с ума, — Малфой говорил так, будто она была виновата в том, что он оказался в Азкабане. — Знаю, это ужасное место, — согласилась с его словами Гермиона. — Не знаешь, Грейнджер, — грустно усмехнулся Драко. — Министерство прилагает все усилия, чтобы освободить остров от дементоров, — по правде сказать, она не была уверена, что Министерство действительно старается. Всем было слишком удобно, что эти монстры стерегли преступников. Не было нужды тратить и без того дефицитные ресурсы: мало какой волшебник готов согласиться на работу с опасными преступниками вдали от дома, да и дементоры были при деле. Конечно, Гермиона в корне не поддерживала такую структуру и всячески выступала за то, чтобы избавиться этих жутких существ. Но пока что она мало как могла повлиять на это. — Неужели все твои усилия, только ради желания помочь людям? — Меня это увлекает, — просто ответил он. — Я вижу в этом свой потенциал. Эта версия уже больше подходила для её привычного понимания Малфоя, но даже так его рвение открыть центр для психически нездоровых магов казалось чем-то невообразимым. — Можешь взять книгу, если тебе она так нужна, — вдруг предложил Драко, пододвигая фолиант к ней. — Спасибо тебе, — этот добрый жест заставил Гермиону ощутить укол совести. — Только если тебе самому она не нужна сию минуту. — Не беспокойся, у меня достаточно времени, изучу её позже. И я уже прочёл то, что мне было нужно. — Я не собиралась отбирать у тебя книгу, просто я слишком долго ждала момента, когда наконец смогу добраться до библиотеки. Даже ушла пораньше с работы, чтобы успеть изучить одну теорию, — она начала листать страницы в поисках необходимого писания, но прежде бросила взгляд на ту, что была открыта. Гермиона успела прочитать фразу: «Отражение магии дементора самый сложный, опасный, но эффективный способ выживания среди дементоров». — Вот, — перелистнув на нужную страницу, Грейнджер начала зачитывать вслух: — Метод обратного действия, — она пропустила первый вводный абзац, — Перейду к главному. Так… Суть метода заключается в том, чтобы вернуть воспоминания, отменив чары Обливиэйта, с помощью заклинания Фините Инкантатем без нового вмешательства в мозг человека. Но сложность этого, казалось бы, элементарного действия, которое успешно применяют исключительно для восстановления недавно стёртых воспоминаний, заключается в том, что давно применённый Обливиэйт делает невозможным его простую отмену. Для того, чтобы мы могли воспользоваться этим методом, нам нужен механизм наподобие маховика времени. Но этот специальный механизм разрабатывается конкретно для заклинаний, которые нам нужно обратить вспять. — Звучит логично, — Драко задумчиво посмотрел куда-то перед собой. — Но что это за такой механизм? И если он есть, то его можно применить к любому заклинанию? Гермиона сразу продолжила читать: — Такой механизм имеет для каждого заклинания свою формулу. В этой теории я разработал формулу для механизма, который сможет отменить действие Обливиэйта. — И автор правда разработал её? — Драко недоверчиво посмотрел в текст. — Да, видишь, — Гермиона пододвинула книгу ближе к нему. — И почему о ней никто до сих пор ничего не знает? — Вот и я задаюсь тем же вопросом, — она нервно постучала пальцами по столу. — Но я обязана проверить, создать этот механизм. — Если всё так просто, то можно ли отменить действие непростительного? К примеру, Авады? — Нельзя возродить умершего человека, — уверенно высказалась Гермиона. — И здесь написано про это, — она перелистнула несколько страниц и начала читать: — Чем сложнее заклинание, тем сложнее конструкция и магия механизма, отменяющего его действие. Заклинания, которые выполняют фундаментальные функции, к примеру, умерщвляют человека, целенаправленно лишают его рассудка, частей тела, создают или уничтожают что-то материальное, не подлежат обратному действию. — А разве твой отец не лишился рассудка? — Но ведь это было не целенаправленно, как говорится здесь. К тому же это результат Обливэйта, а его можно отменить, если верить этой теории, — хоть Гермиона говорила уверенно, но она и сама допускала мысль, что лишение рассудка это слишком фундаментальная вещь, это то, что нарушает важные функции головного мозга. Но выбора не было, действовать нужно в любом случае. Тем более, возвращение памяти маме было такой же важной задачей, как и лечение папы. — В любом случае, я должна вернуть память и маме тоже, — заключила она. — Ты же понимаешь, гарантии нет, что этот механизм и правда будет работать? — вкрадчиво проговорил Драко, глядя в её слишком воодушевлённые глаза. — Пожалуй… — конечно, она понимала, но думать об этом совершенно не хотелось. — Но пока это единственное, за что я могу зацепиться. — И если ты сможешь его сконструировать, то его нужно будет как-то проверить. — Малфой прищурился и посмотрел куда-то в сторону, после недолгой паузы вернул взгляд и с какой-то странной издёвкой произнёс: — На ком-то. Гермиона на мгновение округлила глаза. Почему-то ей не пришло в голову, что механизм и правда придётся тестировать, хоть это и было очевидным. — Придумаю что-нибудь, — она закусила нижнюю губу и нахмурилась. — Поверить не могу, что мы это обсуждаем, — Гермиона фыркнула и покачала головой. — Что за предвзятость, Грейнджер? — драматично возмутился он. — Не бери на свой счёт, — отмахнулась девушка. — Это мои тараканы. Иногда сложно ломать привычные установки. — Твои волосы, — неожиданно произнёс Драко и потянулся ладонью к её шевелюре, слегка дотронувшись до пряди волос. Гермиона дёрнулась и недоуменно посмотрела на собеседника. — А что не так? — Всё хорошо, — он улыбнулся и убрал руку. — Раньше они напоминали мне старую мочалку. — Ну спасибо! — Гермиона цокнула языком и закатила глаза. — А теперь это упругие, пышные локоны, — заключил Малфой, продолжая разглядывать её голову. Грейнджер почувствовала неловкость от того, что парень без стеснения смотрит на неё, будто изучает какой-то занимательный артефакт. — Оказывается, многое может измениться за два года, — он приблизился, наверное, не больше чем на сантиметр, но Гермионе показалось, будто расстояние между ними сократилось вдвое. Его рука вновь поднялась и точно в замедленной съёмке потянулась к ней, немного левее. Тело напряглось и застыло в ожидании… чего? Мерлин, на неё будто наложили Петрификус и перекрыли доступ к кислороду. Вдруг справа от Гермионы раздался звук рассекающегося воздуха, не успела она понять, что произошло, как в ладони Малфоя очутилась его же палочка. После парень сразу отодвинулся и сел поудобнее, но лукавый взгляд всё так же был направлен на Грейнджер. Гермиона моргнула. В горле резко пересохло, и ей захотелось проглотить застрявший комок воздуха, но осознание, что выйдет слишком громко, не позволило ей это сделать. Она испытывала… Стыд? Неловкость? Угрызение совести? Будто бы Гермиона совершила что-то ужасное, абсолютно неподобающе себя повела, вот только парадокс — она не сделала ровным счётом ничего. Не сделала, но почувствовала. И это было слишком неправильно, собственные ощущения казались сейчас инородным телом, вторгшимся в её эмоциональный фон. — Хотел изучить ещё одну книгу, — Драко взмахнул палочкой, направив ту на одну из книжных полок, тяжёлый фолиант взмыл в воздухе и, изящно зависнув над столом, осторожно приземлился на деревянную поверхность. Гермиона с интересом наблюдала это несложное, но завораживающее действие от начала и до конца, будто бы это было чем-то действительно необычным. — Это называется магия, Грейнджер, — съязвил Драко, заметив её увлечённый взгляд. — Правда? — подыграла она ему. — Всё, Малфой, не мешай. Мне нужно работать, — Гермиона уткнулась в книгу и попыталась сосредоточиться на формуле. Драко тоже перевёл внимание к страницам фолианта. Библиотекой, наконец, овладела тишина, такая правильная и комфортная для этого места. Ещё какое-то время мысли Гермионы возвращались к Малфою, а взгляд иногда падал на его сосредоточенное выражение лица. Но позже девушка полностью погрузилась в изучение формулы механизма. Она увлечённо бегала глазами по страницам со сложными символами и запутанными схемами, периодически что-то записывала в блокнот, а иногда вырывала оттуда страницы и раздражённо комкала их. Нахмуренные брови, казалось, никак не сменяли гнев на милость, а зубы без конца закусывали несчастную нижнюю губу. — Грейнджер, я ухожу, — вдруг раздался голос Драко. — Уже? — изумилась она, но тут же осеклась, подумав, как странно могло это прозвучать. — Да, конечно. Пока! — Хочешь, чтобы я остался? — он коварно улыбнулся, и Гермиона сразу спрятала глаза в страницах книги. — Вообще-то прошло почти два часа. Я устал, так что прости, пойду, — Драко сочувственно пожал плечами. — Что?! — она молниеносно вскочила. — Как два часа? Не может быть! Почему ты раньше не сказал?! — Потому что два часа прошло только сейчас, — усмехнулся Малфой. — И кстати, ты не просила меня озвучивать время. — Рон меня убьёт, — огласила Гермиона мысль, которая не предназначалась Драко. — Гермиона, Гермиона, — парень покачал головой. — Всё та же зубрилка, влюблённая в нищего рыжего Уизела, — от его тона повеяло не замеченным за ним в последнее время высокомерием. Что-то кольнуло под рёбрами, а обида подползала к горлу. Гермиона уже успела подумать, что Драко действительно изменился, стал хорошо к ней относиться, но эти слова вернули её в реальность. — Уж лучше называй меня по фамилии, — рассердилась она. — Из твоих уст моё имя звучит просто отвратительно. — Гер-ми-о-на, — по слогам выговорил Драко и манерно рассмеялся. — Шуток не понимаешь? — его взгляд стал серьёзным. — Очень смешно, Малфой. Будто снова оказалась в школе! — прикрикнула Гермиона и резким взмахом палочки отправила фолиант на место. — Жизнь тебя ничему не учит, — она тяжело вздохнула и помотала головой, наградив слизеринца осуждающим взглядом, а после быстро направилась к выходу. Драко последовал за ней. — Я многому научился за эти два года, Грейнджер. Ты и представить себе не можешь. Она молча шагала по коридору, игнорируя Малфоя и пытаясь сосредоточиться на мысли: «Как бы оправдаться перед Роном». — Ладно, прости, моя шутка вышла слишком грубой, — Гермиона не видела выражения лица Малфоя, когда он это говорил, но она почувствовала спиной, как парень закатил глаза. — Всё нормально, — безэмоционально ответила она, уже подходя к стойке рецепции. — Я закончила, — слишком резко бросила Грейнджер, и Алисия недоуменно захлопала глазами. Гермиона попыталась смягчить выражение лица, вежливо улыбнувшись. — Да-да, — библиотекарь достала читательский билет, быстро вписала туда время отбытия и протянула его посетительнице. — Спасибо, — поблагодарила Алисию Грейнджер и направилась на улицу, чтобы поскорее трансгрессировать домой.

***

К началу 1-ой главы

С того момента, как они поссорились и Рон ушёл, хлопнув дверью, прошло почти три часа. Гермиона лежала в кровати, апатично смотря в потолок и поглаживая мурлыкающего Живоглота. Мысли циркулировали по кругу, возвращаясь к одним и тем же вопросам. Как она могла столько времени просидеть в библиотеке, напрочь позабыв о Роне? Неужели ей настолько плевать на его чувства, что она готова вот так просто проигнорировать их договорённость? Договорённость. Будто бы их отношения — это какая-то договорённость быть вместе и проводить время вдвоём. Сделка, которая порой давила на Гермиону похлеще ответственности на работе. Может, стоило взять перерыв? Поразмыслить обоим над отношениями. Нет, Рон не поймёт её… Решит, что это предлог для расставания. А Гермиона не хотела расставаться. Наверное, не хотела. Страшно вообразить, как сильно это ударит по их жизни: совместная работа превратится в кошмар, а дружба с Гарри и Джинни будет отравлена их печальным разрывом. Нет, такого развития событий она никак не могла допустить. Когда Рональд придёт, она обязательно перед ним извинится, и завтра же они проведут вечер вместе.

***

Утро выдалось тяжёлым. Гермионе удалось поспать всего четыре часа: мыслительный процесс не хотел прекращаться вплоть до полного бессилия организма. Рон так и не возвратился домой. Грейнджер понимала, что ему нужно время, чтобы остыть, но сегодня у него тоже рабочий день, он должен был вернуться и переговорить с ней с глазу на глаз, иначе их ссора заступит на территорию Министерства. А этого совсем не хотелось. Когда до начала рабочего дня оставалось всего пятнадцать минут, Гермиона не выдержала и трансгрессировала к Министерству. Шагая по коридору и безэмоционально раздавая волшебникам приветственные кивки, она прокручивала в голове встречу с Роном. Сейчас она даже злилась на Уизли: он не соизволил обговорить с ней вчерашнее до начала рабочего дня. Конечно, и она здорово накосячила, но безответственный поступок Рона это никак не оправдывало. Гермиона зашла в кабинет ровно в восемь, на рабочих местах присутствовали только Гарри и Нед. — Привет, мальчики, — как можно более непринуждённо поздоровалась она. — Привет, — почти синхронно отозвались парни. Как и обычно, она подошла к своему столу, села в кресло и начала разбирать какие-то бумаги, что попали ей под руку. — Гермиона, ты где Рона потеряла? — спросил Нед. Грейнджер хоть и готова была услышать этот вопрос, но подходящего ответа она так и не придумала. — Он… Он задержится. — А может и вовсе не придёт? Она понятия не имела, где он был. И это раздражало. Гарри настороженно взглянул на подругу, было ясно, что он почуял неладное. — На сколько назначили суд над Раутом? — быстро перевела она тему. — После обеда, в два часа, — ответил ей Нед. — Вы отлично сработали! Наконец-то поймали этого засранца. — Ты не представляешь, что он нам устроил, — воскликнула Гермиона и начала в подробностях рассказывать историю о поимке преступника, только чтобы отвлечь коллег от главной проблемы. Через некоторое время на стол Грэпплера приземлился самолётик. Быстро изучив послание, он немедля направился к выходу. — Прошу меня простить, коллеги, — нарочито деловым тоном произнёс он и удалился, и Гермиона сразу ощутила на себе взгляд Гарри. — Где Рон? — Мерлин, Гарри… — её голос будто вымучил эти слова. — Что-то серьёзное? — он встал из-за стола и подошёл к подруге, и девушка почувствовала себя ещё более уязвимой. — Мы вчера слегка поссорились, — небрежно выпалила она, но бушующий шторм внутри набирал баллы. Теперь Гермиона знала точно: между ними произошла не просто ссора. Насколько сокрушительными были мысли Рона, если смогли заставить его уйти? В первый и последний раз он бросал её, их с Гарри, во времена поиска крестражей. Неужели и сейчас его обида настолько глубока? — Слегка поссорились, — с издёвкой повторил её слова Поттер. — Это повод прогуливать работу? — Гарри… — она тяжело вздохнула, осознавая, что скрывать случившееся не представлялось возможным. — Он ушёл вчера вечером, и его до сих пор нет. Я не знаю, где он. — Что произошло? — Я вчера задержалась в библиотеке и опоздала на ужин. Рон жутко разозлился, — с ноткой вины в голосе объясняла она, казалось бы, пустяковую ситуацию. В действительности же Грейнджер прекрасно понимала, что на самом деле вывело Рона из себя, и это не ограничивалось обидой на опоздание. — Думаю, ему нужно время, чтобы остыть. Несколько секунд Гарри молчал, задумчиво перебирая в руках перо, которое он взял с её стола. — Не стану лезть в ваши отношения, но могу предположить, что причина, видимо, была весомая, раз Рон вот так просто ушёл, — он провёл пером от подбородка к скуле и стал изучать потолок. — Но, — Гарри вернул взгляд к Грейнджер, — он у нас натура вспыльчивая, может, и правда стоит дать ему время. Гермиона слегка расслабилась. Она боялась, что после вчерашнего разговора, когда Гарри пытался донести до неё мысль о важности их с Роном будущего, он точно разозлится на неё. Но на удивление Гарри был спокоен. — Если к вечеру не объявится, стоит связаться с миссис Уизли, вдруг он отправился в Нору, — сказал Поттер. — Не думаю, что он в Норе, — она пожала плечами. — Ладно, надеюсь, к вечеру явится домой. — Можете меня поздравить, — воскликнул только что вошедший Нед. — С понедельника я ухожу от вас, — парень хитро улыбнулся, — в отпуск! — Ты не говорил, что планируешь отпуск, — изумился Гарри. — Планы меняются, мистер Поттер, — важно произнёс Грэпплер. — В честь чего такие перемены? Нед неспешно подошёл к окну и мечтательно посмотрел вдаль. — Я еду в Италию на две недели. Мне как-никак двадцать четыре года, хочется посмотреть мир. Гермиона вдруг вспомнила, что как-то Нед делился с ними планами на жизнь. Если ей не изменяла память, он и правда жаждал путешествий, вот только финансовое положение не позволяло исполнить мечту в кратчайшие сроки. — Можно поздравить тебя ещё и с повышением зарплаты? — усмехнулась Грейнджер. — Ах, если бы, — печально вздохнул Нед. — Нужно уметь откладывать на свои мечты, Гермиона. Вот какая у вас мечта, м? — он обратил взгляд сначала к Гарри. — Крепкая семья, — почти не раздумывая ответил тот. — И успех на работе. — Какой кошмар, Гарри, — Грэпплер скривился, изобразив рвотный позыв. — Банальщина. Ну а ты, Гермиона? — он устремил пытливый взгляд на неё. — Вылечить отца, вернуть родителям память, — она тоже не стала долго раздумывать над ответом. — Это не мечта, а обыкновенная и вполне понятная цель, — закатил глаза Нед. — Представь, что с твоими родителями всё хорошо, чего бы ты хотела тогда? Гермиона задумалась. Её жизнь всегда крутилась вокруг чего-то слишком явного. Сначала это была учёба, ей Грейнджер отдавалась целиком и полностью, даже приключения, идущие по пятам за Гарри, а следовательно, и за ней тоже, не были помехой отличным оценкам. Затем это была война, самое трудное, через что пришлось пройти неокрепшей юной психике. Именно война стала причиной её главной мечты сегодняшнего дня — здоровье и память родителей. Но чего же она желала на самом деле? Неужели у Гермионы Грейнджер нет мечты, к которой она бы совершенно точно стремилась всем своим существом? — Не знаю, Нед, — она пожала плечами и уткнулась в досье Оскара Раута. — Это не по правилам, — Нед подошёл к столу Гермионы и начал буравить девушку взглядом. — Мне вот тоже интересно, — встал на сторону Грэпплера Гарри. Гермиона тяжело вздохнула. О чём она мечтала? Что-то простое, материальное, как путешествия и деньги? Или что-то нравственное и высокое, как семья и карьера? Это было слишком… слишком просто, не глобально, до ужаса обыденно. — Хочу, чтобы в мире восторжествовала справедливость. Чтобы все получали то, что заслуживают, — сказала Гермиона первое, что пришло ей на ум. Это трудно было назвать мечтой, но это было чем-то приближенным к её идеальной картине мира. — То есть ты хочешь стать Богом, — сделал вывод Нед. — Нехилая у тебя мечта, Гермиона! — Дьяволом, блин, — выдала она. — Буду варить в котле неугодных моему режиму нарушителей, и ты, Нед, будешь первым кандидатом, — девушка изобразила злобную гримасу. — Я вообще-то аврор, — он показательно вздёрнул подбородок. — Так что буду чертёнком — безжалостным инструментом в твоих милых ручках. — Чур я не в вашей команде, — подал голос Гарри. — Что, Гарри, у тебя нет желания расправиться со всеми преступниками мира? — смеялся Нед. — Я думал ты, как и Гермиона, ради этого подался в авроры. — Я перейду в команду Бога! Буду награждать людей за хорошие поступки. Если кнут уже есть, — Поттер указала на Гермиону, — то кто-то должен исполнять роль пряника.  — Видимо, кнут куда эффективнее пряника, — хмыкнула Грейнджер. — Потому что по-хорошему люди не понимают. Им это не свойственно.

***

За целый день Рон так и не появился в Министерстве, и даже никак не связался ни с ней, ни с Гарри, в конце концов. И это стало поистине раздражать Гермиону. Насколько бы плохо она не поступила вчера, он не должен был игнорировать её, словно маленький ребёнок. Да и безответственное отношение Рона к работе и к друзьям, которые, между прочим, беспокоились о нём, уже не влезало ни в какие рамки. Поднимаясь на третий этаж, где располагалась их квартира, Гермиона нервно перебирала пальцами. Она конечно же надеялась увидеть Рона дома, но в то же время, волнение перед тяжёлым разговором перекрывало всякую радость от положительного исхода. Дома Гермиона обнаружила только голодного Живоглота: он протяжно мяукал, умоляя хозяйку скорее дать еды. Войдя в кухню, она насыпала коту корм и пустилась в поиски чего-нибудь съестного для себя. В пластиковом контейнере в холодильнике лежал вчерашний ужин, который Рон заботливо приготовил для них двоих. Сердце будто погрузили в банку с желе, и каждый удар заставлял Гермиону вздрагивать от собственной холодности по отношению к Рональду. По отношению ко всему вокруг. Когда Грейнджер подошла к обеденному столу, то заметила сложенную в несколько раз бумажку. Взяв её и развернув, она увидела короткую надпись почерком Рона.

Я тебя люблю

Руки затряслись, горло сдавил ком, перекрыв доступ к воздуху. Она бросила листок и села на стул. Из глаз бесконтрольно потекли слёзы. Голова стала настолько тяжёлой от количества мыслей внутри, что ей пришлось положить ту на стол.

Я тебя люблю

Он не мог это написать вот так просто. Вот так просто оставить ей записку. Это что-то значило… что-то нехорошее. Возможно, Рональд подумал, что мучает её этими отношениям, потому принял решение отступить в сторону. Но напоследок добил её и без того разломанную совесть, признался ей в этой чёртовой любви. Гермиона сжала ладони в кулаки и стукнула по столу. Она чувствовала, как лицо стремительно краснело, а вены на лбу пульсировали от напряжения. Всё рушилось настолько быстротечно, что её организм просто-напросто не справлялся с эмоциональной нагрузкой.

***

Когда Драко вышел из библиотеки, Грейнджер уже не было. Он сунул руку в карман, схватился за палочку и трансгрессировал. Очутившись на брусчатой дороге одного недлинного переулка, принадлежащего волшебному миру, Малфой направился в магазинчик, расположенный неподалёку отсюда. Улица, поглощённая ночной темнотой, тускло освещалась лишь несколькими фонарями и редким светом из окон, где-то вдалеке виднелся силуэт человека в мантии. К счастью, безлюдность и привычный полумрак уже давно стали личной зоной комфорта Драко. Миновав несколько небольших домов, парень подошёл к нужному магазину, что располагался в подвальной части здания, и спустился по крутой лестнице ко входной двери. Убедившись, что та закрыта, он позвонил в колокольчик, висевший над головой. Внутри послышались торопливые шаги, и буквально через несколько секунд дверь открыл пожилой мужчина с седыми взъерошенными волосами, одетый в выпачканную грязью, потёртую и местами рваную мантию. Он широко улыбнулся гостю, оскалив несколько гнилых зубов, и освободил проход. — Мистер Малфой, я вас ждал, — хриплый голос старика вызывал у Драко отвращение. В помещении пахло прелостью, сеном и фекалиями животных. Огромное количество клеток, террариумов, банок и коробок, где теснились кролики и грызуны, жабы и ящерицы, насекомые и прочие живые существа, многие из которых были так изуродованы, что больше не походили на представителей своего вида, занимали почти всё место в комнате. — Ты раздобыл его, Глобулус? — сразу перешёл к делу Малфой, продолжая непроизвольно бросать взгляды на несчастных зверей. — Обижаете, — покачал головой тот. — Пойдёмте! — старик направился к двери, что находилась в дальней части комнаты. Драко последовал за ним. Небольшая каморка, где они очутились, была заставлена самыми разными вещами, обеспечивающими жизнедеятельность животных. Но в центре, среди этого хлама, стояла клетка, в которой сидела напуганная обезьяна, едва ли помещавшаяся в тесный дом. — Шимпанзе бонобо, здоровенькая самка, весом в тридцать два килограмма, — с гордостью говорил Глобулус. — Очень смышлёная зверюга, мне с такой доводилось работать лишь однажды. И давненько это было, — печально вздохнул старик. — Если бы вы только знали, как трудно раздобыть такую. — Я заплачу тебе достаточно, — успокоил того Драко. Вызвав двух домовых эльфов, он приказал им забрать клетку с шимпанзе в Мэнор. Отсыпав старику немалую сумму, парень направился на свежий воздух, чтобы проветрить себя, а заодно и голову. Для почти идеального завершения дня не хватало разве что небольшой дозы огневиски, может даже в компании Блейза. Решив, что сегодня он уже не станет беспокоить друга, Драко направился в бар. Если ему не изменяла память, ближайший приличный бар располагался в паре кварталов от зверинца Глобулуса. В заведении было малолюдно: пустовало большинство столов, и всего один мужчина с рыжей макушкой сидел за барной стойкой. Приглушённый свет и капюшон мантии позволял Драко не привлекать к себе лишнего внимания, ведь его физиономия слишком часто мелькала в Пророке. Ловить на себе косые взгляды у него не было желания. Усевшись за барную стойку подальше от рыжего незнакомца, Малфой заказал себе огневиски с закуской из сыра и орехов. Не успел он насладиться скромной трапезой, как рядом раздался до боли знакомый голос: — Карл, она меня убивает. Драко медленно повернул голову. Оказывается, незнакомцем являлся сам Уизел-младший, и он явно был пьян похлеще, чем тогда, на вечеринке в Мэноре. Кто бы мог подумать, что этот день продолжит преподносить сюрпризы. — Мне кажется, ты принимаешь её выходку слишком близко к сердцу, — отвечал бармен рыжему. — Остынешь, и всё наладится. Удивительно, что Драко даже догадывался о причине, по которой Рон оказался здесь в таком дурном настроении. Видимо, не смог простить Грейнджер опоздание. Парень усмехнулся про себя. — Ты прав, — согласился Рон. — У неё сейчас тяжёлый период, и я её понимаю… Может, я и правда перегнул палку? Нужно извиниться. Да, я точно извинюсь перед ней, — он залпом осушил остатки напитка в стакане. — Пойду и-и... извинюсь! — язык Уизли заплетался. Парень начал вставать, но пошатнулся и сел обратно. — Только не вздумай трансгрессировать в таком состоянии, — настоятельно рекомендовал бармен. — Конечно, — самоуверенно заявил Рон и всё-таки встал на ноги. — Я доберусь, как-нибудь, — он неуклюже поплёлся в сторону выхода. Малфой быстро допил огневиски, оставил пару галлеонов и направился за Уизли. Следовало помочь несчастному болвану добраться до дома, а то ещё расщепит себя по дороге, а Драко этого не хотелось.